Сергей Шведов

ВОЗВРАЩЕНИЕ ОРАКУЛА

(Оракул - 2)

Шведов С. В.

Ш34 Возвращение оракула: Фантастический роман.- М.: АРМАДА: "Издательство Альфа-книга", 2005.- 396 с: ил.

Говорят, что будущее предсказать сложно, но не меньшие проблемы возникают с прошлым, когда оно врывается в нашу жизнь... благодаря стараниям гостя из будущего, который именует себя оракулом.

Сказки любят все, но далеко не все готовы участвовать в нелепом спектакле по мотивам чужого бреда, меняя собственные благообразные лица на жуткие личины. Каково, например, прокурору превратиться в лешего, а видному финансисту стать собакой? И не в каком-то там переносном смысле, а в самом что ни на есть натуральном. Весь наш и без того не шибко отлаженный быт летит в тартарары. А на месте сосланного в Сибирь губернатора вдруг возникает совсем уж чуждое нашему миру существо - Демон Зла.

Прокурор Иван Николаевич Лютиков пребывал в прескверном расположении духа. Сухарев без труда определил это по багровой толстой шее и розовеющим пухлым щекам. Нельзя сказать, что глаза прокурора метали молнии, но, во всяком случае, смотрели они на следователя прокуратуры неприязненно. Сухарев призадумался и попытался сообразить, чем же так прогневил высокое начальство. Вроде бы никаких особенных грехов за Василием Валентиновичем не числилось. Да и дела, которые он в данный момент вел, вряд ли могли вызвать резонанс в высших городских и областных сферах - обычная рутинная работа, не более того.

- Вот полюбуйся,- бросил Лютиков на стол лист бумаги.- Это же черт знает что!

Сухарев бегло пробежал глазами текст и вздохнул с облегчением. Камешек, нет, скорее булыжник, брошенный анонимным доброхотом, метил, к счастью, не в его огород. Тем не менее Василий Валентинович счел нужным вздохнуть, укоризненно покачать головой и выразить свое отношение к проблеме одним словом:

- Прискорбно.

- Безобразие! - не согласился с ним прокурор Лютиков и прокатился по кабинету большим неуклюжим шаром, энергично вытирая шею белоснежным носовым платком.

Иван Николаевич был человеком неуемным, работящим, довольно близко принимающим к сердцу сваливающиеся на его голову проблемы. За эти качества его ценили начальники и недолюбливали подчиненные. Сухарев и по роду службы, и, так сказать, по зову сердца принадлежал к последним и сейчас с нехорошим предчувствием ждал, чем еще огорчит его энергичный Лютиков накануне честно заработанного выходного дня.

- Надо проверить,- сухо бросил прокурор следователю, присаживаясь к столу.

- Но ведь это анонимка, Иван Николаевич! Мало ли что напишет наш поголовно грамотный народ. К тому же Рябушкин у нас давно уже не работает.

- По-вашему, три месяца - это давно? - сверкнул на подчиненного глазами Лютиков.

Сухарев в ответ лишь сокрушенно развел руками. По внешнему виду и внутренним качествам Василий Валентинович был полной противоположностью прокурора. То есть худ, высок ростом и флегматичен. Лютиков ценил в нем старательного и въедливого работника, но частенько поругивал за отсутствие вдохновения. Сухарев на претензии прокурора только плечами пожимал. По его мнению, юрист должен в своей деятельности руководствоваться одними фактами, а вдохновение оставить поэтам.

- Вы фантастической литературой случайно не увлекаетесь, Василий Валентинович.

- А с какой стати? - удивился Сухарев.

- Действительно,- вздохнул Лютиков.- Чушь собачья лезет в голову.

