Чтение 16–й страницы книги ~День проклятия~

- Хреново. - Он потянулся и схватил меня за рукав. - Джим!

- Да, Дьюк?

- Сделай мне одолжение.

- Говори.

- Убери эту красную ампулу. Я не хочу спать.

- Виноват, командир, но это невозможно. Все остальное - пожалуйста.

- Я выдержу боль, но спать не хочу.

- Не могу. Так положено. Иначе ты умрешь.

- Джим... - Он кашлянул, и я испугался - кашель походил на предсмертный хрип. - Джим... убери ампулу.

- Нет, Дьюк, я этого не сделаю.

Дькж закрыл глаза, и мне показалось, что он снова заснул, но вдруг он опять уставился на меня и тихо позвал:

- Джим. - Да, Дьюк?

Он быстро терял силы, мне пришлось почти прижаться к его лицу. Он прошептал:

- Чтоб тебя...

Его веки сомкнулись, и он снова погрузился в сон. Лиз отложила дисплей.

- Аппарат его отключил. Он переутомился.

- Дьюк ненавидит лекарства. Боюсь, потом мне долго| придется просить у него прошения. - Я сообразил, чтс опять оправдываюсь. - Простите, это по привычке.

Лиз не улыбнулась.

- Чего вы боитесь? - А?

- Можете вынуть ампулу, если хотите. Я замотал головой.

- Нет, не могу. Если нам суждено быть заживо съеденными, пусть он лучше ничего не знает.

Лиз внимательно смотрела на меня.

- Об этом я и толкую. Это лишь первый этап.

- Какой этап?

- Решать за других. На следующем этапе решают, можно ли другому человеку жить или он должен умереть. Вы понимаете, куда это ведет? Помнится, кто-то долго ныл по этому поводу.

- Да, но... - Я поднялся на ноги и залез в фонарь над Дьюком. - Совсем другое дело, когда решаешь ты лично. Я не прав?

Она ответила не сразу, а смотрела на меня, словно прикидывая.

Наконец я не выдержал:

- Ну давайте же! Говорите! Она медленно покачала головой:

- Не стоит. Вы знаете, что я скажу.

- Нет, не знаю.

- Нет, знаете.

- Боже, как я не люблю подобные разговоры. Она вздохнула.

- Это не важно. Мне просто хотелось знать, удовлетворит ли вас такое оправдание.

Я повернулся к ней спиной, раздвинул шторки и уставился на насекомых. Под полуденным солнцем они стали еше активнее. Я облился потом. Продолжать разговор не хотелось - Лиз была права.

Грудь болела все сильнее. Господи, пусть мне будет еще хуже...

В. Как хторранин поступит с медведем-гризли?

О. Трахнет его.

ПИЩЕВАЯ ЦЕПЬ

В основе любой жизни лежит смерть. Нельзя существовать, не поедая когото. Даже фотосинтез использует энергию тепловой смерти Солнца. Человечество - не исключение. Бальзамирование обманывает не могильных червей, а всю экосистему - и то временно.

Соломон Краткий

К концу дня насекомые очистили от пудры стекло фонаря, и теперь можно было рассмотреть их.

Косые лучи вечернего солнца освещали вертолет сзади, и только розовые прожилки на прозрачной башенке напоминали, что еще недавно вертушка была засыпана.

Крошечные насекомоподобные организмы выглядели крупинками. Приходилось сильно напрягать зрение, чтобы вообще увидеть их. Лишь у некоторых, более крупных, просматривались какие-то неясные детали.

- У вас есть видеокамера? - спросил я Лиз.

- Да, парочка в запасе имеется.

- Дайте-ка одну, пожалуйста.

Она принесла камеру.

- О, да это "Сони"! Отлично. Хоть раз в жизни армия не позарилась на дешевку. Сейчас я вам кое-что покажу. Фокусное расстояние у этой штуки можно сделать очень коротким. В университете мы использовали видеокамеры как переносной микроскоп.

Я покрепче уперся локтями и, глядя сквозь окуляр камеры на насекомых, настроил ее. Освещение было отличное - лучи заходящего солнца падали сбоку. Изображение получилось четкое: белесые личинки были видны как на ладони. О Боже, да ведь это... Я узнал их. Чувство было такое, будто я хлопнул стопку крепчайшего ирландского виски.

