Чтение 7–й страницы книги ~Портрет кудесника в юности~

- Ну лезут-то поначалу не из-за этого, - осклабившись, заметил Глеб. - У нас тут скукота: стихии, орбиты, горизонты... То ли дело в астрале! Стихиали, орбитали, горизонтали...

Зубоскальство успеха не имело. Если уж Ефрем Нехорошев впадал в мерихлюндию, то развлечь его было нелегко.

- Короче, разочаровался ты в людях, Ефрем, - без особой надежды поддел напоследок Глеб.

- Эх, если бы только в людях, Глебушка... - стонуще отозвался старый колдун. - Вселенная меня разочаровала...

Очевидно, за время пути до банкомата и обратно пожелавший остаться неизвестным клиент успел малость притереться к бренной оболочке с чужого астрального плеча - во всяком случае, в прихожую он уже не ввалился, а вплыл. Физическое тело с виду нисколько, впрочем, не уменьшилось. Значит, душа раздалась.

- Прошу, - сказал он, шлёпая на стол изрядную пачку банкнот.

Старый колдун крякнул, подтянул деньги поближе и, отсчитав несколько бумажек, оттолкнул остаток клиенту.

- Не понял, - поразился тот. - Это всё вам!

- Лишнего не беру, - пояснил Ефрем и поджал губы.

Безымянный поганец недоверчиво смотрел на чародея. Потом вдруг обиделся:

- Это мне опять вниз-вверх по лестнице?

- Зачем?

- Н-ну... припрятать. Не ему же оставлять... лоху!..

- Только вниз! - отрубил колдун. - Вверх тебе не зачем. Ну чего глядишь? Здесь я колдовать не стану. Сам посуди: вернётся он в своё тело - и кого доставать начнёт? Тебя, что ли? Ты уже к тому времени далеко будешь... Пошли на улицу!

Втроём они спустились по лестнице, пересекли двор и остановились возле осыпанной серо-жёлтыми листьями скамейки.

- Здесь, - определил Ефрем. - Иди прячь...

Клиент скрылся в арке.

- Да-а... - протянул кудесник, присаживаясь. - А хорошо было, Глебушка, на Ворожейке. Ни тебе выхлопов, ни уродов этих... Склизень-то, а? Давненько я таких здоровых не встречал...

Они успели поговорить о склизнях и о лунавриках, когда в арке раздалось буханье неумело бегущих ног. Урод приближался.

- Готово!.. - радостно выдохнул он, плюхаясь на скамью. - Нет! Погодите... - Большими неловкими пальцами прицепил напоказ к пуговице пиджака хромированный значок, надо думать, только что отломленный от капота "мерседеса". - Теперь давайте!.. - И зажмурился, предвкушая.

Выглянув на минуту в астрал, Глеб видел, как учитель, паря над сдвоенным и перекрученным энергетическим каналом, проделал какие-то пассы, после чего пространство между ладонями колдуна неуловимо передернулось и оба "шнура" исчезли. Надо же как просто!

Несколько мгновений клиент сидел недвижно. Затем изумлённо заломил бровь, ощупал грудную клетку, рискнул приоткрыть глаза - и вдруг разразился басовитым раскатистым смехом.

Да, это уже был совсем другой человек.

- Вот это он влетел!.. - хохотал бывший клиент. - Вот это я его обул!..

- Чему смеёмся, милай? - с придурковатой деревенской лукавинкой полюбопытствовал Ефрем.

Сидящий вскочил и в избытке чувств сгрёб незнакомого старикашку за плечики.

- Не поймёшь ты меня, отец!.. - ликующе взревел он. - К нему ж сейчас. К нему туда сейчас... - Выкаченные глаза увлажнились, обессмыслились от счастья, и бывший клиент выдохнул с нежностью: - Ментовка приедет... брать...

В арке снова послышался топот. Во двор с улицы вбежали два колоссальных бритоголовых юноши с глазницами, как щели блиндажей.

- Кто?.. - страшно прохрипел один из них.

В следующий миг оба слегка отшатнулись, узрев надетый на пуговицу пиджака фирменный значок, - и медленно двинулись к ещё не отсмеявшемуся бывшему клиенту.

