Чтение 28–й страницы книги ~Злые чары Синей Луны~

- Я предвидел все, - сказал Магус. - Кроме появления человека, добровольно превратившего себя в нечто одновременно и большее, и меньшее, чем просто человек.

Ламент сверкнул на него глазами:

- Что ты подразумеваешь под "меньшим"?

- Ты отказался от свободы воли, - пояснил чародей. - В обмен на нечто, чего я не в силах постичь. Но я все-таки не человек и никогда им не был.

- Стало быть, ты - Переходное Существо, - констатировала Фишер. - Не мог бы ты нам объяснить, что это такое?

Имя нам легион. Простите, но старые шутки всегда самые лучшие. Мы - то, чем вы населили здешний мир. Не наша вина, если вам не нравится форма и качество собственных сновидений.

Внезапно земля у них под ногами содрогнулась. Нечто громадное выползло из тумана и встало за спиной у чародея, возвышаясь над ним. Взору открылся безобразный скелет более девяти футов в высоту, отчасти напоминающий человеческий. Его фрагменты скрепляла древняя и жуткая магия. С его ухмыляющихся челюстей нескончаемым багровым потоком стекала кровь, разбиваясь о ребра и грудину. Кости побурели от времени. Кровь густо капала с кончиков пальцев и сочилась из-под плоских костлявых ступней, бежала по длинным изогнутым берцовым костям и, словно слезы, сочилась из пустых глазниц. От него воняло падалью и могилой.

Хок и Фишер выхватили оружие и встали плечом к плечу, готовые к нападению. Ламент разглядывал отвратительный костяк, опираясь на свой посох.

- Это еще что за чертовщина? - возмутился Хок.

- Бука, - не оглядываясь, ответил Магус. Похоже, он ничуть не встревожился и даже забавлялся неприкрытой угрозой в голосе Хока. - Он такое же Переходное Существо, как я. Некая разновидность древнего погребального божества или демона. Зачастую трудно отделить одно от другого. Столетия назад находились и такие, кто молился ему, но его это никогда не волновало. Его единственное назначение - пугать и устрашать, а кровь, которую вы видите, кровь его бесчисленных жертв. Он здесь, чтобы отвести вас к нынешнему предводителю своего эфемерного племени. Я настоятельно советую вам следовать за ним. Вы ничего не можете ему сделать.

- А сколько здесь всего Переходных Существ? - спросила Фишер, не опуская меча.

Пока чародей говорил, Хок, Фишер и Ламент начали осознавать присутствие других, что молча наблюдали за ними из-за туманов. Они двигались медленно, неторопливо, как раз за границей человеческого зрения, описывал круги вокруг вновь прибывших. Пристальный изучающий взгляд невидимых глаз ужасно раздражал.

- Не сводите глаз с Буки, - жестко велел Магус. - Поверьте, так гораздо спокойнее. Наша с ним форма и природа определены и закреплены длительным поверьем, но вы самим своим присутствием оказываете на нас необратимое влияние. Честное слово, вам едва ли понравится кое-кто из тех, кого привлекло ваше прибытие. Просто следуйте за Букой, и он отведет вас к тому, кто ответит на все ваши вопросы. Но не вините нас, если ответы вам не понравятся.

Громадный скелет повернулся и уполз в туман, Магус пошел за ним. Хок и Фишер, не убирал оружия, двинулись следом, лишь бы не оставаться одним в царстве туманов, в окружении невидимых врагов. Последним, стараясь не оборачиваться, ступал Ламент и беззвучно повторял один из самых воинственных псалмов. Сущности не отставали, пока маленький отряд пробирался сквозь завихрения тумана, но сохраняли дистанцию.

Во мгле начали проступать образы: там дерево, там колючий куст, сверху и снизу полезли ветви, образуя полог над головой. Рассеянное сияние постепенно уступило место мертвенному, гибельному свету Синей Луны. У Хока и Фишер замерло на мгновение сердце: они сообразили, что снова находятся в Черном лесу. Он выглядел абсолютно реальным - такой же темный, враждебный и разрушающий душу, каким они его помнили. Все деревья кругом были мертвые и гнилые, и жуткий духовный мрак колотил по мозгам и душам с прежней незабытой силой. Супруги прижались друг к другу, стараясь успокоиться. Ламент теперь распевал псалом вслух, но в столь мрачном месте звук казался ничтожным.

