Чтение 10–й страницы книги ~Оракул~

- Ничего эта стерва от меня не получит,- надменно вскинул поврежденную голову Хлестов.- Так ей и передайте.

- Напрасно, Петр Васильевич. Доверьтесь человеку, пережившему два развода и пять расставаний. Женщины - существа скандальные и непредсказуемые. А ваша жена в этом отношении вообще явление уникальное. Зачем вам рисковать жизнью, вы же умный и обеспеченный человек. Разведетесь тихо-мирно, и от баб, в смысле дам, у вас отбоя не будет.

- Я найду на нее управу, господа, можете не сомневаться,- выкрикнул обиженный муж.- Эта стерва еще пожалеет, что со мной связалась.

- А прокуратура? - мягко напомнил расходившемуся финансисту вежливый поэт.- Зачем вам, деловому человеку, привлекать к своей персоне внимание правоохранительных органов. Светлана Алексеевна, кроме всего прочего, владеет информацией, способной сильно испортить вам жизнь.

- Это шантаж! - взвизгнул окончательно потерявший лицо Хлестов.

- Кто бы спорил, а я так даже и не подумаю,- усмехнулся Аполлон.- Разумеется, шантажирую вас не я, шантажирует вас Светлана Хлестова. А я всего лишь взываю к вашему разуму. Вы действительно считаете, что игра стоит свеч? Я имею в виду дворцы, о которых вы так печетесь.

Хлестов слегка успокоился и даже глянул на своего собеседника заинтересованными глазами:

- Ваш друг сегодня уверял меня, что ценностей в этих дворцах на миллионы долларов.

- Откуда они там взялись? - мягко усмехнулся Аполлон.- Мой друг отнюдь не эксперт в вопросах искусства. И это еще мягко сказано. Что, если там никаких ценностей нет вовсе. А сами дворцы построены из фанеры. Это декорации, Петр Васильевич, понимаете. Вы были там, в Горелово, вы щупали эти дворцы своими руками?

- Но мне предлагали за эти участки очень большие Деньги,- неуверенно отозвался Хлестов.

- Я даже знаю, кто вам их предлагал, и могу объяснить, с какой целью он это делал. Аркадию Семеновичу Иванову нужен труп Петра Васильевича Хлестова. А потом он отправит на нары его жену, с которой, как всем известно, покойный был в ссоре. Причем вовсе не обязательно, что Петра Васильевича непременно проводит на тот свет Светлана Алексеевна. Возможны и другие варианты. Важно только, чтобы подозрение пало на нее. У вас ведь сегодня поутру угоняли "форд"?

- Допустим. Но его вернули.

- Похвально. Какой ныне жулик пошел честный! А на предмет наличия взрывчатки вы его проверяли? А то еще тормоза можно разрегулировать или рулевую колонку подпилить. Вы меня удивляете, Петр Васильевич, зрелый человек, а ведете себя как юноша, которому отказали в ответном чувстве. Смешно, ей богу.

Хлестов побагровел, похоже, Кравчинский задел очень чувствительную струнку в его душе. Ярослав же подивился коварству своего старого друга. Надо признать, что этого инженера человеческих душ ждет большое будущее. Злость, душившая финансиста, не пролилась вовне, Никого из зависимых людей в кабинете в этот момент не оказалось, а присутствующие здесь детектив с поэтом менее всего напоминали мальчиков для битья, готовых сносить безропотно барский гнев. Петр Васильевич наконец совладал с демонами, терзавшими его ревнивое сердце:

- По-вашему, я должен ей отдать земельные участки?

- Зачем же так сразу отдавать,- пожал плечами Кравчинский.-Для начала надо выяснить, что это за участки. И что собой представляют дворцы, покроенные неизвестно кем, без вашего согласия.

Предложение было разумным, с какой стороны ни посмотри. Хлестов после недолгого размышления вынужден был это признать. Кравчинский предложил отправиться в Горелово прямо сейчас. Благо жара спала, и до наступления темноты можно обернуться туда-сюда. Финансист не горел желанием срываться с места и отправляться в сельскую местность, но настойчивый Аполлон убедил его, что затягивать с разрешением вопроса слишком опасно.

Петр Васильевич решил отправиться в Горелово на собственном "мерседесе" и в сопровождении трех охранников, хотя Кравчинский предлагал ему свои услуги. По всему было видно, что Хлестов не доверяет расторопным молодым людям, ни с того ни с сего вдруг решившим принять деятельное участие в его судьбе. Неодобрительно смотрел он и на машину, одолженную друзьями у его супруги. Тем не менее Аполлон без всякого стеснения пристроился в хвост автомобилю финансиста и не выпускал его из виду, пока путешественники ехали по асфальтированной трассе. Дорога позволяла развить приличную скорость, а Петр Васильевич, судя по всему, очень торопился. Впрочем, ему все равно пришлось умерить пыл, когда "мерседесы" свернули на проселочную дорогу. Эта выбитая колесами колея не предназначалась Для излишне торопливых. Зато пылища поднялась такая, что Кравчинский всерьез опасался потерять машину финансиста из виду. К счастью, все обошлось: и пыль спала, и с "мерседесами" пока ничего страшного не случилось. Как вскоре выяснилось - до поры.

