ворованное, своего ничего нет. Бери любой, не бойся.
протянули ножи. Один - длинный остроконечный кинжал в костяных ножнах, второй -
слегка изогнутый турецкий нож в шитой золотом кожаной оправе. Юля секунду
поколебалась, а потом, не желая никого обидеть, забрала оба.
несколько успокаиваясь, спросила боярыня. - Так откуда эти козлы вонючие
приперлись?
приходят, и без обозов. Это с Астраханского ханства изменники бегут, власти
государевой признавать не желая. Ничейные разбойники. Одного не понимаю. В
Кочегури они пять баб поймали и двух смердов. В Снегиревке еще четырех, одного
мужика и троих детей. Куда снегиревский полон делся?
сторону Донца от этих отвернули.
уйдут...
в сторону татар Храмцов - Они же с отарами ползут, с кибитками, с полоном. Как
ни гони, а больше десятка верст за день не пройдешь. А у нас с собой только
кони заводные! Впятеро быстрее помчимся.
кибиткам, крупу и зерно ищите. Заводным коням торбы и мешки засыпьте. Сейчас
дальше пойдем.
телеги, на приходящих в себя после пережитого кошмара смердов.
чтобы назад до усадьбы проводить. Пусть кибитки в обоз соберут неспешно, да
завтра поутру и двигают.
Бери себе Илью, и уводите их к усадьбе.
провожает. Все одно истая амазонка.
боярин, вот смердов своих и охраняй. А я подле мужа посижу.
совладать.
не пожалела пойманных с поличным татар - коли хочешь жить за чужой счет, всегда
будь готов к ранней смерти. Сейчас у них было дело, куда более важное, нежели
жизнь полусотни клопов, питающихся чужой кровью, - спасение из неволи восьмерых
русских людей.
включая Юлю, во весь опор помчался на запад, не разбирая дороги. Впрочем,
дорога здесь была везде: ровная, как пустой стол, степь с редкими пологими
взгорками верста за верстой ложилась под копыта скакунов. Спустя пару часов
боярин Храмцов перешел на неспешную рысь, потом на шаг. Впереди показались
заросли кустарника, а еще дальше - кроны деревьев. Смысл действий воина стал
понятен. Напоить распаренного коня - значит изрядно подорвать ему здоровье.
Перед водопоем лошадей следует выхаживать, ждать, пока у них установится
дыхание, да и сами они несколько остынут. Причем лучше делать это не на берегу
реки или озера, а двигаясь в нужном направлении. И в пути лишний час сбережешь,
и к цели ближе окажешься, и скакуна не опоишь.
поток, глубиной по щиколотку и шириной в три шага. Боярин спрыгнул на землю,
ослабил коню подпругу, чтобы голову мог опустить, подвел его к воде.
сторону степи, - до самого Оскола воды нет. Астраханские татары, что на усадьбу
кинулись, еще целый день до реки не дошли. Там, - махнул он за ручей, - поперек
дороги несколько оврагов длинных и глубоких. На повозках замучишься
пробираться. Проще этой стороной объехать. А значит, самый удобный водопой для
них - здесь, у Лягушачьего Днепра, никак не миновать. Тут и следы искать
потребно.
Днепру, условившись, что бояре Батовы, буде не найдут татарских отметин до
самого Донеца, станут нагонять Храмцова, а коли найдут - пошлют вестника и
двинутся по следу. Однако столь сложный план не потребовался: вытоптанная
поляна со следами кострищ и глубокими полосами от тележных колес оказалась
всего в нескольких сотнях саженей выше, и боярин Сергей окликнул братьев просто
голосом.
еще воняет.
десять ушли, за час догоним.
Не дело в сечу истомленными лететь.