Хок знал, куда они, скорее всего, идут. И какая жуткая бессмертная тварь ждет там, чтобы снова поприветствовать их. Но сердце все равно больно заколотилось о ребра, когда они, наконец, вступили в темное сердце Черного леса, а там, на гнилом троне, восседал князь демонов. Жуткая злобная тварь в свое время едва не разрушила все, что любил Хок. Враг походил на человека. Он умел выглядеть по-всякому, но в данный момент ему казалось забавным принять облик своей жертвы. Черты его лица были смазаны, словно растаяли и потекли. Длинные изящные пальцы заканчивались когтями, а в пылающих багровых глазах не отражалось ни единой человеческой мысли или чувства. Он был неестественно высок, не меньше восьми футов ростом, и худ до истощенности. Бледная плоть выглядела так, будто ее слишком долго держали в темноте, отчего она сделалась мягкой и прогнила. Одеяния князя демонов представляли собой угольно-черные лохмотья, увенчанные поношенной широкополой шляпой, низко надвинутой на пылающие глаза. Широкая щель рта сверкала заостренными зубами, а тихий, шипящий голос скреб по нервам, словно ногтями по аспидной доске.

- Как приятно вновь повидать старых друзей, - молвил князь демонов. - Говорил я вам, что мы снова встретимся! Вам меня не уничтожить, мелкие людишки. Изгоните меня, и я просто вернусь сюда и подожду, пока очередной дурак не призовет меня в явный мир. Я - из Переходных Существ, обретших плоть идей. Мы живем гораздо дольше, чем любой наш человеческий враг.

- Разумеется, - отозвался Ламент. Его ничуть не тронул жуткий пафос этой речи. - Зло вечно. Я всегда это знал.

- Строго говоря, мы не злые и не добрые, - возразил князь демонов, откидываясь на гнилом пне, служившем ему троном, и небрежно скрещивая длинные ноги. - Это человеческие термины, человеческие ограничения. Мы представляем собой архетипы, проекции подсознания. Мы - тени, отбрасываемые человечеством. Мы - физические проявления отвлеченных понятий, сил, страхов и забот. Спущенные с цепи неврозы и психозы в мире людей. Мы - хлыст, который вы сами создали для собственной спины. Мы вышли готовыми из головы человечества, сотворенные в более простые времена, когда не было ничего, кроме дикой магии.

- Ты всегда обожал звук собственного голоса, - заметил Хок. - Говоришь, Переходные Существа - это все наши сны?

- Да, - кивнул властитель тьмы. - Особенно дурные.

- Но мир и человечество не стояли на месте, - произнес Магус, и прозвучало в его голосе нечто заставившее всех повернуться к нему. - Человек сделался более сложным. Он заменил беспорядочную дикую магию более управляемой и понятной Великой магией, а теперь - все больше и больше логичной и более полезной наукой. Человечество вступает в эпоху рационального мышления, и вскоре такие, как мы, станут им просто не нужны.

Князь демонов беспокойно заерзал на своем трухлявом престоле.

- Давненько ты не возвращался в Грезу, Магус. И как всегда, приносишь дурные вести. Тебя создали слишком похожим на людей. Неудивительно, что мы так тебя презираем. Ты напоминаешь нам все, что мы ненавидим.

- За что же вы ненавидите человечество? - не понял Хок. Во рту у него пересохло, и голос звучал хрипло, но взгляд остался неколебим. - Если мы вас создали, вы должны быть нам благодарны.

Враг коротко рассмеялся - скрипучий, неприятный звук.

- Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, человечишка! Мы ненавидим вас, потому что вы реальны. Человечество реально, и поэтому вы способны расти, меняться и развиваться, становиться больше, чем вы есть. Переходные Существа по природе своей обречены оставаться неизменными, запертые и ограниченные формой, которую вообразило себе ваше племя. Вечно сущие, вечно обреченные никогда не стать больше, чем мы были, когда человечество нас выхаркнуло. Но теперь вы открыли врата - неожиданный черный ход в реальность. И каждое Переходное Существо в Грезе наконец-то получило свободу и может отомстить вам. Мы выйдем в явный мир во всей нашей ужасной славе и великолепии, не нуждаясь более в том, чтобы нас призывали. Мы ждали долго-долго, и, наконец, наш час настал. Мы явимся в силе, опрокинем самонадеянный разум и растопчем тираническую науку. Логика и порядок, причина и следствие и все прочие ограничения нашей свободы будут сметены. Дикая магия снова завладеет всеми живыми тварями. Как только орбита Синей Луны пересечется с орбитой вашего спутника, мы перейдем в наступление и переделаем ваш мир по нашему собственному жуткому подобию. И все тогда превратится в хаос на веки вечные. Ох, какие страшные удовольствия доставит нам то, что некогда было вашим миром!

