Чтение 29–й страницы книги ~Московский клуб~

- У русских? - конструктор поморщился. - Чайка, ты же всегда был разборчив, работал только с лучшими пластиками. Что случилось?

- Не было выбора, Фарид. Только в Питере я мог сделать лицо так, чтобы не узнали стоящие за спиной.

Конструктор все понял:

- У тебя проблемы?

- Большие.

- Ходили слухи, что тебя взяли поднебесники?

Илья молча кивнул.

- И отпустили?

- Я на коротком поводке.

- Хочешь вырваться?

- Только об этом и думаю.

Фарид прошел к входной двери, закрыл ее на замок, опустил титапластовую решетку и повернулся к Дементьеву:

- Выпьем?

- Немного, - вновь улыбнулся молодой человек. - Тебе предстоит операция.

- Хочешь новое лицо?

- Ага.

Конструктор вернулся к прилавку, достал бутылку зеленого стекла, два стакана, плеснул в каждый на два пальца прозрачной жидкости. Самогон Фарид делал лично, используя хитрые химические вещества и, как шутили его друзья, некоторые человеческие органы. Правдой это было или нет, но пойло получалось своеобразным, крепким и вкусным, не хуже дорогих коньяков.

- За встречу.

- Приятно, что в наши дни сохранилось понятие "дружба".

Фарид внимательно посмотрел на Илью:

- Ты не раз выручал меня, Чайка. Пришло время отдавать долги.

- Ты мне ничего не должен.

- Мне виднее. - Фарид выпил, поставил стакан на прилавок и потянулся за сигаретой: - Бежишь?

- Бегу, - кивнул Илья и поправился: - Хочу бежать.

- Поднебесники - шустрые ребятки, от них просто так не оторвешься.

- Черепаха медленно ходит, зато быстро прячется.

- Решил забиться в угол?

- Угу.

- Новое лицо не поможет, - вздохнул конструктор.

- Но у меня есть хороший план.

- Ты умный, - похвалил Илью Фарид. - У тебя всегда есть план.

- Не такой уж я и умный, раз попался.

Конструктор помрачнел:

- Ты знаешь, кто тебя сдал?

- Арлекин.

- Не ожидал, - помолчав, произнес Фарид. - Он был хорошим ломщиком.

- Но тоже попал на хороший крючок, - вздохнул Илья. - Поднебесники умеют вытягивать информацию.

- Думаешь, Арлекин не хотел тебя предавать?

- Какая теперь разница?

- И то верно.

Фарид снова наполнил стаканы.

- Арлекина убил Мертвый, значит, ты приехал продолжить его дело? Будешь ломать внутреннюю сеть Анклава?

- Я всегда говорил, что ты слишком умен для простого конструктора.

- Поэтому я и остаюсь простым конструктором, - усмехнулся Фарид. - Чем выше, тем больше проблем. Никто не гонится, никто не стоит за спиной.

- И что в этом интересного?

- Остаюсь жив.

- А смысл?

Конструктор вздохнул:

- Ты всегда любил риск.

- Я получаю удовольствие.

- Когда-нибудь ты научишься ценить покой.

- Когда меня убьют.

Фарид хмыкнул:

- Сколько лет тебя знаю, Чайка, а ты все такой же мальчишка, как раньше. И внешне и внутренне. Ты не меняешься.

- Я уже стал тем, кем стал, - серьезно ответил Илья.

- И то правда. - Конструктор убрал бутылку. - Итак, поднебесники хотят, чтобы ты атаковал сеть Анклава, а ты не хочешь играть против Мертвого. Тебе нужно новое лицо, документы и "балалайка". Деньги есть?

- Ты неправильно понял ситуацию. - Дементьев потер лоб. - Я буду ломать внутреннюю сеть, но не так, как планируют поднебесники.

- Думаешь, они тебя подставят?

- Ни в коем случае - сейчас я им нужен. Но, судя по тому, как развиваются события, Мертвый читает их планы на два хода вперед.

