Чтение 10–й страницы книги ~Подразделение 000~

- Первозданный народ, первозданные нравы, - кивнул я на шамана, - Смотри Боб, какая девственно чистая радость у коренного населения. Никто не бастует и не бузит. В отличие от ваших вигвамцев. У нас марлевые респираторы есть?

Ни у Боба, ни у Милашки респираторов не оказалось. Использовали все до единого для заварки кофе. Пришлось закрывать ротовую полость Объекта от вредного дыхания спасателя ухом связь-ушанки. Даже лучше стало, в рот снег не залетает.

- Приступаем к операции, - сообщил я команде и танцующему шаману, ища засунутую куда-то ножовку, - Второму номеру включить освещение. Спецмашине переехать чуть южнее и перекрыть доступ в госпиталь снежных зарядов. И вот еще что, Милашка. Настрой датчики жизнедеятельности на Объект. Гудни, если что не так пойдет. Начали.

Очистив резиновые перчатки оставленной местным населением тряпкой, я откинул простынь, закрывающее тело Объекта и заглянул в испуганные глаза больного.

- Ну что, старик, резать будем, или как?

Объект странно не отзывался, не желая общаться с прибывшими к нему на помощь спасателями.

- Значит, резать, - рубанул я рукой, - Второй номер! Наркозный пластырь!

Боб, удерживая от шевеления голову Объекта, залепил умирающему нос и рот наркозным пластырем. Десять секунд, и человек в полной отключке.

- Обработать место надреза йодом. Или зеленкой? Давай и тем и другим.

Американец вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая, а где оно находится, это место надреза. Я сделал вид, что занимаюсь наточкой зубцов механической пилы. Ведь должна она, в самом деле, когда-нибудь пригодится!

Не дождавшись подсказки командира, американец выплеснул ведро на Объект, ополоснув тело больного от пяток до макушки. Настала моя очередь.

- Скальпель! Боб, я просил скальпель, а не стамеску. Скальпель это то, чем ты обычно режешь колбасу. Вот, вот. С лазерной насадкой. Батарейки не сели? Перезарядил? Молодец, отмечу в рапорте.

Занеся режущий инструмент над Объектом, я некоторое время размышлял, откуда начинать вскрытие. Мое замешательство уловила Милашка.

- Может, Герасима разбудить? - прошептала она.

- Много твой Герасим понимает в медицине, - пробурчал в ответ я.

- Не скажи, командор, - не сдавалась Милашка, - Он на таких штучках собаку съел.

- Герасим собак не любит, - отшутился я, не желая, чтобы мою работу за меня выполнял третий номер. Разбудишь его, если больной в себя приходить откажется. А пока, пусть отдыхает.

Мозг и заложенные в него знания, продолжали активно искать место надреза. Глубоко задумавшись, я сопоставил несколько фактов и пришел к следующему выводу.

Аппендицит! "Ап" - сидеть, стоять, лежать. В цирке видел. Значит, тазобедренная область. "Пен" - похоже на одно нехорошее слово, которое в искаженном варианте на шлакоблочных заборах пишут. Ди - четвертая буква в алфавите американца. "Ци" - что-то такое китайское, связанное с энергией. "Т" - точка.

Следовательно, точка нахождения искомого аппендицита должна находится примерно в четырех сантиметрах от энергетического седалища нехорошего слова.

Коротко замахнувшись, я всадил скальпель в живот Объекта.

Так. Что там у нас внутри? У-у-у! Какая гадость. И ничего знакомого.

- Боб, поставь под стол тазик. Мы теряем много крови. Что значит, тазика нет? Отбери у шамана бубен. Пусть без инструмента прыгает.

Теперь самое главное, найти то, что не нужно больному. Какой-нибудь лишний кусочек кишки или мышцы. Может быть вот этот? Как-то странно данный кусок дергается. Тук-тук. Тук-тук. Места мало занимает, а беспокойный. Или, например вот этот шматок? От которого даже через защитную повязку никотином разит? Ха!

- Боб, вынь изо рта Объекта трубку. Спасибо.

