Чтение 18–й страницы книги ~Анафема~

Муровская наружка по просьбе Анафемы "пасла" детский дом уже вторую неделю. Прокурор не давал санкцию на обыск "Зеленого луча" - показания Вагита Рустамовича не подкреплялись никакими доказательствами. А устраивать "маски-шоу" с налоговой проверкой, как поначалу хотел Артем, не имело никакого смысла. Детский дом номинально оставался на балансе города, вся документация в порядке, любо-дорого посмотреть. Да и что там прятать, среди мизерного финансирования и копеечных подачек благотворительных фондов. Денежные вливания "меценатов", понятное дело, нигде не учитывались, и вроде как и не существовали в природе. Кроме того, Чернышов боялся спугнуть дельцов "Зеленого луча" - в горадминистрации у них оказалось немало покровителей. Кое-кто из чиновников мог узнать о предстоящей проверке по долгу службы и предупредить Устенко.

И вот наконец удалось записать очень важный материал.

В углу кадра стояла дата - вчерашнее число, быстро сменялись секунды. Некоторое время камера показывала самый обычный подъезд в одной из московских панельных многоэтажек. Поднялась наверх, секунд пять держала в объективе освещенные окна квартиры на седьмом этаже. Судя по всему, там шла вечеринка - мелькали тени, то и дело вспыхивали синие или красные отблески светомузыки.

Потом в кадре снова появилась уныло-серая дверь подъезда, обклеенная квадратиками частных объявлений. Ничего не происходило, только старушка вышла погулять с таким же дряхлым, как и она, пуделем.

Но вдруг камера шевельнулась, ушла в сторону. По широкой подъездной дорожке к дому приближался неприметный микроавтобус "Газель" с затемненными стеклами. Вот машина свернула на стоянку, остановилась. Из кабины выбрался могучий парень, серый комбинезон в стиле "милитари" распирали крепкие мышцы. Постоял на месте с минуту, вроде бы разминая ноги, огляделся.. Неторопливым шагом обогнул "Газель", подошел к подъезду и нажал кнопку домофона.

Разговор не затянулся. Охранник исчез за дверью, но через пару минут появился снова. И не один. Вместе с ним вышел дородный господин в шелковой рубашке и стильных брюках. Неторопливо беседуя, они направились к "Газели".

Охранник постучал в салонную дверь, откатил ее в сторону. Повелительно махнул рукой: вылезайте, мол.

Артем, конечно, был к чему-то подобному готов, но все равно выругался.

Из машины на свет по одной вылезали девочки. Несмотря на обилие косметики на лицах, вряд ли им можно было дать больше двенадцати-тринадцати лет. Одеты по-разному: кто-то в простые немного старомодные платьица, некоторые в короткие юбочки и ажурные колготки, а двое - в парадную пионерскую форму восьмидесятых годов. Среди чиновников старой формации в последнее время распространилась мода на "советский стиль".

Всего их оказалось тринадцать. Они выстроились полукругом, скрытые от любопытных глаз бортом "Газели", испуганно прижались друг к другу. Охранник прикрикнул, девочки попытались изобразить призывные позы: отставили ножки, чуть прогнулись, уперлись рукам в талии. Получилось несколько вымученно, но, в общем, действенно.

Покупатель живого товара удовлетворенно оглядел строй, что-то сказал. Порылся в карманах, протянул горсть конфет и рассмеялся. В ответ - только намеки на улыбку и потухшие, затравленные взгляды. Господин в шелковой рубашке еще раз обошел девочек, отобрал пятерых - просто и без затей тыкая пальцем в каждую. Кивнул охраннику и поманил их за собой.

Им даже не дали перекинуться парой слов, оставшихся немедленно погнали обратно в "Газель", а заказчик уже стоял у подъезда, нетерпеливо помахивая рукой.

Понурившись, девочки пошли за ним. Ухмыляясь, он по одной втолкнул их внутрь, не упустив шанса полапать каждую за попку.