Несколько месяцев назад с Лютиковым приключилась крупная неприятность. Да что там неприятность - чертовщина какая-то. Из морга исчезли полтора десятка трупов. Точнее, они не исчезли, а некоторым образом ожили. И даже не некоторым, а самым что ни на есть натуральным. А один из этих ходячих трупов имел наглость заявиться в кабинет губернатора в тот самый момент, когда весь областной бомонд публично скорбел о его кончине. Сухарев в том деле задействован не был, но слухами земля полнится. Лютикову влепили неполное служебное соответствие и намекнули на проблемы со здоровьем. Для самолюбивого Ивана Николаевича такая оценка его неустанных трудов на поприще юриспруденции явилась тяжелым ударом. Но обиду он затаил не столько на огорчивших его суровых начальников, сколько на ни в чем вроде бы не повинного Анатолия Сергеевича Рябушкина... Сухарев никогда бы не стал копаться в душевных ранах прокурора, если бы тот сам не подсунул ему эту чертову бумажку с доносом анонима.

- А что, найденный клад действительно столь велик?

- Я тебя умоляю, Василий Валентинович! - вновь подхватился с места Лютиков.- Велик! Независимые эксперты оценили его в миллиард долларов! Можешь представить себе эту сумму? Губернатору уже звонили из центра и намекнули, что области, в которой золото лежит под ногами, вряд ли в будущем понадобятся дотации. Семен Семенович в шоке.

- Но ведь не губернатор этот клад обнаружил,- резонно заметил Сухарев.- А столица нас еще и благодарить должна. Шутка сказать, такой прибыток государству. На их месте я бы Семен Семенычу орден дал.

- Дадут,- скептически протянул прокурор.- Догонят и еще дадут. Мне уже звонили из Генеральной прокуратуры и выразили удивление. Понял, Василий Валентинович,- удивление. И есть чему удивляться, согласись. А тут еще эта анонимка.

- Но ведь цифры-то уж больно несуразные.- Сухарев вновь пробежал листок глазами.- А потом, зачем им скрывать часть клада, если они себя и так обозначили, выдав правительству ценностей на миллиард. Ведь по закону им полагается доля в двадцать пять процентов, если не ошибаюсь. А это ни много ни мало, как двести пятьдесят миллионов долларов. С ума можно сойти. Сорвали как с куста.

- Вот то-то и оно, что сорвали. А где найдено ценностей на миллиард, там вполне могли найти и на четыре. Тем более что в этом деле замешан наш сотрудник, пусть и бывший. Не говоря уже о других известных в городе лицах.

- Вы Хлестова имеете в виду? - насторожился Сухарев.

При упоминании фамилии ожившего "покойника" Лютиков поморщился. Петр Васильевич Хлестов был весьма заметным в городе человеком, близким как к мэру, так и к губернатору. И конечно, случившаяся с ним неприятность бросала тень и на властные структуры.

- Поговори с Петром Васильевичем,- прокашлялся Лютиков.- И вообще, займись проверкой сигнала.

- Но помилуйте, Иван Николаевич,- возмутился Сухарев.- Это же не сигнал, это же бред какой-то. Где я вам найду этого гостя из будущего, то ли бога, то ли оракула? Анонимку явно больной человек прислал. Тут не следователю надо разбираться, а психиатру.

- Если потребуется привлечь психиатров - привлечем,- жестко сказал Лютиков.- По-твоему, ценности в миллиард долларов - это тоже плод больного воображения? В общем, вынь мне этих сукиных сынов да положь!

- А кого вынуть-то и положить? - растерялся Сухарев.

- Не знаю,- раздельно и веско произнес Лютиков.- Ты у нас следователь - вот и расследуй. Все, Василий Валентинович, свободен - у меня совещание.

Вот ведь влип! Сухарев, выйдя из кабинета прокурора, едва не выругался вслух. Дело показалось ему темным и абсолютно бесперспективным. Собственно, и дела в привычном для юриста понимании этого слова не было. Василию Валентиновичу оставалось только скрежетать зубами да сожалеть, что в нашем правовом поле не прижилась известная формула римского права: нет трупа, нет и преступления.

- Но я тебя умоляю, Круглов, что ты околесицу несешь? - услышал вдруг Сухарев голос из-за приоткрытой двери кабинета.- Что значит пропал? Так был труп или не было? Вот так прямо встал и ушел?