Я захихикал.

- Что это вас так рассмешило?

Меня действительно разбирал такой смех, что я вывалился из фонаря, закашлялся и осел на дно, пережидая, пока пройдет приступ. Я кашлял так сильно, что легкие, казалось, вот-вот вывернутся наизнанку. В груди полыхал костер. Кашель усиливал боль, а та, в свою очередь, вызывала новые приступы кашля. Я задыхался, однако все постепенно прошло. Лиз испуганно смотрела на меня.

Жестом я показал, что со мной все в порядке, и натянул кислородную маску. Все мое тело по-прежнему было набито розовой пудрой, но что-то изменилось. На меня вдруг снизошло спокойствие. Нет, скорее, я чувствовал себя на седьмом небе, почти что витал в облаках. Я как бы видел свое ставшее прозрачным тело. Может быть, в мою кровь поступила свежая порция адреналина или мои эндорфиновые рецепторы потеряли чувствительность, а может, у меня атрофировалась нервная система? Но что бы это ни было, больше ничего не болело.

И кроме того, меня постоянно разбирал смех. Только теперь я понял, какая глыба напряжения и страха свалилась с плеч. Одышка перешла в глухое отрывистое хихиканье. Вероятно, я смахивал на сумасшедшего. А может быть, и впрямь сошел с ума?

- Маккарти! - Лиз встревожилась не на шутку. - Что с вами?

Я перекатился на бок, встал на четвереньки и, выждав, когда дыхание восстановится, поднялся на ноги.

- Пойдемте, я вам покажу.

Лиз довела меня до кресла. На верхней половине переднего стекла виднелись насекомые. Я передал ей камеру.

- Посмотрите. Узнаете?

Она прижала объектив к стеклу и приникла к окуляру.

- Нет.

- Разве? Вы же видели слайды на докладе доктора Зимф.

- Может, вы прекратите паясничать и просто скажете, что это такое?

- Да ведь это ершики! Абсолютно безвредны для человека! Они да сахарная пудра - единственные хторран-ские виды, которые не опасны для нас. А мы целый день прячемся в этой консервной банке и дрожим от страха! Завтра к утру они очистят нам всю вертушку. На ней не останется ни одной розовой крошки. - Я был не в силах стереть с лица широкую, от уха до уха, улыбку законченного идиота. - Теперь все будет в порядке.

Лиз села в соседнее кресло. Кажется, она успокоилась и пыталась расслабиться.

- Нам точно не грозит никакая опасность?

- Ни малейшая. Я чувствую себя как выжатый лимон. Она рассмеялась.

- Это надо отпраздновать. Вы по-прежнему не хотите пива?

- Разве еще осталось?

- Холодильник у вас под ногами. Я открыл крышку.

- Боже мой! Нет, эта женщина явно привыкла путешествовать с комфортом.

Лиз умоляюще подняла руки:

- Разве можно заранее знать, что утонешь в сахарной пудре? Дайте-ка и мне одну... Спасибо.

Откинувшись в креслах и передавая друг другу камеру, мы наблюдали за неутомимой работой насекомых на стекле обтекателя.

- Вы ведь по специальности биолог? - спросила Лиз.

- Диплом я так и не получил.

- Я спрашивала не об этом.

- Ну хорошо, биолог. Такой же, как и любой в наше время.

- Тогда расскажите мне, что здесь происходит?

- Я могу лишь предполагать. Ершики вылупились в тот же день, когда выпали пуховики - главная их пища.

- Но почему вылупилось так много, невероятно много?

- Для насекомых это обычное явление - отложить тьму-тьмущую яиц. Тогда есть гарантия, что выживет достаточное количество особей для успешного повторения цикла размножения. - Тут у меня появилась другая мысль. - Разумеется, это земное объяснение. Хторран-ское может быть совершенно иным.

- Что вы имеете в виду?

- Да так, это только предположение. Помните, как доктор Зимф говорила, что мы видим сейчас лишь авангард вторжения, своего рода трансагентство, которое явно старается "хторроформировать" Землю?

- Помню. Ну и что?

