Чтение 15–й страницы книги ~Джанга с тенями~

Лязгнул засов на двери, обитой металлическими полосками, и в камеру вошли двое. Первый был широкоплечим мужиком лет пятидесяти, с лиловым носом и льдисто-голубыми глазами. Невысокий, плешивый, в мятой, заляпанной жиром одежде и с кривой ухмылкой во всю мерзкую рожу. Вторым посетителем оказался... Горлопан. Живой и абсолютно здоровый.

Я в первую секунду даже не поверил, что вижу именно Горлопана, а не какой-то морок или призрака, восставшего из могилы.

Лицо Угря, когда он увидел, кто пришел нас навестить, не дрогнуло, и лишь глаза цвета стали грозно сверкнули.

- Я вырежу тебе сердце, Горлопан.

- Я постараюсь быть осторожным и не попадаться тебе в руки, - очень серьезно ответил тот. - Приношу свои извинения за причиненные вам неудобства.

Угорь все таким же ледяным голосом пожелал Горлопану засунуть все неудобства куда подальше.

- Жаль, - огорчился Горлопан. - Я искренне сожалею обо всем случившемся, но судьбу не выбирают. Вы выбрали свою сторону, а я - свою.

- И давно ты ее выбрал? - угрюмо спросил я, наконец заметив то, что с самого начала увидел Угорь, - махонькое колечко в виде листка ядовитого плюща на пальце Горлопана

С этим колечком все сразу же встало на свои места. Вот от кого сторонники Неназываемого узнали о том, где мы остановились и где находится ключ! Да и выследили они нас у дома Соловьев тоже не без помощи Горлопана.

Как же ловко этот ублюдок все провернул! И ведь перед нашим носом, и никто ничего не заподозрил! Да и как можно заподозрить своего товарища, товарища, с которым успел столько всего пережить?! Как можно заподозрить Дикого в служении Неназываемому?! Это все равно что назвать солнце зеленым, а огров - очаровательными созданиями!

Горлопан все точно рассчитал: сказал, что поехал к родственникам, а в это время сообщил своим соратникам о нас и вернулся в трактир. Все остальное было делом техники. Парни Неназываемого ворвались в трактир, подстрелили слуг, Маркауз с воинами укрылся на кухне, а Горлопан инсценировал свою смерть и был таков вместе с помощниками и нашим ключом. Кто, ну кто связал бы Дикого с Неназываемым? Да никто! И о Горлопане мы бы больше никогда не услышали, исчез бы он с нашей дороги, если бы не слуги Хозяина, отобравшие у шакалов Горлопана ключ.

- Давно, очень давно Гаррет, - усмехнулся предатель. - Ты не представляешь, сколько поколений моей семьи помогают вернуться Владыке в Валиостр.

- Но ты ведь Дикий. Как ты мог?

- Гаррет, ты мне глубоко симпатичен, но не надо мне говорить про Диких! Я отдал им четырнадцать лет жизни только потому, что Неназываемый велел мне и другим Верным сделать это.

Слуги Неназываемого называют себя Верными? Ха!

- И много вас среди нас? - Голос Угоря излучал вселенское спокойствие.

- Что ж, я отвечу тебе, дружище, - улыбнулся предатель. - Теперь тебе это можно узнать, и знаешь почему?

- Потому что вы не выберетесь из этого подвала, - наконец-то открыл рот человек с лиловым носом и визгливо захохотал. Я узнал его голос - именно этот гад хотел прибить меня, когда я отходил от удара об стенку после гонки на повозке.

- Заткнись! - резко одернул своего напарника Горлопан. - Нас было шестеро, шестеро тех, кто стал ушами и глазами Неназываемого среди Диких Сердец, Угорь. Удивлен? Ты был бы еще сильнее удивлен, если бы узнал имена. Одно я тебе, так и быть, по старой дружбе назову. Помнишь Огрызка - помощника капитана Сыча? Он был главным в нашей группе, жаль, что Верный так и не вернулся из Безлюдных земель.