Что ты мне голову морочишь, старшина? Девушке своей сказки будешь рассказывать, а к моему приезду чтобы все было в ажуре.

Сухарев проводил взглядом выбежавшего в коридор милиционера, не поленился войти в кабинет своего негодующего коллеги Углова, который при виде гостя развел руками:

- Вот кадры у нас в милиции. Им не то что ценности, трупа доверить нельзя. Можешь себе представить - не довезли!

Углов был лет на десять моложе Сухарева. Пробивной, нахальный... Можно было не сомневаться, что на месте следователя он долго не задержится, а стремительно рванет вверх, в прокурорские выси. Василий Валентинович относился к Углову скорее неприязненно, чем дружески, но в данном случае личные чувства не имели ровным счетом никакого значения. Сухарев, кажется, нащупал след, не выходя из стен родного учреждения.

- Убийство?

- Вроде нет,- пожал плечами Углов.- Хотя не исключается отравление. А почему тебя так заинтересовал покойник?

- Так ведь он ушел,- мягко улыбнулся Сухарев.

- Кто ушел?! - не понял Углов.

- Покойник.

- Покойник уйти не может,- коротко хохотнул Углов.- Покойника можно только потерять. Я тебя не пойму, Василий Валентинович, ты на что намекаешь?

- А ты разве не в курсе дела Хлестова? - понизил голос почти до шепота Сухарев.

Розы на щеках Углова слегка увяли, а на холеное лицо набежала тень. Костя Углов принадлежал к породе счастливчиков и красавчиков. Таких любят женщины, а жизнь если и бьет их, то не наотмашь, а все больше щадя и вскользь. Разумеется, о конфузе, приключившемся с прокурором Лютиковым, он слышал и даже отпустил по этому поводу несколько шуточек в кругу друзей, но, похоже, красавчик никак не предполагал, что неприятности сваливаются порой не только на головы поживших и много чего повидавших работников, но и на головы любимцев фортуны, привыкших срывать цветы удовольствия на всех клумбах, разбитых в округе.

- Но ведь тогда все, кажется, обошлось? - так же шепотом отозвался Углов,- Газеты слегка позубоскалили, и все.

- Там заинтересовались,- кивнул головой на потолок Сухарев.

- Губернатор?

- Бери выше. Лютиков рвет и мечет. Если он узнает, что ты потерял еще один труп, то я тебе, Костя, не завидую.

- Я-то тут при чем,- огрызнулся неуверенно Углов.- Пусть с милиции спрашивают.

- Спросят и с милиции,- вздохнул Василий Валентинович.- Ладно, поехали.

На старшине милиции Круглове буквально не было лица. Он ходил кругами вокруг машины с красным крестом и ругался последними словами. Стоявшие чуть в стороне пожилой мужчина в клетчатой рубахе и ражий тип в белом халате растерянно разводили руками.

- Первый раз со мной такое,- сокрушался мужчина в клетчатой рубахе, видимо шофер.- Ведь закрыл заднюю дверь-то. Точно помню, что закрыл. Вот и Андрей не даст соврать. Как хочешь, старшина, но я за покойниками бегать не буду. Ты милиционер, ты и бегай.

Задетый за живое старшина милиции хотел ответить зарвавшемуся шоферу, но при виде подъезжающего начальства сник, вытер пот со лба и пошел докладывать о происшествии, выходящем за рамки здравого смысла. Впрочем, у старшины Круглова это был далеко не первый потерянный покойник, и он очень даже хорошо помнил, что за предыдущих ему влепили взыскание.

- А я ведь предупреждал вас, товарищ старшина,- сказал следователь Углов, вылезая из сухаревской "девятки".- Просил, чтобы вы лично проследили за покойником.

- Виноват,- честно сознался доблестный страж порядка.- Но ведь надежный по виду был покойник, надежнее не бывает. Не в обиду тебе будет сказано, Костя, но это опять оракул чудит.

- Об оракуле поподробнее,- вежливо попросил старшину Сухарев.