- А твои планы он читает?

- Надеюсь, что нет.

- Так чем я могу тебе помочь, старый друг?

- Для начала мне нужен Раф. Он в Анклаве?

- Да.

- Отлично. Вторая же просьба касается лично тебя...

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: УРУС

СКОРО ПОЛНОЧЬ

ЛЮБОВЬ ЗЛА

- Как же я вас ненавижу! Как ненавижу!! Чистеньких! Самодовольных! Жрущих настоящую еду! Отдыхающих на море! Вашу одежду! Вашу кожу! Мерзавцы! Суки!

Каждая фраза сопровождалась пощечиной. Голова девушки моталась из стороны в сторону, губа опухла, под глазом наливался синяк, но она смотрела на мучителя спокойно, если не сказать безучастно.

- И тебя, шлюха, я ненавижу! Ты раздвигаешь перед ними ноги за еду! За чистый воздух! За дорогие тряпки! Шлюха!!

Истерика была вызвана простым фактом: у поймавшего ее слизняка ничего не получалось. То есть совершенно. То ли перевозбудился, то ли перегорел, но запал закончился в тот самый момент, когда с тела Петры упал последний лоскуток. Одежду слизняк срезал медленно, с наслаждением, прижимался слюнявыми губами к открывающимся частям тела, тискал небольшие груди, запускал пальцы между бедрами девушки, поглаживал и себя, но в самый ответственный момент организм подвел. Попытка взять Петру классическим способом не увенчалась успехом. Слизняк попытался с другой стороны. С тем же результатом. Он начал резать скальпелем ягодицы и бедра девушки, видимо надеясь, что запах крови поможет, но тщетно. Затем последовал укол "синдина", кратковременный всплеск, в ходе которого он тыкался в Петру то спереди, то сзади, и снова спад.

- Шлюха! Тварь! Ненавижу!!

Поток пощечин иссяк. Слизняк опустился на стул и зло посмотрел на молчащую девушку, на его глазах блеснули слезы:

- Твоим хозяевам достается все. Все! А у нас нет даже надежды. Разве об этом я мечтал, когда бежал в Анклав? Красивая сказка о миллионах дорог, о безграничных возможностях... А что в итоге? Кому я здесь нужен? Кто я здесь? Чем эта жизнь отличается от прошлой? Не надо бояться, что отправят на "химию". Не надо бояться, что пошлют воевать в Сибирь или на полярные нефтяные вышки... Зато я боюсь за свою жизнь. - Слизняк приблизился к девушке, губы шевелились в сантиметрах от лица Петры. - Вся разница: пресмыкаюсь не перед милицейскими и бандитами, а перед безами и канторщиками. И боюсь, постоянно боюсь! Ты, шлюха, знаешь, что значит жить в постоянном страхе? Когда тошнит от ужаса? Когда...

На стене замигала красная лампочка. Секунду слизняк пристально смотрел на нее, затем вытер слезы, поднял с пола штаны, рубашку, натянул их на себя и, бросив: "Я скоро", вышел из комнаты. Петра плюнула ему вслед и критически посмотрела на свое тело. Она чувствовала себя грязной.

- Грыжа, почему так долго не открывал?

Когда слизняк подбежал к двери, они уже не звонили, а колотили по ней так, что деревянная преграда вот-вот должна была слететь с петель. На пороге оказались канторщики Тагиева - а кого вы ждали? - мрачные, холодные и деловитые. Судя по лицам, им не нравилось лазать по грязным углам Уруса.

- Здравствуйте, господин Казоев, здравствуйте, - заюлил Грыжа. - Чем я могу вам помочь?

В комнате воняло. И не только потому, что маленький одноэтажный домик слизняка стоял на самой границе с Восточным Рукавом. Воняла засаленная одежда Грыжи, воняли остатки его трапезы, да и сам он, давно не мытый, распространял отнюдь не парфюмерный аромат. Зато уже вмазался: какие глаза бывают у только что принявших дозу "синдина" наркоманов, Казоев знал хорошо.