- Мы будем сражаться, - заявила Фишер. - Мы никогда не сдадимся. В прошлый раз мы тебя победили.

- Тогда я был один, - возразил князь демонов. - И опустошил все ваше королевство. Здесь нас больше, чем способно охватить людское сознание. А под негаснущей Синей Луной мы обретем истинное могущество. И в этом новом, созданном нами мире вечного хаоса ограничения самих Переходных Существ, возможно, будут преодолены. Все мы станем реальны и, наконец, обретем способность изменяться и развиваться. Какое творение не жаждет обратиться против своего создателя, стать более великим, чем его задумали, и, в конце концов, перерасти и обогнать собственного творца?

- А если у вас не получится? - спросил Ламент. - Если вы навсегда останетесь тем, что есть, - что тогда?

- Тогда мы покараем человечество, - ответил князь демонов. - И ад, который устроим ему мы, будет хуже, чем тот, в который он может удрать после смерти.

- Ты всегда неплохо управлялся со словами, - пробормотал Магус. - Но давайте не будем забывать, что все это сделалось возможным благодаря мне. Созданная мною Трещина в пространстве подняла уровень Дикой магии в явном мире и вновь пробудила к жизни врата. Трещина оказалась такой полезной игрушкой! Я знал, что они не устоят перед ней.

- Мы благодарны тебе, - холодно произнес повелитель мрака.

- Мы найдем способ остановить вас, - упрямо повторил Ламент. - Господь не допустит вашего торжества.

- Дикая магия - это магия Творения. Наверное, мы переделаем и Бога или создадим собственного. Под Синей Луной все возможно.

- Именно, - согласился Магус, и снова некие нотки, прозвучавшие в его голосе, привлекли все взоры к нему. - Все, что происходит сейчас, происходит только благодаря мне. Я веками готовил это, манипулируя смертным миром и отдельными полезными людьми, чтобы собрать всех нас в этом месте. Но, увы, не по тем причинам, о которых вы подумали. По правде говоря, я намерен закрыть врата, навек отделив реальность от Грёзы, и запечатать явный мир, сделав его недоступным для любого вида магии. - Он рассеянно улыбнулся, словно приглашая собеседников к комментариям, затем продолжил: - Я очень долго жил среди людей и наблюдал, как суеверие постепенно уступает место разуму. Я видел, как мир становился все более приятным местом, по мере того как люди обуздывали дикость и отказывались от нее. Я присутствовал при возмужании человечества.

Людям было бы намного лучше без магии, со всеми ее соблазнами и извращениями надежды и честолюбия! Переходные Существа морально устарели. Человечество больше в них не нуждается. Оно вырастает и оставляет свои детские игрушки. А мы на самом деле не более чем игрушки. Опасные игрушки, кусающие руки своих создателей. Просите, я кажется отвлекся, да? Суть в следующем я намерен перевернуть Собор обратно, чтобы он снова устремился в небо, и таким образом закрыть последние оставшиеся врата, сделав их бесполезными и бессильными на все времена. Видите ли, это самые последние врата. Потому-то Черный лес всегда проявлялся именно в Лесном королевстве.

Магус глубокомысленно кивнул и улыбнулся застывшему в грозном молчании князю демонов.

- Ох, как долго бродил я по миру людей, жил среди них как один из них и постепенно полюбил человечество. При всех его неоспоримых недостатках, оно обладает огромным потенциалом. То самое, за что вы их презираете, в скором времени сделает их куда более великими, чем мы. Поэтому я предал собственное племя и вернулся сюда, чтобы остаться с вами, навек изолированным от человечества. Ибо наше время кончилось.

Властитель тьмы вскочил и угрожающе навис над невысокой фигуркой Магуса.

- Прожив столько времени среди людей, ты спятил! Забыл, что мы существуем только здесь, в Грёзе, в период Синего полнолуния? Когда оно проходит, мы исчезаем, становимся ничем и меньше, чем ничем, - и остаемся пустым местом, пока нас не призовут в мир людей! Пройдя через врата и отобрав у людишек мир, мы станем вечны и получим власть над всем сущим!

