стальную клетку с дверью, оттащили в лес и закинули в нее на ночь дохлого
барбоса. А поутру все было готово - еще один лесной прокурор сидел внутри
ловушки и страшно ревел, а уж подстрелить его ничего не стоило. Помнится, сам
генерал всадил в него все пять пуль из своей многозарядки...
вертолета строчит из автомата по джейранам, вот в казахских степях срубает
антенной с несущегося джипа змеиные головы. А вот и кульминация генеральских
подвигов - нынешние его приключения на Волге во время нереста осетровых. Ощутив
во рту вкус икры-пятиминутки, Михаил Васильевич опять сглотнул слюну и понял,
что если сейчас же не хлебнет пивка - погибнет. Мучительно, за родину. Однако
ничего, как-то обошлось...
службу. В кабинете генерал на всю катушку включил кондиционер, рявкнул по
селектору, чтобы его ни с кем не соединяли и, истекая слюной, залез в
холодильник. Там, в прохладных недрах, находилось то, что одно лишь могло
вернуть его к жизни - упаковка запотевших банок реквизированного "Хольстена".
"Господи Боже ж ты мой!" - Присосавшись, Михаил Васильевич часто задвигал
кадыком, крякнул и быстро открыл еще одну. Прямо пальцами хватанул кусок
засохшей паюсной икорки и наконец-то ощутил, что начинает приходить в себя.
Проклятая пелена перед глазами рассеялась, пол перестал уподобляться палубе во
время качки, и, что самое главное, блевать больше не тянуло. Чувствуя, как
настроение начинает подниматься, генерал выкушал еще баночку "Хольстена" и,
глянув на часы, кликнул подчиненных на утреннюю тусовку.
предпринятые действия, по-отечески посоветовал всем не терять чекистской
бдительности, помянул добрым словом гаранта и президента и выпер присутствующих
из кабинета. В это время раздалась трель - звонил кто-то свой, по сотовому,
номер которого Михаил Васильевич кому попало не доверял.
собираться. Переоделся в гражданское, засадил еще баночку пивка и, объявив по
селектору, что отбывает перекусить, не спеша направился на выход.
Генерал закряхтел и размашистым шагом двинулся к гранитной набережной. Говорят,
что именно в этом месте был когда-то ошвартован специальный катер, который
разгонял гребным винтом кровищу, льющуюся из подземелий заведения, где нынче
генералил Михаил Васильевич. Однако что было, то сплыло. Сейчас же, глядя
вдаль, стоял себе спокойно генерал Помазков и, пребывая в твердой уверенности,
что все идет как надо, со вкусом курил. Вскоре он услышал скрип снега под
энергичными шагами, обернулся и скривил губы в улыбке:
умном, интеллигентном лице. - Неприятности с налоговой полицией. Закрыли сразу
пять наших бензозаправок. Думается, тебе проще будет решить по своей линии, чем
мне по своей, так что навались, пожалуйста. - Он подмигнул и сунул папку с
документацией в генеральскую длань. - Кстати, слышал новость? Гнилой дубаря
врезал.
бандитствующего отморозка, однако Для приличия все же проявил интерес:
- Очкастый засмеялся. - Вот к чему приводит половая несовместимость. Мотай на
ус, Михаил Васильевич. А лучше на хрен...
не разглядеть.
генерал, хотя имел в виду вещь весьма серьезную - долю, и немалую,
зажмурившегося поделыцика. Он постоял еще немного и, вспомнив про беду с
кровными бензозаправками, шустро двинулся служить отечеству дальше.
решил временно распрощаться со своим подопечным. Он сел в "девяносто третью" и
двинулся за белым авто, в которое погрузился собеседник Помазкова. Таких вот
"волжанок" майор в свое время видывал достаточно - с проблесковыми сигналами у
решетки радиатора, мощной сиреной и специальными держателями для номеров -
цепляй, какие хочешь. Сомнений в том, где подвизался генеральский знакомый, не
было - заведение это раньше звалось ГБ-ЧК, а нынче более демократично -
федеральной конторой. Даже теперь явных лохов в ней не держали, так что Сарычев
сразу же собрался и отпустил очкастого на десяток корпусов. Все шло отлично,
пока не выехали на Московский проспект. Снег на дороге только что отскоблили,
и, заняв левый ряд, "Волга" с ревом полетела в сторону аэропорта, не обращая на
светофоры ни малейшего внимания. "Сатрапы!" - Майор в сердцах сплюнул и, жалея,
что зря потратил столько времени, порулил назад - к мрачному серому зданию,
такому высокому, что из его подвалов, поговаривают, видна Колыма...