Вспышка последовала в тот самый момент, когда проселочная дорога вильнула в заросли. До сих пор Ярослав наблюдал это странное свечение только ночью, но вынужден был признать, что и днем оно производит весьма солидное впечатление. Во всяком случае, ослепленный Кравчинский едва не выпустил руль из рук, а когда открыл глаза, то обнаружил в своих руках вожжи. Метаморфоза была настолько разительной, что Аполлон невольно вскрикнул. Лошади на этот вскрик отреагировали соответственно - ускорили ход и едва не обогнали запряженную четверней шикарную императорскую карету. То, что карета именно императорская, ни у Кравчинского, ни у Кузнецова не возникло никаких сомнений. Свою пару рысаков Аполлон все-таки удержал в рамках придворного этикета и обернулся к развалившемуся на подушках тарантаса поручику Друбичу. Впрочем, возможно, этот экипаж назывался как-то по-другому. Но в любом случае крыши у него не было, что позволяло его пассажирам без помех обозревать окрестности.

Произошедшие с "мерседесом" перемены друзей насторожили, ибо со старушкой "Ладой" подобных метаморфоз не случалось. Однако, обсудив проблему, они пришли к выводу, что, скорее всего, так оно и должно быть. "Мерседес" принадлежал императрице, более того, он наверняка не в первый раз попадает в зону отчуждения и очень хорошо известен оракулу. А уж во что его трансформировать - в телегу, карету или тарантас, компьютер решает по ситуации. Видимо, граф Калиостро и поручик Друбич чином не вышли, чтобы разъезжать в каретах. Тем не менее на одежду оракул не поскупился. Ярослав уныло разглядывал высокие кожаные сапоги и вздыхал о новеньких кроссовках, за которые, между прочим, были уплачены немалые деньги. Если так будет продолжаться и дальше, то совсем не богатый детектив Кузнецов рискует остаться без штанов и без обуви. Кравчинский же от своего черного кафтана был в полном восторге. Поэтической натуре Аполлона льстило, что оракул, похоже, признал за ним право называться графом Калиостро и одеваться соответствующим образом.

Карета покатила к дворцу, где прежде останавливалась императрица. Воспользовавшись счастливой случайностью, поручик Друбич выскочил из тарантаса и наведался к дереву, где хранилось изъятое у фон Дорна сокровище. Диадема лежала на месте, и Ярослав недолго думая положил ее в карман Преображенского мундира. После чего друзья продолжили свой путь, без труда нагнав тяжелую и неповоротливую императорскую карету.

Встречать императора высыпала вся дворцовая челядь, числом никак не менее тридцати человек. Финансист отреагировал на ликование слуг с достоинством, присущим только истинному монарху. То есть никак. Не поворачивая головы в сторону суетящейся дворни, он проследовал во дворец в сопровождении трех бравых преображенцев, надежно страховавших тылы государя. Друбич с Калиостро, передоверив коней и тарантас конюхам, нехотя последовали за императором. Надо сказать, что и снаружи и внутри императорский дворец превосходил по всем параметрам графский. Вместо дурацких амуров здесь гостей приветствовал расправивший крылья для державного полета двуглавый орел, цепко державший в лапах скипетр и державу. Позолоты на мебели было столько, что от нее рябило в глазах. Ярославу показалось, что при отделке этого дворца оракулу явно изменило чувство вкуса и он переборщил с украшениями. Впрочем, не исключено, что компьютер просто выбрал неудачный образец для подражания и во всем виноваты дизайнеры восемнадцатого века, потакавшие без меры извращенным вкусам своих сановных заказчиков.

Его императорское величество Петр Васильевич Хлестов в изнеможении опустился в кресло, очень похожее на трон, и брезгливо посмотрел в сторону обслуживающего персонала в лице трех мордатых преображенцев, а также поручика Друбича и графа Калиостро. Император, судя по всему, был недоволен всем: путешествием, лошадьми, экипажем и даже дворцом, что его приютил. И пока расторопные лакеи стягивали с государя сапоги, он успел выразить свое недовольство свите:

- Это просто чудовищно. Казна не выдержит подобного расточительства императрицы.