- Мы не достойны этого, - возразил Магус. - Только дай нам мир - и мы просто сломаем его, потому что играем слишком грубо. - Он повернулся к Хоку, Фишер и Ламенту, вперив в них спокойный, неумолимый взгляд. - Постарайтесь понять то, что я сейчас скажу. Вся магия приходит из Грезы. Закрытие последних врат означает конец всей магии и волшебных существ. Не сразу. Потребуются столетия, чтобы израсходовать всю накопленную в мире магическую энергию. Но, в конце концов, ни чудес, ни кошмаров не останется. Место магии в человеческом мире полностью займет наука.

- Ни тебе драконов, - проговорила Фишер, - ни единорогов...

- Ни вампиров, ни оборотней, - добавил Хок. - Ни демонов.

- Именно, - подтвердил чародей.

- Последние врата, - медленно повторил Ламент. - Их создал Жареный, когда опрокинул Собор посредством кровавой жертвы?

- Нет, - терпеливо ответил Магус. - В ткани реальности всегда имелись щели и слабые места, сквозь которые просачивалась магия. Опрокинутый Собор просто обеспечил последним вратам четкую пространственную привязку. Я устроил так, что Томас Чэдбурн заключил договор с князем демонов и привел мой замысел в движение. Я убедил первого Лесного короля выстроить вокруг Опрокинутого Собора замок, таким образом изолировав и запечатав врата - до того срока, когда подходящее сочетание людей в нужном месте закроет их навсегда. Мне долго пришлось ждать этого момента.

- У меня отвратительное предчувствие, что ответ мне не понравится, - заговорил Хок, - но как именно предполагается закрыть врата?

Магус посмотрел на него с грустью.

- Умерев здесь, принц Руперт, принцесса Джулия. Вы должны пасть от собственной руки по собственной воле. Добровольная жертва, дабы компенсировать кровавую жертву Чэдбурна. Ваша смерть в этом месте станет моментом неоспоримой реальности, и я воспользуюсь этим мгновением, чтобы сделать врата явными и уничтожить их.

- Нет, - отрезал Ламент. - Должен быть иной способ.

- Я тебе говорил, - окрысился Магус, - не вмешивайся! Ты по-прежнему можешь все испортить. В тебе есть нечто волшебное, Пешеход, и я этому не доверяю. Стой тихо и не лезь.

Джерико посмотрел на Хока и Фишер.

- Я с самого начала знал, кто вы такие. Я всегда восхищался вами. Позвольте мне умереть вместо вас. Вы значите больше, чем я. Найдется другой Пешеход.

- Тебе нельзя, - бесстрастно сказал Магус. - Я говорил, ты стал бесполезен для этой цели, когда сделался больше и меньше, чем просто человек. Но ведь тебе всегда хотелось умереть, правда? С тех самых пор, когда демоны убили твоих собратьев-монахов, ты чувствовал себя виноватым за то, что остался жить. Отчасти поэтому ты так беспощадно сражался со злом. Потому что в глубине души надеялся: когда-нибудь противник окажется достаточно могуществен, чтобы убить тебя, и даст, наконец, возможность искупить вину. Но сейчас ты не должен вмешиваться. Чтобы мой замысел сработал, нужна человеческая жертва.

- То есть мы, - подытожил Хок. - Почему-то все всегда замыкается на нас.

- Точно, - согласилась Фишер.

Оба со вздохом переглянулись, и им на миг показалось, будто кроме них никого на всем свете нет.

- Почему всегда мы? - спросила Джулия.

- Потому что мы единственныё, кто непременно выполнит порученное, - ответил Руперт. - Во что бы то ни стало. Но я еще не сдаюсь. О необходимости нашей смерти нам известно только со слов Магуса. А он уже признался, что практически во всем остальном лгал.

- Но если иного пути и вправду нет...

- Тогда мы сделаем то, что должны. Как всегда. Лично я - за то, чтобы перебить в этом ужасном месте все, что шевелится, и сплясать джигу на останках.

По лицу Фишер промелькнула улыбка.

- Это всегда срабатывало. Но если Магус прав, эти твари не могут умереть.

- Знаю, - отозвался Хок. - Нет, правда, какая ирония! Нам пришлось проделать весь путь домой, обратно к самому началу, чтобы найти здесь свой конец. Будто в одной из этих чертовых баллад, которые я так ненавижу.

- Мы теперь легендарные герои. Наверное, нам непозволительно умереть по-человечески. А неплохая команда из нас получилась, правда?

- Лучше не бывает. На случай, если потом времени не окажется... Я всегда любил тебя, Джулия.

- Я всегда любила тебя, Руперт.