- Пойдём, Глебушка, - с грустью промолвил старый колдун, трогая ученика за локоть. - А то ещё в свидетели загребут... Выпить не хочешь?

Привет с того света

Неужели князь Талейран умер? Любопытно узнать, зачем ему это понадобилось.

Мнение современников

Мелкий октябрьский дождик тронул латаные-перелатаные асфальты Божемойки и уполз к южной окраине Баклужино, недавно вновь обретшей своё историческое название - Отравка. Рослый молодой человек с надменными глазами и рельефно изваянной нижней челюстью, направляющийся в ту же сторону, остановился внезапно посреди тротуара, словно бы обнаружив на пути обширную лужу значительной глубины. Никакой лужи впереди, однако, не наблюдалось, и тем не менее прохожий после краткого раздумья предпочёл обогнуть невидимое препятствие со стороны проезжей части, где тут же столкнулся с бодрым сухощавым слепцом пенсионного возраста.

- Глухой, что ли? - сердито проскрипел тот. - Не слышишь, куда идёшь?

- Прости, отец. Засмотрелся.

- Засмотрелся... - с досадой повторил слепой. - Только и дел у вас, что смотреть! Всю жизнь просмотрите...

- Да ведь осень, отец... - добродушно оправдывался виновный. - Знаешь, какая вокруг красота? Клёны - точно уголья...

Слепец презрительно фыркнул.

- А вот этого не надо! - сказал он как отрубил. - С глюками своими разбирайтесь сами!

И ушёл, околачивая палочкой бордюр тротуара.

Из-за угла вывернулась счастливая молодая мамаша, ведущая за руку отпрыска лет четырёх. Мальчонка восторженно таращил глаза и шумно палил в белый свет из воображаемого пистолета. Не замедляя ни шага, ни припрыжки, оба миновали незримую зону, только что обойдённую рослым юношей, - и личико мамаши злобно заострилось.

- Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты себя вёл на улице прилично!.. - ни с того ни с сего визгливо запричитала она.

Послышался треск подзатыльника. Детская мордашка собралась в кулачок - и вдруг распахнулась, как чемодан. Разинув квадратный рот, обиженный отпрыск завопил на всю Божемойку.

Стоящий у бордюра юноша крякнул, покачал головой. "Стану Президентом, - подумалось ему, - заведу такую службу, чтобы флажками эти места огораживали".

На глубине нескольких метров под асфальтом струились стигийские воды забранного в трубы притока Ворожейки, именем которого и был назван весь район. Подобные стоки всегда являются накопителями различной мерзости: посюсторонней и потусторонней. Время от времени огромный медлительный пузырь отрицательной энергии всплывал оттуда сквозь грунт и, достигнув поверхности, растекался незримым пятном, куда, как видим, лучше было не ступать.

Молодой человек усмехнулся несуразной мысли относительно будущего президентства и двинулся дальше. Миновав длинное приземистое строение цвета удавленника, свернул во двор и направился к шестиэтажке из белого кирпича, на стенах которой проступали влажные пятна неуловимо географических очертаний.

При виде юноши физиономии у хозяев несколько вытянулись.

- Простите... Вы кто?

- Глеб Портнягин, - с достоинством представился пришедший. - Ученик Ефрема Нехорошева.

- А что же сам Ефрем Поликарпыч? - несколько оскорблённо поинтересовался глава семьи. - Мы вообще-то его ждали...

- Он только на дому принимает, - сказал юноша. - Ноги-то уже не те. А транспорта терпеть не может...

Хозяин и хозяйка обменялись скорбными взглядами. Она - рыхлая брюнеточка со вздёрнутыми бровками и плаксивым ротиком. Он - пепельный блондинчик насекомого телосложения, дёрганый, нервный: руки бессмысленно перепархивают с места на место, на впалых щеках то и дело загорается и гаснет чахоточный румянец.

- Ну, показывайте, что у вас... - прервал молчание Глеб.

Поколебавшись напоследок, его пригласили в зал, где под обнажённой стеной возлежал рухнувший ковёр. Сама стена была обезображена поверху тремя рядами конических ямок от вырванных крюков. Три ступени прогресса. Всё выше, выше, выше - и каждый раз оземь.