- Что это за мерзость? - внезапно спросили за спиной Чернышева.

Артем обернулся. В дверях стоял Корняков, из-за его плеча смиренно выглядывал Даниил.

- Новая работа. Сам знаешь, мерзости у нас всегда хватало.

- А я думал ты... - Савва хохотнул, - детской порнографией увлекся.

Даниил за его спиной дернулся, но ничего не сказал. Чернышев даже не улыбнулся.

- Мало веселого, Сав. Помнишь хозяина с забавным именем Вагит, которого нам Кислый сдал? Так от него, кроме наркотских дел, еще кое-что узнать удалось. Есть в Восточном округе детский дом "Зеленый луч". Внешне - самый обычный, ничем не примечательный, с полным набором проблем. Только вот, как поведал наш старый знакомый Вагит в приступе раскаяния...

- Ага, - буркнул Савва. - Небось, за помощь следствию хотел срок скостить.

- Сечешь, - согласно кивнул Чернышов. - Не зря, значит, кодекс штудировал. Наркоделец наш рассказал, что детский дом давно уже не детский, а публичный.

- Как это?

- Хозяева поменялись, и теперь "Зеленый луч", хоть и числится за Министерством образования, на самом деле - давно уже в частных руках некоего господина Устенко Эдуарда Андреевича. По штатному расписанию он записан, как заместитель директора по финансам, а главной там якобы гражданка Керн Нина Вольдемаровна, заслуженный педагог СССР. Но на деле всем заправляет Устенко. И детьми тоже. Они для него как товар: пресытится какой-нибудь банкир или высокий чин женским телом, захочется сладенького, новенького... - Артем скривился, - молоденького, Эдуард Андреич тут как тут. Готов предложить любые нестандартные услуги. За хорошую оплату, конечно, которая оформляется как спонсорская помощь. Плати - и делай, что хочешь. Есть опытные девочки, с личиком ангела, но умелые, а есть совсем неопытные... Савва сплюнул.

- Сука!

- ...совсем неопытные. Девочки, - с нажимом сказал Артем, оглянувшись на Даниила. - Понимаешь, Сав? Для отморозков, которые любят, чтоб "как в первый раз", со слезами, криками и кровью.

- <...>!! - Корняков больше не мог сдерживаться. - Педерасты <...>ные!

Чернышов мрачно кивнул.

- Таким тоже отрада найдется. В "Зеленом луче" и мальчики есть. Устенко вообще все желания клиентов выполняет. Предупредительный, гад. Хотите ночь юной красоты, а дома - жена, собака и три горничные? Приезжайте к нам, отдельные комнаты в вашем распоряжении. Бывает, наоборот - клиенты заказывают развлечения на дом, для вечеринок, Помощники депутатов какие-нибудь, чиновники. Они по ведомственным квартирам почти не живут, предпочитая особняки в Барвихе или на Клязьме, а на государственной жилплощади вечеринки устраивают. Там без девочек никак. Правда, такое случается редко. Наш друг Устенко понимает, что вывоз товара за пределы дома - большой риск. Кто-нибудь может увидеть, или девочка сбежит, например, потом проблем не оберешься. Так что подобные "выездные" развлечения оплачиваются по высшему разряду. Но уж если заказ получен, финдиректор в лепешку расшибиться готов. Вон - видел? - целый автобус пригнал. Выбирай - не хочу!

- И сколько все это продолжается?

- Лет пять, судя по всему. Примерно тогда в "Зеленом луче" сменилось руководство.

- Нет! - Савва стукнул кулаком по колену. - Я имею в виду: сколько за ними следят?

- Чуть больше двух недель.

Корняков встал. Лицо его пошло красными пятнами. Он едва держал себя в руках.

- Ты две недели на все это смотришь и ничего не делаешь?!

- Во-первых, эту запись я получил только сегодня. - Артем тоже поднялся, посмотрел Савве прямо в глаза. - А во-вторых... что я, по-твоему, должен был сделать? Ворваться, положить всех на пол, да?

