Чтение 2–й страницы книги ~Тая~

- Обычно он в середине поезда, - заметил Кэп.

- Вот надули.

Лари уже добавил два стакана к имеющейся кружке и протягивал их незваным гостям:

- За встречу, - объявил он.

"Сверкающий" без лишних уговоров опрокинул кружку и тактично занюхал кулаком. Он сделал это с достоинством, но уместил в движение иронию и улыбку.

Вероника отметила, что мужчина, в отличие от своего спутника, стоит в проходе, не пытается присесть или представиться и, если захочет уйти, то сделает это легко и непринужденно, не прощаясь и не объясняя причин.

Второй мужчина был одет более ярко, но от него не исходило того лоска и самодовольства, который излучал "сверкающий". Девушка походила на куклу, с хорошо наложенным макияжем и прической. Но по какой-то причине ее одели в камуфлированные брюки, армейский свитер и черный берет с эмблемой егерского хозяйства. Она капризно понюхала спирт и села на краешек полки, держа стакан далеко от себя, как зажженный факел.

- Так, куда вы едите? - спросил мужчина. - Все на лыжи?

- Курорты не для нас, - авторитетно объяснил Студент.

- Зря, - с сожалением сказал "блестящий", - на президента поглазели бы.

- Президент в такую дыру не поедет, - уверил Студент, - а потом... Чего на него смотреть? Если только как навернется?

Мужчина приуныл. Он явно не хотел развивать тему и обратился к Веронике:

- А вы катались на горных лыжах?

- Это же здорово, - сообщила "кукла". - Солнце, снег, а какие фотки? В прошлом году мы ездили в Швейцарию. Ну, со Скандинавией не сравнить: и сервис лучше, и горы не те, а Швейцария - это сказка. Не зря там Ленин прятался. Места сказочные, погода изумительная и тепло. Я в одном свитере ходила, а приехала, как с юга. Загорела, только не там, где надо.

- А надо было прозрачный костюм брать, - посетовал мужчина. - Давали ведь, специально для загара.

- Ну, ты начинаешь, - ответила "кукла", - за ботинки, за лыжи, так еще и за костюм, а потом, под него купальник нужен.

- Ты бы без купальника, - смотря на Веронику, сказал молодой человек, - тогда немцы точно все сосны посносили бы.

- Они и так сносили.

- Ты Шульца имеешь в виду?

- И Шульца и Мульца, и всех этих старперов, - девушка закинула ногу на ногу, и в ее позе не доставало только дамской сигареты.

- Так вы мне и не ответили, - молодой человек вновь обратился к Веронике. Для большей убедительности он взял ее за кончик мизинца, делая вид, что привлекает внимание и, одновременно наблюдая, не вызовет ли этот жест ревности среди парней.

- Нет, - ответила Вероника. Она сказала тем самым игривым субтоном, которым пыталась говорить с Кэпом на перроне, но слишком поздно заметила.

Она поняла это потому, что в купе стало как-то тихо. Ей показалось, что даже колеса стучат реже, а с полок и из коридора устремлены многочисленные взоры, полностью поглощенные Вероникой, и что бы она ни сказала, они будут внимать и впитывать, столько, сколько понадобится.

- Нет, - повторила она, - я не люблю лыжи. Мне нравится скалолазание. Тоже, кстати сказать, увлекательное занятие. Я в Измайловку ходила, на скалодром и как-то раз сижу, в туалете, а рядом девушка и не девушка даже, женщина уже в возрасте. Она мне говорит: "Девушка, а это вы сейчас на стенде тренировались?" "Я, - говорю, - а что?" "Ничего, - говорит она, - Мне тоже скалолазание нравится". Мы с ней давай разговаривать. Сидим, задницы грязные, а все про скалолазание. Так увлеклись, что я уже и забыла, зачем пришла.

- Ладно, - сказал "блестящий", он отобрал стакан из рук "куклы" и, поставив на столик, добавил: - Не обижайтесь, но нам действительно пора.

Молодой человек больше не проронил ни слова. Его руки давно потеряли Вероникин мизинчик, взгляд из слащавого превратился в глупо моргающий.

- Мы еще вернемся, - пообещала "кукла".

- Милости просим, - пригласил Студент и ехидно добавил. - Когда пообедать пойдете в ресторан, в последний вагон.

Пока "кукла" не сморозила дополнительную глупость, "блестящий" увлек ее по коридору. Все же до Вероники донеслись пара ругательств и что-то вроде: "За кого она себя принимает?"