- Третий раз падает, - трагически сообщила хозяйка.

- А ещё что? - Глеб огляделся.

- По-вашему, этого мало? - вспыхнул хозяин.

- По-нашему, мало, - машинально отозвался ученик Ефрема Нехорошева и двинулся к серванту, приметив за стеклом странный предмет - дешёвенький плейер с оборванными наушниками, причём оба проводка, обмотанные вокруг пластикового корпуса, бугрились сложными узлами, явно заговорёнными, а главное, очень знакомыми по манере вязки. Кажется, Ефрема работа. - Ещё какие-то необычные явления были? - без особого интереса продолжал выспрашивать он, отодвигая стекло и беря зачарованный плейер в руки. - Ну там удары, хлопки, возгорание обоев, полёты мебели...

- Спасибо, нам и ковра достаточно!

Так и не уяснив толком назначения магической штучки, Глеб Портнягин мысленно пожал плечами и, отправив дебильник на место, вернулся к поверженному ковру. Присел на корточки, осмотрел, колупнул штукатурку. Негативная энергетика, разумеется, присутствовала, но это вполне естественно. Иначе бы и ковёр не упал.

- Кошка в доме есть?

- Нет.

- Зря. А собака?

- Что вы!

- Тараканы?

- Какие тараканы? - вспылила хозяйка. - Тараканов я сразу вывела!

- Обычно при полтергейсте домашние животные сильно беспокоятся, - задумчиво пояснил Глеб. - А тараканы сбегают. Был у нас один клиент - так он нарочно полтергейст заказывал, лишь бы от них избавиться... Скандалите часто?

- Позвольте!.. - с ледяным бешенством начал хозяин.

Глеб Портнягин утомлённо поглядел на него снизу вверх.

- Я ж не из любопытства спрашиваю, - укоризненно напомнил он, поднимаясь с корточек.

- Редко! - отрезал блондинчик. - Можно сказать вообще не скандалим!

- Тогда это скорей всего не полтергейст.

- А что же?!

- Ничего. Наверно, штукатурка рыхлая. Крюки в стенку вбивать глубже надо... Надписи какие-нибудь под ковром появлялись?

- Ой! - сказала вдруг хозяйка, берясь за выпуклые щёчки.

Ноги её подогнулись. Поддерживаемая с двух сторон, она кое-как достигла дивана, на который и была усажена.

- Была, - испуганно глядя то на мужа, то на Портнягина, выговорила она. - Была надпись. Я её замыла... Я думала, это он ещё до того, как...

- Почерк - его? - упавшим голосом осведомился муж.

- Его...

- Так, - хмурясь, сказал Портнягин. - О ком речь вообще?

Хозяин всполошился, увлёк Глеба под локоток в дальний конец комнаты.

- Понимаете, - опасливо оглядываясь на супругу, зашептал он. - Эта квартира досталась нам в наследство. От дяди. Её дяди... Вреднющий, между нами, старикашка. Своих детей не было, так он на племянницах отыгрывался. На ней в основном, на Леточке... Гадости подстраивать - о-бо-жал!

- Ну например?

- Ну например, она вокруг него увивается, не знает, как любовь свою к нему выразить, а он вместо благодарности лезет в карман и достаёт портативный детектор лжи. Давит кнопочку, на табло, естественно, загорается: "Врёт!" Леточка, понятно, в слёзы... Так вы представляете, что оказалось?.. Оказалось, никакой это не детектор! Он его сам сделал: батарейка, лампочка, кнопочка и окошко со словом "Врёт!". Но она-то этого не знала...

- Хм... - уважительно промолвил Портнягин и оглядел стену попристальнее. То, что он принял поначалу за эфирный оттиск левой передней конечности крупного барабашки, обернулось следом руки покойника. Плохо дело. Если умерший продолжает считать себя хозяином жилплощади, изгнать его из родных стен практически невозможно. Привидения в замках, бывает, веками живут. - А что за надпись?

- Э-э, Леточка...

Хозяйка по-прежнему пребывала в прострации: глаза - вовнутрь. Спустя секунду услышала, что к ней обращаются, уставилась в ужасе:

- Что? Что? Что?..

- Содержание надписи не помните? - спросил Портнягин.