пол-упаковки "Хольстена", находился в превосходном расположении духа - вопрос с
бензозаправками решился в шесть секунд. Он кликнул по селектору машину,
погрузил зад в анатомическое сиденье и приказал водителю ехать домой.
высоковольтного состава ГУВД еще задолго до победы демократии, жить в нем было
легко и приятно. Эх, скорее бы упасть в любимое кресло перед телевизором,
открыть бутылочку пивка, поторопить прислугу с ужином... Домой, домой... Однако
уже на Гражданке, когда проехали лесопарк, в ушах Михаила Васильевича раздался
какой-то голос. Негромкий такой, бархатистый, медоточиво-убаюкивающий. В нем
слышались шелест купюр, звон генерал-полковничьх, давно уже алкаемых звезд,
ласковое бульканье наливаемой в стакан прохладной водочки. И все так
ненавязчиво, маняще, с хрустально-серебристыми обертонами. Верно, так же
злокозненные сирены сбивали с панталыку Одиссея. Только вот голос,
раздававшийся у генерала в ушах, был мужской:
неведомая сила заставила его остановиться возле белой "девятки", припаркованной
неподалеку от лесопарка. Генерал распахнул дверь и уселся рядом с водителем. В
этот миг с глаз его будто кто-то сдернул пелену. Глянув на лицо крупного
усатого мужчины, Михаил Васильевич затрясся, взвыл от страха и, закрыв лицо
ладонями, натурально наделал в штаны - даром, что ли, столько "Хольстена" было
выжрано!
этом твердыми, как железо, пальцами Помазкова за кадык. - Расскажите-ка, с кем
это вы встречались на набережной?
не сразу.
резкий удар тыльной стороной ладони по губам, всхлипнул и поспешно прошептал: -
Партнер по бизнесу... Малому...
болезненную оплеуху, стойкость его иссякла, и, чтобы больше не мучили, он,
заплакав, сдал подельщика со всеми потрохами. Глядя на безвольное, жалкое
существо в генеральской папахе, Сарычев сморщился от отвращения - ну и гнида!
Отвесил Помазкову доброго тумака и, тряхнув за ворот, рявкнул:
вдруг лукаво улыбнулся, прищурил мутный глаз и погрозил Сарычеву пухлым
пальчиком, а затем громко затянул "Марш коммунистических бригад". На редкость
пронзительно и фальшиво. И майор понял, что перестарался.
чекиста, - если при одном только упоминании о нем у людей крыша едет..." А
генерал подмигнул майору на прощание, лихо выскочил из машины и, молодецки
зашвырнув папаху в придорожный сугроб, строевым шагом попер вперед. Долго еще в
темноте зимнего вечера можно было слышать незабываемое:
говоря, борщ был так себе - не хватало мажорного звучания мозговой, разваренной
косточки, тонкой гармонии перца, томатов и зелени, но Сарычев ел с
удовольствием - набегался за день.
вывезенные к Маше Лумумба со Снежком и соседская сука, лайка-медвежатница
Райка. Характер у охотницы был сложен и противоречив, на улице она кошек
ненавидела люто, в мгновение ока подкидывала в воздух и с легкостью
перекусывала хребты, а вот дома пошла на компромисс и часто даже вылизывала
черных лохматых заморышей. Никуда не денешься - соседи...
обнаружил на дне плошки приличный кусок мяса с костью, однако он был уже явно
лишний. Чтобы не заварить собачий нюх, Сарычев взял длинную паузу, подождал,
пока мясо совсем остынет, и наконец позвал ласково:
Орлов Алекс
Панов Вадим
Белогорский Евгений
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Круз Андрей