Андрей Чернецов, Валентин Леженда

Песнь Кецаля

Анонс

Кто сказал, что "черный археолог" - сугубо мужская профессия?! Кто сказал, что "Индиана Джонс в юбке" - легенда и миф?! Очевидно, те, кто не знаком с "рыжей бестией" Бетси МакДугал! С девушкой, которая теперь - в сомнительной компании обаятельного авантюриста и его легкомысленного "блудного кузена" - отправляется в Мексику на поиски уникального аигекского артефакта. И вроде бы все пока что путем... НО!

ПОЧЕМУ преследуют Бетси странные видения о кровавых жертвоприношениях?

Кто убил предыдущего владельца индейского сокровища - и почему его новый владелец утверждает, что и в глаза не видел покупки?

И наконец, ЧТО ЖЕ за страшная Сила скрыта в обычном на первый взгляд золотом амулете, в котором, согласно легенде, заключено могущество самого Кецалькоатля?! В амулете, над которым снова и снова звучит таинственная, смертоносная ПЕСНЬ КЕЦАЛЯ?!

Все события, происходящие в романе, вымышлены. Любое сходство с реально существующими людьми, местностями, сооружениями - случайно.

Авторы

Оттуда, из глубины веков, сквозь хаос междоусобиц нам слышится полный печали голос, словно поет невидимая глазу вещая птица: "Фью... фью..." Кому дано разгадать, о чем твердит одинокий, не умолкающий столько веков голос оракула, в загадочных звуках которого кроется тайна избавления от невзгод, ответ на проклятые вопросы нашего времени...

Альфонсо Рейсе

Глава первая

ВИЗИТЫ

- Ваша почта, миледи!

"Как?! Снова! Здесь?! Не может быть!"

- Вам срочная телефонограмма! - Улыбка молоденькой стюардессы была какой-то неловкой, даже жалкой. - Извините, госпожа баронесса, за причиненное беспокойство!

Еще бы ей не извиняться! Это в первом-то классе!

Но кто это так ловко ее вычислил?

Бетси развернула листок.

"Баронессе Эльзе фон Эссенхауз-МакДугал..."

Ага, милая тетушка. Только она одна именует Элизабет подобным образом. Давно расстались. Ну, что там у нее стряслось?

"Регентруда сбежала! По всей видимости, она летит с тобой одним рейсом! Прими меры к ее срочному задержанию и отправке домой! Германгильда Клюге фон Клю-генау".

Вот уж и впрямь, не было печали...

Что может быть хуже визита престарелого родственника? Правильно! Визит двух престарелых родственников.

Сначала как снег на голову свалился дядюшка Арчи. Бравый отставной полковник, осколок былой славы Британской империи решил наконец-то засесть за мемуары. Поведать потомству ему было о чем. Например, о своей бурной военной молодости. О службе в Индии (Еще бы! МакДугал - и не был в Индии? Бред! Нонсенс! Все мужчины их рода начинали свою карьеру в Индии!), а затем в оккупационных частях в Германии.

И вот сэр Арчибальд МакДугал прикатил в Перт, чтобы "поработать в Семейном Архиве". Именно так, с большой буквы.

- Семья - это святое, - важно вещал старичок, похожий на кэрролловского Шалтай-Болтая. - Да! И у меня есть долг перед ней. Да. Если бы все неукоснительно исполняли свой долг, Британия по-прежнему правила бы морями. Да! А все проклятые либералы. Да...

Дядюшка сел на своего любимого конька. Ругать либералов, противопоставляя их "истинным защитникам имперских ценностей", то есть консерваторам, уже давно вошло у него в привычку. Так же как и поминать при всяком удоб-ном и неудобном случае свою любимую кобылу Хорду, героически павшую в Индии в результате оплошности полкового коновала. Дядина жена даже подала на развод после того, как полковник однажды ночью назвал ее Хордой. Она подумала, что это имя горничной...