- Жаль, что ты не остался вместе с ним, - глухо сказал Угорь.

На этот раз гарракец не смог скрыть своих истинных чувств. И ежу было понятно, как он потрясен, узнав, что в Дикие Сердца затесались сорняки-предатели. ШЕСТЕРО! Немыслимо!

- И остался бы, не вытащи ты меня из той заварушки, - согласно кивнул Угрю Горлопан. - Ну ладно, это дело прошлое, и для разговоров у нас еще будет время. А пока я просто пришел вас проведать и узнать, что вам нужно. Напои их!

Последние слова адресовались Лиловому Носу. Горлопан пошел к выходу, но я его окликнул.

- Горлопан!

- Да, Гаррет?

- А это того стоило?

- Стоило что? Четырнадцать лет жизни коту под хвост или служба Владыке?

- Второе.

- Ты не понимаешь, Гаррет, и не поймешь. Ни ты, ни Дикие, татуировкой которых я испоганил свое тело. Для вас Неназываемый - зло. Чистое, незамутненное зло - и ничего больше.

- Эк как ты заговорил, - пробормотал Угорь.

- Ты привык видеть Горлопана вечно ноющего, спящего и недовольного всем светом, дружище? - Горлопан впервые за все время улыбнулся. - Горлопан! Если бы ты знал, как мне надоела эта собачья кличка! Четырнадцать лет я был собакой, четырнадцать лет я гавкал для вашего короля! У меня есть имя, и я, может быть, даже знатнее тебя, гарракец, скрывающий свой титул.

- Знатность тебя уже не спасет, я убью тебя без всякой дуэли.

- Все может быть, но вряд ли, - поморщился Горлопан. - Что же насчет твоего вопроса, Гаррет, - стоило. Это того стоило. С самого начала. Если бы не Рог Радуги, Неназываемый давно бы сокрушил династию Сталконов.

- Столько сотен лет ненавидеть какую-то династию! Твой Неназываемый сумасшедший!

- Сталконы сделали его таким! Сталконы очернили имя лучшего мага Ордена перед народом! От него отвернулись все, все кого он любил, включая брата-близнеца, жену и детей! У него не оставалось другого выбора, как Кронк-а-Мор и бессмертие! А теперь он хочет отомстить!

- Мстить некому. Все уже давно мертвы, а его брат Грок давно лежит в могиле Храд Спайна.

- Наш разговор ни к чему не приведет, - покачал головой Горлопан и вышел из камеры.

- Горлопан! - рявкнул Угорь, и я подскочил от неожиданности.

- Да? - Удивительно, но он вернулся.

- Помни, я вырежу тебе сердце!

Горлопан ничего не сказал, лишь цепко с прищуром взглянул на связанного гарракца, криво и не очень-то уверенно ухмыльнулся и вышел вон.

- Вот вам вода. - Лиловый Нос поставил перед нами две миски.

- И как, по-твоему, мы будем пить со связанными за спиной руками? - спросил я у него.

- Это уж, звиняйте, не моя проблема. Я не самоубийца и руки вам распутывать не буду. Поищите дурака в другом месте. А вообще, дам я вам совет: можете не пить - все равно вам недолго осталось.

- Зачем же сюда тащили? Шлепнули бы на улице.

- Да я бы с радостью, особенно такого говорливого, как ты, но нельзя. А зачем вас схватили, вопрос любопытный. Но это вы у Ризуса спросите, когда он приедет посчитать ваши кости. Хр-ха!

Лиловый Нос направился к выходу.

- Эй, быдло! - негромко окликнул тюремщика Угорь. Голос гарракца просто сочился презрением высшего к низшему. - Кто этот Ризус?

- Быдло? Это ты меня быдлом назвал? - Лиловый Нос сжал кулаки.

Он подскочил к гарракцу и замахнулся на него кулаком. Угорь не отвел взгляда, и Лиловый Нос так и не решился ударить.