- Как трогательно, мерзко улыбнулся князь демонов. Вы всерьез полагаете, что мы станем безропотно стоять и смотреть, как вы рушите все наши планы? У меня есть идея гораздо лучше. Мы не можем рисковать, убивая вас, но в состоянии сделать вас беспомощными, а потом забрать вас с собой, когда мы пойдем через врата. А в какие славные игры мы с вами поиграем в явном мире! Я предвкушаю, как буду целую вечность наслаждаться вашими воплями.

Хок и Фишер быстро огляделись. Бука по-прежнему наблюдал за ними, ухмыляясь окровавленными зубами. И еще они чувствовали, как вокруг них смыкаются все новые призраки. Нечто двигалось среди мертвых деревьев, на самой границе освещенной поляны. Огромные неуклюжие тени больше не считали нужным скрываться. Супруги перехватили оружие поудобнее. Их окружили. В полутьме мелькали все новые и новые твари. Ламент негромко вскрикнул. Здесь присутствовали существа и похуже демонов. Понятия столь жуткие, столь отвлеченные, что им вообще нельзя было позволять обрести материальную форму. Чистое безумие, кошмары, выползающие из самых темных глубин человеческого сознания.

Магус обжег тварей взглядом:

- Назад! В мире людей я многому научился и не позволю...

Князь демонов сбил его с ног одним ударом и наступил тяжелой пятой ему на грудь. Черный плащ беспомощно трепыхался, придавленный весом своего хозяина.

- Ты слишком долго отсутствовал, слизняк, - молвил князь демонов. Из темноты донесся рокочущий рев одобрения. - Это наше место. Здесь мы настолько сильны, насколько сами в себя верим. Мы по очереди станем рвать тебя на куски, Магус. А когда отправимся в реальный мир, то прихватим с собой остатки. Чтобы ты посмотрел на все те ужасы, которые мы собираемся сотворить с твоим драгоценным человечеством.

Невыносимые кошмары, колыхавшиеся вокруг поляны, подбирались все ближе. Хок и Фишер подняли оружие. Магус отчаянно умолял их убить друг друга, пока не поздно. И Джерико Ламент, Пешеход, вдруг услышал внутренний голос: "Коробочка. Вспомни про коробочку".

Божий человек сунул руку в карман длинного плаща и вынул небольшую деревянную шкатулку, найденную в реликварии Опрокинутого Собора. Вещь, изготовленная собственноручно Христом. Внутри пылала искра изначального света, исток всего Творения. Если Ламент откроет эту коробочку и выпустит наружу свет, его великая сила сметет грозные тени Грезы, она уничтожит все Переходные Существа и их пугающее эфемерное царство.

Разумеется, и он сам, и Хок, и Фишер погибнут, но это давно уже перестало иметь значение. Но... Если разрушит Грезу, источник всяческой магии, - то не падет ли также и религия, которой он служил так долго? Останется ли в мире холодной безжалостной логики место для чудес и величия Господа? Не окажется ли Джерико Ламент в ответе за гибель ангелов и демонов, небес и ада, и всех неизреченных радостей мира, которым некогда посвяти жизнь? Можно ли убить Бога ради спасения человечества?

Ламент глубоко вздохнул и решился. Господь больше, чем магия, больше, чем чудеса. Все свелось к одному последнем ужасному акту веры. Он поднес руку к крышке деревянной шкатулки.

- Нет! - отчаянно вскрикнул Магус, корчась под тяжелой пятой князя Демонов. - Этот свет уничтожит и Грeзу, и реальность! Искра творения сметет прочь вообще все, сотрет начисто и начнет все снова!

- Пусть открывает свою коробчонку, - бросил повелитель тьмы. - Это мое царство, и я выставлю свой мрак против любого света.

Темнота сомкнулась вокруг них, нахлынув тяжелой и грозной черной волной. Она поглотила деревья вместе с жуткими призраками. Осталась только поляна и те, кто находился на ней, словно главные актеры на сцене, выхваченные мертвенным прожектором Синей Луны. И вдруг Хок расплылся в улыбке.

- Черт, ну я и тормоз, - удивился он. - Забыл, что бывал здесь раньше. Заплутал в темноте! Вот-вот грянет конец света, а ответ все время находился прямо у нас под носом.

- Да! - воскликнула Фишер. - Радужный меч!

Хок бросил свой топор, и его рука метнулась к бедру, где висел клинок, полученный от Сенешаля.

Князь демонов рассмеялся ему в лицо:

- Он работал только в реальном мире. Это Греза, моя родина. Ты не можешь изгнать меня дважды, маленький принц.