Едва-едва сэр Арчибальд разместился в гостевых покоях, как верный дворецкий Седрик огорошил молодую хозяйку новым известием. Оказывается, в Перт с инспекцией (а назвать этот визит иначе у Бетси просто не хватило фантазии) решила нагрянуть ее дражайшая тетушка Германгильда Клюге фон Клюгенау. "Последняя валькирия Третьего Рейха", как язвительно называла немецкую родственницу мать Элизабет, недолюбливавшая всю многочисленную аристократическую родню своего супруга...

...Бетси уже с самого детства хотела стать археологом - настоящим, профессиональным. Очень хотела.

Единственная дочь вестфальского барона Генриха фон Эссенхауза и истинно британской леди Эмили МакДугал появилась в тысяча девятьсот шестьдесят девятом, в самый разгар "сексуальной революции" и бунтов хиппи.

Ветер Эпохи ворвался даже в ее детскую, где у колыбели молодые родители вели отчаянный спор о том, как называть наследницу. Мать хотела, чтобы девочке дали "настоящее", то есть английское имя. Барон, чей отец сложил голову под Тобруком, яростно махал в воздухе тевтонскими кулаками, но в конце концов был вынужден смириться, рассудив, что по-немецки "Элизабет" звучит вполне пристойно - "Эльза". Так он и называл дочь, когда поблизости не было супруги.

Разочарованный Ветер Эпохи выпорхнул в окошко и помчался по своим делам дальше, а для маленькой Элизабет-Эльзы началась обычная жизнь. Обычная, конечно же, для таких, как она. Чьи имена вписывают в Готский альманах и чьи родители не успели еще растратить достояние предков. Правда, ее прадед по линии отца сколотил капитал на поставках в прусскую армию, а предки по материнской линии нажились в британских колониях, главным образом в Индии, но в таких кругах "это" полагалась не вспоминать. Достаточно того, что семья живет "как должно", что отцовский замок красуется на берегу Рейна, а особняк МакДугалов украшает графство Перт. Приемы, высшее общество, скачки, "роллс-ройс" у подъезда...

Первая трещина расколола семью, когда Элизабет исполнилось семь. Тогда она думала, что все дело в школе, куда ее собирались отдать, и очень удивлялась, отчего папа впервые в жизни кричит на маму, а та не спорит, как обычно, а плачет. Не все ли равно, где учиться, в Германии или в Англии? Тем более девочка вовсе не торопилась покидать родной дом и куда-то ехать. Почему бы не учиться прямо здесь, в соседней деревенской школе, ведь по-немецки она говорила ничуть не хуже, чем по-английски и по-французски!

Пришлось. Мать увезла Эльзу в Великобританию. Правда, не в Англию, как думала девочка, а в Шотландию, ибо графство Перт, как выяснилось, находится именно там. С тех пор отца она видела всего несколько раз, да и письма от него приходили исключительно к очередному Рождеству. Уже очень скоро маленькая леди МакДугал поняла, что ее мама плакала отнюдь не из-за педагогических проблем.

Когда после совершеннолетия Элизабет-Эльза приняла британское подданство, барон фон Эссенхауз не стал возражать. Он даже прислал деньги на ее первую экспедицию в Египет, посоветовав, однако, найти более достойное -занятие для молодой девушки, чем археология - а заодно и альпинизм, которым Бетси в это время всерьез увлеклась. На этом барон счел отцовские обязанности завершенными.

Барон, но не его родная тетушка графиня Германгильда Клюге фон Клюгенау! Она не забывала о внучатой племяннице и время от времени наведывалась в гости, лелея розовую мечту выдать наследницу фон Эссенхаузов замуж. Разумеется, в Германии и, само собой, за какого-нибудь графа или даже курфюрста. Например, за "очаровательнейшего молодого человека" Вильгельма Пфальцского. На худой конец, сойдет кто-нибудь из "этих ротозеев" Гогенцоллернов, так бездарно профукавших в тысяча девятьсот восемнадцатом году империю.

Вообще тетя Германгильда была личностью страстной и увлекающейся. Что само по себе странно для особы, в жилах которой течет холодная арийская кровь тевтонских аристократов.