- Хотите узнать, как вы умрете? - нехорошо усмехнулся Лиловый. - Вас сожрут ваши соседи по камере. Впрочем, я вас сейчас познакомлю.

Лиловый Нос подошел к железной двери и с натугой отодвинул визжащий засов. За дверью оказалась мощная кованая решетка, преграждающая проход в следующую камеру. Я с неприятным удивлением заметил, что на нижней части решетки осталось нечто, похожее на следы зубов. Кто-то усиленно пытался прогрызть в преграде проход на свободу, и этот кто-то мне очень сильно не понравился. Тварей, у которых во рту такие зубы, лучше обходить стороной. Желательно за лигу.

- Я их три недели не кормил, так что от вас даже косточек не останется! Оставляю дверь открытой, чтобы вы смогли насладиться их видом. Когда Ризус с вами потолкует, я поверну рычаг в коридоре, решетка поднимется, и кого-то скушают, хе-хе!

Лиловый еще раз премерзко хохотнул и покинул камеру.

- Что там, Угорь? Тебе не видно? - напряженно спросил я у гарракца.

- Ш-ш-ш! - зашипел на меня воин, не отрывая взгляда от решетки и темноты соседней камеры. - Не нравится мне это.

- Еще бы, когда оттуда такая вонь! - согласился я с ним.

Запах из-за решетки заставлял немножечко паниковать. Он оказался не слишком уж и резким - это было всего лишь слабое дуновение той вони, которая обычно предшествует запаху, но и этого легкого дуновения было достаточно, чтобы я насторожился. Так пахло гнилое мясо. Так пахла падаль. Так пахли трупы.

- Этот сукин сын держит у себя оживленного мертвеца! - воскликнул я.

- Похоже, мы пришли к одному и тому же мнению.

За решеткой властвовала тишина и тьма. Ни шевеления...

Меня передернуло - быть сожранным ходячим трупом, оживленным с помощью хаотичной магии огров, до сих пор самостоятельно парящей над нашим миром. Страшная смерть!

Угорь заерзал и опрокинул свою миску с водой.

- Что ты делаешь? - обратился я к нему.

- Пытаюсь встать на ноги, что и тебе советую сделать. Надо отсюда выбираться.

Встать на ноги оказалось не так уж и сложно, к счастью, нам связали только руки, и после минутных усилий и я и Угорь уже крепко стояли на своих двоих. Сложнее было перевести связанные руки из-за спины вперед. В итоге получасовых упражнений и одновременного наблюдения за решеткой мы вновь уселись на солому, так и не достигнув желаемого результата. Руки как были cвязаны за спиной, так там и остались. Веревка из арта додтверждала свою легендарную надежность.

- Знали бы мои родственники, как я низко пал! - ни с того ни с сего расхохотался Угорь. - Сначала угодил к Диким, теперь оказался за решеткой и готовлюсь стать завтраком для полусгнившего мяса! Узнай об этом отец, бы второй удар хватил!

- Ты о чем? - вырвалось у меня.

Угорь посмотрел на меня и горько усмехнулся:

- Я стал Диким около десяти лет назад, Гаррет. Дикие Сердца - моя новая семья, а Одинокий Великан - мой новый дом. Я отринул все, что было в моей прошлой жизни, я стал тем, кого раньше в большей степени не любил и не очень-то уважал. У нас в Гарраке не любят тех, кого вы называете Дикими. Сам знаешь почему.

Кто же не знает? Однажды, в далекие седые времена Вастарской сделки, Дикие наголову разгромили "Дракона"* Гаррака.

* "Дракон" Гаррака - гвардия короля Гаррака.

- Двадцать семь лет своей прошлой жизни я носил другое имя, Гаррет. Горлопан правильно сказал - у всех Диких раньше были имена. Поменять свое родовое имя, которое с гордостью носили мои предки, на кличку Угорь - что, кажется, должно быть страшнее для дворянина? Ты слушаешь меня, Гаррет?