- Именно! Уничтожить этот гадюшник к <...>ной матери!

- Савва... - попытался вставить Даниил.

- Прости, Дань, больше не буду.

- Уничтожить всегда просто. Пришел, увидел, разгромил - это в твоем стиле, я знаю. Но помни, Сав, потом всю эту компанию будут судить. - Чернышов не отрывал взгляда от Корнякова. Тот не выдержал первым, отвел глаза. - По закону, а не по праву кулака. И их отпустят. Освободят прямо в зале суда, потому что у нас нет никаких доказательств!

- Будут! - убежденно сказал Савва. - Надо только потрясти ублюдков как следует. Уверен, у них в доме достаточно материала, чтобы посадить всех надолго.

- Возможно, - произнес Чернышов. Он снова сел, откинулся в кресле. - Но адвокат... а он будет - уверяю тебя - лучший из лучших, моментально опротестует весь твой материал, как только поймет, что налет и обыск проведены без санкции прокурора. Девчушек запугают или просто уберут по-тихому, и мы останемся ни с чем.

- Ну и пусть! - упрямо мотнул головой Корняков. - Все равно надо было сразу брать гадов. Тогда девчонкам не пришлось бы больше мучиться! А так по твоей милости они лишние две недели отрабатывают под всякими потными <...>! Тебе что, совершенно на них наплевать?! Может, после этой вот вечеринки, - Савва кивнул на экран, где остановленный паузой заказчик все поглаживал по попке тоненькую Девочку в пионерской форме, - они ходить не смогут! Или вообще - вены бутылочным стеклом перережут! Ты этого хочешь?! - Следи за тем, что говоришь! - сказал Артем предельно жестко. - У меня Ленке примерно столько же лет!

- Прости, - Корняков поспешил извиниться, поняв что в запале оскорбил командира. - Крыша едет от такого, вот и...

- И сам еле держусь. Но в отличие от тебя прекрасно понимаю, что, если мы возьмем Эдуарда Андреича сейчас, девочкам лучше не будет. Как только хозяева "Зеленого луча" выйдут на свободу, а это случится гораздо быстрее, чем ты думаешь, они все начнут сначала. Только в другом месте, о котором мы и не узнаем никогда. Контингент новый наберут - с их деньгами это не сложно, а вот старым своим девчонкам постараются отомстить. За то, что следствию помогали, что смогли выскользнуть из-под крылышка "родного" детдома, да и вообще... За просто так, чтобы ни у кого и мысли такой больше не возникло - помогать милиции или Анафеме. Понял?

- Понял... - вздохнул Корняков.

- Устенко с компанией надо брать с поличным, когда к ним побольше крупных шишек понаедет. Да и доказательную базу собрать покрепче, чтобы санкцию получить. Тогда мы их посадим. Всех и надолго. А лишние две недели... - Чернышов тяжело вздохнул. - За это они тоже ответят.

Савва промолчал.

- Дань, а ты что скажешь? - спросил Артем.

- И могу только молить Господа, чтобы для несчастных девочек все поскорее закончилось. Скажи только, когда мы сможем спасти их?

- Через три дня. Во-первых, у нас будут показания хотя бы одной из девчонок. Если согласится сотрудничать, конечно...

- Ты же говорил - они почти не выезжают за пределы "Зеленого луча". Где же ее подстеречь-то? - спросил Корняков.

- Есть способ. Устенко с компанией - ребята аккуратные, раз в месяц вызывают к себе венеролога, проверяют свой "товар". Им проблемы не нужны, люди серьезные приезжают, за невзначай подхваченную "интимную" болезнь могут оч-чень большие проблемы устроить. Венеролог свой, проверенный, из второго диспансера, профессионал из профессионалов. Но, как мне удалось выяснить по месту работы, неожиданно слег с язвой, и сегодня-завтра его будут оперировать. А на субботу в "Зеленом луче" намечена крупная вечеринка. Хочешь не хочешь, а девочек надо везти на обследование. В тот же второй диспансер, кстати.