Личико её мученически перекривилось.

- Да их там две было. Одна: "А что сейчас будет!", другая: "Привет с того света!" Ох, чуяло моё сердце... - застонала она, раскачиваясь. - Тогда ещё чуяло! Умирает, а глаза у самого - хитры-ые...

- Да, вы знаете... - снова подхватывая Глеба под локоток, озабоченно зашептал муж. - Как-то подозрительно он умирал... Прощения попросил. Сказал, что не раз добром вспомянем... "Добром"! - Глава семьи содрогнулся.

- Так, может, вам с ним просто не ссориться? - осторожно предложил Портнягин. - Не хочет, чтобы ковёр на этой стенке висел, - на другую повесьте...

Хозяин свернул губы в трубочку и занялся осмотром ногтей правой руки. Его супруга одарила бестактного гостя испепеляюще-изумлённым взглядом. Слёзы мгновенно просохли.

- А куда ещё вешать? - воинственно спросила она. - Не на противоположную же!

Слегка закляв стенку и пообещав доложить обо всём Ефрему Поликарпычу, Глеб Портнягин с облегчением сбежал по лестнице во двор и приостановился у подъезда.

Вперевалку пробирающийся дворами "джип" внезапно врубил динамики и разразился мерзким прерывистым воем. Глеб поморщился. Чума сезона. Стиль "Глушилка". Ни слов, ни мелодии - рёв один. Вроде бы молодой ещё, а современная музыка почему-то уже раздражать начинает...

В архитектурном смысле Божемойка представляла собой очаровательное смешение эпох: пышность сталинского ампира подчёркивалась спартанской лаконичностью хрущёвского кубизма и мирно соседствовала с буйной эклектикой новорусских особняков. С удовольствием проделав обратный путь пешком, ученик чародея взбежал на пятый этаж и, толкнув незапертую дверь квартиры Ефрема Нехорошева, сразу услышал нытьё очередного клиента.

- Ну что ж это такое? - горестно дребезжал тенорок. - Вот говорят: чтобы деньги были, надо подлецом стать... Вроде и подлец - а денег всё нет...

- Э, милый! - весело отвечал ему старый колдун. - Стать подлецом - чепуха! Тут ещё талант нужен...

- И тут? - ужаснулся клиент.

- А ты думал! Знаешь вообще, что такое талант? Откуда само слово взялось?

- Д-деньги такие были...

- "Деньги"!.. Полторы тысячи сребреников по тогдашнему курсу. Пятьдесят раз Христа продать! Сумел - значит талант. Весь бизнес на этом основан, вся политика...

Обменявшись с Ефремом приветственным кивком, Глеб прошёл на кухню, где, смешав в определённой пропорции порошок грубого и тонкого помола, сварил себе кофейку. Вызвал в памяти рухнувший ковёр, обнажённую стену с отпечатком руки в эфирном слое и сделал первый глоток. Допив, привычным движением трижды взболтнул гущу по часовой стрелке, опрокинул на блюдце, затем досчитал до семи и взглянул, что там осталось в чашке. Сбоку от бывшей ручки (вся посуда в доме Ефрема была битая, зато с безупречной энергетикой) лепилось пятно орнитологического характера. При желании в нём можно было признать ворона (несчастье в доме), голубя (чистую, честную душу - чью, интересно?), лебедя (внезапные деньги), орла (победу после трудной борьбы) и даже, извините, петуха (как ни странно, хорошие известия). Впрочем, гадание на кофейной гуще считается простеньким и не слишком достоверным. Многие сейчас предпочитают осведомляться о будущем тем же способом, но по сивушных маслам чумахлинского первача.

Вскоре в дверном проёме показался спровадивший посетителя Ефрем - в шлёпанцах, в халате и с неизменной своей страдальческой улыбочкой на старческих устах.

- Ну и как мой другалёк Егорка Надточий? - полюбопытствовал он. - Что там у него стряслось?

- А ты его давно знаешь?

- Да так... Сколдовал ему разок с похмелья, теперь сам жалею. Да и он, наверно, тоже...

Видя, что учитель в добром расположении духа, Глеб представил ему дело в юмористических тонах, особенно подробно расписав историю с липовым детектором лжи.