Я старался не только слушать, я старался даже не дышать, чтобы не прервать речь Угря. По словам Сурка, никто среди Диких до сей поры не знал, кем был Угорь и чем он занимался, прежде чем прийти к Одинокому Великану, хотя все чувствовали, что гарракец не простого рода. Он всегда держался на расстоянии от других, всегда был спокоен, холоден, не болтлив и великолепно владел парными клинками дворянского сословия Гаррака. Угорь был загадкой для многих, в том числе и для меня. Скала, Лед, Непробиваемый, Молчаливый, Холод - вот те немногие прозвища, которыми наградил воина Кли-кли.

То, что Угорь сейчас изливает мне душу, было несколько неожиданным для него поступком. Он не был cклонен к сантиментам, и некоторые из Диких до сегодняшнего дня считали, что Угорь унесет тайну своего появления в Одиноком Великане в могилу.

- Мой отец - "зуб Дракона", Гаррет, - продолжил Угорь. - Тебе известно, что это означает?

Мне хватило сил лишь на то, чтобы ошеломленно кивнуть. "Зуб Дракона" - высший воинский чин в армии Гаррака! "Зубом Дракона" по вековой традиции могли становиться только близкие родственники короля, а из этого следовало, что в Угре течет королевская кровь! Это не простой дворянчик, это даже не герцог! Это кронгерцог с правом наследования трона, если род короля неожиданно прервется.

- Мой отец Марлед ван Арглад Дас, кузен короля Гаррака, является уже шестым "зубом Дракона" в нашем роду. Высокая честь, вор! Высшая честь, какая только может выпасть дворянину нашего королевства.

Угу. Знаю, слышал не раз. Гарракскому дворянину ничего не надо в жизни, кроме высшей чести сохранения лица рода, вековых дворянских традиций и тому подобной не очень-то понятной мне чуши. Дворяне Гаррака просто помешаны на словах "честь" и "верность королю".

- Я старший сын рода, так что мне тоже предстояло стать "зубом дракона". Предстояло... - Угорь заскрежетал зубами.

- Что тебе помешало? - осторожно спросил я. Он посмотрел на меня, и я увидел, что в его глазах плещется озеро застарелой боли.

- Что помешало? - задумчиво переспросил он. Было видно, что Угорь сейчас находится очень далеко от меня, где-то там, в прошлом. - Молодость, самонадеянность и, наверное, гордыня... В то время я думал, что мне можно брать от жизни все. Старший сын "зуба Дракона", племянник короля - меня ждала прекрасная карьера военного... Лучший мечник королевства, исключая самого короля и отца. Я был всем и делал все, что только хотел. Я считал себя лучшим, первым во всем, и многие считали так же, как и я. А те, кто был иного мнения, слегли в могилу после дуэлей. Я был неприкасаемым и слишком уж бесшабашным. Любимец знати, женщин... Я! Я! Я! Это меня в итоге и погубило...

- Что же случилось?

Мне не стоило прерывать гарракца. Угорь тряхнул гoловой, отгоняя воспоминания прошлого, и, уставившись на решетку камеры, произнес:

- Не важно, что тогда случилось, Гаррет. Это уже дела давно минувших дней. Я допустил ошибку, опозорил себя, отца, род и своего короля. А позор смывается только смертью. И я умер. Улис ван Арглад Дас перестал существовать, и появился Угорь... Так, наверное, было лучше для всех... В ту ночь я умер и сохранил честь своему роду. Никто так и не узнал, что на самом деле я остался жив. Я... я просто не смог в нужный момент направить кинжал себе в горло... Ни отец, ни тем более король не знают, хотя думаю, что мой младший брат подозревает... Я покинул страну... Ни родового имени, ни возможности вернуться в Гаррак... У меня не осталось ничего, кроме оружия и умения им владеть. Я ушел на другой край северных земель и стал Диким. Стал тем, кого раньше, будучи первым в "Драконе" Гаррака, не очень-то любил и уважал. Тут никто не спрашивал о моем прошлом и.... Разговорился я что-то сегодня, - одернул себя Угорь. - Да и неудивительно - десять лет хранить даже собственную и никому не нужную тайну очень тяжело, прости, что взвалил на тебя все это.