- И ты хочешь посадить в кабинет кого-нибудь из нас?

- Сам сяду. Даня не потянет, а ты, послушав девочку минут пять, сразу же бросишься крушить все и вся, не разбирая дороги. Нет, лучше я сам. А вы - ждите звонка. Как только у меня на руках будут показания - навестим господина Устенко. Надеюсь, он нам не обрадуется.

- Господь не попустит, чтобы нечестивец ушел безнаказанным! - убежденно воскликнул Даниил.

Артем с Саввой переглянулись.

- Хорошо бы.

Чернышов позвонил вечером в пятницу.

- Есть, Сав! Есть! - В голосе старшего контроллера послышалась неподдельная радость.

- Одна девочка все-таки согласилась?..

- Что ты! Все пятеро!

- Ого! Видать, невмоготу больше терпеть...

- Да, примерно так они мне и сказали. Только запуганы они до смерти, Сав. Каждое слово приходилось чуть ли не клещами вытаскивать. Слава Богу, хоть под протоколом расписались.

- А на суде? Готовы помогать? Чернышов помолчал.

- Только, если мы всех возьмем, - он непроизвольно подчеркнул слово "всех". - До единого.

- Значит, возьмем.

- Теперь нам некуда отступать. Эти девчонки плакали в кабинете, Сав. Сначала от счастья, когда поверили, что все может измениться, а потом от безнадежности и страха. Очень не хотелось снова возвращаться в "Зеленый луч". Оперативной записи уже на три с половиной часа набралось, а теперь и показания есть, от пятерых, и все друг друга подтверждают. Завтра утром еду за санкцией. Протоиерей Адриан согласен со мной.

- Дадут?

- Уверен. И мы их сделаем, Сав.

- Когда? Я готов! - Корняков с хрустом сжал кулаки. Артем рассмеялся.

- Ты - всегда готов, как юный пионер. Только на этот раз придется вызывать группу захвата. И даже не "опричников". ОМОН.

- А я? - несколько обиженно спросил Савва.

- А ты - потом. Не забудь, в "Зеленом луче" завтра бенефис. Любимые клиенты приедут, богатые, респектабельные люди. У каждого - джип с охраной, а эти за любимого хозяина маму родную не пожалеют. Боюсь, одному тебе не справиться. Так что пусть омоновцы сначала всех во дворе положат, а мы внутри разберемся. Согласен?

Чистенький белый "Соболь" с надписью "Русский автоклуб. Спасение на дорогах" затормозил рядом с потрепанным ЗИЛом. Из "Соболя" неторопливо вылез человек в оранжевом комбинезоне и, похлопывая по ноге куском проволоки, зашагал к грузовику.

За рулем ЗИЛа спал водитель. Владелец яркого комбинезона постучал в ветровое стекло. Водитель вздрогнул, приподнял от баранки заспанное лицо, широко зевнул и вопросительно уставился на пришельца.

- Вызывали? Ремонтная служба.

- Да, - проворчал водитель, вылезая из кабины. - Пойдем, глянем, похоже, у меня бензонасос накрылся. Медным тазом.

С полчаса ремонтник увлеченно копался во внутренностях ЗИЛа, беззлобно отругиваясь на подначки водителя. Наконец признав, что починить грузовик выше его сил, решил вызвать эвакуатор.

Минут через сорок, когда оба уже истощили весь наличный запас ругательств, приползла старая, дышащая на ладан аварийка. Ее водитель, едва углядев тяжелый ЗИЛ, принялся орать. Он проклинал всех предков своего коллеги до двенадцатого колена и даже чуть дальше, приводил в свидетели святых угодников, обещая страшные кары, если те не согласятся его поддержать.

Когда он перешел от ругани к конкретным обвинениям, стало понятно - эвакуатор вполне справедливо опасался, что его развалюха ЗИЛ просто не потянет, распадется на куски от чрезмерных усилий, и тогда придется тащить в ремонт уже двоих.

