решили, что три четверти дела сделано, можно полгодика отдохнуть. Или
неразворованного остатка средств, отпущенных на ремонт - или что там у них
было запланировано? зенитки ставить? противолодочные сети? - хватило
исключительно на косые щелястые заборы, а для остального надо уже ждать
следующего финансового года... Нам, простым смертным, - без разницы.
Вроде вот она, Петроградская сторона, вот, за речкой... прямо хоть вплавь
пускайся. И так красиво янтарное солнце мреет над той стороной, небо
пепельно-розовое, теплое, и вся река тоже янтарная и розовая... Ася довольно
долго стояла у забора в десятке метров от ростральной колонны - то ли в
растерянности, то ли в каком-то забытьи. Ей казалось, что именно здесь, на
этом месте, она должна вспомнить что-то, что-то найти в себе; казалось, здесь
она когда-то шла и поняла нечто очень важное, а теперь забыла и надо во что
бы то ни стало вспомнить - но мысль ни за какую защербинку в прошлом не
могла уцепиться и бессильно проскальзывала мимо неосязаемого важного по
осточертевшему накатанному: не пройти... значит, дорога займет больше
времени, чем думала... значит, готовить себе ужин не останется уже никаких
сил... куда бы зайти перекусить?.. завтра с утра пораньше надо обязательно
успеть в ректорат, выяснить наконец, что они имели в виду тем дурацким
распоряжением... Ничего так и не удалось нащупать, и только раздражение на
ранний склероз вдруг нахлестнулось новым жгучим охлестом поверх тупо
ноющих постоянных бед. Ася сердито притопнула, крутнулась на каблуках и
пошла к метро. Собственно, больше и рассчитывать было не на что, хотя крюк
дурацкий: до <Василеостровской> пешком, потом до <Гостинки> одну
остановку, потом пересадка и потом до <Петроградской> еще две остановки.
Кажется, в это время <Петроградская> на выход работала. Или наоборот, только
на вход? Забыла. Вернее, запуталась, сейчас почти на всех станциях какие-то
ограничения. Ничего больше не оставалось, как ехать проверять. В крайнем
случае, вернусь до <Горьковки>, подумала Ася, и оттуда пройду пешком по
Кировскому, как собиралась.
грохочущим кишкам, туго набитым дурно пахнущей аморфной массой, которая,
возвращаясь наружу, распадалась на людей, причем, как ни странно, очень
разных - и срыгнула там где надо. Один эскалатор работал на подъем.
Приехала куда хотела, вышла где хотела. Много ли надо интеллигентной
женщине для счастья?
правильно и замечательно она решила ехать на метро. К ДК Ленсовета, в быту
- к <Промке>, с песней выворачивала откуда-то с Карповки бесконечная
колонна то ли солдат, то ли курсантов. Похоже, в ДК их и вели. Народ на
тротуарах кто глазел, кто, ругаясь в голос, пропихивался. Ася тоже взглянула,
время было. Мальчишки все маленькие, заморенные, обтруханные какие-то;
мордочки глупые и беззащитные. Компания скелетов. Взгляд сам собой забегал
по этим мордочкам в войсках Антона - Ася даже не сразу это поняла. А когда
поняла, ядовито жгучие слезы опять заплескались под самой переносицей,
грозя проесть глаза изнутри и хлынуть. Столько кислятины в душе накопилось,
что даже слезы уже не слезы, а прямо-таки серная кислота, так жжет... Ася
отвернулась и побежала, чтобы не видеть и не слышать, в подземный переход.
<Комсомольцы, добровольцы, надо верить, любить беззаветно, видеть солнце
порой предрассветной - только так можно счастье найти...> - на одной ноте
тянули ребята и почти в ногу лупили асфальт сношенной пыльной кирзой.
сразу поняла, куда ведут ребят; даже не надо было сопоставлять сегодняшнюю
дату и дату над названием лекции. <Советская Республика в кольце фронтов и
причины ее конечной победы. 1918-1921. Читает доктор исторических наук А.
Токарев>. Ася даже с шага сбилась. Фамилия - как у Антонова отца. И первая
буква имени тоже совпадает. А второго инициала нет... ну да я все равно бы не
вспомнила, как сволоча по батюшке. С него бы сталось, с краснобая, такие лек-
ции сейчас читать. Какой факультет он кончал? Не исторический ли? А тоже не
помню... Ведь выписки же ему делала, редактировала и перепечатывала
бумажки его драгоценные, с французского, с английского переводила для
него... а ни черта не помню. Да что ж у меня в душе осталось-то? Один шлак,
жмых... сточные воды. Но уж их зато - да-астаточное количество. Вот и норо-
вят устроить залповый сброс через глаза, слезами.