Поковырявшись еще с десяток минут, я все-таки отыскал парочку, на мой взгляд, совершенно не нужных кусков. Один синий, другой красный. И весь вопрос был в том, какой из них отрезать. Решить столь важный для Объекта вопрос самостоятельно я не мог. Поэтому, с молчаливого согласия Боба, который всю операцию удерживал шамана на безопасном расстоянии от Объекта, я обратился к скрытым резервам:

- Милашка. Буди Герасима. Да не торопи его. Он спросонья цвета путает.

Через час из бокового люка спецмашины с закрытыми глазами высунулось небритое, но не потерявшее одухотворенности лицо третьего номера.

- Мм.

- Доклад принят, третий номер. Вы как раз вовремя. У нас критическая ситуация. Три бубна крови, приходящий в себя, местами надрезанный, больной и два аппендицита. Красный и синий. Гера, помощи ждать неоткуда. Тебе какой цвет больше нравится, синенький, или красненький?

- Мм, - не совсем уверенно ответил третий номер и ткнул из люка пальцем в сторону больного. После чего исчез из поля зрения. Отдыхать пошел.

- А мне тоже больше нравится синий, - заметил Боб.

- В общем-то, я не против данного цвета, - покусывая губы, согласился я, - А что по этому поводу думает товарищ шаман?

Шаман ничего не думал, а бился в истерике, переживая за состояние Объекта.

- Значит..., - подвел я черту, - Значит, общим и единогласным голосованием останавливаемся на синем куске. Это даже символично. Синий иней на Объекте, синий иней на проводах. Даже небо стало темно-синим.

Скальпель, с кусками колбасы, оставшейся от трапезы Боба, нежно перерезал единогласно выбранный синий аппендицит. Объект даже не вздрогнул. Вот что значит хорошая анестезия и качественная работа.

- Второй номер! А где у нас мусорная корзина? Не приготовили? Тогда выливай кровь и кинь в бубен вот эту гадость. Больной! Больно-ой! Вам какими нитками зашивать? Черными, или белыми?

- Командор! Командор! - неожиданно взревела Милашка, - Там... Срочно... Директор....

Вечно он не вовремя.

- Сергеев от операционного стола слушает!

- Сергеев..., - что-то больно у Директора голос елейный. Наверняка очередная гадость для команды, - Тут такое дело, Сергеев....

- Да не мнитесь вы, товарищ Директор. Режьте правду, какой бы горькой она ни была. Спецмашина номер тринадцать и ее команда готова выслушать любые новости

- Дело такое..... Ты уж извини, майор....По уточненным данным, вашему подразделению не нужно ничего вырезать. Требуется всего лишь вывезти труп на Большую Землю для последующего захоронения. Неправильная расшифровка голубиной почты. Вы слышите меня, майор Сергеев? Майор Сергеев!

Шаман, бившийся до этого в истерике, заулыбался во все щеки и, подскочив к Объекту, стал душить себя руками. Очевидно, данное проявление чувств говорило о полном согласии со словами Директора.

Сорвав с головы связь-ушанку и сунув ее в руки обалдевшего Боба, я склонился над покойником и, стиснув зубы, прошептал:

- Какими нитками зашивать, гад!!!

Объект, по счастливому стечению оказавшийся не больным, а как бы уже трупом, дернул уголками губ и чуть слышно прошептал:

- Синими.....

- Команда! Работаем! - гаркнул я, - Милашка, срочно сюда Герасима. В любом состоянии. Но, со швейной машинкой.

Эпизод 7.

- Тринадцатую машину вызывает диспетчер.

- Тринадцатая машина слушает.

- Тринадцатая машина готова к работе?

- Тринадцатая машина готова к работе.

Несколько секунд тишины.

- Ребята. У вас все нормально?

Второй номер поворачивается в мою сторону.

- Командир, у нас все нормально?

- Милашка, Герасим спит? Как суслик? Значит, все нормально.

- Диспетчерская. У тринадцатой машины все нормально.

- Ни пожаров главного двигателя, ни проколов колес, ни заблудших старушек? И американец есть не хочет?

- Вроде нет, - прислушивается к тихому урчанию в желудке Боб. - Сытый я.