Все три машины сгрудились у самого угла невысокой ограды, опоясывающей по периметру детский дом "Зеленый луч". Иномаркам, то и дело заезжавшим в ворота, приходилось, недовольно гудя, огибать неожиданное препятствие, с трудом протискиваться в узкую щель.

Видимо, недовольство хозяев передалось и их охранникам, потому что через какое-то время к забору с трех сторон подошли с десяток мордоворотов. В кожаных куртках и дорогих пиджаках, а некоторые даже в камуфляже. Сначала ссора у ворот их развеселила, и они, посмеиваясь, наблюдали за развитием событий. Но потом, видимо, поступило распоряжение разобраться. Охранники, переглянувшись, направились к спорщикам. Увлеченные перепалкой, те их даже не замечали.

Двое охранников в камуфляже - наверное, самые важные из всей компании - подошли к ЗИЛу.

- Мужики, че за хай?! - поинтересовался первый. - И почему именно здесь?

- Прекращайте ваш базар и уе<...> отсюда, - веско уронил второй.

Спорящие обернулись к ним.

- Да этот, млять, идиот! Какого <...> он вызвал именно меня?!

- Да ты че ругаешься, Паша?! Для твоего коняги вытащить эту дохлятину - плевое дело. Туда-сюда пять минут, и две сотни на кармане. Плохо разве?

- Коняги?! Не коняга, а колымага! Развалюха! Этот одр I был стар, еще когда ты, козел, не родился!

- Козел? Ты кого козлом назвал?

- Где ты дохлятину увидел? - угрожающе спросил водитель ЗИЛа.

- А ты вообще пошел на <...>! - отрезал ремонтник в оранжевом. - Не лезь под руку, когда люди спорят...

- Что?!!! - взревел водитель и набросился на него. Оба покатились по земле, слышались лишь хрипы и придушенные вопли.

Охранники растерялись. Они переводили взгляды с катающейся в пыли кучи малы на оцепеневшего эвакуатора и не знали, что делать.

- Мужики! Он его убьет! - возопил вдруг Пашка. - Спасите же!

Кого спасть, он не уточнил. Камуфляжные парни переглянулись, позвали остальных. Лезть в драку им не хотелось совершенно. Приказано прогнать - прогнали бы в пять минут. А тут лажа какая-то получается. Полезешь разнимать - костюм еще порвут, а он, между прочим, полторы тысячи стоит.

- Убьет! Как есть убьет! Прямо тут, у вашего санатория! Ментов звать придется! - орал Пашка, не выказывая, однако, желания самому лезть в свалку.

Охранники еще раз переглянулись и неохотно вышли за ворота. Тем временем водитель ЗИЛа ухватил ремонтника за воротник оранжевой спецовки и, ударив кулаком в живот, толкнул в сторону. Тот упал, несколько раз перекувырнулся, водитель рванул следом. Драка переместилась за борт ЗИЛа, скрывший все происходящее от любопытных глаз. Мордовороты подскочили к дерущимся и попытались их растащить. В тот же миг боковая дверца "Соболя" распахнулась, оттуда выскользнуло пять крепких фигур в серо-синей форме. Несколько коротких и мощных ударов - и потерявших сознание охранников сложили внутри микроавтобуса.

Водитель и ремонтник поднялись с земли и принялись отряхиваться.

- А ты здоров кусаться, - проворчал ремонтник.

- А не <...>ра было мне свой кулак в зубы совать. Я подумал- сам просится. Почему бы и не....

Они немного нервно рассмеялись.

Пашка с сомнением оглядел их, достал рацию и сказал:

- Двор чист. Заезжайте.

Из-за угла немедленно появилась черная "Ауди-А4" с тонированными стеклами, миновав грузовики, осторожно вкатилась в ворота. Из роскошного автомобиля медленно и с полным сознанием собственной важности, вышли трое. На сегодняшнюю операцию Чернышов сумел выбить машину прикрытия и вполне приличные костюмы.