- Вот об этом я и подумал. Допустим, что мы, земляне, решили "терраформировать" Марс или другую планету. Разве мы стали бы завозить туда всю земную экосистему? Наверное, нет. Мы взяли бы только те организмы, которые лучше других подходят к климату и ландшафту облюбованной нами планеты. Скорее всего, мы даже не взяли бы с собой полный набор организмов, а постарались бы заполнить те экологические ниши, которые смогут гарантировать наше выживание на чужой планете.

- К чему вы клоните?

- Ну хорошо. Мы бы захватили с собой пару видов трав и зерновых, дождевых червей, кроликов, лис, чтобы контролировать численность кроликов, коров, уток, цыплят и так далее. Иными словами, мы были бы вынуждены взять с собой только те виды, которые нужны непосредственно на первых порах. Москиты, термиты, носороги и трехпалые ленивцы ни к чему. Готов поспорить, что хторране поступили так же. Вот почему пуховики и ершики переживают сейчас взрыв численности. Здесь они не испытывают пресса всех хищников, которые питаются ими в родной экосистеме. По крайней мере, пока не испытывают. Может, те появятся позже.

- Да-а, - протянула Лиз и отхлебнула пива из банки. Потом наклонилась вперед и, постучав по стеклу обтекателя, спросила: - А это что такое?

Ее палец указывал на более крупную темную крупинку. Я пригляделся. Существо было круглым, черным и очень шустрым.

- То, что кормится ершиками, - пояснил я.

- Значит, долго ждать не придется, - прокомментировала Лиз. - Вот и первый хищник. - Она разглядывала его в видеокамере. - Похож на паука, только ног чересчур много.

- Если это хторранский организм, то его называют "пасть на колесах". Вот еще один. А вот еще. Солнце почти село, наступает пора ночных хищников. Держу пари, ^ что скоро их здесь будет целая орава.

- А это что? - показала Лиз. - И вот это? - Она передала камеру мне.

Существа походили на золотых рыбок с продольными красными полосами. Мне невольно вспомнились тысяче-ченожки, только эти твари были микроскопическими.. Может, личинки? Я сказал:

- Ясно, что это насекомые, которые поедают тех, ко - торые питаются ершиками.

Тут мое внимание привлекло существо, похожее на амебу, размером с ноготь. Оно обволокло одну из "золотых рыбок". Невероятно!

- Знаете, кто пожаловал к нам в гости? "Театральная ложа"! Перед нами целый срез хторранской экосистемы!

- Я не уверена, что это "ложа", - заметила Лиз. - Мы смотрим снизу.

- Лучший ракурс для наблюдения. Все как на ладони. А теперь посмотрите сюда. Видите? Кто это?

- Похож на маленького вампира.

- Правильно, потому его и назвали "нетопырем". Они прячется в засаде по темным углам. Этот, вероятно, еще детеныш.

- Что он жует?

- Не могу разобрать, но что-то розовое.

- Вот еще один. Боже!

Существо напоминало крошечного эльфа. У него были лягушачьи глаза, розовое влажное тельце, как у младенца, да и пропорции вполне человеческие, только размерами он не превышал пальчик грудного ребенка. Он поедал розовую пудру, ершиков, как, впрочем, и все остальное, что попадалось на пути. У него был крохотный розовый язычок.

- Просто невероятно! Где кассеты для камеры? Здесь, наверное, сотни новых видов.

- Там, в синем ящике. - Лиз ткнула пальцем через плечо. - И не забудьте про батарейки. Возможно, потребуется замена.

Я выкарабкался из кресла.

- Кока-кола, пиво, медикаменты, пенобетон, кислородные баллоны, видеокамеры - откуда все это?

- Теперь так оснащены все военные вертолеты. Стандартный набор. Роботы проверяют запас и автоматически пополняют его. Вероятно, для таких вот непредвиденных случаев.

- Ого! - вырвалось у меня. - Да у вас тут кассеты "Пентакс-Про"! С восьмислойной памятью на восемьдесят гигабайт! Новехонькие. Откуда все взялось? О таком я мог только мечтать.

- Успокойтесь. Там, откуда это взялось, есть еще.

- Правда?

- Командование намерено обеспечить вас новейшим оборудованием, Маккарти. Идет война, вы не забыли?

Я захватил переносную лампу и вернулся в кабину.

- Повесьте где-нибудь, чтобы свет падал сбоку. А я постараюсь улучшить резкость.