Став императором, Петр Васильевич не утратил ни своих скопидомских привычек, ни скверного отношения к супруге. Уж скорее наоборот, все плохое, что раньше только угадывалось в Хлестове, здесь откровенно поперло наружу. Впрочем, детектив мало был знаком с Петром Васильевичем, очень может статься, что тот всегда был таким. И, следовательно, у его супруги имелись основания для негативного отношения к своему откровенно занудному муженьку. Надо признать также, что и по чисто внешним данным он проигрывал императрице. Петру Васильевичу недоставало величавости ни в осанке, ни во взоре. Да и манеры у него были простонародные, как у какого-нибудь купчика средней руки. Ну не родился этот человек аристократом. И если в веке двадцать первом его с большой натяжкой можно было причислить к российской элите, избытком благородства не блиставшей, то век восемнадцатый в этом смысле оказался куда более требовательным как к внешнему виду, так и к внутреннему содержанию. Словом, при первом же взгляде на императора Хлестова становилось очевидным, что долго на троне этот человек не просидит. За те считанные минуты, что он по воле оракула исполнял роль императора, Петр Васильевич успел уже надоесть всем: и слугам, и поручику Друбичу, и графу Калиостро, и даже собственным охранникам-преображенцам.

Помягчал Петр Васильевич только за столом, который потряс императора своей изысканностью. Три выпитых залпом бокала вина тоже весьма позитивно отразились на Хлестове. Настолько позитивно, что он даже пригласил к трапезе своих преображенцев и заезжего иностранца Калиостро, стоящих до сей поры в унылом молчании вдоль стен. Приглашенные упрашивать себя не заставили и мигом смели со стола изысканные кушанья, слегка шокировав государя неуемным аппетитом. Впрочем, расторопная дворня тут же восстановила статус-кво, и пиршество потекло своим чередом. Граф Калиостро очаровал императора своими анекдотами из парижской жизни. Анекдоты были сомнительной свежести, и почерпнул их Аполлон, скорее всего, из какого-нибудь исторического издания, но Петр Васильевич смеялся до визга. Трапеза растянулась часа на три, и, когда государь, откушав наконец попытался подняться из-за стола, ночь Уже вступала в свои права.

В спальню Петра Васильевича оттащили ражие преображенцы, ибо сам он подняться на второй этаж был уже не в состоянии. Трудно сказать, каким образом Хлестов сумел так упиться слабеньким по количеству градусов вином. Не исключено, что сказались полученная сегодня поутру травма и пережитый по этому случаю стресс. К слову, пластырь, прикрывавший царапину на лбу финансиста Хлестова, куда-то исчез, а на пострадавшем месте не осталось даже малейшей отметины.

- Ну,- сказал Калиостро, потирая руки.- Мы свое дело сделали, теперь очередь за императрицей и ее верными киллерами. В смысле преображенцами. Поздравляю вас с повышением в чине, господин полковник. Граф Глинский, надо полагать, будет страшно рад выдать свою родственницу за человека, столь угодившего государыне.

Ярославу было немного не по себе. Все-таки императора они с Калиостро подставили под удары канделябров самым негодяйским образом. Обвели вокруг пальца, заманили в ловушку и бросили на растерзание волкам-оборотням.

- Я тебя умоляю, Ярила! - возмутился Кравчинский.- При чем здесь совесть?! Это же театр. Инсценировка. А столь бездарного актера, как Петр Васильевич Хлестов, мало забить канделябрами, его нужно повесить. Тем более, что поутру он будет снова как огурчик. Если бы всех убивавших на сцене и в кино актеров мучила совесть, то у нас не страна была бы, а сумасшедший дом. Не мы этот сценарий писали, дорогой Друбич, и даже не оракул - его написала старушка История, с нее и спрос.

Далее граф Калиостро развил кипучую деятельность, то есть отослал по дальним углам дворца дворню, чтобы не путалась под ногами. А дабы крепостной народ не таил на заезжего иностранца зла, он выдал каждому из холопов по два литра вина из императорских запасов.

- Премного благодарны,- дружно поблагодарили Аполлона дворовые и удалились, бросив на произвол судьбы несчастного государя. Ярослав выглянул в окно. Ночь выдалась самая что ни на есть злодейская - звездная и лунная. Где-то в самом дальнем углу дворцового парка заржали кони. Не приходилось сомневаться, что заговорщики уже прибыли и ждут сигнала. Калиостро, выполняя до конца взятую на себя роль пособника, посигналил преображенцам из окна зажженной свечкой.

