Чтение 16–й страницы книги ~Драконья алчность или Дело Алмазного Фонда~

Мне очень хотелось оглянуться и посмотреть на этого маленького наглеца, но я сдержался. Вместо этого я задумчиво проговорил:

- Нет... Мне кажется, что в этом рассказе все очень хорошо увязано.

- Да?! - немедленно воскликнул Поганец Сю. - Ну и как же ты собираешься читать эту Нефритовую Книгу, как ты будешь ее перелистывать, если она вдруг окажется у тебя в руках?!

- Я не знаю, можно ли ее листать и нужно ли, но раз учитель Ляо Дэнь решил заключить свое магическое искусство в Книгу, значит, он рассчитывал, что с этим искусством кто-нибудь когда-нибудь познакомится. А уж прочтет ли он или каким-либо другим образом постигнет заключенную в Книге мудрость - это вопрос второй, способ узнать содержимое Книги определенно есть!

Больше Поганец спорить с нами не стал, он едва слышно пробормотал за моей спиной:

- Ох уж эти мудрецы, на все у них имеется ответ!... - а затем перевел разговор на другое: - А вот и нужная нам дорога!...

Мы разом подняли головы и посмотрели вперед. В полукилометре виднелось несколько небольших серых крыш, прикрывавших крошечные домики, а за ними действительно пролегала широкая пыльная полоса наезженной дороги.

- Теперь к обеду мы должны быть в Паките! - уверенно заявил Сю.

- Интересно, а какая-нибудь гостиница в этой деревеньке есть?... - спросил я. - Или хотя бы харчевня...

Шан Те с тревожным удивлением повернулась ко мне:

- Мы же торопимся!...

- И тем не менее нам необходимо перекусить, - ответил я с улыбкой. - Если ты от голода свалишься с лошади, я себе этого никогда не прощу... и перед твоим отцом не смогу оправдаться...

- Да нас здесь в любом дворе накормят! - с энтузиазмом воскликнул Поганец и тут же поправился: - Хотя... если вам надо чего-нибудь... такого... изысканного, тогда, конечно, будут сложности... народ тут живет простой, и еда здесь имеется только самая простая.

- Я думаю, мы вполне можем обойтись и самой простой едой!... - усмехнулся я. - Не правда ли, принцесса?...

- Мне кажется, что я могу указать вам дом, в котором додадут еду, вполне подходящую моей госпоже... - раздался голос неожиданно вынырнувшего из кустов Гварды.

- А ты уже успел побывать в этой деревеньке? - спросил я, наклоняясь к синсину. - И что там есть интересного?...

- Ничего... - Синсин как-то странно оскалил клыки. - Собак много... А народ собирается в город, деревенька маленькая, и праздник Сбора Дани в ней не проводится... так что жителям приходится возить свою дань в Пакит.

- Вот как?...

У меня мелькнула мысль присоединиться к обозу жителей, но я тотчас ее отверг - этот обоз, конечно же, будет двигаться слишком медленно.

- Ну что ж, веди нас к нашему... завтраку, - проговорил я, обращаясь к синсину, и тот быстрой трусцой направился в сторону деревеньки.

Деревенские домики прятались в глубине дворов, обнесенных изгородями, сработанными из самых разных материалов. Воротца в этих изгородях тоже были самыми разнообразными по величине, но одинаково ветхими. Гварда остановил нас у одной из таких усадебок, отличавшейся от прочих прочными, свежевыкрашенными желтым лаком воротами.

На мой довольно бесцеремонный стук ответа не последовало, если не считать таковым надрывный лай нескольких собак. Гварда немедленно переместился в тыл нашего отряда и оттуда недовольно проворчал:

- Развели собачья, добрых людей травить!...

Я снова, на этот раз каблуком, грохнул в воротное полотно и вдобавок зычно гаркнул:

- Хозяин, выйди на минутку, разговор есть!...

На этот раз за воротами негромко прошаркали быстрые шаги и раздался слабый, чуть хрипловатый голос:

- Кто там озорует... Вот смотри, собак спущу!...