Я занялся настройкой.

- Там еще остались голые человечки?

- Вон парочка... Вы не должны видеть, чем они занимаются.

- Что значит - "должен", "не должен"? - Я нацелил объектив.

Лиз фыркнула:

- Извращенец!

- Да они просто слизывают друг с друга пудру, - успокоил я ее. - К тому же, кажется, обе - самки,

Я продолжал снимать. Появилась какая-то розовая штука, похожая на крохотную цветную капусту или на движущийся мозг - шишковатый комок с красными венами на поверхности. Выглядел он отвратительно. Похоже, что другие существа думали так же - они держались от него подальше.

- Потрясающе! - воскликнул я, может, и повторяясь, но сейчас мне было все равно. Меня охватило возбуждение. - Это организмы, которых еще никогда не видел человек. Невероятно! Наверное, как раз сегодня все они вылупились разом и теперь пожирают друг друга. Великолепно!

Лиз спокойно заметила:

- Если это так, то вы опростоволосились. - Что? -

- Пару минут назад вы предположили, что хторране захватят с собой только самые необходимые виды. Взгляните на зоопарк за стеклом! Вы по-прежнему так считаете?

Я на секунду опустил камеру и посмотрел на стекло, сплошь покрытое копошащимися насекомыми и прочими тварями. Длинными, тонкими, толстыми и рыхлыми, розовыми, пурпурными, алыми - всех оттенков красного цвета. Они блестели в свете, падающем на них из вертушки. Дальше была темнота. Уже наступила ночь, а я и не заметил, как село солнце, - настолько увлекся. Спектакль, разыгрывающийся на наших глазах, захватил меня целиком. Насекомые блестели, все стекло переливалось и сверкало.

- Я не отказываюсь от своих слов, - ответил я. - Мы видим очень тонкий срез экосистемы. На их планете может обитать миллиард разных видов, а мы наблюдаем здесь лишь несколько сотен. Скорее всего, хторране переправили сюда только тех, которые им нужны.

Я повертел в руках камеру и улыбнулся Лиз.

- Что такое? - спросила она.

- Беру свои слова обратно. Ну пусть не все, а часть. Не думаю, что путешествия даются хторранам намного легче, чем нам. А ведь мы пакуем в чемодан не только то, без чего никак нельзя обойтись. Мы прихватываем и коечто на всякий случай. - Я взвесил камеру в руках. - Как видите, и эта вроде бы ненужная штука тоже пригодилась. Они поступили так же.

Лиз засмеялась. Открыв две последние жестянки с пивом, она передала одну мне и подняла свою банку:

- Ладно, выпьем за насекомых. Ваше здоровье. Я предложил свой тост:

- За потрясающий спектакль.

Некоторое время мы молчали. Я пытался представить, как выглядит земля за стенками вертолета. Должно быть, напоминает живой ковер из насекомых и ночных хищников. Любопытно, участвует ли кто-нибудь из уроженцев Земли в этом пиршестве и если участвует, то в каком качестве - едоков или пищи?

Наверное, все-таки едоков. Ведь это было не просто кормление, а какое-то сумасшествие. Твари настолько увлеклись пожиранием, что едва ли заметят, когда слопают их самих. На стеклах появлялись все новые существа, включаясь в оргию. Откуда они?

Лиз решила назвать маленьких голых человечков "детскими пальчиками". Они напомнили ей набор резиновых кукол, с которыми она играла в детстве. Их надевали на пальцы, и стоило пошевелить руками, как куклы в унисон открывали и закрывали глаза и рот. Лиз сказала, что они походили на хор гномиков, жаль только, что петь они не могли. Наши "пальчики" с забавными детскими лицами выглядели как те гномы.

У них была бледная, почти прозрачная кожа, большие голубые глаза придавали им то ли безразличный, то ли, наоборот, страшно перепуганный вид - кому что нравится. Они неторопливо ползали и, широко раскрывая маленькие рты, слизывали со стекла крошечными красными язычками розовую пудру и ершиков. Глотая, они запрокидывали голову, а потом медленно осматривались, прежде чем продолжить обжорство.

Через какое-то время их стало намного больше. Многие слизывали пудру друг с друга, все стекло покрыли извивающиеся голые тельца.

- Кажется, вы уже попали на свою "голубую мессу".