- Ай, да Вероника, - сказал Кэп, когда троица растаяла в коридоре. - Может, я поступаю неправильно, но очень хочу за тебя выпить.

- Почему за меня? - спросила Вероника.

- Я не знаю. Но если кто-то знает, пусть молчит, потому что язык до Киева доведет, а нам в другую сторону.

* * *

- Я на воде не пью, - пообещал Паша. - Я вообще не пью, если можно так сказать.

Не смотря на бодрые заверения, его покачивало, и Оля поддерживала рослого парня, стараясь избежать увечья, если последний внезапно надумает "отдохнуть".

- И что нам с тобой делать? - хмуро спросил Кэп. - А? Поллитрук?

- А что с ним делать? - вопросом на вопрос спросил Лари. - Сдадим в багаж и отправим обратно.

- Оправдаю. Оправдаю напрасно оказанное доверие, - почти кричал Паша.

- В том-то и дело, - укоризненно говорил Кэп.

Он был явно не в духе, и от него разило нервозностью и беспокойством.

Доктор перебирал на коленях многочисленные распечатки и ксерокопии карт. Лари торопливо связывал вновь рассыпавшееся снаряжение. Пожалуй, только студент проявлял верх равнодушия. Он сидел на перевернутом каяке и рассматривал небо.

- Скоро поедем? - спросила его Вероника.

- Скоро, - охотно ответил студент. - Сейчас "таблетка4" приедет, и будем увязываться. - Выдержишь, девочка моя? - спросил он, поглаживая пластиковый корпус. - Вот и умница. Скоро мы с тобой поплывем. Скоро мы с тобой покатаемся.

- Скажи, студент, зачем ты этим занимаешься?

- Чем? - не понял студент.

- Каяком, водой?

- Как же иначе? Если я этим заниматься не буду, кто-нибудь другой придет. Кто-нибудь другой будет водить мою ласточку по порогам, - студент вожделенно провел по корпусу, - а мы никого не хотим.

- Тебе не кажется, что у тебя крыша едет?

Студент оторвал влюбленный взгляд от лодки.

- Кажется? - Удивился он. - Нет, не кажется. В прошлом году мы одну девчонку по "Белой" катали. Вот у кого башню снесло. Если не брать во внимание, что ее дома ждали муж и дети, а вместо недели, она две прокатала. Не забуду, как бежит она за паровозом и кричит: "Стойте, парни, не уезжайте, мне с вами было так хорошо". Все губы в простуде, волосы всклокочены, а лицо прямо светится, ну, дура дурой.

- Где же она теперь?

- А я откуда знаю? Наверняка, дома с мужем и кастрюлями.

- Мне почему-то страшно.

- Это пройдет. Как сядем на воду, обо всем забудешь. И чего боялась и кого любила.

- Скажи, а почему вы девушек.... Как бы это сказать.... Игнорируете.

- Тебя, что ли?

- Хотя бы меня.

- Хотя бы или тебя?

- Меня.

Студент перешел на шепот, хотя, если бы говорил громко, его вряд ли кто услышал:

- Кэп запретил.

- И любое его распоряжение выполняется?

- Пока мы в команде - любое.

- Но почему?

- Как тебе объяснить? Считай, что это деловая этика. Во-первых, ты едешь за деньги. Во-вторых, мы тебе гарантируем только приятные ощущения, а шуры-муры, все-таки палка о двух концах. И в третьих, красивая, свободная и независимая - сочетание, опасное для любой команды.

К крохотному полустанку подъехал серый микроавтобус. Водитель недовольно поморщился, увидев гору рюкзаков и снаряжения. Он ярко жестикулировал руками, но под аргументом в виде пятидесятирублевой купюры, уступил. Рюкзаки стали быстро исчезать в салоне. К крыше приросли длинные тюки и красная лодка, машина осторожно тронулась и, выпустив клубы белого дыма, покатила по дороге. Очень скоро она перешла в подъем, хотя из салона автомобиля казалось, будто дорога спускается, мотор сердито рычал и фыркался. Компанию, разместившуюся на рюкзаках, это нисколько не волновало. Появившееся в салоне пиво наполнило переезд увлекательной болтовней, и, казалось, что даже Кэп перестал беспокоиться.

* * *

Шум воды очень напоминает людской гвалт. Кажется, что тысячи голосов сплелись в гортанных стенаниях, будто связанные вместе человеческие тела, получали плеткой от Бурхана. Их ропот то взлетает страдальческим писком, то опускается до рычащих басов.