Вопреки ожиданиям колдун не засмеялся. Даже не улыбнулся.

- Чем же тебе это не детектор? - задумчиво изрёк он. - Детектор. Причём самый точный, на все случаи жизни... И ведь как просто, а? Лампочка, кнопочка... Дядя-то, видать, и впрямь не дурак...

Беседа была прервана сигналом мобильника.

- Говорите, - разрешил Портнягин. С нарочитым равнодушием выслушал чей-то длинный и, надо полагать, взволнованный монолог. - Четвёртый раз ковёр упал, - негромко сообщил он Ефрему. - Вместе со штукатуркой...

- Вот же настырная баба! - подивился тот.

- Хорошо, попробую уговорить, - сказал Глеб в трубку. - Очень просят, чтобы ты приехал, - пояснил он, снова обращаясь к учителю. - Сейчас машину пришлют...

Да, зрелище было не для слабонервных. Кто не знает, тот наверняка решил бы, что в квартире недавно имел место террористический акт. Тонкая известковая пыль в сочетании с запахом корвалола вызывала спазм в горле. Хозяйка рыдала на припудренном диване. Глава семьи, тоже изрядно припорошённый, стоял, словно бы отшатнувшись от всего сразу. Так, наверное, мог выглядеть аристократ, впервые схлопотавший по мордасам.

- Одним ударом всю штукатурку сорвать... - с уважением пробормотал Глеб. - Уметь надо.

- Чего там уметь-то? - ворчливо отозвался старый чародей. - Квантовый вакуум при спонтанных выбросах и не такое творит... Ага! - перебил он сам себя - и, осторожно ступая по хрустким обломкам, подобрался поближе к стене. - Тут ещё письмецо...

"Дура!!!!!!" - начертано было косметическим карандашом на обнажившемся белом кирпиче. С шестью восклицательными знаками.

- Ну это просто хамство! - расстроенно сказал глава семьи. - Ещё и Леточкин карандаш испортил...

- Та-ак... - протянул Ефрем. - Сначала, стало быть, ковёр сбрасывал, потом штукатурку... Слышь, Егорка! - повернулся он к хозяину квартиры. - Инструмент в доме есть?

- Есть, - с недоумением отозвался тот. - А-а...

- Тащи сюда зубило и молоток.

- Да, но зачем?

- Делай что велено.

Оскорблённо пожимая плечиками, Егор Надточий удалился и вскоре вернулся с молотком и зубилом.

- Ну-ка, Глебушка, - попросил старый колдун. - Ты у нас тут самый здоровый. Выбей-ка этот кирпич к едрене фене!

Хозяйка, прервав истерику, поднялась с дивана. Тоже подошла посмотреть.

С недовольным видом Портнягин принял орудия труда и, стараясь по возможности уберечь обувь, ступил на погребённый под строительным мусором ковёр. К его удивлению, молоток почти не понадобился, украшенный обидной надписью кирпич вынулся сам, стоило поддеть его сбоку зубилом. Извлечённая из тайника пластиковая упаковка была туго набита зелёными банкнотами.

- Однако, баксы... - глубокомысленно заметил Ефрем, передавая находку хозяйке.

Супружескую чету хватил столбняк.

- Ш-што это значит? - зашипев, как пробиты шланг, выдавил наконец Егор Надточий.

- То и значит. Сказал: добром вспомянете - ну и вот...

При этих словах старого чародея хозяйка побледнела, попятилась - и, судорожно прижав тугую пластиковую упаковку к груди, осела на диван.

- Боже! - в страхе выдохнула она. - Он ведь это неспроста! Значит, опять какую-то гадость готовит...

Поплутав по осенённым алыми клёнами дворам, такси выбралось на латаные-перелатаные асфальты Божемойки.

- А дядя-то, оказывается, добряк, - заметил Глеб. - Сколько там было? Штук пятьдесят?

Колдун зыркнул искоса, помолчал.

- Скорей шутник, чем добряк... - покашливая, уточнил он. - Но умён, умён, ничего не скажешь... А ты, Глеб, всё это давай на ус мотай! Главное, запомни: когда от тебя каверзы ждут, начни делать добро - свихнутся ведь с перепугу...