- Да? Ну, ладно. Все же вы после смены к психологу зайдите. Хорошо? Странные вы какие-то сегодня. А по вызову сможете выехать?

- А что нам мешает? Хоть сейчас.

- Тогда пересылаю координаты и подробности. Вы, ребята, все-таки сходите к психологу.

- Сходим, сходим. Конец связи.

Боб отключил канал. Милашка приняла координаты. Герасим перевернулся на другой бок.

- Мыша! Что нам сегодня подкинули? - я оторвался от ознакомительного пролистывания ежедневной утренней газеты "Вечерние новости".

- Вызов с Литейного переулка. Дом такой-то. В скоростном лифте застряли тринадцать человек. Звонок о помощи поступил пятьдесят две секунды назад.

- Направление Литейный переулок. Скорость выше средней. Знаки оповещения обычные. Гудок и цветные гирлянды по бортам. Вперед!

Спецмашина подразделения 000, значащаяся в списках под номером тринадцать, неторопливо вырулила с территории парка Труда и Отдыха и, пропустив колонну мусоровозов, не спеша, обгоняя транспорт четных налогоплательщиков, покатила по направлению к Литейному переулку.

- Стоп! - срываюсь я с места и пытаюсь дотянуться до панели связи.

Милашка от неожиданности тормозит всеми гусеницами и колесами, оставляя на пластике проспекта две широкие канавы глубиной до двух метров.

Второй номер, утыкается лицом в ветровое стекло, оставляя на нем отпечатки не обтертых от мороженого губ.

В спальном отсеке слышатся кратковременные глухие удары. Видать, Герасим забрался спать на третью полку.

- Стоп, - повторяю я команду, - Срочно вызвать диспетчерскую.

Милашка судорожно настраивается на волну Службы и, соединившись, моргает зелеными лампочками.

- Слушает диспетчерская.

- Пока что майор Сергеев это. Тринадцатая машина.

- Узнали, Сергеев. Долго работать до пенсии будете.

- Я по поводу вызова....

- Уточненных данных не поступало.

- К черту данные. Я не об этом. Вы куда нас посылаете? Лифтерами работать? А они чем занимаются? Мы спасатели, или мальчики на побегушках? Директор в курсе?

- Отвечаю по порядку заданных вопросов, майор Сергеев. Вас посылают извлечь из застрявшего лифта тринадцать человек. У лифтеров сегодня день профилактики. Им только что наклеили противоспидывые пластыри. Вы спасатели, а не мальчики на побегушках. Директор Службы сидит рядом и пьет чай с печенюхами. Передать ему микрофон?

- Не стоит, - обида накатывает, словно морской прибой на раскаленную лаву, - У нас тут, кстати, пожар в главном двигателе.

- Не сочиняйте, Сергеев. Датчики показывают, что у вас стабильное состояние.

- Колеса. Все. Разом.

- По теории вероятности такое возможно только раз в тысячу лет. А последний раз все колеса на вашей спецмашине спускали на прошлой неделе.

- А старух кто будет через трассы переводить? - срываюсь я в крик.

Диспетчерская невозмутима.

- Все учтенные, как вы изволили высказаться, старухи, сегодня сидят дома и ждут доставки пенсии. Кстати, майор Сергеев, Директор интересуется, ваш экипаж не хочет заняться развозом пенсионных вкладов?

- Мой экипаж, дорогая диспетчерская, едет вызволять тринадцать человек, которые застряли в скоростном лифте на Литейном проезде! Конец связи!

Тумблер с треском отваливается от панели связи, и Милашка осуждающе подмаргивает красной лампочкой.

- Извини, не сдержался, - психую я, и падаю в кресло водителя, - Нет! Вы слышали, как она со мной нагло разговаривала? Ей же плевать на наши внутренние проблемы. Ей неинтересно, что мы целыми днями колеса меняем. Пенсию развозить!? Может нам еще санитарами на полставки устроиться в дом Малютки? Спа-са-те-ли!!!

- Я есть захотел, - наконец-то подал умные признаки жизни второй номер, - Очень захотел!

Милашка с глухим треском вовремя опускает предохранительную сетку, разделяющую правую и левую сторону кабины. Я пытаюсь дотянуться сквозь крупную ячейку сетки до американца, который спешно закидывает личные вещи в рюкзак.