Контроллеры вошли в вестибюль. Пустой, если не считать маленькой стойки с правой стороны коридора. За ней восседал вальяжный охранник, пожилой и, что называется, в теле. Вряд ли серьезный боец, скорее всего его посадили на вход для сохранения внешней атрибутики. Больше всего он походил на старорежимного сторожа советских времен. Когда еще не взрывали школы, а ученики не приносили на уроки боевые гранаты. Правильно, любая комиссия очень заинтересуется, обнаружив на входе быкоподобных мальчиков. Что это, мол, вы тут прячете? А так - все чин чином: обычный сторож.

При виде внушительной процессии охранник заулыбался, но потом, близоруко прищурясь, понял, что гости ему не знакомы, потянулся к телефону. По офицерской выправке и уверенному виду он сразу определил: это не клиенты.

Савва рванулся вперед, железной рукой перехватил запястье сторожа. Тот взвыл.

- Тих-хо! - угрожающе прошипел Корняков, глядя в испуганные, заплывшие жиром глазки. - Еще раз потянешься к телефону - я тебе ногу сломаю. Понял?!

- Д-да...

- Сиди тихо и не отсвечивай. Тогда, может быть, вы-I живешь.

- Где Устенко? - спросил подошедший Артем.

- В... внизу... в санблоке... девочек проверяет...

- А гости?

- Досье с-смотрят...

- Какое еще досье?! - палец Саввы уперся сторожу в переносицу.

- Н-ну... наших лучших красавец... выбирают они...

- Так, - Чернышов вырвал из гнезда телефонный шнур. - Сав, свяжи этого гаврика. Даня, стой здесь, смотри за ним. Если кто из гостей захочет выскочить - не мешай, омоновцы на входе возьмут! Ясно?

- Ясно, - тихо сказал Даниил, в который уже раз остро ощутив собственную несостоятельность. Такую, что Артем даже в отпуск его хотел услать. Вот и сейчас, зная, что инок все равно ничем помочь не сможет, командир поставил его туда, где он, по крайней мере, не помешает. И где нет никакой опасности. Еще и задание дал. Бесполезное, зато вроде как при деле. Чтоб не обижать.

- Готово, Сав? Пошли.

Обшарпанная, лишь слегка подкрашенная в самых гнилых местах лестница вела в темное зево подвала. Видимо, клиенты здесь не появлялись, поэтому хозяева "Зеленого луча" на ремонт решили не тратиться.

Подвал выглядел еще более неухоженным - сырые склизкие стены, облезшая штукатурка, щербатый кафель под ногами. У самого потолка натужно пыхтели трубы, обитые лохматой от времени асбестовой изоляцией. Пахло сыростью и хлоркой.

Где-то впереди раздавались голоса - женский, визгливый и противный, и мужской, совсем тихий. И все сильнее шумела вода.

Буквально шагов через сто Артем и Савва наткнулись на еще одного охранника. Мощные плечи облегала серо-стальная униформа с закатанными рукавами, руки, перевитые жилами и мышцами, наверное, могли бы свернуть шею быку. Но сейчас страж занимался другим - развернувшись на стуле, поглядывал в щелку полуоткрытой двери, откуда доносились голоса, и слышался шум воды.

Очень уж хотелось охраннику видеть, что там происходит. Он так увлекся, что не услышал шагов, пока не стало слишком поздно. Савва резко, с оттягом саданул его ребром ладони по шее, ухватил за воротник и вдобавок несколько раз приложил головой о стену. Незадачливый страж захрипел, упал на колени, а потом повалился на пол и затих.

Корняков рванул дверь и застыл на пороге.

Внутри контроллеры застали страшную картину. Комната действительно чем-то напоминала санблок в колониях и тюрьмах - длинный ряд открытых кабинок с ржавыми трубами, позеленевшие от старости форсунки душа над головой, замызганный, омерзительно грязный пол.

Посреди душевой переминались с ноги на ногу восемь обнаженных девочек. Именно девочек - совсем молоденьких, лет тринадцати-четырнадцати. Они дрожали от холода- только что вымытая кожа покрылась мурашками, но, кроме них, никому не было до этого дела.