- Радуга не ответ, - медленно проговорил Ламент. - И Исток тоже. Но сложи их вместе, чтобы Исток придал Радуге силу, а Радуга придала Истоку направление и цель. Ты ошибался, Магус: мне было предназначено оказаться здесь. Как и всем нам. Имейте веру, Руперт и Джулия! В конце, во тьме, только это и остается.

Князь демонов, Бука и все Переходные Существа взвыли от ярости и ужаса, когда Хок отныне и навсегда принц Руперт - выхватил из ножен Радужный Меч. Он вскинул клинок над головой, и Фишер вместе с ним ухватилась за длинную рукоять. Вдвоем они призвали Радугу не для себя, но ради всего человечества и всех хрупких сокровищ явленного мира. И в этот момент Пешеход - не просто Гнев Божий в мире людей, но Джерико Ламент приоткрыл шкатулку и прошептал не совсем своим голосом:

- Да будет свет!

Радуга обрушилась на мрачное сердце Черного леса, грохочущий водопад цветов, оттенков, тонов и полутонов - ярких, живых, невыразимо прекрасных... Сверкающий свет вырвался из маленькой деревянной коробочки, чтобы смещаться с Радугой в потоке необоримой стихийной мощи, которой невозможно противостоять. Хок и Фишер приникли друг к другу, стараясь удержать меч, а священный свет Радуги трепал их, словно яростный шторм, способный в любой момент сорвать их с места и унести. Переходные Существа издали единый оглушительный вопль и пропали, растворившись в неумолимой мощи низвергающейся Радуги - жалкие тени реальности, смытые великой чистотой. Грeзы и Синей Луны больше не существовало.

И только у Джерико Ламента, избранника Божьего, хватило сил захлопнуть деревянную коробочку, удержав Исток внутри.

Радуга погасла, и вместе с ней ушли Хок и Фишер и Ламент. Долгая ночь Синей Луны, наконец, завершилась в едином торжествующем мгновении света.

10.

ИСКУПЛЕНИЕ

Через открытое окно в золотой комнате Радуга вернулась домой. Расколов мрак, она пронеслась через комнату и ударилась о противоположную стену, словно веселый, многоцветный, бодливый баран. Она промчалась между потрясенным Сенешалем и Жареным, и они отпрянули перед грохочущей стихией. Архитектор вскрикнул и отвернулся, закрыв пылающими ладонями крепко зажмуренные глаза. Он был не в силах смотреть на победное сияние Радуги. Сенешаль, напротив, глядел во все глаза, ошеломленный и восторженный. Его всегда интересовало, как выглядит Радуга вблизи. Из усталого больного тела уходили и хвори, и печали. А потом Радуга погасла, и посреди золотой комнаты, внезапно показавшейся им вульгарно помпезной, очутились Хок с Фишер и Джерико Ламент.

Хок медленно огляделся, словно выныривая из сна, временно возобладавшего над реальностью.

- Черт, - произнес он, наконец. - Мы все еще живы. Ну и дела!

- Я думала, нам точно конец, когда вся Греза разом испустила дух, - сказала Фишер. - Ламент, почему мы не умерли?

- Радуга вернула нас сюда, потому что мы отсюда родом, - объяснил Пешеход. - Мы никогда не являлись частью Грезы и потому избежали ее судьбы.

- С ней и впрямь покончено? - уточнил Хок. - Насовсем?

- Кто знает, - отозвался Джерико. - Главное, что мы отрезали ее навек. Больше никакой магии... Каким станет мир без нее?

- Наверное, более спокойным, - предположила Фишер. - Как вы думаете, Магус знал, что погибнет вместе со всеми Переходными Существами? Это с самого начала входило в его планы?

- Он понимал, что его время прошло, - сказал Хок. - Какое место мог он занять в надвигающейся эпохе?

- Извините, - подал голос Сенешаль. - Я хочу сказать, добро пожаловать обратно и все такое, но не покажется ли кому-нибудь из вас слишком большим затруднением объяснить, о чем вы, черт подери, толкуете? Где вы были? Что случилось? Что вы нашли? И откуда у Хока оба глаза?

Принц расплылся в улыбке:

- Все это несколько ошеломляет... Что мы обнаружили? Вещество, из которого сделаны сны, включая самые дурные. Мы наблюдали за тем, как они все погибли. Включая Магуса. - Он вздохнул. - Главное, угрозы королевству больше нет. Все снова в безопасности. И теперь грядущим поколениям решать, не слишком ли высокую цену мы заплатили. Докучал ли тебе Жареный в наше отсутствие?