- Башку давай.

Не дожидаясь реакции на приказ босса, помощник Казоева грубо развернул Грыжу спиной и воткнул в его чип кабель психопривода. Ему тоже не хотелось задерживаться в этой помойке дольше необходимого.

- К сожалению, господин Казоев, у меня барахлит "балалайка", - залепетал слизняк. - Я даже к машинистам ходил, да, и даже на Болото ездил, и безы меня проверяли. И все говорили, что "балалайка" барахлит, чинить надо, но ведь это стоит денег...

- Не пишет память, - подтвердил канторщик. - Пусто.

Главарь угрюмо вздохнул.

- Был сегодня в Восточном Рукаве?

- Там стреляли, там много стреляли, господин Казоев, и вокруг стреляли, в Урусе даже. А я мирный человек, слабый. Мне очень страшно ездить туда, где стреляют.

- Был или нет? Люди видели, как твой фургон заезжал в Рукав.

- Так я и рассказываю, господин Казоев, я ведь туда каждый день... Там ведь свалки такие большие... Туда выбрасывают много, а я подбираю. Надо ведь кормиться, господин Казоев, я слабый человек. Вот сегодня нашел замечательную куртку, и не рваную почти...

- Значит, был?

- Так я и рассказываю, господин Казоев...

Помощник главаря отвесил слизняку затрещину, поднял с пола и приказал:

- Слушать вопрос.

Грыжа всхлипнул.

- Перестрелку в Рукаве видел?

- Да, господин Казоев, там стреляли, там много стреляли. К счастью, я был далеко и решил уехать. Я сильно испугался, что мне повредят фургон. Вы ведь знаете, господин Казоев, фургон - это все, что у меня есть. Мне не выжить, если его...

- Заткнись!

- Слушаюсь, господин Казоев.

- Когда был в Рукаве, девку не встречал?

- Я видел вертолет, - прошептал слизняк. - Из него стреляли. - И торопливо: разъяренный бандит занес руку для повторного удара: - Я никого не видел. Местных шлюх видел, из Рукава, грязных таких... Я их часто вижу.

- И спишь, небось, с ними. - Бандит брезгливо поморщился.

- Я с ними никогда не спал! Они ведь заразные все! Там в Рукаве все заразные! Если бы я мог прокормить себя, разве ж я ездил бы на свалки...

Канторщики вышли.

Несколько секунд Грыжа продолжал лежать на полу, переживая последствия прощального удара в челюсть, затем поднялся, закрыл распахнутую дверь и вернулся в подвальную комнату. Петра, ожидающая продолжения "веселья", встретила появление слизняка без особой радости. Но Грыжа не стал раздеваться, а, усевшись на грязный табурет, закурил и задумчиво посмотрел на девушку:

- Хорошая вещь - ломаная "балалайка", в моем случае - просто незаменимая. Триста юаней отдал ломщику, чтобы он запорол память. Зато теперь делаю, что хочу. - Слизняк помолчал. - А тебя ищут, шлюха, канторщики ищут. И безы, наверное. Вертолеты до сих пор над Рукавом летают. - Снова пауза. - Почему тебя ищут? Ты ведь шлюха, да? Простая шлюха. Кому ты нужна?

- Меня украли, - буркнула Петра. - И я не шлюха.

- Что ж ты не сказала сразу?

- А ты не спрашивал.

В глазах Грыжи сверкнул злой огонек.

- Ты говорил, что у тебя плохая жизнь? Есть шанс все исправить. Я дам тебе номер "балалайки", позвони - получишь миллион. - Петра сама не ожидала, что может говорить так уверенно и убедительно. Нужные слова, казалось, сами приходили в голову.

- Миллион юаней?

- Ну не рублей же.

- Ты дорогая шлюха.

