Насквозь промочить! Бажен, Касьян - почему в рубахах? И вообще мужики: все, у
кого бронь какая есть - надевайте. Ножи, топоры, копья, вилы под рукой держите.
А коли еще справа какая есть - тоже хорошо. - Он широко перекрестился. - На
стены поднимайтесь, мужики. Татары идут.
домчались до окруженной земляной стеной с частоколом поверху крепости, на
почтительном расстоянии обскакали ее вокруг, ища слабое место, и в конце концов
остановились на небольшом взгорке на расстоянии двух полетов стрелы. Вокруг
укрепления везде плескалась во рву вода, а единственный подъезд к воротам был
сделан у угловой башни - как раз под прицелом узких высоких бойниц.
пространство под стенами превратилось темный, неразборчиво гомонящий
муравейник. Сюда же начал потихоньку подтягиваться и обоз. Едва подсохшую
прошлогоднюю траву нукеры начал застилать коврами, ставить решетчатые стенки.
небольшим отрядом гордо гарцевали нукеры Алги-мурзы, подъехали Девлет-Гирей и
Менги-нукер. Остановились перед возвышением. тотчас несколько нукеров принесли
от кибитки ковер, расстелили. Бей спустился с коня на толстый ворс, уселся в
центре ковра на поднесенную подушечку лицом к усадьбе.
имелось никаких укреплений. Русские плодятся, как полевые мыши. Не успеешь
оглянуться, как они уже вырыли себе новую нору прямо у тебя под шатром.
стена почти в три человеческих роста. Да еще ров неизвестно какой глубины. И
ногайский бей, и Александр Тирц прекрасно понимали, что измученные трудным,
очень трудным переходом воины сейчас не способны забраться на такую стену, даже
если ее никто не станет оборонять. А русские явно готовились к обороне: над
частоколом тут и там мелькали простеганные мелкими ромбиками бумажные шапки,
железные шишаки, покачивались копья, рогатины, пики и даже вилы.
громыхнул выстрел, по траве у холма мокро зашлепала картечь. Тирц поморщился,
словно от зубной боли. Гирей тоже возмущенно замочи головой:
плюнул. - Русские отливают их сами.
сулит заметные потери. никаких иных стенобитных или штурмовых орудий них не
имелось. Это же осознавал и бей Девлет - не так уж глуп он был. Правда, в
отличие от кандидата физических наук, он ведал еще кое-что: обожравшимся зерна,
ветвей кустарника, болотной тины и прочей дряни лошадям сейчас остро необходимо
сено. Он должны поесть не этой дважды перетухшей, померзшей и снова промокшей
травы, что расползается по ногами, а настоящего, хорошего, сухого сена. Должны
есть его дня два, а лучше три - иначе, как бы выносливы ни были татарские кони,
в войске передохли из-за вспучивания живота и колик не меньше трети лошадей. А
сено скрывается где-то там, за новеньким частоколом.
нукера. Тот кивнул, торопливо дошел до коня, поднялся в седло и поскакал
вперед, крепости, после чего дал шпоры и перешел на стремительный галоп:
тысячи и тысячи! Сдавайтесь! Сдавайтесь, иначе мы вытопчем ваши стены, разобьем
головы ваших детей и намотаем на копыта кишки ваших жен! Сдавайтесь, и мы будем
милостивы!
ковру и спрыгнул на землю. Тотчас, желая показать удаль, вокруг стен помчались
еще двое воинов:
смерти не хотите!
вместо того, чтобы мчаться во весь дух, подъехал на расстояние выстрела шагом.
Тотчас в воздухе прошелестела стрела, и он, не успев произнести ни звука,
опрокинулся назад, широко раскинув руки.
то другой отправлялись в смертельно опасную скачку:
хуже будет!
не выдержат, что приглашающе скрипнут ворота, и неверные смиренно опустятся на
колени, отдаваясь на его милость. Иногда, говорят, такое случалось. Но вместо
изъявления покорности русские время от времени выпускали стрелы по
стремительным всадникам, и вскоре он утратил к крепости всякий интерес. Слава
Аллаху, у этой крепости решалось далеко не все.