горной речки, ребята втягивались внутрь. Тут они уже не пели, только кое-кто
разговаривал вполголоса. <Заныкал?> - <Не успел...> - <Серя сказал, завтра
опять на даче забор мастрячим...> Серя - это, наверное, сержант, не сразу
догадалась Ася. Или, может, просто какой-нибудь чрезвычайно осведомленный
Сергей? Но вряд ли... Она боялась, ей не удастся провильнуть сквозь поток и
придется либо ждать, когда колонна втянется в двери вся, либо возвращаться и
огибать Промку по периметру, но ребята были вежливые, тихие - потеснились,
втянули несуществующие животики, она и юркнула. От солдатиков пахло
немытым молодым. От Антона так пахло, когда он, нагонявшись в футбол с
одноклассниками, приходил домой... но он сразу лез в душ, Ася приучила. Да
он и сам любил поплескаться. <Хоть бы раз боевые дали. Всё сборка-разборка,
сборка-разборка. А если стрельнуть придется? Я ж с десяти шагов, может, не
попаду>. - <Патронов не хватает. Экономия...>
угол. Полбутылки коньяку уже месяца два скучает в холодильнике после
Таткиного прихода. Приду от экстрасенсорихи и выдую, и провались все
пропадом. Не могу больше.
нерешительно потопталась у парадной, потом, борясь с дурацким желанием
перекреститься - но она все равно не помнила точно, как это надо делать,
слева направо или справа налево: были, она помнила, в истории с этим какие-то
сложности, - шагнула внутрь.
белело где-то дальше и выше, и Ася не сразу разобралась со света, на какой
двери какой номер.
дерматином. Пахло не слишком вкусной стряпней - то ли из-за этой двери, то
ли откуда-то еще. Подгорело, мельком подумала Ася. И масло прогоркло, на-
верное. Странно, она совсем не волновалась, но ее буквально корчило от дикой
нелепости всей ситуации. Фарс. Сердце ни вот на столечко не частило.
неуклюже, в несколько приемов прозвякала вытягиваемая из паза цепочка -
затея сельской простоты, кого теперь такой цепочкой остановишь - и дверь со
скрипом, медленно отворилась.
ощущалось ничего сверхчеловеческого. Впрочем, опыта общения с
экстрасенсами у Аси не было ни малейшего. Ничего, наверное, и не должно
ощущаться? Во всяком случае, когда лет девять назад по телику начали
показывать всяких Глоб и Кашпировских, в них тоже сверхъестественная суть
как-то не сквозила; просто один - вроде бы мелкий комсомольский работник,
другой вроде бы тупой майор, вот и вся разница. Господи, как она тогда
хохотала над этими мессиями! С Антоном вместе хохотала... И вот - колесо
судьбы свершило свой оборот. Что говорить-то?
можно меньше времени надо потратить на эту ерунду, мельком подумала она,
коньяк выдыхается.
наклонила голову с седыми кудряшками. В правой руке ее дымилась сигарета,
вставленная в длинный темный мундштук. Значит, курить можно будет,
удовлетворенно отметила Ася. Курить хотелось отчаянно. Но каков имидж!
Обязательно с мундштуком, как полагалось в начале века, когда так модны
были все эти спиритические идиотизмы... И глухой темный халат до полу.
поводу выкройки.
остужала Асю, потом затянулась долгим затягом и чуть посторонилась.
сдержалась. Повернуться и вон отсюда, и ни слова больше с этой
комедианткой... Нет. Всякую дорогу нужно пройти до конца.
конспирация насчет выкройки. Висели плащи и пальто, висели мокрые
простыни, наволочки и совсем неопределенные тряпки, висели тазы. Телефон
- коридорный, и возле него с прижатой к уху трубкой, взгромоздив одну ногу
на стул, стояла, молча и размеренно кивая, какая-то коза в застиранном халате,
неинтересно разъехавшемся на тощей коленке, и с обмотанной трухлявым
полотенцем свежепомытой головой. Синий чад, который Ася учуяла еще на
лестнице, плавал плотными слоями, и оттого весь коридор казался чуть при-
зрачным, удушливо мерцал. Снятся людям иногда голубые города... у которых
названия нет. Нет им названия. И несть им числа.
потрескавшуюся и облупленную, и пропустила Асю впереди себя.
широком щербатом подоконнике - естественно, горшочек с алоэ. Открытая
форточка, как часто случается в старых домах, была почти недоступна -
неудобно, высоко, да еще у окна стол, через который надо лезть... Наверное, на
стол и следует влезать, чтобы отворить или затворить сей живительный клапан,
поняла Ася. Впрочем, клапан, похоже, никогда не закрывался. Скатерочки,
салфеточки, слоники. Не хватало только картинки с лебедями. Смех и грех.
Впрочем, книги; много книг. И масса толстых папок, стоящих рядами на
открытых навесных полках, грудой лежащих на столе... Наверное, труды какие-
нибудь экстрасенсорные, каких не публикуют. И разумеется, самопалы.
Кастанеда этот пресловутый наверняка во всех видах. А ведь, похоже, выкройки
Эриксон Стивен
Сертаков Виталий
Глуховский Дмитрий
Майер Стефани
Пехов Алексей
Афанасьев Роман