Не прошло и полминуты, как у порога зазвенели шпоры, и семеро мрачного вида личностей с закутанными шарфами лицами проникли в охраняемое помещение. Спускавшаяся со второго этажа охрана императора была настолько потрясена наглым вторжением чужаков, что даже не сразу взялась за оружие. Впрочем, даже обнажив наконец шпаги, верные стражи смогли лишь на несколько минут задержать рвущихся к государю злодеев. Император, судя по всему, Услышал шум на лестнице и решил лично положить конец безобразию. Его появление на сцене в длинной ночной рубашке, в колпаке и с канделябром в правой Руке, возможно, не было предусмотрено сценарием, но тем не менее никаких существенных корректив в ход событий не внесло. Верные телохранители падали Пронзенные шпагами один за другим, а злодеи уже подбирались к самому императору, застывшему, словно в столбняке. Наконец Хлестов опомнился, вскрикнул и метнул в ближайшего злодея свой бронзовый канделябр. Бросок оказался удачным, убийца зашатался и рухнул на руки подбегающим товарищам. У императора появилась возможность для бегства, но воспользоваться этой возможностью ему не дали. Грохнул выстрел, лестничная площадка заполнилась дымом, запахло порохом. Несколько недолгих мгновений император стоял, прижимая руки к окровавленной груди, а потом рухнул под ноги озверелых убийц, принявшихся добивать его шпагами. Зрелище, что ни говори, было отвратительное, и Ярослав невольно отвернулся. Через несколько секунд все было кончено. Тело финансиста осталось лежать наверху, а его убийцы, тяжело отдуваясь, потянулись вниз с намерением покинуть дворец. Однако не тут-то было! В помещение, где только что свершилось страшное убийство, ворвался слуга закона на службе у Российской Федерации Рябушкин Анатолий Сергеевич. Ярослав следователя прокуратуры опознал сразу и не очень удивился тому обстоятельству, что его сопровождают трое блюстителей порядка в форме, при погонах и с пистолетами Макарова в руках. Ярослав сразу сообразил, что эти четверо появились здесь не волей оракула, а по собственной инициативе, он даже попытался вмешаться, но, к сожалению, не успел. Убийцы императора оказались людьми неробкого десятка и на крик правоохранителей "ложись!" ответили дружным залпом из своих пугачей. Один из милиционеров упал, зато двое других очень быстро доказали хулиганам восемнадцатого века, что в ближнем бою пистолету Макарова равных нет. Невероятное побоище завершилось полной победой слуг закона из Российской Федерации. А результатом этой победы явились семь окровавленных трупов, лежавших в причудливых позах по всему обширному холлу императорского дворца.

- Мама дорогая,- только и сумел вымолвить Кравчинский, когда расторопный мент направил в его сторону свое табельное оружие.

Выстрела, однако, не последовало, только щелчок. Судя по всему, в "Макарове" закончились патроны.

- Прекратить,- взвизгнул Рябушкин, охлаждая пыл своих расходившихся помощников.

Милиционеры и сами сообразили, что хватили лишку, и опустили стволы. Зато один из них быстренько заковал в наручники растерявшегося графа Калиостро.

- Натворили выдел, ребята,- покачал головой детектив, подставляя одновременно запястья для наручников.

Ярослав далеко не был уверен, что убитые современным оружием люди оживут. Ведь их смерть не была предусмотрена сценарием, написанным оракулом. Они умерли, так сказать, сверх программы. И что там ни говори, но их гибель тяжелым камнем повиснет на совести не только Рябушкина и его подручных, но и Ярослава Кузнецова, согласившегося сыграть довольно неприглядную роль в совершенно идиотском спектакле.

- А это что? - указал Рябушкин на тело императора и трех его преображенцев.- Бог ты мой, да это же Хлестов! Вы убили Петра Васильевича! Какой кошмар. Вы ответите за все, Кузнецов.

Потрясенный Рябушкин спустился вниз и обессиленно рухнул в кресло, на котором еще недавно сидел Император Всероссийский. Зрелище было не для слабонервных, и даже много чего повидавший следователь прокуратуры был потрясен до глубины души. Убитых было аж двенадцать человек: император, три его телохранителя, семеро злодеев и один представитель правоохранительных органов с погонами младшего сержанта. По прикидкам Ярослава пятеро, включая милиционера, должны были очнуться, судьба семерых оставалась проблематичной. Что касается Рябушкина, то он никаких иллюзий по поводу воскресения мертвых не строил и был абсолютно уверен, что Кузнецову с Кравчинским светит по меньшей мере пожизненное заключение. Впрочем, неприятности грозили и самому Рябушкину. Все-таки доблестные милиционеры явно перестарались, мстя за своего убитого товарища. И следователя прокуратуры могут, чего доброго, обвинить в том, что он полез в воду, Не спросив броду. Сажать его вроде бы не за что, но на карьере его этот нелепый и кровавый случай, безусловно, скажется. Истинные профессионалы так глупо и безоглядно себя не ведут.

- Но кто же знал,- почти простонал Рябушкин, подтверждая тем самым, что Ярослав угадал его мысли.

- Вы приехали сюда по просьбе Аркадия Семеновича Иванова? - спросил у следователя Кузнецов.