- Куда, американская мечта? Сбежать захотел? Мы тебя где угодно найдем. Хоть на краю света, хоть дальше, в твоей Америке. Не выпускать!

Милашке ничего не остается, как выполнить приказ командира. Двери заблокированы, стекла подняты, Боб мечется в поисках выхода.

- Ы-ых! - усилием воли я выпускаю из себя дух злого командира. Устал я. Стал невыдержанным. Грубым стал. Если дела так и дальше пойдут, то спишут раньше времени, - Ы-ыы-ых!

Милашка чувствует, что угроза конфликта миновала и неторопливо поднимает сетку. Я подхожу к сжавшему губы Бобу и предлагаю:

- Выбирай, второй номер. Одно из двух. Или ты без нас, или три щелбана.

Американец выторговывает два щелбана и стоически переносит один удар по лбу. После чего мы жмем друг другу руки и расходимся по своим местам. После такой встряски янкель вряд ли вспомнит о пище ранее, чем через два часа.

- Далеко до Литейного? - ровное дыхание и карвалольного пластыря быстро возвращают тело в недавнее рабочее состояние.

- Подъезжаем, командор.

Милашка сворачивает с проспекта, и, чуть слышно грохоча гусеницами, останавливается у подъезда.

Сверяю номера. Все правильно. Дом такой-то.

- Выгружаемся. Форма одежды произвольная. Второму номеру оставить в кабине продуктовую сумку. Спецмашине выключить сирену и потушить гирлянды. Незачем привлекать внимание добропорядочных граждан.

Но добропорядочные граждане уже разбужены и выглядывают из окон. Некоторые позевывают, а некоторые пьют утрений кофе.

- Интересно, а который сейчас час? - смущенный слишком большим количеством зевков, спрашивает американец.

- Четыре утра, - отвечаю я, хмуря брови. Как и янкеля, меня тоже охватило смущение. Но не по поводу большого количества разбуженных жильцов. Добропорядочные граждане никогда не имеют ничего против приезда подразделения 000. Еще со школьной скамьи они знают, что рано или поздно, но и в их тихий дворик ворвется, гудя гудками, колеся колесами и сиреня сиренами, спецмашина подразделения 000. Даже больше скажу. Уверен, что сейчас из домов набежит детвора, которая станет требовать заказанные на Новый Год подарки. У Милашки в грузовом отсеке до сих пор лежат три мешка писем с невыполненными заказами. Они даже про нас, про спасателей стишок нескладный сочинили:

Здравствуй дедушка спасатель,

Комбнезон из ваты.

Ты подарки нам привез?

Кирки и лопаты.

Так о чем я? Да! О смущении. Меня в данную минуту смущает факт того, что посреди ночи тринадцать человек оказались застрявшими в лифте. Это подозрительно. Двое, четверо, это куда ни шло. Частенько случается. Но нечестное число, такое на моей памяти впервые.

- Боб. Свяжись с десантной бригадой. Пусть будут наготове. Может понадобиться их помощь.

- Думаешь, что-то серьезное?

- Эх, Боб, Боб. У нас в России несерьезных дел не бывает. Каждый считает, что его вопрос важнее всего, что его очередь впереди всех, и что каждый начальник прав по-своему. Ясно выражаюсь?

Боб попытался осмыслить мудреное русское размышление, и ничего не осмыслил. Не то дошкольное воспитание. Но согласился, понимая душой, что с начальством иногда просто необходимо соглашаться.

- А раз ясно, то вытаскивай-ка, мой американский напарник, из грузового отсека ящик с инструментами. Да сам не пыжься. Погрузчиком воспользуйся. Милашка давно обещала его починить. Еще не починила? Ну.... Тогда, выходит, пыжься.

Не желая больше пререкаться с янкелем, я отвернулся и направился к подъезду, где в это ранее теплое утро сидел зеленый патруль в составе восьми бабушек, пяти дедушек и трех неопределенного возраста граждан, которые спали рядом в палисаднике, и по которым ползала большая черная муха.

