Чтение 6–й страницы книги ~Амулет Самарканда~

- Все-все?

- Ну, не совсем. Все с той полки. Он говорил, что мне там хватит работы до двенадцати лет. А мне еще не исполнилось одиннадцати, мисс Лютьенс. Я же уже освоил все Слова Управления и Контроля. Ну, большую часть. Я мог бы отдать приказ джинну, если мистер Андервуд вызовет его для меня. Но он не позволяет мне даже попробовать!

- Я даже не знаю, Натаниэль, что выглядит непригляднее: твоя похвальба или твоя раздражительность и нетерпеливость. Лучше бы ты перестал злиться из-за того, чего у тебя пока еще нет, и радовался тому, что у тебя есть. Например, этому саду. Я вот очень рада, что ты придумал провести наш сегодняшний урок здесь.

- Я стараюсь почаще сюда приходить. Здесь мне лучше думается.

- Меня это не удивляет. Тихое, уединенное местечко... В Лондоне немного найдется таких уголков, так что будь благодарен судьбе.

- А он составляет мне компанию. - Натаниэль указал на статую. - Он мне нравится, хоть я и не знаю, кто это.

- Кто - он? - Мисс Лютьенс подняла взгляд от альбома, хотя рука ее продолжала работать. - А, это несложно. Это Глэдстоун.

- Кто-кто?

- Глэдстоун. Разве ты не знаешь? Вы же должны были с мистером Парцеллом изучать новую историю.

- Мы изучаем современную политику.

- Но это тоже не такая уж давняя политика. Глэдстоун жил около ста лет назад. Он был великим героем своего времени. Наверное, по стране стоят тысячи его статуй. И это вполне справедливо, если посмотреть на дело с твоей стороны. Ты многим ему обязан.

- Я? Почему? - озадаченно переспросил Натаниэль.

- Это был самый могущественный волшебник из всех, кто когда-либо становился премьер-министром. Он властвовал тридцать лет викторианской эпохи. И это именно он подчинил враждующие группировки волшебников государственному контролю. Ты наверняка должен был слышать о его дуэли с чародеем Дизраэли в Вестминстерском сквере. Нет? Непременно сходи туда и посмотри. Там до сих пор видны оплавленные пятна. Глэдстоун славился своей необычайной энергией и непреклонностью. Он никогда не отступал, даже если обстоятельства складывались не в его пользу.

- Ясно.

Натаниэль посмотрел на суровое лицо, глядящее из-под мха. Каменная рука крепко, уверенно сжимала молнию, собираясь метнуть ее во врага.

- Мисс Лютьенс, а из-за чего случилась та дуэль?

- Насколько я понимаю, Дизраэли отпустил какое-то грубое замечание в адрес подруги Глэдстоуна. Это было большой ошибкой с его стороны. Глэдстоун никогда и никому не позволял задевать его честь или честь его друзей. Он был очень могущественным и готов был в любой момент бросить вызов любому, кто нанесет ему обиду.

Она сдула с бумаги графитовую пыль и, повернув рисунок к свету, принялась придирчиво его разглядывать.

- Кроме того, Глэдстоун больше всех послужил магическому возвышению Лондона. В те дни Прага по-прежнему оставалась самым могущественным городом мира, но ее время давно ушло. Старый, испорченный, декадентский город. Ее волшебники развлекались драками в трущобах гетто. Глэдстоун же выработал новые идеалы и новые пути. Он приобрел некоторые реликвии и привлек сюда множество иностранных волшебников. И Лондон стал таким, каким, к добру или к худу, остается по нынешний день. Вот этим ты ему обязан.

Натаниэль удивленно взглянул на преподавательницу.

- А почему "к добру или к худу"? Чего в этом плохого?

Мисс Лютьенс поджала губы.

- Нынешняя система чрезвычайно выгодна для волшебников и тех немногих счастливчиков, кто сумел пристроиться рядом с ними. И куда менее благоприятна для всех прочих. А теперь покажи, что у тебя получается.

Что-то в тоне мисс Лютьенс пробудило негодование Натаниэля, и в памяти у него всплыли уроки мистера Парцелла.