- Не ваше дело,- огрызнулся Рябушкин.- Вам еще придется отвечать, молодые люди, за убийство Николая и Екатерины Ходулиных. Я собрал в Горелове все необходимые свидетельства.

- А сюда вы зачем приехали? Тоже по просьбе Иванова?

- Вопросы здесь задаю я,- взъярился следователь прокуратуры.- А вам лучше бы помолчать, Кузнецов, и не усугублять свою и без того немалую вину. Володя,- обратился он к милиционеру,- сходи к машине и вызови подмогу. Здесь работы на целый взвод экспертов. И врачей пусть захватят, должен же кто-то официально констатировать смерть этих несчастных.

- Тут "скорой помощью" не обойдешься,- вздохнул Володя, оглядывая холл,- рефрижератор надо.

- Пусть гонят рефрижератор. Скажи, что у нас здесь двенадцать трупов. Плюс два еще не найдены.

Володя отсутствовал недолго, а вернувшись, доложил, что связи с городом нет. То ли расстояние тому помехой, то ли атмосферные явления. Ярослав мог бы подсказать закручинившимся правоохранителям, что во всем виноват оракул, но промолчал. Скорее всего, ему бы просто не поверили. Как успел заметить детектив, следователь прокуратуры был очень самонадеянным человеком, не терпящим советов со стороны.

- Но не можем же мы оставить убитых без присмотра,- нахмурился Рябушкин.

- До города два часа ходу. Через четыре, максимум пять часов мы вернемся. Ничего с покойниками не случится.

Следователь, пораскинув мозгами, пришел, видимо, к выводу, что старшина прав. Тем не менее он попросил милиционеров осмотреть дворец. Возможно, здесь найдется хоть одна живая душа, которую можно будет использовать в качестве сторожа. Живых душ обнаружилось довольно много, к немалому удивлению Рябушкина. Другое дело, что эти люди вели себя как-то странно. Без конца кланялись господам и несли всякий вздор про убиенного императора.

- А кто император? - не понял одетого в богатую ливрею субъекта следователь прокуратуры.

- Так вон оне, ваше благородие,- указал лакей на плавающего в своей и чужой крови Хлестова,- Петр Третий император.

- Да ты пьян, мерзавец! - возмутился Рябушкин.

- Так точно, ваше благородие, пьян,- охотно подтвердил холоп его величества.- Согласно распоряжению графа Калиостро. Пейте, говорит, шельмы, за здоровье императора. Вот мы и расстарались. А государь, значит, не оправдал наших надежд и внезапно помер.

- Да у вас тут заговор! - озарило внезапно следователя.

- Никак нет, ваше благородие, пили от души, без всякой задней мысли,- возразил расторопный лакей под одобрительный ропот соратников по барской неволе.

- Ладно. Разберемся,- обнадежил присутствующих Анатолий Сергеевич.- Ничего не трогать до нашего возвращения. К трупам никого не подпускать. Все поняли?

- Так точно, ваше благородие, костьми ляжем, а супостатам воли не дадим.

- Раньше надо было костьми ложиться,- укорил присутствующих Рябушкин.

- Так ведь, ваше благородие, испугались мы. Шутка сказать, сам Ванька Каин со товарищи к нам во дворец пожаловал. Тут не захочешь, задрожишь.

- Ты что же, знаешь, кто убил государя?

- Кроме Ваньки Каина больше некому, ваше благородие. А этому душегубу все едино, что смерд, что государь император, что иное важное лицо.

- Особые приметы у него есть?

- Ликом страшен,- почесал заросшую длинными лохмами голову лакей,- а более не знаю, что сказать.

- Среди убитых он есть?

- Нет,- твердо произнес лакей.- Пуля на Ваньку, по слухам, еще не отлита. Ушел, разбойник!

- Придурок какой-то.- Старшина Володя покачал головой, оглядывая лакея.- По-моему, они все тут ненормальные.

- Разберемся,- еще раз зловеще пообещал Рябушкин, поднимаясь с кресла.- И смотрите у меня, алкоголики. В случае чего я вас до суда доведу.

Анатолий Сергеевич, который и без того был не в духе от свалившихся на его голову неприятностей, после разговора с лакеем пришел прямо-таки в ярость и долго орал в потрескивающую рацию. Увы, без всякого успеха. Никто на его голос не отозвался. Молчала великая страна, молчала и правоохранительная система. И лишь парковая липа уныло шелестела листвой над головой следователя.

- Духота ужасная,- проговорил старшина Володя, обмахиваясь фуражкой.- Наверняка гроза будет.

