Чтение 19–й страницы книги ~Везуха~

- Думаю, вашим туристам очень понравятся руины Хвалсей. Они находятся на прибрежной полосе, совсем недалеко от нашего города и являются наиболее обширными и сохранившимися следами древних норвежских поселений в Гренландии. А для самых крепких и выносливых - восьмидневные походы в "царство Ультима Туле". Этот экзотический тур включает охоту на моржа и ночевку в настоящем "иглу". Правда, район Туле находится рядом с американской авиабазой и туристам не разрешается посещать эти места с 15 сентября до 15 апреля. Любому иностранцу, а тем более - русскому, придется получить специальное разрешение "Эйр Аттач" США и датского посольства. Но все эти неудобства с лихвой компенсируются...

Он заливался еще долго. Как бы не поджимало время - полковник надеялся побывать в Восьмой точке еще засветло - приходилось выслушивать бесконечные лекции с неподдельным вниманием и вежливыми улыбками.

Наконец местные достопримечательности закончились. Равно как и безумные экстремал-шоу, которые Юрген так настойчиво рекламировал.

Московские гости засобирались в тундру. Маршрут до "Петере Кэйна" хотим, мол, посмотреть. И до Игалика тоже. До вечера не уложимся? Ну и что? Переночуем в Игалике. Там хоть какая-нибудь гостиница есть?

Нет, спасибо, проводника не надо, покажите на карте, сами попробуем найти.

Только ценой неимоверных усилий удалось отделаться от Юргена, настойчиво предлагавшего себя в попутчики.

Едва Юлианехоб скрылся из виду, как всех окружила полная, абсолютная тишина. Даже страшно стало: над головой - бирюзовое небо, на котором не видно ни облачка, солнце слепит глаза, наст сверкает на склонах гор, до горизонта тянется унылая буроватая подушка тундры, лишь кое-где расцвеченная последними цветами короткого гренландского лета... И тишина, полная и абсолютная тишина, будто кто-то случайно нажал на пульт и выключил звук телевизора.

Петр Дмитриевич сориентировался по карте. Конечно, не по той, что они получили от Юргена, - по карте Восьмой точки, вычерченной аналитиками по спутниковой фотографии. Группе предстояло дойти до третьего по счету фиорда, перейти залив по льду и подняться на противоположный берег.

В низинах шли быстро, но стоило взойти на какой-нибудь каменный уступ или на вершину холма, как сразу же налетал ветер, валил с ног, вколачивая в лицо снежную крупу с невероятной силой, разве что царапин не оставлял. Приходилось идти боком, прикрывая глаза.

В небольшом прибрежном ущелье лежал так и не растаявший с зимы снег. Впереди тянулась цепочка следов - "елочка" из отпечатков коротких охотничьих лыж. Чуть дальше обнаружились установленные в лунках сети на тюленя, а рядом торчали в снегу самодельные лыжи, подбитые настоящим нерпичьим мехом.

Наконец увидели и палатку. Рядом с ней на веревке висело нечто, похожее на застиранную грязноватую простыню. Только с когтями... Шкура развевалась на ветру, когти ритмично царапали прорезиненную ткань.

Полковник прищелкнул языком, коренной сибиряк, охоту он любил с детства:

- Вот так да! Медведь! Для местных охотников - самая ценная добыча. Я в молодости на Новой Земле тоже за косолапым погонялся... У нас больше мясо ценят, а здесь - нет. Здесь не мясо главное. Шкура. Между прочим, для туристов она стоит две с половиной тысячи долларов. Эх, жаль, никто не даст нам поохотиться. Инуиты могут охотиться на кого угодно, в мэрии объяснили...

- Не в мэрии, а в ландстинге, - поправил Андрей.

- А-а, один черт! Местные имеют право охотиться, они, мол, этим живут. На кого угодно, хочешь - на белого медведя, хочешь - на нарвала. Видели такой витой штырь метра в полтора в сувенирной лавке? Это нарвалий бивень, кстати, хороший сувенир...

- Ага, и стоит недорого - всего каких-то тысячу долларов.

Петр Дмитриевич вздохнул:

- А по-другому никак. Хочешь бивень - покупай в лавке. В палатке никого не оказалось, да и вокруг - тоже.

- Доверчивые ребята! - Андрей покачал головой. - Как всегда у неиспорченных цивилизацией народов: воровать у соседа даже в голову никому не придет.