- Не смейте так говорить о правительстве! - заявил он. - Без волшебников страна оказалась бы беззащитной! К власти пришли бы простолюдины, и империя просто развалилась бы. Волшебники отдают свои жизни служению стране. Не забывайте об этом, мисс Лютьенс.

Голос его прозвучал резко и неприятно - Натаниэль сам это слышал.

- Не сомневаюсь, что ты, когда вырастешь, непременно посвятишь свою жизнь служению родной стране, Натаниэль, - непривычно резким тоном произнесла мисс Лютьенс. - Но на самом деле далеко не во всех странах есть волшебники. Многие прекрасно обходятся и без них.

- Похоже, вы много об этом знаете.

- Много - для скромной преподавательницы? И что, это тебя удивляет?

- Ну, вы же всего лишь простолюдинка... - Натаниэль запнулся и покраснел. - Извините, я не хотел...

- Да нет, ничего, - отрывисто отозвалась мисс Лютьенс. - Я действительно простолюдинка. Но, видишь ли, волшебники не владеют монополией на знания. Отнюдь нет. И, кроме того, знания и разум - разные вещи. И когда-нибудь ты сам в этом убедишься.

Несколько минут они молча трудились над рисунками. Кот на стене лениво отмахнулся от кружившей над ним осы. Наконец Натаниэль нарушил молчание.

- Мисс Лютьенс, а вы не хотите стать волшебницей? - негромко спросил он.

Учительница коротко рассмеялась.

- Я не удостоена такой привилегии, - сказала она. - Нет, я всего лишь учительница рисования и довольна этим.

Натаниэль попробовал зайти с другой стороны.

- А чем вы занимаетесь, когда вы не здесь? В смысле, не на наших уроках?

- Учу других учеников, естественно. Что по-твоему, я иду домой и там маюсь от скуки? Мистер Андервуд платит мне не настолько много, чтобы я могла позволить себе просто сидеть и скучать. Мне нужно работать.

- А...

Натаниэлю никогда не приходило в голову, что у мисс Лютьенс могут быть другие ученики. И от этой новости у него почему-то противно заныло под ложечкой.

Наверное, мисс Лютьенс это почувствовала. Она немного помолчала и добавила уже не таким ледяным тоном:

- Ну, во всяком случае, я всегда с нетерпением жду уроков в этом доме. Это один из лучших моментов моей рабочей недели. С тобой приятно общаться, хотя ты и склонен к поспешности и думаешь, будто знаешь всё на свете. Так что выше нос! И покажи мне, как у тебя получился каштан.

И они принялись спокойно обсуждать всякие тонкости изобразительного искусства. Беседа вновь вернулась в обычное мирное русло. Но вскорости урок прервало появление чрезвычайно взволнованной миссис Андервуд.

- Натаниэль! - воскликнула она. - Вот ты где!

Мисс Лютьенс и Натаниэль вежливо поднялись со скамьи.

- Я уже тебя обыскалась, милый, - тяжело дыша, произнесла миссис Андервуд. - Я думала, вы в комнате для занятий...

- Извините, миссис Андервуд, - начала было мисс Лютьенс. - Но день выдался такой чудный...

- Ой, да ничего страшного. Всё в порядке. Просто муж велел немедленно позвать Натаниэля. У него гости, и он захотел представить им своего ученика.

- Ну, вот видишь, - тихонько сказала мисс Лютьенс, пока они поспешно шли к дому. - Мистер Андервуд вовсе не пренебрегает тобой. Раз он решил представить тебя другим волшебникам, значит, он очень тобою доволен. Он собирается тобой хвастаться!

Натаниэль слабо улыбнулся, но ничего не ответил. При мысли о встрече с другими волшебниками ему сделалось очень не по себе. За все эти годы ему никогда не позволяли попадаться на глаза коллегам его наставника, которые порой бывали в доме. Его всегда выпроваживали в мансарду или отсылали вместе с преподавателем куда-нибудь наверх, с глаз подальше. И нынешний поворот событий был если не пугающим, то уж точно новым и волнующим. Натаниэлю представилась комната, заполненная высокими, погруженными в раздумья людьми, сильными мира сего, представились их бороды и свободные одеяния, представилось, как они смотрят на него... У него задрожали колени.