- Надо ехать,- вздохнул доселе молчавший милиционер с погонами без звезд и лычек. Судя по всему, в милицию он поступил совсем недавно, и кровавые зрелища были для него пока еще в диковинку. Худое лицо его выражало крайнюю степень озабоченности, граничащую с испугом. Он довольно крепко держал Ярослава за локоть, словно боялся потеряться в этом глухом и страшном месте. Фамилия милиционера была Куницын. И своим худым острым личиком он Действительно напоминал этого забавного зверька.

За руль служебного "уазика" сел сам следователь Рябушкин. Милиционерам велено было глаз не спускать с опасных преступников, что они и делали с усердием, заслуживающим лучшего применения. Ярослав всерьез опасался, как бы перепуганный Куницын не нажал на спусковой крючок своего до сих пор молчавшего "Макарова", буквально в сантиметрах ото лба задержанного.

- Мы не заблудимся? - забеспокоился старшина Володя, вглядываясь в непроглядную ночь за окном.

- Так вот же она, дорога,- раздраженно отозвался Рябушкин.

- Полчаса едем,- стоял на своем упрямый старшина.- Пора бы лесу уже кончиться.

Кузнецов с Володей был согласен. Одно из двух: либо следователь свернул не туда, либо оракул решил заморочить голову работникам правоохранительных органов. Тем не менее упрямый следователь продолжал еще по меньшей мере полчаса крутить баранку, бросая машину из стороны в сторону, пока наконец и ему в голову пришла уже высказанная Володей мысль - заблудились!

- Но ведь правильно же ехал! - раздраженно развел руками Анатолий Сергеевич.

- Там вроде поворот был,- вмешался в разговор старших по званию Куницын.- Может, туда надо было?

Мифический поворот искали еще минут сорок, но в результате окончательно потеряли ориентировку. Рябушкин обрушил весь свой праведный гнев на милиционера Куницына, в недобрый час полезшего к начальству с глупыми советами.

- Зря время теряем,- вздохнул арестованный Кравчинский, которому, между прочим, никто слова не давал.- Я на днях по этому лесу кружил целую ночь, но так ничего и не выкружил. Не выпустил меня оракул.

- Какой еще оракул?! - возмутился Рябушкин.- Что вы несете, подследственный?!

- Хотите - верьте, хотите - нет, но это местный божок, который всем тут управляет.

Разумеется, следователь Аполлону не поверил, и как вскоре выяснилось, на свою беду. Часовое кружение по лесной дороге ни к чему хорошему не привело. Зато стрелка, указывающая на наличие бензина в баке, стала стремительно приближаться к нулю. На это и обратил внимание начальника бдительный милиционер Куницын, получив в благодарность новую порцию ругательств. Ярослав Рябушкина не осуждал, ситуация действительно была идиотской. Следователь рулил абсолютно правильно по той самой дороге, где и следовало ехать, но тем не менее неизменно оказывался совсем не там.

- Бес нас водит, видно,- ударился в мистику Куницын.

В этот раз Рябушкин промолчал. То ли у него иссяк запас матерных слов, то ли он в первый раз за сегодняшнюю ночь согласился с рядовым милиционером. Тем не менее еще полчаса у Рябушкина ушли на размышления, препирательства со старшиной Володей и пустые споры с арестованными, которые стали предъявлять несуразные претензии по части комфорта. У Кравчинского затекли скованные руки, Ярослав отсидел ногу. Оба требовали, чтобы их вывели на свежий воздух размяться.

- Пусть прогуляются,- не выдержал старшина Володя.- Куда они побегут со скованными руками. Тут в трех метрах не видно ни зги.

Похоже, действительно надвигалась гроза. Небо было затянуто тучами, и ни о каком лунном свете речи не шло. Свет фар выхватывал из темноты пятачок окружностью в пару метров, а далее царили беспросветность и беспроглядность. Хотя Ярославу вдруг показалось, что где-то там вдалеке то ли молния сверкнула, то ли факел вспыхнул. Уазик стоял практически у самого перекрестка, уже через несколько минут стало очевидным, что по дороге, перпендикулярной милицейскому курсу, кто-то движется. Старшина Володя решил, что это машина, и обрадовался нечаянной встрече.

- Дикая охота графа Глинского,- выдал свое объяснение поэт Кравчинский и, похоже, оказался прав, поскольку уже доносились звуки, очень напоминающие цокот копыт.

- Что еще за граф Глинский? - удивился Куницын.

- Местный призрак,- охотно пояснил Кравчинский,- более двух веков он терроризирует местное население, но доблестным правоохранительным органам, как царским, так и советским, не удалось его изловить. Может быть, вы попробуете, гражданин следователь? Только умоляю, не стреляйте во избежание катаклизма.