Лишь километра через четыре они встретились с охотниками - парой суровых инуитов, правящих собачьими упряжками. Не обращая внимания на незнакомцев, аборигены промчались мимо, покрикивая на лохматых, гривастых псов.

- Что они кричат? - спросил полковник.

- Гм... - Андрей замялся, - я не силен в местном диалекте, но Юрген говорил, что вожаки упряжек приучают собак к одному и тому же крику, для ритмики. Скорее всего, что-нибудь вроде "вперед, собака" или "давай, псина"...

- Собака?

- Ну да. У гренландских псов нет кличек. Даже у вожаков, которых, кстати, инуиты любят больше жизни. Но и они на всю жизнь остаются "просто собаками".

На месте Восьмой точки Андрей долго топтался в недоумении, сделав несколько шагов то в одну, то в другую сторону. Петр Дмитриевич напряженно следил за ним. Неожиданно Андрей замер на месте, закрыл глаза и долго стоял без движения.

А над головой играло и переливалось всеми цветами полярное сияние. По-местному - "Орора бореалис". Юрген рассказывал, что здесь его можно наблюдать практически круглый год.

Величественная небесная картина то затухала, рассыпавшись по всему горизонту мириадами серебристых искр, то снова набирала силу. И тогда ряды ниспадающих откуда-то из стратосферы бирюзовосиних полос сменялись фиолетовыми волнами, россыпью холодных огненных вспышек. Красиво, необычно, завораживающе.

И все это - в абсолютной тишине, без единого звука. Разве что на самой грани слышимости можно с трудом уловить тихий-тихий шелест.

- Вот это да! - восхищенно пробормотал один из офицеров. - Никогда такого не видел, даже на Чукотке. И не в дикий мороз, как там, а при теплой погоде. Сколько сейчас, градуса два-три точно есть?

- Озоновая дыра здесь, - вполголоса отозвался другой. Андрей его немного знал - вместе летали в Монголию. - Зато, говорят, загар в Гренландии - лучше не бывает, куда там Сочи или какой-нибудь Хургаде.

Полковник, обеспокоенный молчанием Андрея, спросил:

- Все в порядке?

Словно очнувшись от мимолетного забытья, Андрей встрепенулся, посмотрел куда-то вверх. Потом повернулся к своим спутникам и сказал:

- Поехали домой. Быстрее.

- Вы что-то нашли, Андрей?

- Да, нашел. Намного больше, чем мы могли ожидать. Нам срочно надо назад. Если кто-нибудь идет по нашим следам, то времени в запасе почти не осталось.

Больше на вопросы Андрей не отвечал, лишь твердил без остановки: "надо возвращаться".

Пока Петр Дмитриевич оформлял все документы, пока офицеры, изображавшие сотрудников турагенства, обменивались улыбками с клерками юлианехобского ландстинга, Андрей заглянул в сувенирную лавку. Ведь надо же что-то привезти девчонкам с этого холодного арктического острова.

Как оказалось ни на что, кроме зловещего вида фигурок из оленьего рога и китовой кости, денег у него не хватит. Цены на сувениры оказались просто запредельными. Фигурки же выглядели настолько недобро и отталкивающе, что купить их рука не поднималась. У каждой по всему телу скалились и строили гримасы злобные лица. Даже из тех мест, где у людей расположены несколько иные, чем лица, органы, на Андрея поглядывали отвратительные маски.

Лишь три фигурки смотрели доброжелательно, а одна и вовсе - подмигивала. Видимо, предвещала Удачу. Андрей невесело усмехнулся про себя:

"Ну-ну. Интересно, что с ними со всеми будет, когда он СКАЖЕТ. И что будет с ним там?"

- Кто это? - по-английски спросил Андрей продавца. Из-за обрушившейся в последние годы на Гренландию лавины туристов этот язык многие коренные аборигены знали даже лучше, чем датский. Больше практики.

- Тупилак, - гордо ответил продавец. - Бог, приносящий удачу на охоте.

"Что ж, пусть будет Тупилак".

Скоропалительное и неуклюжее прощание с островной администрацией явно оставило бюргеров в недоумении. Андрею было все равно. Главное - они успели. Теперь он единственный, кто побывал во всех восьми точках.

И потому знает, наконец, всю правду.