Справедливости ради надо отметить, что старшина о загадочном существе знал крайне мало. Но его рассказ о происшествии в загородном дворце произвел на слушателей неизгладимое впечатление. Сухарев было подумал, что Круглов хватил лишку или перегрелся на солнце, но вовремя вспомнил, что на дворе весна и солнце сейчас не того накала, чтобы винить милиционера во всех бедах, случающихся с сильно пьющими людьми.

- Да не пил я,- обиделся Круглов.- И тогда был трезв как стеклышко и сейчас.

- Значит, вы утверждаете, товарищ старшина, что видели собственными глазами убитого Хлестова Петра Васильевича? - спросил Сухарев.

- Если не для протокола, то - да. Вот как вас сейчас. Там этих трупов было целых двенадцать. Семерых мы с Куницыным положили, а остальных убили еще до нас. На том же Хлестове живого места не было.

- Ты что несешь-то? - возмутился Углов.- У тебя все дома? Тебя же, сукина сына, либо под суд надо отдать за массовое убийство, либо в психушку за самооговор!

- Вот поэтому я и говорю - не для протокола,- обиделся на следователя старшина.- А для протокола я знать ничего не знаю. Да что там говорить... Я сегодня колдуна видел!

- Какого еще колдуна? - вконец запутался в показаниях свидетеля Сухарев.

- Графа Глинского по кличке Дракула. По слухам, это именно он тогда воскресил и Хлестова, и Сашку Синцова, и всех остальных.

- Бред,- покачал головой Углов.- Какой в наше время может быть Дракула?

- Самый обыкновенный,- пожал плечами Круглов.- Вампир.

Если бы не сегодняшний разговор с Лютиковым, Сухарев, скорее всего, счел бы показания старшины милиции бредом свихнувшегося на опасной и трудной службе человека. Но ведь прокурора сумасшедшим никак не назовешь, не говоря уже об экспертах, констатировавших смерть полутора десятка людей. Не мог же целый отряд работников правоохранительных органов вот так хором, в одночасье, сойти с ума. Непостижимым в показаниях старшины Круглова было лишь то, что Петр Васильевич Хлестов был убит дважды и так же дважды он воскрес.

- А где сейчас находится ваш сослуживец Синцов, товарищ старшина?

- Уволился,- вздохнул Круглов.- Как получил деньги от Рябушкина, так сразу и уволился. Решил подлечиться на полученные зеленые. Нервы у него в последнее время расшалились.

- И много денег он получил?

- Опять же не для протокола,- понизил голос до шепота Круглов.- По двести тысяч нам Анатолий Сергеевич отвалил - мне, Синцову и Куницыну. За моральные издержки, как он сказал.

- Сумма, однако! - завистливо прищелкнул языком Углов.

- Так ведь клад они нашли,- пояснил старшина.- В газетах писали. Колдун, наверное, нашел. А то с какого рожна он на "мерсе" разъезжает.

- А когда и где вы его видели?

- Так во дворе дома покойника, товарищ следователь. Стоял, значит, у дверцы "мерса" и ухмылялся. А второй, его графом Калиостро зовут, мне даже подмигнул. Третьего из их компании я, правда, не видел.

- А как фамилия третьего?

- Друбич, кажется. Тоже, наверное, вампир.

- А почему вы так решили?

- А зачем нормальному мужику шпага, товарищ следователь? Сдается мне, что этой шпагой он и заколол Хлестова. Я этого Друбича еще в прошлый раз хотел застрелить, но у меня патроны кончились.

- Какой кошмар,- только и сумел вымолвить потрясенный Углов.

Сухарев с ним был согласен, но, как человек выдержанный, поживший и много чего на своем веку повидавший, не спешил выплескивать свои эмоции наружу. Приобретенный на службе опыт подсказывал Василию Валентиновичу, что за всякой на первый взгляд чертовщиной прячется корыстный интерес. А в данном случае он не просто прятался, он заявлял о себе в полный голос кругленькой суммой в миллиард долларов. Надо отдать должное Лютикову, нюх не подвел его и в этот раз. Но каков Рябушкин-то! Это если он милиционерам отвалил по двести тысяч от щедрого сердца, то сколько же на его долю досталось от большого пирога?