Рябушкин попытался было криво усмехнуться, но улыбка очень быстро сползла с его лица. Зрелище, что ни говори, впечатляло. По лесной дороге с факелами в руках мчалась по меньшей мере дюжина всадников. А впереди, на лихом коне, скакал человек с горящими как у дьявола глазами в алом, словно кровью облитом кафтане. Кавалькада вихрем пронеслась мимо опешивших стражей закона, даже не заметив их присутствия.

- Стреляйте! - крикнул Рябушкин.

- В кого? - резонно заметил ошалевший от увиденного старшина Володя.

- Местные жители говорят, что встреча с призраком - к беде,- зловещим шепотом поведал окружающим Калиостро.

- Но ведь призраков нет в природе! - запротестовал жалобно Куницын.- Я ведь правильно говорю, товарищ следователь?

- Разумеется,- ввернул свое любимое словцо Рябушкин, но уверенности в его голосе не слышалось.

- Не знаю, как там с неприятностями, но грозу этот призрак, кажется, накликал,- заметил старшина Володя.

Грянул гром, сверкнула молния и полил такой дождь, что тут даже у Рябушкина начисто пропала охота к спорам, и он повернул уазик к императорскому дворцу, покинутому каких-нибудь три часа назад. К счастью, до дворца добрались быстрее, чем развезло дорогу, иначе пришлось бы куковать в какой-нибудь яме по меньшей мере сутки.

- Ох, не люблю я покойников,- жалобно вздохнул Куницын.

- Не торчать же в машине всю ночь,- огрызнулся Рябушкин и первым побежал, пригибаясь, словно под пулеметным огнем, к дворцу.

В императорском дворце следователя прокуратуры ожидал сюрприз, который едва не довел его до инфаркта. Исчезли все трупы. Причем внятного объяснения случившемуся он так ни от кого и не добился. Глупые смерды лишь разводили руками да чесали патлатые репы.

- А что я мог сделать,- оправдывался лакей по имени Семка, которому Рябушкин грозил карами земными и небесными.- Прискакал граф Глинский, известный колдун, оживил, значит, императора. Они, государь, то есть, кочевряжиться не стали и подчинились разгневанному колдуну. Бумагу император какую-то подписал. Наиважнейшую. Вот колдун, значит, на радостях оживил всех и ускакал. А эти поднялись и в бега. Я им кричу, что их благородие не велели, а они хоть бы хны. Вот Васька не даст соврать. А потом, я императору - не указ. Он ведь в сильном гневе был, что его сначала убили, а потом вроде как оживили. Сел он, значит, в свою карету с преображенцами и укатил.

- Бред,- простонал Рябушкин, падая в кресло.

- Выпить не желаете, ваше благородие? - сердобольно спросил Семка.

- Пошел вон!

- Такая незадача вышла,- покаянно развел руками лакей.- Ведь двенадцать трупов было, а остался один, да и тот, зараза, живехонек.

- Кто живехонек?! - Рябушкин аж подпрыгнул.

- Так труп же, ядрена вошь.- Семка пожал плечами.- Мы его, ваше благородие, словили и решили было вдругорядь убить, чтобы представить его вам в лучшем виде. Но как-то смелости не хватило. Может, вы его сами, ваше благородие, а?..

Ожившим и пойманным оказался как раз милиционер с лычками младшего сержанта на погонах.

Старшиной Володей он был опознан как Сашка Синцов. Вид у Синцова был, надо сказать, довольно бледный, что в общем-то и неудивительно для ожившего покойника, едва не убитого вдругорядь. Связных показаний от Синцова добиться не удалось, видимо, он никак не мог осмыслить происшедшее, хотя, возможно, просто был косноязычным от природы. Но в любом случае фантастический Семкин рассказ о колдуне графе Глинском и оживших покойниках он подтвердил, чем поверг следователя Рябушкина в изумление, а впечатлительного Куницына едва не довел до обморока.

- Вина принеси,- прикрикнул на лакея Кравчинский.- Видишь, человеку не по себе.

- Это мы мигом,- с охотою откликнулся расторопный Семка.

Вина выпили все, включая и Рябушкина, вконец запутавшегося в ситуации, которая весьма туго поддавалась анализу.

- Нет трупа, нет и преступления,- с намеком сказал Кравчинский и потряс в воздухе скованными руками.

- В общем, конечно,- задумчиво проговорил Володя, донельзя довольный, что ему не придется отчитываться перед начальством за семерых убитых по случаю бандитов и хоронить коллегу Синцова.

- Но ведь они были! - вскинулся Рябушкин.- Слышите, были. Я что, по-вашему, трупов раньше не видел?! Я ведь Хлестова сам осматривал! На нем же живого места не было. Десять ран и все смертельные.

- Синцова вы тоже осматривали,- напомнил следователю Ярослав,- и констатировали смерть.