Вероника уже знала, что Бурхан - это бог погоды, который в ближайшие несколько дней будет милостив и благосклонен. Паша вылил в реку спирт и произнес какие-то заклинания. Он посетовал, что у него нет молока, которым по правилам и надо поить реку, и, возможно, Бурхан напьется и начнет дурить, но если такое случится, обещал его не похмелять.

- Хватит продукты переводить, - посетовал Доктор.

- Традиция! - отозвался Лари.

Он разводил спирт водой из реки, от чего тот казался зелено-голубым, а, может, он так выглядел из-за пластиковой бутыли, Вероника не поняла. Она ощущала себя в гостях, будто шесть человек тщательно готовились к ее приходу, а она надела шапку- невидимку и теперь наблюдает, как для нее наряжают елку, вешают гирлянды и накрывают на стол.

На стол действительно накрывали. Оля готовила то ли обед, то ли завтрак. Ей помогал Паша. Доктор перекладывал снаряжение. Кэп, Лари и студент колдовали с катамараном. У них что-то не выходило, и Лари громко кричал, отчаянно жестикулируя. Кэп часто подкручивал у виска, а Студент изображал домкрат и, если получал нагоняй, то только за свое непробиваемое безразличие.

Вероника чувствовала себя неловко. Она сидела на рюкзаке и наблюдала за Олиной стряпней, время от времени задавала глупый неуместный вопрос или предлагала свою помощь. Казалось, будто Оля издевалась. Между ней и Вероникой так и не установилось теплых отношений, и, устав от неловких пауз, Вероника решила пройтись. Она пошла вдоль реки, осматривая противоположный берег. В отличие от того, по которому шла девушка, берег был крутым, не имел пляжа, сразу из воды, круто поднимался вверх. На склонах росли одинокие ели, кривые карликовые березы и редкая поросль неизвестного кустарника. Вероника совершенно не думала о том, чтобы смотреть под ноги и очень скоро поскользнулась на мокром камне. Она дважды взмахнула руками, наклонилась вперед и, поняв, что устоять уже не сможет, выбросила ладони, группируясь перед падением. Правая рука проскочила между камней, зато левая нашла хорошую опору и смягчила падение. Коленка чавкнула в лужу, и, поднимаясь, Вероника стряхивала с джинсов мокрое пятно. Ей показалось, будто кусты впереди неестественно зашумели, словно их шевелил не ветер, а продиравшийся человек. Она стояла в ожидании, когда поняла, что на нее смотрят. На нее смотрели из-за спины, с того берега, и Вероника знала это совершенно точно. Она также знала, что если резко обернется, смотрящий отведет взгляд, и, скорее всего, ей не удастся его перехватить. Поэтому девушка с равнодушным видом нагнулась, подняла камень, и сильно размахнувшись, бросила его в воду. Нагибаясь в очередной раз, она скосила глаза, так что у нее заломило переносицу, но ничего не успела рассмотреть. Упражняясь в глупом разбрасывании камней и бегло осматривая противоположный берег, Вероника поняла, что левая щека теплее правой и солнце тут совсем не причем. Она осматривала левую часть сопки, когда два голубых стеклышка блеснули в тени кустарника.

Она так и застыла с занесенной для броска рукой, потому что тут же потеряла это место и сколько не всматривалась, так и не смогла снова его отыскать.

- Тьфу, - Вероника бросила до сих пор лежавший в ладони камень и, не оборачиваясь, пошла обратно.

Она, внимательно смотрела под ноги, и обратная дорога оказалась намного дольше. Когда Вероника подходила к лагерю, ее встретил недовольный Паша:

- Ты где была?

- Гуляла, - беззаботно ответила девушка.

- Больше так не делай.

- Почему?

- По кочану, - ответил Паша, не снимая маски раздражения. - Если захочешь погулять, бери кого-нибудь из парней. Захочешь в туалет - опять же, одна не ходи.

- Да что такое?

- Здесь медведей полно. Они, правда, уже не голодные и на людей не нападают, но все бывает в первый раз.

- Так, значит, это был медведь?!

Брезгливое выражение Паши, в миг сменилось испугом:

- Где?

- Там, - ответила Вероника, показывая на противоположный берег.

- А, там, - сказал он уже спокойно. - Ну, сейчас он не переберется. Слишком воды много.

- Что такое? - спросил подошедший Кэп.

- Вот, - нравоучительно сообщил Паша. - Москвичка с медведем познакомилась.

- И какой он?

- Не знаю, - ответила Вероника. - Я видела одни глаза.

- Как это, одни глаза? А остальное?