- Осуществишь свою мечту, станешь богатым. Это твой шанс, возможно, твой последний шанс в жизни. У тебя будет настоящая еда, хорошая квартира и дорогой мобиль. Ты сможешь делать все, что захочешь.

Грыжа поднялся с табурета и подошел к обнаженной девушке.

- Я и так делаю все, что хочу.

- То, что было между нами, между нами и останется. - Петра постаралась произнести эти слова максимально искренне. - Я не в обиде. Ты ведь ничего не знал.

- То, что было... то, что было... Как я могу тебе верить, шлюха? Миллион юаней - это большая сумма, а вы, верхолазы, жадные, очень жадные. Что вам стоит пнуть простого человека?

- Я даю тебе слово...

- Заткнись! - Он ударил девушку по щеке. - Ты ведь сразу расскажешь своему любовнику о том, что я хотел сделать с тобой. Сразу расскажешь, я знаю. А если не расскажешь, то Казоев обязательно спросит, откуда у меня деньги.

- Мы переправим тебя в другой Анклав.

- Вранье!! Ты забудешь обо мне сразу же, как только вернешься к любовнику! Кому нужен маленький и слабый человек? А если Казоев начнет копать, то обязательно узнает, что в этой комнате побывала его племянница, которую он оплакивает уже полгода. Откуда я знал, что она его племянница? Она была такой сладенькой...

Петра помрачнела. Надежда, которая у нее появилась, умирала. Слизняк, на некоторое время обретший способность рассуждать здраво, на глазах возвращался в исходное состояние: демоны, давно овладевшие его разумом, не отпускали.

- Ты ведь специально попалась мне на глаза, пробралась сюда... Специально! Ты хотела узнать все мои тайны... Проклятая шлюха. Тебе почти удалось обмануть меня! Почти! Но я умнее. Я гораздо умнее, чем ты думаешь. - Еще один удар по щеке. - Миллион? Нет, шлюха, ты меня не обманешь. Ты не стоишь миллиона. И не надо мне врать. Ты стоишь дешевле. - Его губы шевелились над глазами Петры, слюни капали на ее лицо. - Конструкторы дадут за тебя настоящую цену, шлюха. Конструкторы оценят твою гладкую кожу и здоровые органы. И не останется никаких следов. Ты не узнаешь мои тайны, шлюха, не обманешь меня! Ты просчиталась! А я куплю себе новый фургон!

* * *

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: БОЛОТО

"САЛОН МАМАШИ ДАШИ. ПРЕДСКАЗАНИЕ БУДУЩЕГО И КОРРЕКЦИЯ СУДЬБЫ"

ДЕТИ ЛЮБОПЫТНЫ

Возвращения Мамаши Даши Матильда ожидала с нетерпением, слишком многое случилось во время отсутствия тетки, слишком много вопросов накопилось у девушки. Но когда Матильда увидела измученные глаза вернувшейся гадалки, ее усталые жесты, услышала тихий голос, она сразу же забыла о своих делах.

- Ты будешь кушать?

- Не сейчас. - Мамаша, не раздеваясь, прошла в свою комнату и упала в глубокое кресло. - Не сейчас.

- Трудный день?

- Да уж, непростой.

Матильда присела рядом, подумала и прижалась к тетке, словно пытаясь принять на себя часть ее усталости. Гадалка улыбнулась и обняла племянницу, прикрыла глаза, и вдруг, словно почувствовав, а может, действительно почувствовав, произнесла:

- Ты хочешь меня спросить о чем-то важном?

- Сейчас не время, - тихо ответила Матильда. - Давай, я сварю тебе кофе?

- Расскажи, что произошло.

В голосе Мамаши сквозила усталость, но при этом ощущался приказ. Девушка уже достаточно изучила тетку, чтобы понять, что гадалка не отстанет. "Зря я подошла к ней так близко!"

- На меня напали черенки.

- Ты была далеко от дома?