Лишь на борту лайнера "Рейкьявик-Москва" в ответ на очередную попытку полковника разговорить его, Андрей спокойно произнес:

- Есть Девятая точка.

Петр Дмитриевич резко повернулся, чуть не опрокинув поднос с "воздушным" обедом. Цепко ухватив Андрея за руку, полковник переспросил:

- Что?

- Есть еще одна точка. Я это почувствовал совершенно отчетливо, словно кто-то подсказал мне. Не знаю, как точнее объяснить... меня туда тянет, - просто сказал Андрей, неуверенно улыбаясь. - Там что-то очень важное. Похоже, это последняя точка. Самая главная.

Полковник долго смотрел в глаза Андрею, не выдержал взгляда, отвернулся, и внезапно севшим голосом спросил:

- Вы знаете, где эта точка?

- Да, - ответил Андрей спокойно. - Знаю.

- Не надо вслух!

Андрей кивнул, взял с обеденного подноса чистую салфетку, начал быстро писать:

"Девятая точка на Луне", - и словно не замечая изумленного восклицания Петра Дмитриевича, добавил внизу еще пару строчек:

"Дневная сторона, южный край Моря Дождей. Семь километров от кратера Тимохарис".

Вслух он сказал:

- Могу показать на карте.

Петр Дмитриевич осторожно, словно это было письмо с вирусом сибирской язвы, сложил салфетку, сунул в карман.

- Вы уверены?

- Нет, - сказал Андрей тихо. - Я не уверен. Я знаю.

Дома его ждали.

Андрей прямо с порога словно нырнул в уютное домашнее тепло, настоящее, можно сказать, с большой буквы. Опять был пир горой, восторженное разглядывание гренландских сувениров, поцелуи... Правда, почему - "опять"? Есть в этом слове что-то обыденное, намекающее на приевшееся уже повторение, а Андрей надеялся, что такая радостная суматоха не надоест ему никогда. Искренние и непосредственные в силу возраста девчонки не скрывали своих чувств, что было необычно и приятно.

Впрочем, то же самое в свое время он думал и про Маринку, и про Ингу. Все меняется.

Наверное, каждый имеет право на маленькое, личное счастье. Даже Супервезунчик.

Рассеяно слушая веселую болтовню подруг об Академии, о первых лекциях, одногруппниках и "преподах", беззлобно огрызаясь на Юлькины подколки, Андрей вспоминал последние слова Петра Дмитриевича. Полковник молчал всю дорогу до Москвы, молчал в машине, и лишь у самого подъезда словно бы очнулся от раздумий. Пожал на прощанье руку Андрею и, прежде чем тот успел открыть дверь, сказал:

- Что ж, Андрей Игоревич... Значит, полетим! - В тот момент слова Петра Дмитриевича показались ему лишь попыткой ободрить, некоей напутственной фразой.

"Ну, в самом деле, откуда у ФСБ, да и, если на то пошло, у всей страны средства на лунную экспедицию? В семидесятых из-за недостатка финансирования свернул все программы даже неизмеримо более богатый Советский Союз, а теперь? Что может Россия, у которой все три рабочих космодрома являются на самом деле модернизированными полигонами для запуска межконтинентальных ракет, а единственный космодром для запуска тяжелых ракетоносителей вообще находится на территории другого государства?

Да если и удастся наскрести средств, поднять угасающие в бедности предприятия, расконсервировать советское наследие - не слишком ли? В сказку о президентских выборах он не верил уже давно, но даже если это была правда, способен ли могущественный президент, которому всегда ВЕЗЕТ, оправдать такие затраты?

Тем более что давать стопроцентные гарантии не возьмется никто, даже хваленые аналитики полковника.

Хотя... Что он может знать о целях полковника, ФСБ, о тех, кто стоит за всей операцией "Везунчик"? Если все, что он смог так четко ощутить в Гренландии - правда, тогда после Девятой точки у него в руках будет невиданная сила. Неодолимая, повинующаяся лишь его воле. А воля будет подконтрольна истинным хозяевам Везунчика, кем бы они ни были.

Стоит ли такая игра свеч?

Может статься - вполне. Куш достойный. Да и потом, кто сказал, что с такими возможностями их удовлетворит президентское кресло...

Лететь очень не хочется.