- Они в гостиной, - сказала мисс Андервуд, когда они вошли в кухню. - Дай-ка я на тебя взгляну...

Она намочила палец и быстренько стерла с виска Натаниэля полосу, оставленную грифелем.

- Вполне приличный вид. Ну хорошо, иди.

В комнате действительно было полно народу - это Натаниэль угадал верно. В ней было жарко от жара тел, запаха чая и потуг вести светские беседы. Но в тот самый миг, как он затворил за собой дверь и шагнул к единственному незанятому пятачку рядом с резным комодом, представлявшаяся ему величественная картина общества великих людей развеялась без следа.

Они выглядели совершенно иначе.

Ни единого плаща в гостиной не оказалось. Виднелось, правда, несколько недурственных бород, но всем им было далеко до бороды мистера Андервуда. На мужчинах по большей части были надеты тусклые, невыразительные костюмы и еще более тусклые галстуки; лишь немногие дозволяли себе какой-нибудь смелый штрих - например, серый жилет или выглядывающий из нагрудного кармана носовой платок. На всех были начищенные черные туфли. У Натаниэля возникло ощущение, будто он по ошибке угодил на вечеринку сотрудников похоронного бюро. Никто из присутствующих не походил на Глэдстоуна ни силой, ни манерами. Одни были низкорослыми, другие - старыми и раздражительными, и многие - склонными к полноте. Они увлеченно беседовали, попивали чай, лениво грызли печенье, и ни один не возвышал голос настолько, чтобы выбиться из общего гула.

Натаниэль был жестоко разочарован. Он засунул руки в карманы и глубоко вздохнул.

Его наставник медленно пробирался через толчею, пожимая руки и время от времени издавая странный короткий смешок, когда кто-нибудь из гостей говорил нечто такое, что, по мнению мистера Андервуда, следовало считать шуткой. Заметив Натаниэля, наставник жестом велел ему подойти. Натаниэль подошел, протиснувшись между чайным подносом и чьим-то объемистым животом.

- А вот и мальчик, - грубовато произнес мистер Андервуд и неуклюже хлопнул Натаниэля по плечу. Трое мужчин уставились на него. Один из них был старым, седым, с морщинистым и красным, словно иссушенный солнцем помидор, лицом. Второй - средних лет тип с одутловатым лицом и водянистыми глазами; кожа у него на вид была холодной и склизкой, словно у рыбы на прилавке. Третий был куда моложе и красивее, с зачесанными назад волосами, круглыми очками и сверкающими белыми зубами. Натаниэль молча уставился на них.

- Не особенно впечатляет, - сказал склизкий тип. Фыркнул и что-то проглотил.

- Он медленно учится, - сказал наставник Натаниэля; он по-прежнему рассеянно похлопывал Натаниэля по плечу, и было ясно, что он себя чувствует не в своей тарелке.

- Лентяй, значит? - переспросил старик. Он говорил с таким сильным акцентом, что Натаниэль с трудом разбирал его слова. - С мальчиками это бывает. Ты должен упорно трудиться.

- А вы его бьете? - спросил склизкий тип.

- Нечасто.

- Зря, зря. Это стимулирует память.

- Сколько тебе лет, мальчик? - спросил младший из волшебников.

- Десять, сэр, - вежливо ответил Натаниэль. - В ноябре будет одинна...

- Еще два года до того, как вам с него будет хоть какая-нибудь польза, Андервуд. - Молодой человек вел себя так, словно Натаниэля здесь и вовсе не было. - И, наверное, обходится вам в кругленькую сумму?

- Что, его содержание? Ну да, естественно.

- И наверняка ведь прожорлив, как хорек.

- Обжора, значит? - сказал старик и с сожалением кивнул: - Да, с мальчиками это бывает.

Натаниэль едва сдерживал негодование.

- Я не обжора, сэр, - возразил он, стараясь говорить как можно вежливее.