Сенешаль заморгал.

- Вы отсутствовали всего несколько секунд...

Хок и Фишер переглянулись.

- Нас не было несколько дней, наконец, ответила Изабель. - Или лет. Не знаю. Не важно. Синяя Луна больше никогда не взойдет над Лесной страной... Мы вам потом все расскажем, Сенешаль.

Ламент взял слово:

- А что мы собираемся делать с Жареным?

Все задумчиво уставились на охваченного пламенем мертвеца. Он ответил им дерзким взглядом. В тех, кто прошел сквозь врата и вернулся, что-то изменилось. Он чувствовал это. Они больше его не боялись.

- Он повинен в массовом убийстве, богохульстве и осквернении, и один Бог знает, в чем еще, - продолжал Ламент. - Но он уже осужден более сурово и ужасно, чем способны выдумать мы. Я больше не хочу причинять ему боль. Я слишком много принес в мир Божьей кары, слишком много произвел разрушений. И все же Собор не очистится до конца, пока он здесь.

- Вам никогда от меня не избавится! - злобно выкрикнул Жареный. - Это - мое величайшее достижение и мое величайшее преступление. Первый Лесной король привязал меня к этому месту, и только другой Лесной король может освободить, И, к несчастью для вас, король мертв. Я навсегда останусь здесь, чтобы мутить воду в вашем богоугодном гнездышке и пачкать его вшивую святость.

- Это вряд ли, - проговорил Хок, и в голосе его прозвучало усталое сопротивление, словно он собирался принять какое-то ужасно тяжелое, но необходимое решение. - Вам известно, кто я такой. Я был, есть и всегда буду принцем Рупертом из Лесного королевства. Младший брат Харальда. Трон и корона по праву принадлежат мне, если я пожелаю. Я - король Руперт, если захочу. Итак, моим первым и единственным королевским приказом я отпускаю тебя, Томас Чэдбурн. Возвращайся в отведенное тебе место. Ступай.

Жареный издал не то смешок, не то всхлип.

- Я должен был догадаться. Всегда найдут способ обвести человека вокруг пальца. Ладно, отправляй меня обратно в преисподнюю. Но тебе не отнять того, что я содеял здесь! Я творил кошмарные вещи и по-прежнему горжусь этим! Я был чудовищем, и мне это нравилось! Будьте вы все прокляты...

Он таял и таял, выкрикивая исполненные злобы, зависти и ненависти слова, пока, наконец, от него в комнате не осталось ничего, кроме еле уловимого запаха серы и черных закопченных пятен на полу. Долгое время все молчали.

- Я отправил в ад множество людей, - проговорил, наконец, Ламент. - Тогда причины к этому казались мне справедливыми. Но я никогда всерьез не задумывался над тем, что это значит. Разве можно взирать на такую пытку и не испытывать жалости - даже к самым страшным преступникам? Но существуют тексты, очень старые тексты, где говорится, что проклятые содержатся в аду только до тех пор, пока не осознают истинного ужаса своих грехов. Как только по-настоящему поймут и раскаются, они свободны.

- Вы верите в это? - спросил Сенешаль.

- Приходится, - отозвался Ламент. - Приходится.

Фишер отвернулась, лишь бы не видеть смятения на его лице, и... вскрикнула от изумления, подбежав к раскрытым ставням. Остальные присоединились к ней. Тьма за окном пропала, и ее место занял прелестный вид на Лесную страну с самой высокой точки, какую они знали. Земля раскинулась вокруг на бессчетные мили. Громадные лесные угодья, необозримые шахматные доски полей, сверкающие на солнце реки, каменные и деревянные города. Им открылось Лесное королевство во всем своем великолепии. А вокруг чудесным образом возвращенного Собора развернулся во всю ширь Лесной замок: залы, комнаты, уютные опочивальни, трапезные и внутренние дворики - словно волны камня в бескрайнем сером море.

- Откуда это все взялось? - оторопел Хок.

- Собор вновь занял положенное ему место под солнцем, - объяснил Ламент. - Он взмывает в небо, как и было задумано.

- А замок развернулся вокруг него до исходных размеров! - восторженно добавил Сенешаль. - Я чувствую! Именно так он изначально и должен был выглядеть, пока его внутренняя часть не сжалась в привычную нам всем путаницу! Комнаты стоят та месте, коридоры ведут, куда надо, а двери всегда открываются в одно и то же помещение. - Он расплылся в счастливой улыбке. - Впервые за столетия топография замка обрела смысл. Это настолько облегчит работу! Никаких больше исчезающих комнат, никаких сезонных переездов. Место для всего и все на своем месте. Навсегда. Я сейчас зарыдаю...