Во-первых, просто страшно, по-человечески страшно не вернуться. Космос - это не Египет и даже не Гренландия. А, во-вторых, никто не мог сказать: кем станет он, Андрей, в Девятой точке? Суперудачливым, никогда не терпящим поражений, но все-таки человеком или... кем-то другим?"

Тревожные и мрачные мысли промучили его до утра. Юля и Анюта давно уже ушли спать, а он так и просидел на кухне всю ночь, выкуривая сигарету за сигаретой.

- Ты что спать не ложился? - спросила Анюта, появляясь на кухне.

Андрей кивнул:

- Не спится чего-то. А Юлька где?

- Она сегодня позже поедет. Ей на первую пару не надо...

- Прогуливает? - он грозно сдвинул брови.

- Не-ет, - улыбнулась Анюта, - Просто мы на разных специализациях. Мы же тебе рассказывали вчера. У меня бухгалтерии на четыре часа в неделю больше.

- А-а, помню-помню.

Ничего он, конечно, не помнил, но признаться в этом - значит обидеть подруг. От вчерашнего веселого трепа у него в памяти остались только какие-то смутные обрывки.

Анюта прошла в ванную, зашуршала там чем-то истинно женским, парфюмерно-косметическим.

Солнце медленно выползало из-за соседских многоэтажек. Оранжевый лучик упал на пол кухни и побежал дальше - через коридор, в ванную...

- Ой, ярко как!

Андрей обернулся и застыл. Анюта расчесывала волосы, - русые пряди почти целиком закрыли лицо... Она распушила их, оглаживая руками. Солнечные зайчики играли в волосах, зажигая на секунду то там, то тут маленькие огонечки. В воздухе поплыл тонкий, удивительно мягкий аромат яблочного шампуня.

Андрей смотрел, затаив дыхание. Такой красивой он еще никогда ее не видел. Анюта, почувствовав на себе взгляд, обернулась, отбросила с лица волосы и сразу же начала мило краснеть. Восторженный взгляд Андрея смутил ее.

- Ты чего? Не смотри так, мне стыдно...

Только теперь Андрей сообразил, что все это время не дышал.

- Анютка, ты - самая красивая девушка на свете!

- Да ладно тебе...

- А я?? - капризно спросил знакомый заспанный голос.

Анюта и Андрей обернулись, как по команде. В коридоре стояла Юлька. Лишь на секунду им удалось встретиться глазами, но пылающую в ее взгляде ревность увидел бы и слепой. Потом Юлька гордо вскинула подбородок, подняла руки над головой и пару раз прокрутилась вокруг своей оси. Босые ножки протанцевали по полу замысловатую кривую.

- А я что - хуже??

- Э-э... - глубокомысленно сказал Андрей.

- Может, у меня волосы и покороче, - Юлька провела ладошкой по задорному хохолку, - зато икры не такие толстые. Вот!

Анюта заметно оскорбилась. Выставила вперед действительно слегка полноватую ногу, уставилась на нее так, будто только сегодня увидела.

- Зато у меня тридцать шестой размер, а не твои лопаты тридцать девятого. Фиг с два купишь нормальные туфли.

- Что-о-о?! - задохнулась Юлька. - Лопаты!?? Ты на себя посмотри! Пышечка!

- Доска! - парировала Анюта. - Глиста в сиропе!

- А ты... ты...

Андрей понял, что ситуацию надо спасать. Еще немного и девчонки просто передерутся.

- Брэк! Тайм-аут! Раз проснулись - пошли лучше завтракать. А сравнение ваших прелестей давайте оставим на потом. Вы обе очень красивые и...

Он сделал паузу, подождал, пока напряжение достигнет предела. Девчонки просто поедали его глазами.

- ...и мне очень нравитесь! А будете ругаться - отшлепаю.

За столом подруги, отчаянно сопя, старались друг на друга не смотреть, мужественно пытаясь проглотить обиду. У Анюты в уголках глаз Андрей заметил слезы.

"Хреновый из меня миротворец, - подумал он. - Сижу, как пень, не знаю чего сказать".

Хлопая крыльями, на карниз сел голубь, пару раз стукнул клювом, выискивая одному ему заметные съедобные крошки. Анюта, несмотря на всю свою хозяйственность, имела дурную привычку, протерев стол, выкидывать мусор в окно.

- Анька, к тебе клиент, - улыбнулся Андрей.

- Этот все время прилетает. Видишь, у него на хвосте несколько белых перьев? Я его сразу узнаю...