Вслух этот вопрос прозвучал из уст следователя Углова, которого мучили те же вопросы, что и Сухарева. Это случилось, когда они на "жигулях" отъезжали от морга, скользя лысыми колесами по мокрому асфальту. Весна уже вступила в свои права, приукрасив деревья нежными зелеными листочками. Кабы не свалившиеся на голову заботы, Сухарев, возможно, и порадовался бы пробуждению природы от долгой зимней спячки, хотя подобная сентиментальность была не в его характере.

- Если верить анониму, приславшему письмо в прокуратуру, то речь идет о ценностях примерно в четыре миллиарда долларов,- спокойно отозвался на вопрос коллеги Сухарев.

- Мама дорогая,- только и сумел вымолвить Углов.

- Государству ценностей предъявили всего на миллиард. Ценности предъявила некая Хлестова Светлана Алексеевна. Якобы она нашла клад, спрятанный бывшими владельцами дворца, развалины которого она приобрела вместе с земельным участком близ села Горелова.

- А Рябушкин здесь при чем?

- Рябушкин, как ты знаешь, опытный юрист. Он и взял на себя переговоры с государством. Кладоискательнице положен по закону немалый куш, а наше государство не любит расставаться с деньгами. Но в данном случае оно, кажется, изменило своим правилам и выплатило причитающуюся расторопным людям сумму сполна.

- Ну а вампиры-то тут при чем? Откуда взялись Дракула и Калиостро?

Вопросы Угловым были заданы очень интересные, но, к сожалению, следователь Сухарев ответов на них не знал. Конечно, обнаружение клада ценой в миллиард долларов само по себе событие незаурядное, но обстоятельства, его сопровождавшие, вообще не лезли ни в какие ворота. И работники прокуратуры, посовещавшись между собой, вынуждены были констатировать это как факт.

- По-моему, это афера,- покачал головой Углов.- С далеко идущими последствиями. Помяни мое слово, Василий Валентинович, мы еще хлебнем с этим делом горя.

Сухарев с такой оценкой коллеги был согласен, однако продолжать разговор в том же духе счел неразумным. В конце концов, профессионал в своей работе должен исходить из факта, а нафантазировать можно целый короб. Фактом пока что был исчезнувший труп, вот от него и следовало танцевать.

- Кстати, откуда он взялся?

Труп, по словам Углова, обнаружила соседка Мария Филипповна. Просто бдительная старушка очень удивилась, что дверь в соседнюю квартиру, где давно уже никто не жил, распахнута настежь. Обнаружив в комнате на ковре бездыханное тело, соседка страшно перепугалась и побежала звонить в милицию. По словам свидетельницы, труп буквально плавал в луже крови. Однако прибывшая на место преступления следственная бригада никакой крови не обнаружила, как не обнаружила и следов насилия на теле покойного. Углов решил, что кровь старушке, скорее всего, померещилась от испуга, а человек умер самым естественным образом. Правда, никаких документов, удостоверяющих личность, ни на теле умершего, ни в квартире обнаружить не удалось. Да и вообще квартира выглядела нежилой. Холодильник, например, был пуст и даже отключен от розетки. Телевизор был покрыт толстым слоем пыли. Создавалось впечатление, что хозяин только-только переступил порог родного дома после долгого отсутствия и упал как подкошенный.

- Покойника сфотографировали?

- Разумеется,- кивнул Углов,- Я на всякий случай прихватил у экспертов парочку фотографий.

Лицо ожившего покойника Сухареву показалось знакомым, но. к сожалению, он так и не мог припомнить, где мог видеть этого средних лет сухощавого человека.

- А почему он так странно одет? - удивился Василий Валентинович.

- Честно говоря, нас это обстоятельство тоже заинтересовало. Костюмчик явно не нашего покроя.