Мое приближение вызвало в зеленом патруле возникновение трех вопросов. Кто такой, зачем пожаловал и давно ли я вышел из запоя? Восемьдесят процентов зеленого патруля считало, что я приехал на импортной машине к прости... тучхе.. (простите, насморк) Люське. Десять процентов, что я почтальон с пенсией. Десять, что я даже и не выходил из запоя. И одна тысячная процента в виде черной мухи была твердо убеждена, что она воздержалась от лишних размышлений.

Выстроив всех присутствующих в одну шеренгу по росту, а тех, кто не мог стоять, уложив по ранжиру, я кратко и доходчиво изложил населению цель приезда. И попросил членов зеленого патруля обойти каждую из трех тысяч квартир злополучного подъезда дома номер такой-то, дабы предупредить жильцов, что им не стоит дожидаться, когда наша команда отремонтирует лифт, а выходить на работу пораньше. Особенно жильцам верхних этажей.

- А тех, кто не желает топать ногами, попрошу воспользоваться парашютами, но с другой стороны дома. И рекомендую, дорогие мои пенсионеры, начать обход именно с верхних этажей.

Клятвенно пообещав, что похлопочу перед Президентом об индивидуальном увеличении пенсии отличившимся, я проводил старушек и старичков до площадки второго этажа. Боб следом занес трех граждан неопределенного возраста. Сидевшая на них большая черная муха слазить с тел даже не думала.

- Не стыдно вселять призрачные надежды? - Боб откровенно меня презирал, - Это же так плохо.

- Будет гораздо хуже, если в результате нашей работы пострадают ни в чем неповинные люди. А так я отправил пенсионеров подальше от производства с вредными условиями труда. Ты куда, кстати, собрался?

Боб невозмутимо продолжил подниматься по широкой лестнице:

- Хочу проверить, все ли спокойно в подъезде.

- Запомни, второй номер! - крикнул я американцу, - Когда будешь просить у жильцов хлебушка, то не обижайся, если все они пошлют тебя подальше на рабочее место.

Боб демонстративно засунул в карман продуктовую сумку и скрылся за пролетом.

Вот так, воспитываешь эмигрантов, а они все идут по кривой дорожке и ничто их не в силах перевоспитать.

- Милашка. Командир на связи. Ты уже подсоединилась к дому?

- Еще несколько минут, командор. В подвале полно крыс, а я их жутко боюсь.

- Так сожги их, пока все кабели не перегрызли.

Милашке лишь бы приказ получить. Выдвинула из боковой стены телескопический распылитель, вставила в подвальное окошко и дыхнула пламенем. Аж из чердака дым повалил.

- Спасибо за совет, командор. Здание под моим контролем.

- Значица, так, - я с умным видом почесал умную голову, - В первую очередь мне необходимо знать, на каком этаже сейчас промышляет второй номер, и каковы результаты его похождений?

- Второй номер за пятнадцать минут с начала нашего прибытия успел обойти сто шестьдесят пять квартир. Отказано в приеме только в одной. Хозяева в отпуске. Продуктовая сумка полна. На отдельных лестничных пролетах обнаружены скрытые тайники с замаскированными продуктовыми складами. Общий объем гуманитарной помощи собранной с жильцов данного подъезда составляет чуть менее трех тонн. Уточнение.... Три тонны ровно. Если бы вы слышали, командор, что второй номер говорит населению!...

- Не надо, Милашка. Я в курсе.

В первый же день своего пребывания в команде, Боб так разжалобил меня рассказами о несчастной жизни американских содержателей индюшачьих ферм, что я сдал ему не только весь домашний запас продуктов, но и месячную зарплату. Которую, кстати, янкель не отдал до сих пор.

- Мы можем его вернуть без жертв?

Умная спецмашина подразделения 000 выдала ответ через секунду:

- Сто к одному, нет. Может быть, вызвать второй экипаж?

- Не стоит. Если второй номер не появится к вечеру, то запишем его в пропавшие без вести и заявим официальный протест министерству архитектуры. Пусть сами ищут. Но, по-моему, не стоит волноваться. Боб не тот парень, чтобы потерять с нами связь. На чем-то он должен вывезти продукты. Без нас ему не обойтись.