В ранней юности она заразилась идеями фашистов и одно время совершенно искренне считала Гитлера "спасителем немецкой нации". Даже, со скандалом рассорившись с родителями, вступила накануне Второй мировой войны в "гитлерюгенд", полагая, что именно там место "всем честным немцам, ратующим за возрождение былого величия Рейха". Правда, вскоре пришло жестокое прозрение. Блудная дочь вернулась в родное гнездо с покаянием.

Однако просто так взять и порвать с наци ей не дали. Как же! Выпустить из рук такой козырь. Дочь древнего аристократического рода на службе у вершителей "нового порядка". Это притом, что многие истинные аристократы, запершись в своих родовых замках, просто игнорировали власть "мюнхенских пивоваров".

Германгильду пригласил к себе сам доктор Геббельс и предложил ей поработать на его ведомство. Ну, потереться в обществе деятелей культуры, поддержать моральный дух нации. Ладно. От такого настойчивого и в принципе ни к чему не обязывающего предложения юная графиня отказаться не смогла.

Она сошлась с актерами, режиссерами и литераторами новой Германии. Ее близкими подругами стали Марика Рекк и Лени Рифеншталь. Фрейлейн Клюге фон Клюгенау даже засветилась в одном или двух эпизодах знаменитого фильма Георга Якоби "Девушка моей мечты". Ее стали узнавать. Потом был бурный роман с Гансом Лейпом, автором слов популярной песни "Лили Марлен"...

Крах нацистов стал освобождением и для Германгильды. Навсегда порвав с общественной деятельностью, она полностыо погрузилась в дела семейные. Благо родственников было не счесть. Побывав три или четыре раза замужем, графиня так и не испытала счастья материнства. Ее детьми стали многочисленные племянники и племянницы, устраивать судьбы которых фрау Клюге фон Клюгенау (выходя замуж, она никогда не меняла своего родового имени) почитала святой обязанностью.

- Так! - громким пронзительным голосом завопила тетушка, едва войдя в кабинет Бетси. - Всем стоять! Что за безобразие вы тут устроили! Немедленно уволить всю прислугу! В шею! Ты только посмотри, какая здесь везде пылища! Вековая! Тысячелетняя! И это называется уборкой?! Привет, дорогая! Ты, как всегда, выглядишь преотвратительно! Ну, скажи на милость, что это за румянец? Во всю щеку! Фи, это так неаристократично, так по-деревенски!

Вдруг ее взгляд зацепился за сэра Арчибальда МакДугала, и графиня умолкла. Она всегда была неравнодушна к военным. А в дядюшке Арчи даже после выхода его в отставку чувствовалась офицерская кость.

Германгильда заметно смутилась и смешалась. Высокая, худющая, как треска, с моноклем в глазнице, она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой из гитлерюгенда, стоящей перед каким-нибудь микрофюрером. Непроизвольно графиня стала по стойке "смирно". Полковник, заметив это, одобрительно хмыкнул.

- Сударыня! - церемонно подошел он к ручке фрау Клюге фон Клюгенау. - Позвольте, так сказать, засвидетельствовать почтение. Да. Вы, как всегда, выглядите преотменно! Да. Прямо как моя Хорда перед тем, как ей издохнуть. Да. Хорда - это моя кобыла. Да. Мы вместе служили в Индии. Да. Ее уморил в Дели наш полковой коновал. Да! Он был смутьяном и лейбористом. Да. Из-за таких, как он, мы потеряли колонии. Да. И еще из-за этого мямли Эттли. Да. Он был агентом Сталина. Да. Не уйди в отставку сэр Уинстон Черчилль. Нет! Мы бы сейчас стояли у стен Кремля. Да...

Графиня неловко хлопала глазами, не зная, каким образом прервать этот словесный поток. Но внезапно он прекратился сам по себе.

Это сэр Арчибальд увидел еще одного, а вернее, одну участницу сцены теплой родственной встречи.

Из-за спины Германгильды Клюге фон Клюгенау выглядывала совсем юная девушка. На вид лет шестнадцати или семнадцати. Густые каштановые волосы обрамляли удлиненный аристократический овал лица. Смуглая, чуть матовая кожа. Удивленно изогнутые тонкие брови над миндалевидными стального цвета глазами. Тонкий нос, изящно очерченный рот. Стройная, хотя еще полностью и не сформировавшаяся фигурка.

