рвали их, как бумагу, и летели дальше, они не проминали латы и кирасы - они
пробивали преграду и входили далеко во внутренности. Словно огромная гребенка
прошла по наступающей колонке, вычистив едва ли не половину наступающих
ливонцев - а все остальные кинулись врассыпную.
смог рассмотреть происходящего.
успели перезарядить пушки!
выбегающие наружу ландскнехты. Сын Кетлера, бесшумно шевеля губами, начал их
считать. Вскоре он с облегчением вздохнул - наружу выбралось никак не менее
полусотни наемников, а дать по отступающим еще один залп язычники так и не
успели. Впрочем, назвать это везением было никак нельзя: обычно из похода
возвращаются в родной дом самое меньшее девять из десяти ландскнехтов -
профессиональных наемников, отдавших ратному ремеслу всю свою жизнь. С начала
этой компании-боги войны уже пожрали каждого третьего из них.
нему. - Что там происходит?
стену. Из всякого подручного мусора: телег, бревен, мешков, камней. Невысокую.
Засели за ней, стреляют из мушкетов и отбиваются своими топорами. Они
перезаряжают мушкеты и стреляют снова и снова. Настоящими пулями. Кирасы
пробивают.
пулей! А настоящая, крупнокалиберная пуля, выпущенная в упор из хорошего
мушкета способна пробить не одного, а сразу двух воинов в полном вооружении.
Между тем, плохих стволов в Гдове быть не может - о том, что у русских
язычников лучшие в мире ручные пищали, знают все.
командующий. - Распорядитесь бомбардирам, чтобы они начинали обстрел угловой
башни. Если потребуется, пусть пробивают новую сапу.
громко поинтересовался дерптский епископ.
магистра, - что при продолжении штурма через проделанный пролом потери моей
армии окажутся непомерно велики.
смогут добросить свои ядра. Они ведут из-за этой стены огонь из пищалей и
защищают ее иным оружием. При таком положении, если они не сдадутся, нам
придется потерять на каждого язычника трех воинов. А если учесть плотность, с
какой они простреливают подступы к проему, еще половина солдат погибнет на
подходе. Мне кажется, наша армия не настолько велика, чтобы пожертвовать за
крепость около шести сотен воинов. - Рыцарь перевел дух и продолжил: - При
разрушении угловой башни, огонь по пролому с двух дальних окажется
малоэффективен. Мы практически уравняем шансы и, соответственно, потери.
вскинув подбородок, молодой командующий.
обоза с менее капризными лошадьми, - сухо сообщил епископ. - Насколько я
понимаю, фуражом они ныне не обеспечены?
заготовить припасы для перехода до Новгорода.
- повысил голос рыцарь.
обязаны ему следовать.
быстро и безопасно отступить, отойти на отдых...
епископ. - Вы, разумеется, можете отказаться, но ландскнехтов, пятьсот своих
воинов, обе пищали и весь обоз я, как вы понимаете, возьму с собой.
как тому хочется разорвать его в клочья, изрубить в куски, и он примиряюще
улыбнулся:
крепостица, а Новгород, и только Новгород. Мы обязаны дойти до него за две
недели - или нам не удастся сделать этого уже никогда. Так вы поведете армию
дальше, или мне необходимо искать другого командира?
унижение, через свое мнение и вдолбленные ему в голову основы военной науки, и
желанием добиться во время первого в своей жизни похода шумного успеха.
наконец выговорил сын великого магистра. -- Они продолжат осаду и с большой
долей вероятности смогут взять город за то время, пока мы двигаемся к
Новгороду. Надеюсь, у вас есть проводники, знающие дорогу на Чернево?
копыта в мерзлую землю, к остальным крестоносцам.
священник, провожая всадника взглядом.
крепость. На миг у него появилось желание послать демона туда, чтобы он побудил
защитников сдаться, но... Но он слишком хорошо знал язычников, чтобы понимать:
ворота крепости наверняка завалены, и открыть их одинокий предатель не сможет,
у пролома дежурит не один человек, а большой отряд, и что даже если гдовский
воевода прикажет гарнизону сдаться, они скорее повесят предателя, чем последуют
его приказу.
на утоптанный наст, отпустил подпругу коня и подвел его к небольшой копешке
сена, приготовленной для подбрасывания на порог храма - ноги вытирать.
Привязывать не стал - куда он отсюда денется? Вошел внутрь, скинув шелом и
перекрестившись на висящую над дверью икону.
основания иконостаса, что-то подправляя с помощью тонкого долота. Благодаря
горящим свечам внутри было куда светлее, чем снаружи, хотя свет на стенах лежал
красноватый, дрожащий ". вкупе с горячим восковым запахом напоминающий больше о
геенне огненной, нежели о светлом блаженстве.
руки на груди, читал вечернюю молитву:
помышлением, яко благ и человеколюбец, прости ми; Ангела Твоего хранителя поели
покрывающа и соблюдающа мя от всякого зла; яко Ты еси хранитель душам и телесем
нашим, и Тебе славу возсылаем Отпу, и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во
веки веков. Аминь.
убоялся храма Божьего.
оскорбление Семен отвечать не стал.
меня, кромешник. Слушай и запоминай. Мне теперь бояться нечего. Допросы все я
прошел, государеву волю принял, а потому лгать мне ни к чему. Так вот,
кромешник, пред Господом нашим Иисусом Христом, в храме его клянусь, что нет за
мной никакой крамолы, никакой измены и умысла дурного. А наговорил я на себя,
дабы дочь и жену свою от допросной избы спасти! За них муку принял, а не за
грехи, тобой удуманные. Из-за тебя и царю про грехи свои солгал.
боярин Харитон в Божьем храме, да и смысла в этом ему ноне не было. А значит,
получается, он его понапрасну на дыбу поднимал и под кнут палаческий направил?
призвал меня Иван Васильевич к себе и спросил, пошто я измену против него
удумал. Сказал я, что по глупости своей, да недоумию. Указал царь на крест
святой, что в палате его висел, и спросил, готов ли я поклясться, что не буду
более ни делом, ни умыслом, ни наветом ему и земле русской изменять. Принес я
клятву перед Господом честь свою отныне в чистоте хранить. Иван Васильевич
приказал отпустить меня немедля, грехи мои надуманные простил, поминать о них
запретил впредь начисто.
положить почетно, и службу нести в радость. Жалко, слуги ему достались
дурные... - на этот раз боярин повернул голову к опричнику. - Видать, за
дурость вашу переживая, и занедужил государь.
ему здоровье, а нам милость свою. Меня на ложе принял, по палатам его на
постели носили. Беда пришла, кромешник, загнали вы царя своей дуростью!
положил руку на рукоять сабли.
Березин Федор
Березин Федор
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Лукьяненко Сергей