- Что ж это ты, хозяин, мирных путников собаками травишь?! - обиженно воскликнул я. - Мы ж ничем тебе не угрожаем, мы только хотели попросить немного еды и готовы за это заплатить!...

В воротине откинулось крошечное окошечко, и в него выглянул ясный голубой глаз под густой, совершенно седой бровью. Быстро оглядев нас с принцессой, глаз исчез, окошко захлопнулось, а из-за ворот раздался новый вопрос:

- Значит, вас всего двое?...

- Почему двое?... - ответил я. - Нас...

Договорить мне не дал Поганец. Энергично ткнув меня в спину, он прошептал:

- Про меня не говори!...

- С нами еще синсин... - быстро поправился я. Окошко немедленно распахнулось, и тот же глаз взглядом забегал вокруг нас, пытаясь, видимо, разглядеть синсина. Гварда выдвинулся из-за лошади Шан Те и проворчал:

- Вот он я...

- И больше никого?...

Глаз требовательно уставился на меня.

- Никого!... - уверенно ответил я.

- А ты сам-то кто будешь? - спросили из-за ворот. - По одежде вроде бы монах, а мечом перепоясан?...

- Я ученик великого Фун Ку-цзы, - гордо ответил я и тут же сообразил, что говорить правду о цели нашего путешествия, пожалуй, не стоит. - Послан учителем сопроводить вот эту благородную девицу в Пакит к ее... э-э-э... дядюшке.

- Значит, хотите, чтобы мы вас накормили?... - задали из-за ворот новый вопрос.

- Именно! - ответил я, начиная раздражаться, и в этот момент в разговор вступила Шан Те:

- Дедушка, мы вправду хотели только купить немного еды... Свои припасы мы потеряли, когда проезжали через заброшенный монастырь, на той стороне Хо.

Окошко захлопнулось, и почти сразу же раздался негромкий стук, после чего одна створка немного подалась назад. В образовавшуюся щель выступил маленький старичок, одетый в аккуратный, хотя и весьма скромный халат из темно-синей гладкой ткани. Его голова была прикрыта небольшой шапочкой и весьма замысловатой формы, морщинистое лицо украшали длинные, вислые седые усы, а в руках у него была довольно большая суковатая дубина.

- Вы ехали через развалины?!

Старик был сильно удивлен.

- Да, - ответила девушка. - Мы думали таким образом сократить путь...

Дед недоверчиво покачал головой, а потом, еще раз оглядев нас, неожиданно толкнул воротину и вздохнул:

- Въезжайте...

Мы медленно въехали во двор и спешились. Я быстро отвязал мешок своего учителя от седла и кивнул Гварде, чтобы он следовал за мной. Поганца не было ни видно, ни слышно. Из двух больших будок, пристроенных к стене домика, на нас недобро поглядывали большие, гораздо больше Гварды, рыжие собаки, но поглядывали молча. Дед закрыл ворота и заложил их здоровенным брусом, после чего обернулся и проговорил:

- Пойдемте в дом, хозяйка сейчас накроет вам покушать...

Мы направились вслед за хозяином к дому, причем синсин двинулся рядышком, плотно прижимаясь к моим ногам и не сводя глаз с собачьих будок.

Внутри небольшой домик старика был разделен на две половины. В первой была устроена небольшая кухонька с очагом, над которым, видимо, варили пищу, и с большим обеденным столом, окруженным простыми лавками.

- Присаживайтесь... - негромко бросил дед, а сам прошел к внутренней двери и, приоткрыв ее, позвал: - Мать, гости у нас, покорми их чем-нибудь...

В ответ раздалось какое-то ворчание, на что дед чуть раздраженно ответил:

- Да они заплатить обещают!...

На этот раз ворчание стало яснее, и я смог разобрать:

- Обещают, обещают... Все тебе кто-то чего-то обещает!... Вот только потом...