них понимал: удача - в стремительности. Чуть помедли - и узнавшие про набег
русские попрячутся по схронам, как жирные байбаки И, обуреваемые азартом,
жаждой наживы, радостью от окончания скучного пути, татары мчались во все
стороны, разбиваясь на отдельные сотни и полусотни небольшие отряды, норовя
промчаться по каждой дороге и еле заметной тропе.
громко хлопающие незапертые двери.
сколоченные лавки со столами. Но не потащишь же их в родное кочевье!
Пятнадцатилетний Саид-Тукай, пошедший в свой первый поход и, в отличие от двух
куда более взрослых сородичей, сгинувший в грязи, сгоряча даже захотел поджечь
селение, но Гилей-мурза успел вовремя схватить его руку:
скачи, слово о себе обгоняй.
погонять коней. Вниз с холма снова наверх - по правую руку показалась черная
полоса свежевспаханной земли. Татары повернули туда на ходу перехватывая копья
из-за спин в руки и опуская их остриями вперед, миновали полосу кустарника и
увидели впереди вороную лошадь, волочащую соху. А за ней мужика, в рубахе,
мокрой на спине от пота. Послышался отчаянный визг - это вскочила с
невспаханной стороны баба в платке и сарафане с длинным подолом, кинулась через
поле бежать.
за топор, поджидая врагов.
грудь, потом схватился за нож, и один из воинов легонько ткнул ему в грудь
копьем:
полотняной косоворотке кровавым пятном, а Гилей-мурза обрезал его коняге
постромки, вывел ее из оглоблей. Как раз подоспели и сородичи, один из которых
вез, перекинув через седло, непрерывно вопящую бабу. Ее перетащили на спину
захваченного коня, связали руки и ноги под брюхом.
прибытка остаться. На, веди.
отставать: как ни дергал он потертые вожжи пахотного коня, тот упрямо не желал
переходить в галоп. В итоге в очередную русскую деревню татарин успел только
тогда, когда остальные воины уже метались из дома в дом, под забором выли две
привязанные к столбам ворот девки, а неподалеку недовольно сипел еще пленник,
руки которого были привязаны за спиной к пяткам.
двор искать добычу, и первое, что увидел, - большую кипу сена и собравшихся
вокруг коней, жующих ароматное хрустящее лакомство. Он вернулся к своему
скакуну, отпустил подпругу тоже завел во двор, отпустил и кинулся в дом.
опустевшие сундуки, валялась рассыпанная по полу деревянная посуда, глиняные
осколки, орал, захлебываясь, рядом с окровавленной матерью младенец. Саид-Тукай
выхватил саблю, рубанул со всего размаха, и плач оборвался.
тоже потом невольницей бы стала. Мы ведь сюда за урожаем ходим, а ты ростки
топчешь.
топнул, откинул стол, обнажил саблю:
достал толстый нож для разделки скота, просунул его в щель, приподнимая доску,
перехватил ее, откинул в сторону. Внизу открылась глубокая нора.
разочарованно причмокнул языком: - Пустой... Надо дом запомнить. Если снова
сюда наедем, проверить не забудь.
черную закопченную крышку, увидел два горшка с широкими горлышками.
одним быстрым движением переставил на стол.
светло-коричневая крупа. Гилей-мурза принялся торопливо насыщаться, в первую
очередь выбирая из каши мясные кусочки, и новичок, после короткого колебания,
последовал его примеру. Вместе они умяли едва не половину кучи, осоловев от
сытости, после чего выбрались на улицу.
так же тщательно обобрать деревню. Перед распахнутыми воротами двора стояли три
телеги, с горкой заполненных тряпьем, медной посудой, различным столярным и
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Василенко Иван
Якубенко Николай
Прозоров Александр
Афанасьев Роман