- А другая одежда в квартире была?

- Нет. шкафы были пусты. Говорю же, абсолютно нежилая квартира. По словам соседки, ее прежние владельцы съехали примерно полгода назад. А кому они продали квартиру, Мария Филипповна не знает. Новый владелец квартиры никак себя не проявлял, хотя однажды старушка слышала шаги и покашливание за дверью.

- Что ты собираешься делать? - спросил Сухарев Углова.

- А ничего. Зарегистрирую как ложный вызов. Человек-то живой и вполне здоровый, раз сумел на ходу покинуть машину.

- Разумно,- согласился с коллегой Сухарев.- Лютикову ты, пожалуй, об этом случае не докладывай. Человек и так весь на нервах. А если что-то всплывет интересное в связи с этим несостоявшимся покойником, сообщи мне.

- Понял,- обрадовался Углов.- Спасибо, что подвез.

Сухарев высадил коллегу у дверей прокуратуры, а сам отправился с визитом к Хлестову. К сожалению, в офисе финансиста не оказалось, и после долгих мытарств и препирательств с персоналом следователю все-таки удалось выяснить, что Петр Васильевич сейчас находится в своей городской квартире и по случаю нездоровья гостей не принимает. Адрес этой квартиры Василию Валентиновичу сообщили только после устроенного им скандала с предъявлением удостоверения и угрозами судебного преследования тех, кто мешает дознанию. По всему было видно, что Хлестов кого-то очень сильно боится, а потому и конспирируется, как заговорщик, готовящий, по меньшей мере, государственный переворот.

В конспиративную квартиру Сухарева тоже впустили далеко не сразу, а только после того, как его опознал сам хозяин, с которым следователь был шапочно знаком. Квартира, надо признать, была не из самых шикарных, но, похоже, Хлестова вопрос личной безопасности волновал сейчас куда больше, чем престиж или даже комфорт.

- А что вы хотите, Василий Валентинович,- нервно дернулся Хлестов.- На меня уже покушались трижды. Дважды я был буквально на волоске от смерти. Меня даже в морг отвозили. Эта стерва не оставит меня в покое, будьте уверены.

Хлестов был одет в халат немыслимой расцветки и в окружении своих облаченных в строгие костюмы телохранителей выглядел как павлин, случайно угодивший в стаю коршунов. Но лицом Петр Васильевич был бледен, как-то осунулся, он даже и с тела сильно спал, во всяком случае, еще месяц назад он смотрелся куда солиднее.

- Разрешите присесть?

- Да, конечно,- спохватился хозяин, указывая следователю рукой на обтянутое кожей кресло.- Извините, что я обрушил на вас свои проблемы прямо с порога, но тут уж ничего не поделаешь - нервы.

Два телохранителя остались в коридоре у двери, а третий присел на диван неподалеку от хозяина, цепко держа взглядом незваного гостя. Сухарев решил не обращать на него внимания, в конце концов, человек просто исполняет работу, за которую ему платят деньги.

- Я в курсе ваших проблем, Петр Васильевич,- мягко начал Сухарев.- Скажу больше, ими заинтересовались на самом верху, вы меня понимаете?

- Слава богу! - с облегчением вздохнул Хлестов.- Армию надо подключать, ибо ОМОН с ним не справится. Поверьте мне на слово, Василий Валентинович.

Сухарев вообще не был склонен верить людям на слово, и уж тем более ему не внушал доверия перепуганный субъект, вполне возможно тронувшийся умом от выпавших на его долю переживаний.

- Это вы написали письмо в прокуратуру?

- Нет,- удивленно вскинул брови Хлестов.- Я ничего не писал, клянусь мамой. Хотя мысль такая и мелькнула. Но, в конце концов, что может сделать прокуратура против ведьмы?! А она ведь ведьма, натуральная ведьма! Я на нее в суд подал. Я ее выведу на чистую воду!