Вокруг суетился маленький человечек, заглядывал между ног, хватал рукой за лобок, кричал, не стесняясь в выражениях. Потом кивал, шел к следующей. У третьей по счету девочки он возился особенно долго - она едва не теряла сознание от отвращения и страха. Человечек долго водил ладонью по ее промежности, потом сказал:

- Эту - брить.

Девочка заплакала. Шедший следом невысокий старик тут же присел на колено, ухватил ее за ногу, дернул вверх, заставив поднять повыше.

- Не шевелись. И ногу держи ровно! Недобрые руки в жестких седых волосах быстро ощупали несчастную. В пальцах у старика появился тюбик, блеснула безопасная бритва. За всем этим наблюдала здоровенная бабища, ухмылялась, изредка отпускала омерзительную шутку. Голос у нее был тот самый - визгливый и противный. За ее спиной подпирали стену два квадратных мордоворота. Они тоже не отрываясь смотрели на обнаженные тела, ржали, подталкивая друг друга локтями в бок.

В памяти всплывали кадры кинохроники. Все это выглядело похожим уже не на российские, а скорее на нацистские лагеря - помывка, интимная стрижка "материала". Выставленные голыми на поругание ухмыляющимся охранникам и омерзительному "парикмахеру" девчонки старались отвернуться, прикрыться руками, но к ним тут же подскакивал коротышка, хлестал по щекам, орал:

- Стойте нормально, шлюхи! Сейчас еще цветочки, ягодки вас наверху заждались!

Ошеломленные страшной картиной контроллеры не двигались. Человечек обернулся, заметил непрошеных гостей:

- А вы кто такие?

Савва шагнул вперед. Видимо, на его лице была написана такая ненависть, что коротышка даже отшатнулся. Попятился, испуганно прикрыв руками лицо. Потом махнул рукой охране:

- Уберите их отсюда!

Драки не получилось. Корняков перехватил качков жестокими ударами еще на подходе. Это скорее походило на избиение - через несколько секунд охрана валялась на изгаженном полу. Один ныл в голос и баюкал сломанную руку, второй лежал неподвижно с вывернутой под неестественным углом челюстью.

Артем тоже вошел в душевую. У крайней слева, худенькой и стройной, белобрысой девчушки при виде его загорелись глаза. Она радостно улыбнулась, потом, прижавшись к соседке, что-то зашептала ей на ухо.

Чернышов помнил ее: Майя, тринадцать лет. Она третьей согласилась дать показания против хозяев "Зеленого луча".

- Анафема! Всем стоять! - произнес он привычную фразу. - Л старший контроллер Артем Чернышов, - и, повернувшись к девочкам, добавил: - Спокойно! Вы под нашей защитой!

Недалеко от него на трубе сушилось заляпанное сомнительными пятнами покрывало. Артем сорвал его, подошел к перепуганным девчонкам, накинул на них. Двоим не хватило, пришлось стянуть дорогой пиджак, с трудом выбитый на эту операцию, завернуть их, дрожащих от холода, страха и стыда, в плотную ткань. Как раз хватило.

Такой неприкрытой радости в людских глазах Чернышов не видел еще никогда. Восемь девчонок смотрели на него с благодарностью, плакали и смеялись одновременно. Не в силах больше на это смотреть, Артем ободряюще кивнул и отвернулся.

Савва угрожающе стоял над коротышкой. Но тот больше не выглядел испуганным - он постепенно пришел в себя, во взгляде снова появилась наглость и самоуверенность.

- Ах, Анафема! - судя по всему, на него это слово не произвело обычного магического действия. - В гости к нам? Что же, очень-очень рад... Только зачем беспорядок, шум?..

- Ты кто? - прервал его Савва.

- Меня зовут Устенко Эдуард Андреевич. Я, тас-скать, финансовый директор, - усмехнулся человечек. - Всякие разные дела хозяйственные, решение проблем.