Когда ощущаешь, как дрожит все внутри, как гулко дергается сердце,
норовя выскочить из положенного ему природой места. Проносящиеся мимо,
и не всегда мимо лапы с распущенными веером когтями. Оскаленные морды,
которые так и норовят приблизиться поближе и сделать что-нибудь
неприятное. А когда удается нанести точный удар, как ликует душа. Как
поет она! Листья перемешиваются с комьями земли. А земля
перемешивается с кровью и выдранными клоками шерсти. И листья, и кровь
становятся пурпурными от этой крови. Славьтесь джунгли! Для вас льется
кровь.
хрипя, крикнул:
неминуемой гибелью. Вокруг слишком много мутантов, которые быстро
сообразят, что та группа, которая, вопя что есть мочи, разбегается по
джунглям, всего лишь приманка. Сообразят и направят свои колченогие
лапы к жителям. А это неприятно.
скакнул в сторону, освобождая себе место, и быстро огляделся.
нездорового энтузиазма, сносно отбивался. Ириза, старая Ириза,
ругаясь, приводила в сознание не ко времени свалившуюся без чувств
Шейлу.
пантера так и будет валяться на тропе, все дело, вся кровь прольется
насмарку.
Иризу и, коротко размахнувшись, всадил лапу в грудную клетку Шейлы.
Проверенный способ приводить в себя обморочных девиц. Немного трудно
становится дышать, но голова начинает соображать на удивление четко и
ясно.
закрутила глазами.
Все потом. И "здравствуй", и "пожалуйста".
полученный от вожака. Сказано бежать - значит, бежать.
порядке. Улыбнулся и бросился в кучу, в которой возился Альвареза.
Шейла подумала о том, что Чокнутый такой же, как и все самцы. Первым
делом почесать лапы да попробовать на крепость свой череп, а уж потом
ласковые слова и нежные взгляды для самок. И собственно, это
замечательно. Потому что Шейла вряд ли поняла бы Чокнутого, если бы
тот побежал с ними, оставив орангутанга умирать одного на тропе.
нескромным образом - под лапами мутантов. Что и говорить, пантера и
орангутанг, собравшиеся вместе и объединенные единой целью, это не
пара идиотов шакалов, решивших порадовать свои подленькие и ненасытные
желудки свеженькой носорожинкой. Отбиваясь, огрызаясь и отцарапываясь,
два товарища, если не сказать напарника, отходили в джунгли, прикрывая
бегство пантер. Собственно, трудной работой назвать это было нельзя.
Мутанты, которым поручили сторожить пленниц, в настоящее время
занимались не своей работой и справедливо полагали, что незачем
понапрасну лишаться отдельных частей тела ради тех, кого уже вроде и
нет в обозримом видимом пространстве.
тропе, подбирая по дороге раненых и мертвых, Альвареза даже
расстроился.
кулаками, он нещадно ругался, клеймя Проклятый народ нехорошими
словами и труднопереводимыми словосочетаниями.
несознательный мутант во время драки уцепился зубами за его хвост,
провисев так на нем порядочное время. Милу даже пришлось несколько
метров проволочь его по джунглям, пока мутант не врезался головой о
дерево и не отцепился сам. Теперь же, помня то нехорошее чувство,
которое он испытал, глядя на подпаленный хвост Ночного Роджа, Мил
старательно вертелся на месте, пытаясь рассмотреть свой хвост до
мельчайших подробностей. Не очень-то хотелось появляться в лагере с
ободранным, а то и хуже, с оторванным хвостом. За последнее время он,
Мил, даже привык к этому длинному, на первый взгляд не нужному
атавизму. Мушек там погонять, в носу пощекотать. Да и места некоторые
срамные вполне сносно прикрывает.
опустившись на корточки. Правильно, ему-то волноваться не о чем. Вся
красота величиной с половину банана. Да и то надкусанного.
Пошаря глазами по сторонам, мало ли что, убедился в спокойной
обстановке. Потом Альварезе: - Ну и как?
тщательно прокрутил сцену нападения, взвешивая и оценивая. - Что
задумывали, то и сделали. Без существенных потерь.
не перебрасываясь многозначительными взглядами.
редко. Два жителя, совершенно из разных стай, разные характерами и
привычками, стали чувствовать друг друга без взглядов и слов. Они
стали одной командой. Они стали настоящими друзьями. Хотя джунгли
раньше, еще до появления Чокнутого, даже и не знали, что это слово
обозначает.
недоступными, происходят порой странные вещи. Время, когда подавляющее
большинство сознательных жителей, уткнув нос в мохнатую лапу или
скрывшись в глубоких норах, набираются сил для следующего дня. Время,
когда только самые неугомонные, не в силах успокоить урчащий желудок,
рыщут среди вековых зарослей и переплетений лиан в надежде вежливо
поприветствовать такого же неугомонного.
доносится то радостный, то жалостливый крик. Это значит, что где-то
там, за шепчущими ручьями или игривой рекой, встретились два
одиночества, которым не спалось в эту прекрасную летнюю ночь.
С тех пор как она вернулась в лагерь, происходило нечто странное, что
не поддавалось ее пониманию. Шейлу смущало отношение к ней Чокнутого.
Со времени событий на тропе он так ни разу и не подошел к ней. Он даже
избегал ее. И во время случайных, а иногда и нет, встреч Чокнутый, не
глядя ей в глаза, вилял хвостом и, ссылаясь на массу неотложных дел,
моментально исчезал из поля зрения. Шейла никак не могла понять, что
происходит.
Шейлы стали раздаваться незлобивые разговоры о том, что, согласно
законам джунглей, самка должна всецело принадлежать тому самцу,
который добился ее в жестокой схватке? Но Чокнутый лишь спас ее,
Шейлу. К тому же, если на то пошло, в законах нет ничего постыдного, и
она, потомок пантер, с удовольствием...
не спалось. Потому что и до него доходили кое-какие разговоры.
Поначалу Квар воспринял это как шутку, причем весьма злую. Где это
видано, чтобы его дочь, молодая самка могущественного рода,
принадлежала безродному, неизвестно откуда взявшемуся чужаку. К тому
же еще и альбиносу. Стыд и срам на все Великие джунгли! Осмеют на все
века. Квар бесился, ругался, но вскоре успокоился. Он был стар и мудр
и понимал, что вся его злоба - это просто страх разлуки с дочерью. Его
кровинка, его Шейла, та, которую он лелеял и берег, будет мурлыкать
ласковые песни другому? Смешные страхи. Если уж кто и достоин его
дочери, то только Чокнутый. Пусть и альбинос, но зато герой, не раз
доказавший свою преданность его становищу.
ловил себя на мысли, что не знает, о чем говорить с дочерью. Другие
времена, другие нравы. А может быть, просто не мог передать словами
всю свою любовь к этой черной красавице, которая навсегда останется
для него несмышленым котенком.
на самом приятном месте. Но злость быстро ушла. Сейчас ей нужен был
кто-то, с кем можно поделится своей печалью. Или бедой. Шейла еще сама
не знала - что это. Старая Ириза на ее вопросы только смеялась да
говорила о времени. Подруги по становищу были далеко, так что
оставался только отец.
Весь лагерь только и говорит о его поступке. В джунглях мало можно
найти таких жителей, которые рискуют своей шкурой ради кого-то. Все
больше каждый за себя. На словах-то мы все - герои. А на деле...
Афанасьев Роман
Трубников Александр
Фазиль Искандер
Контровский Владимир
Лондон Джек
Курылев Олег