Речь, судя по всему, шла о бывшей супруге господина Хлестова Светлане Алексеевне, той самой удачливой кладоискательнице, о которой писали не только местные, но и центральные газеты. Сухарев приготовился выслушать все, что накипело у Хлестова на душе. Глядишь, между истерическими воплями всплывет и нечто существенное.

- Так вы говорите, что согласие на передачу спорных земельных участков у вас выманили обманом?

- Это было насилие! - взвизгнул Хлестов.- Насилие, а не обман! Меня заманили в ловушку, сначала убили, потом воскресили и заставили подписать бумаги. А кто бы на моем месте устоял? На меня натравили вампира, графа Дракулу. Его вся моя дворня боялась. А моих гвардейцев убили, буквально изрешетили пулями. Вот Сеня не даст соврать.

- Простите, а откуда там взялись гвардейцы? - вежливо полюбопытствовал Сухарев.- Или это вы образно выразились?

- При чем тут образы?! - обиделся Хлестов.- Я ведь был императором. Меня сопровождали четыре гвардии преображенца.

Клинический случай. Собственно, Сухарев при первом же взгляде на Петра Васильевича понял, что тот не в себе, но он никак не предполагал, что болезнь зашла так далеко. Тем не менее он решил слегка подыграть больному человеку.

- Вас ведь убили в загородном дворце подле села Горелова?

- А вы откуда знаете? - насторожился "император".

- У нас свои источники информации,- ушел от прямого ответа следователь.- Скажите, а господа Калиостро и Друбич принимали участие в вашем убийстве?

- Самое непосредственное,- твердо сказал Петр Васильевич.- Они меня в этот дворец заманили и подставили под удары местного разбойника Ваньки Каина. Этого Каина опознали мои холопы.

- Значит, вас убивали при свидетелях?

- А как же! - подпрыгнул на диване Хлестов.- Полный дворец челяди, и никто даже руки не поднял в защиту императора!

- Сочувствую,- вздохнул Сухарев.- А сейчас вы император в изгнании, как я понимаю, и боитесь наемных убийц?

- Послушайте, гражданин следователь, только не надо делать из меня идиота,- возмутился хозяин,- я и без того на грани нервного срыва. Вы имеете дело не с мальчиком, мне уже под пятьдесят, я на своем веку повидал женщин, но таких, как эта ведьма, не должно быть в природе. Вы меня понимаете - не должно.

Мальчиком Петр Васильевич действительно не был. Это Сухарев с готовностью признал. Да и трудно было оспаривать этот тезис, имея счастье лицезреть зрелого мужчину, хоть и невысокого роста, но солидной комплекции, с обширной лысиной на макушке. Сомнения у следователя возникли лишь в психическом здоровье собеседника, но "император" тут же их категорически опроверг:

- Сейчас я Хлестов Петр Васильевич, предприниматель, уважаемый в городе человек. Вы будете это отрицать?

- Боже упаси.- Сухарев даже слегка поежился под негодующим взглядом собеседника.- Но ведь вы утверждаете, что женаты на ведьме, или это вы просто фигурально выражаетесь?

- Я выражаюсь не фигурально, Василий Валентинович, а по существу. По-вашему, уважающая себя женщина станет путаться с этим вампиром, графом Глинским. А он ведь, между прочим, продал душу дьяволу! Мне об этом сказал холоп Сенька.

- Глинский - это Дракула? - уточнил следователь.

- Он самый,- кивнул Хлестов и залпом осушил стакан минеральной воды.- Представьте себе, этот вампир имел наглость заявиться вместе с ведьмой прямо ко мне в загородный дом.

- Он вам угрожал?

- Не помню,- честно признался Петр Васильевич.- Я почти сразу же потерял сознание. Очнулся в морге. Спасибо, конечно, нашим правоохранительным органам - нашли куда отправить уважаемого человека!

- Но ведь вы, Петр Васильевич, не подавали признаков жизни,- смущенно прокашлялся Сухарев.- И ваши охранники тоже.

- Нас просто загипнотизировали! - взвизгнул Хлестов.- Можно же отличить спящего человека от мертвого! Я вас умоляю, гражданин следователь.