- Видно до самых границ, - восхищалась Фишер. - Здесь выше, чем на Драконьей горе!

- Все не так-то весело, - заметил Хок. Он указал пальцем, и все увидели темное пятно в глубине Леса, словно черную заплатку на зеленом ковре, тень, тайно нависшую над страной. - Черный лес по-прежнему с нами.

Фишер обняла его за плечо.

- Князь демонов ушел навсегда. А без привязки к вратам и без поддержки дикой магии Черный лес, скорее всего, с течением лет просто угаснет. Долгая ночь кончилась, Руперт, для всех нас.

Они любовались из окна лесом и страной; с возвращением Собора небо казалось более синим, солнце горело ярче, а воздух сделался свежим, словно с королевства, наконец, спало древнее бремя.

- Все принесенные в жертву отпущены, - как во сне произнес Ламент. - Я чувствую, как они уходят. Свобода, искупление и покой.

- Кровь исчезла из Собора, - заметил Сенешаль. - Боже, мой талант обострился, как никогда. Я и булавочную головку разглядел бы. Все фрески и статуи снова целы. У меня такое ощущение, что я могу прочесть содержание молитвенников, если захочу. И в состоянии указать местонахождение любой комнаты в замке... - Внезапно он осекся и взглянул на Ламента. - Реликварий. Музей Костей. Он по-прежнему здесь. Полагаю, он сооружен с помощью человеческих рук, а не магии.

- Его следует разобрать, - сказал ему Ламент. - Косточку за косточкой, пока все они не будут возвращены в могилы и упокоены.

- Если копнуть поглубже, обязательно найдутся какие-нибудь старые записи, - оживился Сенешаль. - Я сделаю все, что в моих силах.

Хок посмотрел на Пешехода:

- Исток. Коробочка по-прежнему у тебя. Что ты намерен с ней делать?

Подвижник с минуту раздумывал.

- Только нам четверым известна важность шкатулки. А поскольку открыть ее нелегко, думаю, отнесу я ее обратно в реликварий и оставлю там, спрятанной на виду у всех среди прочих экспонатов. Просто маленькая деревянная коробочка сомнительного происхождения. А когда хранилища не станет, пусть она отправится в какую-нибудь маленькую сельскую церковь и канет в забвение. Исчезнет из истории, пока снова не понадобится.

- Тебе было предначертано оказаться в Грезе, - сказал Хок. - Только ты мог открыть коробочку... и закрыть ее снова. Этот свет... - Он умолк и слегка вздрогнул. - Словно Богу в глаза заглянул.

- Это часть моей работы. Но, по-моему, мне больше не хочется служить Гневом Божьим. Не думаю, что смогу испытывать радость, приговаривая к адским мукам даже отпетых злодеев... Только не после всего увиденного. В конце концов, я только человек, а всякий человек может ошибиться. Но я не уверен, что сумею перестать быть Пешеходом. Заключенный мной договор не позволяет...

- Договоры составляются людьми и для людей, - вмешалась Фишер. - думаю, Господь понимал, что тебе необходимо побыть Пешеходом после всего, что случилось в монастыре, и поэтому позволил тебе занимать этот пост столько, сколько потребовалось. Теперь ты больше не нуждаешься в этом. Может, пора передать посох кому-то другому? Кому это нужнее, чем тебе.

- Но как я могу быть уверен в том, что ты права? - вопросил Ламент.

- Спроси свой внутренний голос, посоветовал Хок. - Теперь ведь ничто не мешает его услышать.

И Ламент сразу понял, что голос умолк. Господь освободил его, сделав снова просто человеком, со всеми людскими слабостями и ограничениями, Его жизнь больше не имела цели и назначения, и Джерико Ламент решил, что никогда еще не был так счастлив.

Все они смотрели на открывающийся из окна восхитительный вид и чувствовали себя так, словно вдруг оказались в первом дне Творения.

Хок и Фишер отправились прямиком к себе. Они рухнули в постель и проспали целые сутки. В десять утра следующего дня, после нескольких попыток разбудить их громким стуком и еще более громкими воплями, королевский гонец вызвал одного из людей Сенешаля и тот просто открыл дверь запасным ключом. Курьер ворвался в комнату, гордо задрав нос, и Хок с Фишер мгновенно вынырнули из глубокого сна.