Девушка стеснительно улыбнулась, обнажив два ряда великолепных белых зубов.

- Да? - вопросительно воззрился на нее дядюшка Арчи, а затем, обернувшись уже к графине, нетерпеливо повторил: - Да?!

- Ах! - закудахтала Германгильда. - Совсем забыла! Позвольте вам представить мою внучатую племянницу, следовательно, твою, Эльза, кузину, баронессу Регентруду фон Айзенштайн. Она сирота и моя воспитанница. Ее бедные родители в позапрошлом году погибли в автокатастрофе.

Тетушка горестно шмыгнула носом.

- Труди, дорогая, поздоровайся со своей кузиной и ее дядей.

Юная баронесса сделала книксен. Прядь волос упала ей на глаза. Быстрым, упрямым кивком девушка отправила ее на прежнее место и оценивающе уставилась на знаменитую родственницу.

Бетси как-то сразу стало не по себе. На миг показалось, что ее просвечивают рентгеном.

В стальных глазах Регентруды блеснули и сразу же потухли озорные бесенята.

"Да, - подумалось мисс МакДугал. - А девчонка-то лишь с виду тихоня!"

С приездом родственников в пертском имении Мак-Дугалов воцарился настоящий бедлам. Устоявшийся в последние несколько лет распорядок развалился в одно мгновение.

Какая там работа?! Какие там исследования?

Целые дни напролет Бетси приходилось попеременно выслушивать то дядюшку, то тетушку.

- Уинстон Черчилль был величайшим англичанином всех времен? Несомненно!

- Никто до сих пор не сравнился с Лёни Рифеншталь в мастерстве показа обнаженной натуры? Естественно! "Олимпия" - неподражаема? О да, конечно, это просто чудо!

Тетка приволокла с собой недавно изданный толстенный альбом своей великой подруги с дарственной надписью "Элизабет МакДугал от Лени Рифеншталь" и теперь просто не давала Бетси прохода, разбирая с ней все новаторства, внесенные в ню-искусство любимым кинорежиссером фюрера. Делая при этом соответствующие комментарии, направленные на одну цель.

- Нет, ты только посмотри, дорогая, какие парни! Какие парни, говорю! Истинные арийцы. Где еще ты встретишь настоящего мужчину, как не в родном фатерланде? Разве твои вялые соотечественники-англичане могут иметь такое атлетическое сложение? Взять хотя бы твоего давнего воздыхателя, этого, как его, Гора Енски... Что ты говоришь? Ах, женился?! Что ж, это был не самый плохой молодой че-

ловек в твоем окружении. Вот видишь! Все вокруг уже пере-же..ились. Одна ты в девицах засиделась. Пора, дорогая моя, пора серьезно подумать о будущем! Вот погляди на этого блондина. У меня на примете есть его точная копия. Мой даже лучше!

К счастью, через пару дней альбом таинственным образом исчез.

Тетку едва удар не хватил. Такой подарок! С дарственной надписью самого автора! Графиня подняла жутчайший скандал. Поставила на ноги всю прислугу, которой было обещано, что в случае, буде бесценный культурный памятник не отыщется, обслуживающий персонал имения "в полном составе отправится в концлагерь, то есть, тьфу, на биржу труда". Без выходного пособия и рекомендаций!

Злосчастный альбом искали, но так и не нашли. Пришлось Бетси пообещать Германгильде, что в следующем месяце она всенепременно навестит почтенную графиню в ее родовом замке и обязательно познакомится с кем-нибудь из "очаровательных молодых людей", столь превозносимых тетушкой.

Как-то, спасаясь от настырных родственников в одном из отдаленных уголков оранжереи, Элизабет наткнулась на кузину Труди, что-то упоенно рассматривающую. Незаметно подкравшись, мисс МакДугал обнаружила, что юное создание сосредоточенно изучает пресловутую "Олимпию". Маленькие острые грудки девушки учащенно вздымались под топиком.

Так же осторожно хозяйка имения удалилась. Пусть девчонка порадуется.

К слову сказать, свою новообретенную кузину Бетси почти не видела. Разве что за обеденным столом.