Дверь распахнулась во всю ширину, и через порог переступила невысокая дородная старушка в таком же, как у деда темно-синем халате и мягких войлочных тапочках. Однако, увидев нас и чуть задержав взгляд на Шан Те, она быстро прошла в дальний угол кухни, достала большой медный таз и, поставив его на небольшую лавку, налила в него воды из висевшего над очагом большого котла. Обернувшись, она совершенно другим голосом предложила:

- Иди сюда, доченька, умойся с дороги...- Потом, стрельнув глазом в мою сторону, добавила: - И ты иди руки сполосни...

Тут она наконец заметила Гварду и, уперев руки в бока, потребовала:

- А собаку свою вы на двор отправьте, не место псине в доме!...

- Но это не собака, - как можно вежливее возразил я. - Это благородный синсин!

- Ишь ты, благородный!... - недобро улыбнулась старуха. - Люди и те еще не все благородные, а тут, глянь, собака благородная!...

- Я, бабушка, не собака!... - коротко тявкнул Гварда. - Не выгоняй меня во двор, там у вас собаки злые...

Бабуля открыла рот и изумленно уставилась на синсина. Только через долгую минуту, когда Шан Те уже умылась, старуха смогла произнести:

- Говорящая собака!... Это ж надо!...

- Не говорящая собака, - фыркнул дед, - а синсин!... Помнишь, я тебе рассказывал, что в прошлом году видел такого синсина в Паките во время праздника Сбора Дани!

И вдруг он замолчал, отвернулся и поспешил к входной двери.

Бабка тоже, чуть вздрогнув, словно очнувшись от какогото наваждения, повернулась и, открыв небольшой ларь, стоявший около очага, принялась вытаскивать из него и расставлять на столе столовую утварь.

Я вслед за Шан Те тоже умылся и уселся рядом с девушкой за стол. Бабушка между тем поставила на стол большое блюдо с уже знакомой мне соргой и несколько маленьких мысочек с соусами, среди которых я немедленно углядел и опробованную крапиву тан. Шан Те, увидев эту приправу, улыбнулась и метнула в мою сторону быстрый взгляд. Кроме сорги на стол была поставлена какая-то рыба в маринаде и наломанные кусками лепешки. Вернувшийся дед водрузил посреди стола запотевший кувшин, на что бабка немедленно прореагировала язвительным замечанием:

- Ну, смотри, ты, старик, прям пиршество устраиваешь!

- Пиршество не пиршество, - смущенно проговорил дед, - а ребята через развалины прошли!...

И он принялся наливать в поставленные старухой кружки темное пахучее вино.

Дед и его хозяйка тоже подсели к столу, и, когда мы, пригубив вина, принялись за трапезу, старик поинтересовался:

- Значит таки, можно еще старой дорогой пройти?...

- Что значит "старой дорогой"? - переспросил я.

- Ну, я подумал, - чуть запнувшись, пояснил дед, - что раз вы мимо монастырских развалин шли, значит, путь-то из Гуанчу держите?... Иначе что б вам в развалины-то проклятые залезать!...

- Вы правы, дедушка, - ответила Шан Те. - Мы вчера утром из Цуду выехали...

- Ну, вот, - почему-то обрадовался дед. - Значит, через болото снова дорога есть!...

Однако я вынужден был разочаровать его:

- Нет, уважаемый, дороги через болото нет...

- Но... вы-то прошли!... - удивился дед.

- Мы прошли, но я никому бы не советовал повторить нашу попытку.

Старик огорченно покачал головой:

- Неужели это никогда не кончится?!

- А что случилось-то?... - сочувственно спросил я.