Голубь, словно сообразив, что речь идет о нем, слушал, наклонив голову. Потом снова принялся стучать клювом по карнизу.

Юлька вдруг встрепенулась:

- Ой, совсем забыла! Тут же без тебя такое случилось! Улыбка исчезла с лица Андрея. Он обернулся к Юле и несколько напряженно спросил:

- Что?

- Вон там, - она указала ладошкой на нижнее колено газовой трубы, - за плитой все время кто-то стучал. По утрам. Как девять часов, мы с Анькой в Академию собираемся, так он - стук-стук-стук...

- Барабашка! - выпалила Анька. - Мы так боялись. Вот завтра утром сам посмотришь.

Андрей что-то прикинул, кивнул и усмехнулся.

- Знаю я этого барабашку. Его зовут газовый монтер. Соседям решили, наконец, плиту заменить. - Он посмотрел на растерянные лица девчонок и рассмеялся. - Ну, вы даете! Барабашка... Ой, не могу!

Через минуту смеялись уже все трое. Андрей в душе был Юльке благодарен. Своей наивной историей она великолепно разрядила обстановку.

Не хватало еще, чтобы подруги начали его делить. Со сценами ревности, выцарапыванием глаз и вызовами на дуэль...

Завтрак доедали в мире и согласии.

Анюта уехала в Академию, Юлька возилась на кухне. Андрей присел на диван в комнате девчонок (поймал себя на мысли, что назвал ее именно так, а не "большая", как раньше, и улыбнулся), включил телевизор, бездумно пощелкал каналами.

Еще после Монголии родилась у него одна задумка, которая после близкого знакомства с людьми Седого даже укрепилась, но все как-то было не до того. Сначала валялся в депрессии, потом - Гренландия...

Андрей снял с базы трубку, набрал номер институтского, времен еще Москвина, сослуживца. Бывший старший научный сотрудник и заведующий лабораторией Михаил Альбертович теперь держал вполне процветающую фирму охранных систем.

Телефонная девочка долго не хотела звать шефа, не получив от Андрея паспортных данных, биографии и краткого содержания цели звонка в трех томах. Но он и сам был не новичок в подобных беседах.

- Девушка, у меня совсем мало времени, чтобы еще и с вами спорить. Или вы в течение пяти секунд переключаете меня на Михаила Альбертовича, или я звоню ему на сотовый и подробно объясняю суть дела. А в конце разговора, боюсь, мне придется посетовать на непонятливых секретарш, из-за которых у фирмы может сорваться вполне прибыльная сделка.

Собеседница обреченно вздохнула, в трубке щелкнуло, заиграло что-то омерзительное из модной попсы. "Пирсу" вроде бы.

- С кем это ты разговаривал? - спросила неожиданно появившаяся на пороге Юлька.

Андрей показал ладонью: сейчас, мол, подожди.

- Слушаю вас, - настороженно сказал знакомый баритон. - Что вы хотели?

- Михалальбертыч? Узнал-узнал, богатым не будете...

- Простите, с кем... А! Андрей! И я тебе узнал. Бедствовать, значит, вместе будем. Какими судьбами? Случилось чего? Ирочку, вон, на уши поставил, до сих пор дрожит вся.

- Ну, стоять заслоном на пути к шефу - качество хорошее, только постоянным клиентам почему-то не нравится. По себе знаю.

- А ты что - постоянный клиент? - Михаил Альбертович хмыкнул. - Не помню, чтобы ты у нас чего-то заказывал. Или грабители одолели?

- Есть немного. Решил поднять вам продажи по старой памяти. Мне дверь на квартиру нужна... ну, и так, проверить кое-что. Проводку.

- Прово-одку... - протянул Михаил Альбертович. - А-а...

Андрей, перебив его, быстро сказал:

- Телефон тоже. Щелкает что-то. Обрыв где-то, наверное.

- Вот как, - Андрей почти воочию увидел, как взметнулись вверх густые брови бывшего эсэнэса. - Хорошо, понял. Когда надо? - в голосе собеседника исчезли все веселые нотки, осталась лишь деловая сосредоточенность.

- Ну, как обычно - вчера. Но до завтрашнего утра я могу подождать.

- Понял. Сейчас переключу тебя на Ирочку, продиктуй адрес, какую дверь хочешь, замки... И постарайся ее больше не пугать.