"Вот бы и остальные родственники были столь же незаметными", - мечталось ей. Но тщетно.

* * *

Несложно представить, с какой радостью Элизабет прочитала письмо, пришедшее к ней по электронной почте в пятницу вечером.

Леди Элизабет МакДугал.

Госпожа баронесса!

Узнав от своего давнего приятеля Айвена Джункоффски о том, что Вы пару раз помогали ему раздобыть интересные и весьма ценные артефакты, я решился обратиться с предложением, которое, на мой взгляд, не должно оставить Вас равнодушной.

Речь пойдет о сокровищах императора ацтеков Монтесумы П и, следовательно, о поездке в Мексику.

Если Вас заинтересует мое предложение, то не согласитесь ли Вы встретиться со мной в субботу, 27мая 199... года, в Лондоне? Время и место встречи в случае Вашего согласия можно уточнить дополнительно.

С неизменным уважением, Саймон Джентри, эсквайр.

Куда?

В Лондон?

Да хоть к черту на кулички, лишь бы хоть на пару дней вырваться из этой богадельни!

Ответила согласием.

Тем более что господин Джентри упомянул имя ее старого знакомого Ивана Петровича Джунковского, или, как именовался потомок русских эмигрантов в Туманном Альбионе, Айвена Джункоффски. Бетси и в самом деле несколько раз за вполне солидное вознаграждение выполняла его задания. Так что рекомендация, на которую сослался ее потенциальный наниматель, была вполне солидной.

Сказать, что заказчик Элизабет не понравился, значит, ничего не сказать.

Мистер Саймон Джентри принял ее в своем особняке, расположенном в районе Бонд-стрит. Бетси по достоинству оценила строгий викторианский стиль здания, выдержанный как во внешней, так и во внутренней отделке. Видно, что у хозяина есть средства для поддержания своего дома в надлежащем состоянии.

Молчаливый дворецкий, чем-то неуловимо похожий на Седрика (впрочем, английские дворецкие, как правило, все на одно лицо; что поделаешь, школа), проводил девушку на второй этаж. Распахнув перед ней двери одной из комнат, он слегка поклонился, пропустил Бетси внутрь помещения и, не забыв бесшумно притворить створки, испарился.

В кабинете, а судя по отделке комнаты, это был именно кабинет, царили холод и полумрак. Тяжелые шторы черного бархата плотно закрывали окна, не пропуская и намека на солнечный свет. Поленья в большом камине вяло поддавались натиску вялого же огня. Немного света давали и три стеариновые свечи, белыми клыками торчащие из старинного бронзового канделябра, стоявшего на большом письменном столе, покрытом все тем же неизменным черным бархатом.

"Только черепа недостает для полноты интерьера", - попробовала пошутить Элизабет.

Но отчего-то веселее ей не стало.

- Мисс МакДугал? - донеслось с той стороны стола.

Какой неприятный, прямо замогильный голос. Или хозяин решил поиграть с ней в "Кошмар на улице Вязов"? Так она, слава Богу, уже давно вышла из того возраста, когда девочки пугаются голливудских фильмов "ужасов".

- Извините меня, госпожа баронесса, что принимаю вас таким вот образом. - В скрипучем голосе личности, сидящей за столом, появился намек на сожаление. - Но я уже давно болен. И не могу оказать вам то внимание, которого вы, безусловно, заслуживаете. Прошу вас, присаживайтесь.

Из полумрака выплыла бледная, с голубоватым оттенком рука и указала на кресло, стоящее перед столом. Бетси подошла и уселась. Положив ногу на ногу, она вызывающе уставилась на визави.

Джентри поднял лицо, до этого низко склоненное, и девушка наконец-то смогла рассмотреть своего собеседника. Молочно-белая кожа того же синеватого отлива, что и рука. Впалые аскетические щеки. Крючковатый нос, нависающий над тонкими, сжатыми в скорбную линию губами. Глаза... Какого они цвета, рассмотреть из-за скудости освещения не удалось.

"Хорошо еще, что темных очков нет. А так - вылитый вампир".

- Итак? - вопросительно взглянула на хозяина Бетси.