- Да вот болото это! - горько проговорил старик. - Ведь не было там никакого болота, конечно, место было низкое, но вполне проходимое и безопасное. И если ехать из Гуанчи в Пакит, то это был самый короткий путь. Правда, многие не любили ездить через развалины храма, там, говорят, нечисть какая-то водится и особенно буйствует та нечисть как раз в это время года. Потому-то этот путь так никогда основным и не стал, и все-таки многие, очень многие ездили именно этой дорогой, потому и переправу на Хо наладили, и деревенька наша процветала - через нее много народу проходило, и всем что-нибудь нужно было... А как перестали люди коротким путем ездить, так и пришла беда в нашу деревеньку. Если в город соргу, овощи да рыбу на продажу возить, разве ж наберешь денег, чтобы Дань Желтому владыке выплатить?! Там таких торговцев, как мы, полно! Вот мы сейчас собираемся в Пакит на праздник Сбора Дани, а дани-то за всех и нет! Значит, придется нашим детям либо нам самим... статус терять. А какой у нас статус? Всего-то и есть что свобода!... Выходит, кому-то в рабство идти!

Дед набулькал в свою кружку немного вина и быстро выпил, а бабка поднялась из-за стола и, пробормотав: "Ладно, чего уж тут жаловаться!..." - пошла, шаркая ногами, к очагу.

- А я и не жалуюсь, - посмотрел ей вслед старик.- Я просто рассказываю господину ученику... Он сам попросил...

- А велика ли дань ваша?... - неожиданно для самого себя поинтересовался я.

- Велика невелика, вся наша!... - вздохнул дед. - Когда деревня жила, мы за всех подносили Желтому Владыке темно-зеленую расписную яшму размером с малое блюдце. Ехал я с двумя-тремя соседями - я ведь бессменный староста в деревне... Так вот, ехал я в Пакит, покупал там в лавке Юя-ювелира положенный камень, и все. Теперь, конечно, Дань полегче будет - жителей-то в деревне, считай, вполовину меньше стало, а и малой Дани мы не поднимем!...

И старик снова потянулся к кувшину.

Я как бы ненароком положил правую ладонь себе на грудь и ощутил под ней заветный, прихваченный из дома кошелек, в котором лежали камни.

- Слушай, дед... - медленно проговорил я, глядя в поднятые на меня ясные голубые глаза. - Раз ты в этой деревне староста, есть у меня к тебе разговор...

- Слушаю... - насторожился старик.

- Я готов купить все имеющееся у вас продовольствие... - Глаза старика удивленно и радостно округлились, но я быстро продолжил: - Однако на определенных условиях!...

Старик молча кивнул, показывая, что слушает меня со вниманием.

- Вы должны будете доставить этот харч к... болоту. Дада, к тому самому болоту, что за развалинами монастыря! Само собой, эта работа тоже будет оплачена!...

- И сколько ты готов заплатить за... все?

Я несколько секунд молча смотрел в засветившиеся надеждой голубые глаза, а потом произнес: "Подожди!..." - встал из-за стола и быстро вышел на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь. Быстро оглядевшись и убедившись, что никто за мной не наблюдает, я полез за ворот халата к карману рубашки и достал небольшой мешочек из тонкой кожи. Скоренько развязав стягивавшую мешочек тесемку, я раскрыл ее, и в глаза мне брызнуло длинными цветными искрами. Немного покопавшись, я достал из кошелька небольшую, матово светящуюся жемчужину, снова завязал мешочек и спрятал его в карман рубашки. Затем, сжимая жемчужину в кулаке, я сбежал с крыльца и быстрым шагом направился к своей лошади. Покопавшись немного для виду в своем притороченном к седлу и практически пустом мешке, я вернулся в дом, прошел к столу и снова опустился на свое место напротив деда. Теперь уже не только старик и вернувшаяся от очага старуха с нетерпеливой надеждой смотрели на меня, Шан Те отложила деревянную черпалку и тоже не сводила с меня глаз, так же как и синсин, приютившийся с выделенной ему миской около входной двери.

Я протянул сжатый кулак через стол и медленно разжал пальцы.

- Ох, ну ты посмотри!... - послышался сдавленный вздох старухи, а старик секунду спустя благоговейно пробормотал:

- Слеза черепахи Ао!...

Потом он поднял глаза на меня и, не меняя тона, спросил.

- Где ж ты это чудо достал?!

- Это не важно... - ответил я, снова сжимая кулак, - а важно то, что я готов отдать эту... слезу Ао в обмен на требуемый товар!