Старшина Володя вздохнул, милиционер Куницын откашлялся, а младший сержант Синцов развел руками, извиняясь за то, что не оправдал надежд руководства. Рябушкин побагровел, потом побледнел, поднялся с кресла и прошелся по залу, зачем-то замеряя шагами расстояние на полу. Возможно, таким образом следователь пытался восстановить в памяти картину происшествия. Все присутствующие, включая доблестную обслугу, наблюдали за ним с интересом.

- Вы знали, что так случится,- резко обернулся Рябушкин к Ярославу.

- В общем, да,- кивнул детектив.- У меня возникали сомнения по поводу "Макаровых", но, похоже, оракулу и они оказались по зубам. Я лично убил в окрестностях села Горелово около дюжины человек, и результат был тот же.

Куницын от такого признания ахнул. Похоже, он в первый раз видел серийного убийцу, и не просто видел, а провел с ним бок о бок чуть ли не целую ночь.

- Вы убивали их из тех пистолетов и револьвера, которые мы у вас изъяли?

- Да. Экспертиза признала их муляжами, но здесь они работали исправно.

- Чудовищно,- процедил сквозь зубы Рябушкин и, обернувшись к старшине Володе, добавил: - Снимите с них наручники.

Кажется, Рябушкин начал потихоньку адаптироваться к ситуации, во всяком случае, он понял, что здесь происходят события, не укладывающиеся в рамки здравого смысла. Старшина Володя выполнил приказ начальника и застыл в мучительном раздумье.

- Что же тут все-таки творится? - спросил наконец Рябушкин после продолжительного тягостного молчания.

- Мы полагаем, что это проделки инопланетного компьютера,- пожал плечами Кравчинский,- но есть и другие мнения.

- Например?

- Кое-кто полагает, что оракул это языческий бог. Иные думают, что он дьявол. Словом, разброс суждений достаточно широк. Но в любом случае объявился сей загадочный персонаж в этих местах достаточно давно. Вероятно, несколько веков назад, а возможно, несколько тысячелетий.

Куницын перекрестился. Старшина Володя почесал затылок. А воскресший Синцов тяжело вздохнул. Что и говорить, информация, которую донес до них Аполлон, не лезла ни в какие ворота.

- Но это же чушь! - возмутился Рябушкин.- Какие в наших местах могут быть инопланетяне?!

- У вас есть другое объяснение виденному вами сегодня? - холодно спросил Ярослав.

- Но почему вы не сообщили об этом куда следует?

- А куда следует об этом сообщать? В психиатрическую лечебницу?

Гроза за окном прекратилась, но легче от этого никому не стало. Рябушкин поднялся с места и нервно заходил по залу. Видимо, искал выход из дурацкого положения, в котором неожиданно для себя оказался. Ну и наверняка от души проклинал своего коварного друга Аркадия Семеновича Иванова, втравившего ничего не подозревающего человека в столь паскудное дело.

- Вы приехали сюда по просьбе Иванова? - поинтересовался Ярослав у Рябушкина.

- Аркадий Семенович предупредил меня, что во вновь отстроенном дворце Хлестова готовится нечто ужасное, возможно даже убийство. Я обязан был отреагировать на сигнал. Потому и приехал в Горелово. Мы были бы здесь гораздо раньше, но, к сожалению, прокололи колесо и довольно долго с ним возились. Послушайте, почему этот оракул нас не выпускает, зачем мы ему понадобились?

- Ему понадобились не вы, а мы,- возразил Кравчинский.

- Значит, если мы поедем без вас, то он нас задерживать не станет?

- Неуверен,- покачал головой Ярослав.- Насколько я понимаю, целью вашей поездки сюда был наш арест?

- Во всяком случае, я на это очень рассчитывал,- усмехнулся Рябушкин.

- В этом-то вся беда,- огорчил следователя Кравчинский.- Оракул выполнил ваше желание и теперь ждет ответной услуги. Тем не менее я думаю, что ваших подчиненных он выпустит. Во-первых, вы с ними не делились своими планами, а во-вторых, они никаких желаний не загадывали. Во всяком случае, у Синцова есть все шансы выбраться из зоны отчуждения, хотя бы потому, что в глазах оракула он покойник.

- Но позвольте,- возмутился Рябушкин.- О каком исполнении моих желаний идет речь? Я ведь мечтал доставить вас по меньшей мере в КПЗ.

- Прежде чем арестовывать людей, Анатолий Сергеевич, надо хотя бы для начала выяснить их фамилии,- укоризненно покачал головой поэт.- Вы ведь не Кузнецова с Кравчинским арестовали, гражданин следователь, а поручика Преображенского полка Друбича и известного авантюриста, мага и чародея графа Калиостро, то есть вашего покорного слугу. Мы особы не того ранга, чтобы сидеть в КПЗ. Нам по меньшей мере Петропавловскую крепость подавай, ну в крайнем случае Бутырский тюремный замок.