Старик скользнул по нему взглядом и тут же отвернулся, словно бы ничего и не услышал. Но наставник довольно чувствительно хлопнул Натаниэля по плечу.

- Ладно, мальчик, можешь возвращаться к урокам, - сказал он. - Иди.

Натаниэль только рад был уйти отсюда, но едва лишь он двинулся к двери, как молодой волшебник в очках вскинул руку.

- Я смотрю, у тебя острый язык, - сказал он. - И старших ты не боишься.

Натаниэль промолчал.

- Может, ты не веришь, что мы не только старше, но и лучше?

Он произнес это небрежно, но в голосе отчетливо прозвучали резкие нотки. Натаниэль понял, что сам он тут не имеет никакого значения и что молодой волшебник старается через него допечь его наставника. Он чувствовал, что должен ответить, но вопрос сбил его с толку, и Натаниэль просто не понимал, что тут можно сказать.

Молодой волшебник неверно истолковал его молчание.

- Похоже, он считает, что мы недостойны беседовать с ним, - сказал он коллегам и усмехнулся.

Склизкий тип прыснул, прикрыв рот ладонью, а краснолицый старик покачал головой.

- Ай-ай-ай.

- Иди, мальчик, - повторил наставник Натаниэля.

- Погодите, Андервуд, - широко улыбаясь, произнес молодой волшебник. - Давайте, прежде чем отпускать его, посмотрим, чему вы научили щенка. Это будет забавно. Иди сюда, малый.

Натаниэль посмотрел на наставника, но тот отвел взгляд. Натаниэль медленно и неохотно вернулся обратно. Молодой волшебник с напыщенным видом щелкнул пальцами и принялся засыпать Натаниэля вопросами.

- Сколько классифицированных типов духов известно на настоящий момент?

- Тринадцать тысяч сорок шесть, сэр, - без малейшей запинки ответил Натаниэль.

- А неклассифицированных?

- Петроний говорил о сорока пяти тысячах, а Заваттини - о сорока восьми, сэр.

- Каков вид аррагепс карфагенской подгруппы?

- Они являются в виде плачущих младенцев или копируют облик самого волшебника в молодости.

- Что нужно сделать, чтобы удержать такого духа в узде?

- Заставить его выпить кадку ослиного молока.

- Хм. Какие предосторожности нужно предпринять, если вызываешь василиска?

- Запастись зеркалом, сэр. И поставить зеркала по сторонам от пентакля, чтобы василиск мог смотреть только в одну сторону, туда, где его будет ожидать написанный приказ.

К Натаниэлю вернулась уверенность. Все эти несложные вещи он выучил давным-давно. А кроме того, ему приятно было видеть, что его безукоризненно верные ответы бесят молодого волшебника. Склизкий тип перестал хихикать, а старик, который слушал Натаниэля, склонив голову набок, пару раз даже кивнул и проворчал нечто одобрительное. Наставник Натаниэля самодовольно улыбался. "Это всё не твоя заслуга! - с яростью подумал Натаниэль. - Ты ничему меня не научил! Всё это я прочел сам!"

Шквал вопросов, которые обрушил на Натаниэля молодой волшебник, стих. Похоже, тот задумался.

- Ну, ладно, - сказал он наконец. Теперь он говорил медленно и напыщенно. - Назови шесть Слов Управления. На любом языке.

- Саймон, это нечестно! - попытался было возразить мистер Андервуд. - Он еще не может этого знать!

Но в тот же самый миг заговорил и Натаниэль. Он уже успел покопаться в большом книжном шкафу и заглянуть кое в какие старые книги.

- Appare; Mane; Ausculta; Se Dede; Pare; Redi - ПОЯВИСЬ; Останься; Слушай; Подчиняйся; Повинуйся; Вернись.

И, договорив, он победно взглянул в глаза молодому волшебнику.

Слушатели одобрительно загомонили. Наставник Натаниэля сиял, не скрывая улыбки, склизкий тип приподнял брови, а старик состроил насмешливую гримасу и пробормотал одними губами: "Браво!" Но молодой волшебник лишь небрежно пожал плечами, словно всё это было сущим пустяком. Он держался так надменно и презрительно, что законная гордость Натаниэля сменилась яростью.