- И ты заплатишь нам вперед?...

В голосе старика была такая надежда, что я без колебани ответил:

- Конечно!...

Старик посмотрел на мой сжатый кулак и покачал головой:

- А ты не боишься, что я обману тебя?... - Голос его стал каким-то сухим... ломким. - Пообещаю тебе сделать то, что ты... оплачиваешь, а потом ничего не сделаю!... Ты ведь вот прям сейчас отправишься дальше, в Пакит, и неизвестно, будешь ли еще когда в наших местах.

Я слегка усмехнулся:

- Ну, во-первых, у меня на том болоте еще дела имеются, и, значит, я точно узнаю, выполнил ли ты свою часть договора. Во-вторых, я не думаю, что старый человек, достойно проживший свою жизнь, захочет на ее закате испачкаться обманом... Мне почему-то кажется, что ты не слишком часто этим грешил...

Старик опять взглянул мне в глаза и на этот раз твердым, уверенным тоном произнес:

- Я согласен продать тебе все имеющиеся у нас излишки провизии, всю еду и доставить ее туда, куда ты сказал... Я сделаю это сразу же после праздника Сбора Дани и... еще раз, через год!... Твоя плата покроет эту двойную поставку...

- А много ли у вас излишков?... - неожиданно тявкнул от двери Гварда. - Деревенька-то у вас небольшая...

Старик обернулся к синсину и кивнул:

- Ты прав, мудрый синсин, деревенька наша небольшая. Но мы не будем больше никому ничего продавать, так что за... шесть возов сорги, восемь возов овощей и четыре воза рыбы я ручаюсь!...

Тут он неожиданно замолчал, сообразив, что перечисленный им продукт явно не покрывает предложенную плату, а затем немного растерянно добавил:

- Ну и перевоз... Да еще... это... риск. Там, в болоте этом, говорят, такие чудища поселились, человечка запросто сжуют!...

- Ну уж и сжуют!... - усмехнулся я. - Вы ж по болоту путешествовать не будете, вы ж на бережку все сгрузите, но так чтобы совсем рядом с водой - там берег хороший, твердый. А когда подъедете, крикните, что вас прислал...

Я замолчал, припомнив, что не назвался цзяожэням, хотя когда они со мной прощались, они...

- Крикните, что вас послал Великий маг...

- Кто?! - в один голос воскликнули старик и бабка.

- Великий маг... - повторил я. Затем, чтобы прекратить дальнейшие вопросы, я повернулся к Шан Те и бодрым тоном произнес: - Не пора ли нам отправляться, а то мы, кажется, слишком засиделись!...

Девушка немедленно поднялась из-за стола. Я тоже встал с лавки и протянул старику свою раскрытую ладонь, на которой матово светилась обещанная жемчужина. Старик снял ее с моей ладони заскорузлыми пальцами и осторожно уложил в подсунутую бабкой крошечную коробочку. Потом, подняв на меня свои необыкновенные голубые глаза, он прошептал:

- Сам Желтый Владыка занес тебя в наши края!...

- Сделай, что обещал, старик, и можешь считать себя творцом этого чуда, - с улыбкой ответил я ему.

Минуту спустя мы выезжали со двора деревенского старосты. Шан Те молчала, о чем-то задумавшись, Гварда тоже помалкивал, лишь изредка бросая в мою сторону странно короткие взгляды, зато Поганец высказался немедленно, едва мы немного отъехали от ворот приютившего нас домика.

- И много, учитель, у тебя таких... слез, что ты так легко разбрасываешься ими?!

- Ну почему разбрасываюсь, - пожал я плечами. - Я же обещал цзяожэням помочь с продовольствием, а тут подвернулась возможность одновременно и деревне помочь... Разве одна жемчужина слишком большая плата за такую возможность? Ведь медяков Фун Ку-цзы все равно не хватило бы, чтобы расплатиться за продукты...