"Поскорее бы сбежать отсюда".

Ей даже подумалось, что нашествие родственников - это не такая уж и великая напасть. В конце концов, ведь они когда-нибудь да уедут.

- Вы торопитесь? - осведомился Джентри.

- Можно сказать и так.

- Вам неприятно мое общество. - Шнурок губ изогнулся в подобие скорбной улыбки.

"Какой догадливый!" - восхитилась мисс МакДугал.

- Нет, что вы!

- Не оправдывайтесь. - Вялый жест руки. - Я прекрасно знаю, как выгляжу со стороны. Ладно. Не будем затягивать наше свидание.

Немного помолчал, как бы собираясь с мыслями.

- Что вам известно о последних месяцах правления Монтесумы Второго?

- Ну, - протянула девушка, - в общих чертах. В пределах университетского спецкурса.

- Не стану вас утомлять ненужными подробностями. Скажу лишь, что император ацтеков был страшно подавлен успехами конкистадоров Кортеса. Они ведь шли по территории его государства, практически не встречая сопротивления. Монтесума мучительно искал выход, средство, чтобы остановить нашествие горстки чужеземцев, которых ацтеки почитали богами из-за океана, посланцами Кецалькоатля. Вот тогда-то жрецы и посоветовали ему задобрить богов с помощью щедрого подношения. Было изготовлено огромное сердце из чистого золота, осыпанное драгоценными камнями. Вы, конечно, помните, что ацтекские божества питались человеческими сердцами? Так вот, это сердце после смерти Монтесумы бесследно исчезло. Как будто его и не было.

- Странно! - перебила его Элизабет. - Мне ни разу не попадалась информация подобного рода. Хотя я специально интересовалась началом конкисты в Мексике.

- Вот видите. И большинство из специалистов, к которым я обращался за консультацией, ничего не знают о золотом сердце Монтесумы.

- А каким образом к вам попала эта информация?

- Через моего мексиканского агента. Его зовут Диего да Сильва. На прошлой неделе он уведомил меня, что кто-то из местных принес ему фотоснимок этого удивительного артефакта.

- Снимок у вас?

- К сожалению, - развел руками Джентри, - да Сильва не решился довериться факсу или другим электронным средствам связи. Уж больно конфиденциальная информация. Не дай бог, конкуренты проведают.

- Итак, мы фактически не располагаем ничем, кроме рассказа вашего агента! - разочарованно протянула девушка. - Боюсь, это дело меня не заинтересует. Пустая трата времени.

Она поднялась, намереваясь покончить с этим делом.

"Пустышка! Ладно хоть сделала себе уик-энд, слегка отдохнув от родственничков!"

- Не торопитесь! - умоляюще протянул к ней дрожащую руку хозяин. - Разве вы не хотите просто так прогуляться за чужой счет в Центральную Америку? Сейчас там разгар курортного сезона. Слетаете, на месте определитесь что к чему. Все расходы беру на себя. Десять тысяч фунтов даю сразу. На текущие расходы, так сказать. И столько же после вашего возвращения. В случае если удастся обнаружить следы артефакта, сумма удваивается. Плюс пятидесятитысячный бонус при находке золотого сердца и доставке его сюда.

"Хм. Неплохие деньги. Можем поторговаться".

- Сто! - выпалила Бетси вслух.

- Что?

- Сто тысяч бонуса. И пятнадцать аванса. Говорят, в Мексике ужасная дороговизна.

- Однако у вас и хватка! - восхитился мистер Джентри.

- Так как же?

- Сдаюсь!

Из гостиной доносились странные звуки. Кто-то шумно топал, отбивал ладонями такт. И все это под бравурные звуки песни, во все горло распеваемой тетушкой Германгильдой:

Если в окопах от страха не умру,

если мне снайпер не сделает дыру,

если я сам не сдамся в плен,

то будем вновь

крутить любовь

с тобой, Лили Марлен,

с тобой, Лили Марлен!

"Ага! Любимая песенка графини. С кем же это она занимается экзерсисами? Наверное, с моей кузиной. Бедная, несчастная Труди. Тетка таки вылепит из нее верную дочь фатерланда".