- Остальное спряталось. Да и далеко было.

- Так это не медведь, - улыбаясь, сказал Кэп. - Это черный каякер.

- Кто это? - Вероника уловила иронию в голосе Кэпа.

- Потом расскажу, - Кэп довольно потянулся и, оглянувшись к Ольге, спросил:

- Есть будем?

- Давно пора.

- Отлично, - Кэп сложил ладони рупором. - Народ! Жрать! Поллитрук, "здравствуй, речка".

Дважды повторять не пришлось. Расположившись возле догорающего костра, группа приступила к поглощению походной пищи, состоящей из сублимированного супа, для большей убедительности заправленного тушенкой и гречневой каши с соевым мясом, которое Вероника приняла за кальмаров.

- Душевно, душевно мне положи, - говорил Лари, подсовывая миску Оле.

- Поллитрук, налей мне так, чтобы я тебя об этом больше не просил. - Доктор обиженно заглядывал в кружку.

- Здравствуй, речка, - сказал Кэп.

- Здравствуй, речка, здравствуй, речка.

Последовало скупое чоканье, и на некоторое время над водой остались только звуки трущихся о дно ложек и шмыганье потеплевших от горячей пищи носов.

- Душевно, - сказал Кэп, опуская миску на камни.

- А как насчет чая? - спросил Доктор.

- Вон, - Оля показала на стоявший возле костра закрытый котелок.

- Кэп, будешь чай? - спросил Доктор.

- Нет, я кофе.

Кэп выглядел довольным, или, по меньшей мере, спокойным. Он с удовольствием закурил, развернул планшет и прижал кружкой непослушные листы.

- Можно, я задам вопрос? - сказала Вероника.

- Валяй, - разрешил Кэп.

- Зачем мы сюда приехали? То есть, я хотела спросить, почему именно сюда?

Кэп многозначительно затянулся:

- Сюда, говоришь?

- Ну, хватит, ребята, я правду хочу знать.

Кэп перевернул планшет и, отсоединив несколько распечатанных на принтере фотографий, протянул Веронике.

- Мы здесь, - он показал кончиком сигареты в середину фотографии. - Это наша речка. Вот здесь сошла лавина. Это далеко, километров двадцать - двадцать пять, но... Семьсот тысяч тонн снега спустились до высоты в две тысячи метров над уровнем моря и в такое жаркое лето, как наше, активно тают. На этой фотографии видно, что запасы снега уменьшились, а это значит, что реки с ледниковым питанием обязаны подняться, и это будет продолжаться, пока он весь не растает.

- Что из того?

- А вот, - Кэп довольно обвел окрестности. - Эта река не судоходна. Не проход, как говорится. Здесь никогда никто не сплавлялся, и поймать такую воду удалось только нам.

- А если она обмелеет?

- Типун тебе на язык, - буркнул Доктор. - Нам это совершенно ни к чему.

- У меня есть нетактичный вопрос, - сказала Вероника.

- Задавай, - сказал Кэп.

- Как вам удалось получить эти снимки?

- Ха, - Лари расплылся в довольной улыбке, - это запрещенная тема.

- И тем не менее.

- Правила, есть правила, - возразил Кэп.

- Хорошо, - согласилась Вероника, - подлинность этих фотографий у вас сомнений не вызывает?

- Нет, - ответил Лари. - То, что ты видела, это работа отечественной метеостанции.

Но гораздо интереснее снимки американского спутника-шпиона. Они сделаны в разных спектрах и полностью совпадают с "нашими".

- Еще более интересно.

- Между нами говоря, - понизив голос до шепота, сказал Лари, - сейчас можно купить все, а если еще и знать, как это делается...

- Хватит болтать, - приказал Кэп. - Разговаривать будем на стоянке. Кто чай не пил, допиваем и готовимся к воде.

Он сделал из ладони козырек и, покрутив головой, хмыкнул:

- Надо же, погода портится. Поллитрук, Бурхану больше не наливать.

* * *

Через сорок минут Вероника облачилась в черный гидрокостюм, и, с трудом соединив карабин спасжилета, стояла возле ката. Подходившие к катамарану на миг столбенели, гуляли ленивыми взглядами по обтянутым неопреном стройным ногам, после чего говорили глупость, что-то вроде - "а жизнь-то налаживается". Увидев команду, Кэп тактично кашлянул, подошел к Веронике и перетянул грудные крепления.

- Девушкам нужно посвободнее, - пояснил он.

Возможно, процедура слишком затянулась, потому что Лари с иронией сказал:

- Че я не догадался?