же ловко выпрямился, сорвав травинку. Сунул ее в зубы. - Не спешат татары, не
ждут погони. По всему видать, знали, куда шли. Деревни хотели похапать, да и
уйти до сполоха. Покуда уцелевшие, схоронившиеся смерды до воеводы в Оскол
вестника снарядят, пока дойдет, пока Дмитрий Федорович рать снарядит... Они в
Диком поле и сгинут бесследно. Откуда ж им знать, что тут вы появились, и в тот
же день по следу ринетесь?
мельницы вставать удобно. Там и дорога накатанная, луг широкий, запруда еще
уцелела - коней поить сподручно. И уходить оттуда кочевью по дороге ой как
удобно. А она через Марьино пепелище и аккурат к Верблюжьим холмам ведет. Они
там завтра вскоре после рассвета появятся. А мы верхом еще до заката поспеем.
Там и отдохнем, туда и татары сами подойдут.
оставшийся от вчерашнего костра черный круг, после чего подошел к привязанной к
колесу молодухе.
и накинул на шею петлю. - Давай, поторапливайся, тебя никто ждать не станет.
напилась вместе с конями чистой воды, потом отвел к кустам шиповника и обождал,
пока она, присев под кустом, не сделала свое дело. После этого он подвел ее к
своей кибитке и привязал за руки к деревянному борту, продев веревку через
сделанное именно для такого случая отверстие - к отверстию другого борта была
привязана корова.
лет назад ходили в набег на Муром и налетели на селение, не успевшее получить
весть о приходе извечного русского ужаса. Веселые кочевники тогда задирали
подолы столь любимых русскими девками юбок и платьев выше головы и связывали
там веревками, приматывая к запястьям рук. После этого пленницы начинали
напоминать тюльпан, которыми каждую весну покрывается степь - большой бутон на
высокой тонкой, гибкой ножке. Было очень похоже - вот только ножки сделанных
ими цветов были белыми и имели весьма соблазнительные формы. Девки тыкались из
стороны в сторону, ничего не видя, не в силах ни снять платья, ни опустить его
вниз, ни хоть как то защититься - а они веселились, то подкалывая их ножами, то
тиская за грудь или задницу, либо, когда возникало желание, пользуясь ими, как
только хочется.
московский воевода, за пойманную и попользованную русскую девку тебя в любой
момент повесить могут, или виру взять. Невольники все по домам отпущены, новых
взять негде. И остается или бежать с родных кочевий, или работать самому,
своими руками, как последнему неверному.
немного потискал, забавляясь ее вздрагиваниями и чувствуя нарастающее желание,
потом приспустил штаны и резко вошел - всей силой, какой только мог. Полонянка
уперлась руками в повозку, та сдвинулась немного вперед, а он долбил и долбил
русскую девку, словно вымещая на ней обиду за отнятую вольготную, сытую жизнь,
лихое веселье, достаток и свободу. Наконец напряжение взорвалось волной сладкой
истомы. Он отступил от невольницы, подтянул и завязал штаны. Потрепал ее по
белой щеке, стиснул податливую грудь - хороша девка! В Ор-Копе можно будет
сменять на нее пару породистых жеребцов, а потом уйти в степь уже одному, со
своим табуном.
через отверстие в борту предыдущей повозки. Отошел в сторону и поднялся в седло
своей каурой кобылы. Поднялся на стременах, выглядывая вперед...
вперед. Кочевье вытягивалось в Длинный обоз, позади которого, жалобно бекая,
трусили волжские овцы. От былого богатства осталось всего лишь немногим более
двух сотен - остальные разбежались, как только из кочевья ушли все невольники.
Хорошо хоть, нукерам Лухан-бея удалось сохранить конский табун, в котором
сейчас шли и пятнадцать кобыл Фатхи-Гиззата.
куда-то к двугорбому холму дороге, и татарин, заскучав рядом с матерью, сидящей
сейчас на козлах кибитки, как простая русская невольница, помчался вперед. И
очень вовремя: вперед на холме он заметил шевеление, и с изумлением осознал,
Посняков Андрей
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Курылев Олег
Шилова Юлия