- И одного из них вполне хватило бы, чтобы рассчитаться со стариком за наш завтрак, а ты начал швырять драгоценности направо и налево!!! - громко, с неким даже подвизгиванием, заверещал Поганец. - Можно подумать, у тебя собственные копи и две... нет... три артели цзяожэней, ныряющих на дно моря за слезами черепахи Ао!!!

Тут я разозлился - какой-то голый волосатый недомерок с четырьмя руками будет еще учить меня жизни!

- Заткнись, Поганец!... - рявкнул я не оборачиваясь. - Твой ультразвук действует мне на нервы!!

Вы думаете, он заткнулся? Как бы не так, он завопил еще громче:

- Чего мой?! Чего мой?! Нет у меня никакого утрам... нутром... звука... вот того, чего ты сказал!! Ничем я на твои нервы не действую!! А вот ты, если хочешь знать, хоть ты мне и учитель, а все равно - дите малое!! Ведешь себя, как лопоухий... э-э-э... лопоух! Я представляю, как сейчас старичок со своей бабкой потешаются - за миску сорги получили слезу Ао!! Да у меня бы они четыре раза сгоняли со своими возами до болота и обратно да еще спасибо сказали бы, что я им это разрешил!!! А ты, учитель!... Ну, принцесса, скажи хоть ты ему!!!

Шан Те, ехавшая рядом со мной, промолчала, только бросила быстрый взгляд в мою сторону. Зато негромко тявкнул Гварда:

- Ты действительно... удивителен, господин Сор Кин-ир... Все твое поведение показывает, что ты либо не знаешь ценностей этого Мира, либо... не признаешь их. Ты ведешь себя с окружающими так, словно...

- Я веду себя с окружающими так, - перебил я синсина, - как хотел бы, чтобы они вели себя со мной...

- И ты думаешь, что они последуют твоему примеру?... - очень мягко, очень дружелюбно проговорил Гварда, но в его голосе я почувствовал усмешку.

- Знаешь, мудрый синсин, я ничего не думаю, я поступаю так, как считаю необходимым. Мое поведение диктуют мне моя совесть, честь, мое сердце. Может быть, я не всегда бываю разумен, определенно, не всегда бываю добр и милосерден, но я всегда стараюсь поступать так, чтобы мне потом не было стыдно!...

- Стыдно?!! Ты бы лучше старался поступать так, чтобы другим не было смешно!!! - снова завопил Поганец. - Чтобы за твоей спиной люди не корчили тебе рожи, радуясь, что надули тебя, чтобы на тебя не показывали пальцем!...

- Ты прав, Поганец, - с чувством произнес я. - Надо было тебя схарчить!...

- А... э... При чем тут это?... - растерянно пропищал маленький нахал.

- А... э... При том! - передразнил я его.

- Господин Поганец, конечно, весьма эмоционален, но в общем-то он прав... - проговорил Гварда, коротко взглянув на меня. - И разве в тех местах, откуда ты родом, все люди не делятся на тех, кому что-то нужно от тебя, и тех, от кого что-то нужно тебе?... Разве у тебя на родине люди думают прежде всего не о своем благополучии, хотя бы и ценой... неблагополучия других?... Разве ты пришел из страны, где все счастливы настолько, что готовы отдать соседу, просто чужому человеку свое достояние, свое имущество?... Разве твои соотечественники не знают зависти и ненависти, воровства и хамства, подлости и предательства... убийства?

В этот момент мы выехали на дорогу, на широкий, наезженный, побитый колесами тракт и несколько минут ехали молча. А затем я ответил Гварде, ответил так же серьезно, как тот спросил:

- Ты прав, умный синсин, человеку свойственны зависть и подлость, лень и хамство, он вороват и способен предать... Но разве можно с этим мириться?... Разве можно не бороться с этим?... Разве не надо это давить... прежде всего в себе?... Знаешь, у меня на родине довольно давно жил один замечательный... рассказчик... Так вот, на закате своей жизни он сказал, что человек всю свою жизнь должен по капле выдавливать из себя раба!...

- Смешно!... - раздался за моей спиной писклявый голос. - Если человек попал в рабство, то как же он может это выдавить из себя?!