- Да, видать, стандарты нынче не те, что раньше, - сказал молодой волшебник, извлекая из кармана носовой платок и стирая с рукава несуществующее пятнышко, - раз отстающего ученика хвалят за то, что мы впитывали еще с молоком матери.

- Вы просто не любите проигрывать, - сказал Натаниэль.

На миг воцарилась тишина. Потом молодой волшебник пролаял какое-то слово, и Натаниэль почувствовал, как на его плечи легло что-то маленькое, плотное и тяжелое. Невидимые руки вцепились в волосы Натаниэля и дернули с такой силой, что лицо его оказалось запрокинуто к потолку, и он вскрикнул от боли. Натаниэль попытался поднять руки, но обнаружил, что они крепко прижаты к бокам; его с силой обвило нечто вроде гигантского языка. Он не видел ничего, кроме потолка; чьи-то тонкие пальцы легонько погладили его незащищенное горло. Натаниэль в панике принялся звать наставника.

Кто-то подошел к нему - но это был не наставник. Это был тот молодой волшебник.

- Ты, наглый сорванец, - негромко произнес волшебник. - И что ты теперь будешь делать? Способен ли ты освободиться? Нет. Поразительно, правда? Ты совершенно беспомощен. Ты выучил несколько слов, но ты ни на что не способен. Возможно, благодаря этому уроку ты поймешь, как опасно дерзить, если тебе не под силу дать сдачи. А теперь - прочь с глаз моих.

Кто-то хихикнул прямо в ухо Натаниэлю и взлетел с его плеч, с силой оттолкнувшись. В тот же миг мальчик почувствовал, что руки его свободны. Голова его упала на грудь, из глаз хлынули слезы. Слезы текли от боли - всё-таки его очень чувствительно дернули за волосы, - но Натаниэль боялся, что волшебники припишут их трусости. Он быстро вытер лицо рукавом.

Было тихо. Все волшебники оторвались от беседы и смотрели на мальчика. Натаниэль взглянул на наставника, безмолвно взывая о поддержке, но глаза Артура Андервуда горели гневом, и гнев этот, похоже, был направлен на ученика. Он ответил учителю таким же взглядом, потом развернулся, прошел сквозь комнату - волшебники молча расступались перед ним, - открыл дверь и вышел.

И осторожно, тихо затворил дверь за собой.

Он поднялся наверх, с бледным, ничего не выражающим лицом.

На лестнице ему встретилась миссис Андервуд - она как раз спускалась.

- Ну как, милый? - спросила она у Натаниэля. - Удалось тебе блеснуть? Всё в порядке?

Натаниэль не мог смотреть ей в глаза, так ему было горько и стыдно. Он хотел было молча пройти мимо, но в последний момент притормозил.

- Да, всё нормально, - сказал он. - А скажите, пожалуйста, вы случайно не знаете, кто этот волшебник в круглых очках и с крупными белыми зубами?

Миссис Андервуд озадаченно нахмурилась.

- Должно быть, это Саймон Лавлейс. Замминистра торговли. Зубы и вправду примечательные, правда? Я слыхала, его называют восходящей звездой. А что, ты с ним познакомился?

- Да. Познакомился. "Ты ни на что не способен".

- С тобой точно всё в порядке? Ты очень бледен.

- Спасибо, миссис Андервуд, всё в порядке. Я пойду наверх.

- Мисс Лютьенс ждет тебя в комнате для занятий.

"Ты совершенно беспомощен".

- Хорошо, миссис Андервуд, я уже иду.

Но Натаниэль не пошел в комнату для занятий. Медленным, размеренным шагом он дошел до мастерской наставника. Пыль, покрывающая грязные бутылки, поблескивала на солнце и мешала разглядеть их содержимое.

Натаниэль подошел к рабочему столу, покрытому пятнами и небольшими впадинками. На столе были разложены диаграммы, над которыми он работал вчера.

"Ты слишком слаб, чтобы дать сдачи".

Натаниэль остановился и взял в руки небольшую стеклянную коробку, в которой с жужжанием сновали шесть существ.

Это мы еще посмотрим!

Всё так же медленно и размеренно Натаниэль подошел к шкафу и выдвинул один из ящиков. Ящик был покороблен и на полдороге застрял. Натаниэль осторожно поставил стеклянную коробку на стол и пару раз сильно дернул ящик. Там среди множества прочих инструментов лежал маленький стальной молоток. Натаниэль достал молоток, подобрал коробку и, не задвинув на место ящик, покинул залитую солнцем мастерскую.

Остановившись на прохладной, затененной лестничной площадке, он мысленно повторял Слова Управления и Контроля. Букашки с удвоенным рвением принялись носиться и жужжать в своем узилище, так, что стеклянный ящичек дрожал в руках у Натаниэля.

"Ты ни на что не способен".

Гости расходились. Дверь отворилась, и показалось несколько волшебников. Мистер Андервуд проводил их до выхода. Обычный обмен любезностями, слова прощания. Никто не заметил бледного мальчика, следившего за ними с лестницы.

Надо назвать нужное имя после первых трех команд, но перед последней. Это нетрудно - если, конечно, не запнуться. Натаниэль еще раз мысленно перебрал нужные слова. Нет, всё в порядке.

Еще несколько волшебников удалились. Пальцы Натаниэля были холодными, но там, где они соприкасались с коробкой, на коже проступил пот.

Наконец из гостиной вышли молодой волшебник и два его спутника. Они оживленно беседовали. Склизкий тип отпустил какое-то замечание, и остальные рассмеялись. Двое гостей лениво, неспешно приблизились к наставнику Натаниэля, стоявшему у двери.

Натаниэль крепко сжал молоток.

Он вытянул руку с ящиком перед собой. Ящик вибрировал.

Старик пожал руку мистеру Андервуду. Молодой волшебник шел следующим, и он уже поглядывал на улицу, словно ему не терпелось поскорее уйти.

Натаниэль громко произнес первые три команды, назвал имя Саймона Лавлейса и добавил завершающее слово.

А потом разбил ящик.

Звон стекла, неистовое гудение. Осколки дождем обрушились на ковер. Шесть крошечных демонов вырвались из темницы и молнией ринулись вниз, нетерпеливо выставив жала.

Волшебники едва успели поднять головы, а букашки уже добрались до них. Три твари нацелились прямиком в лицо Саймону Лавлейсу. Он вскинул руку и быстро начертил какой-то знак. Демоны превратились в огненные шары; их отбросило к стене, и там они взорвались. Еще три букашки нарушили приказ. Две накинулись на склизкого, одутловатого волшебника. Тот вскрикнул, отшатнулся, перевалился через порог и грохнулся на садовую дорожку. Букашки покрутились в воздухе и ринулись на упавшего, выискивая незащищенные места. Склизкий тип отчаянно замолотил руками - но тщетно. Демоны всё-таки куснули его несколько раз, и каждый укус сопровождался отчаянным воплем. Еще одна букашка устремилась к старику. Тот вроде бы ничего и не делал, но в нескольких дюймах от его лица мелкая тварь вдруг резко затормозила, кувыркнулась и устремилась прочь - но потеряла равновесие и приземлилась рядом с Саймоном Лавлейсом. Тот втоптал ее в ковер.

Артур Андервуд с ужасом смотрел на происходящее. Но теперь он опомнился. Он подскочил к гостю, корчившемуся на цветочной клумбе, и резко хлопнул в ладоши. Две букашки, орудия мщения, оглушенными шлепнулись на землю.

Тут Натаниэль решил, что разумнее будет отступить.

Он потихоньку пробрался в комнату для занятий. Мисс Лютьенс сидела за столом и читала какой-то журнал. Она улыбнулась Натаниэлю.

- Ну, как твои успехи? Что-то вечеринка выдалась шумная. Мне даже послышался звон бьющегося стекла.

Натаниэль не ответил. У него перед глазами стояла картина: три демона, отлетающие к стене и там взрывающиеся. Его начало трясти, не то от страха, не то от гнева и разочарования, он и сам толком не знал.