- Забудь.

- И ты забудь этот разговор, я зря его затеял, Гаррет.

- Но затеял ведь?

- Наверное, я просто хотел попросить тебя оказать мне услугу, - пробормотал Угорь и посмотрел в потолок. - Если вдруг я умру, а тебе доведется выжить, передай "брата" и "сестру" моему младшему брату. У него намного больше прав, чем у меня, носить родовые клинки рода ван Арглад Дас.

- Не думаю, что смогу это сделать, - помолчав, сказал я. - Мы с тобой в одной лодке, и сожрут нас вместе.

- Ты просто пообещай, - попросил Угорь.

- Ну хорошо, я обещаю.

- Спасибо, Гаррет. Я никогда этого не забуду.

"Естественно, ты этого не забудешь, - подумалось мне - За тот срок, что нам отмерен безжалостной Сагрой, довольно сложно успеть что-нибудь забыть".

За решеткой, отделяющей нас от камеры, кто-то чирикнул. Мы с Угрем одновременно повернули головы в сторону странного звука.

- Ты слышал? - слишком уж поспешно спросил я у воина.

- Угу, - угрюмо ответил он мне. - Это еще хуже, чем голодные мертвецы.

Хуже, чем голодные мертвецы? Хм-м? Ну не Х'сан'кора же туда запихнули сторонники Неназываемого в самом деле?!

- М-м-м... Улис... э-э-э... Угорь, ты не мог бы просто сказать, а не заставлять меня нервничать еще сильнее? - попросил я.

- Ну раз ты так хочешь... Смотри!

Угорь изловчился, подцепил носком сапога перевернутую миску и швырнул ее в сторону решетки. При столкновении со стальной преградой глиняная миска разлетелась дождем черепков.

Чириканье воробушков перешло в угрожающее шипение, и из мрака на решетку бросились четыре существа. Они кинулись на нее с остервенением и ненавистью голодных демонов. Одна из тварей попробовала перекусить стальные прутья, и по камере разнесся одуряющий, просто пробирающий до мурашек скрежет. Я похолодел и принялся молиться Саготу, чтобы преграда выдержала пробу на зуб.

Прутья выдержали, но на них все же остались глубокие борозды. Слава об этих зубах гуляла по всей Сиале. Они играючи перемалывают в муку старые кости мертвецов на кладбищах.

- Гхолы, спаси нас Сагот! - выкрикнул я. - От них такая же вонь, как от разлагающихся трупов. Этот ублюдок приручил гхолов!

Угорь ничего мне не сказал, он внимательно изучал приникших к решетке тварей.

Так прошло несколько томительных и не очень-то приятных для нас минут. Мы наблюдали за ними, они - за нами. У гхолов, в отличие от нас, интерес был чисто гастрономический

Лишь небольшой процент городских жителей, столкнувшись с гхолом где-нибудь в чистом поле, поймет, с кем свела его нелегкая. Гхолы довольно редки, после ocновательной прополки Орденом этих существ можно встретить лишь в самых глухих местах Сиалы, на старых заброшенных кладбищах, курганах и могильниках, которые эти твари покидают лишь тогда, когда случаются большие битвы. На сражения у гхолов просто магический нюх.

Гхолы - падальщики и трупоеды. Они в основном предпочитают человечинку, желательно полежавшую недельку-другую на свежем воздухе, но не гнушаются и любой другой падалью. Нет для гхола большей радости, чем сожрать гнилой костный мозг мертвеца, поэтому маленькие челюсти трупоедов, вооруженные хоть редкими, но чрезвычайно острыми зубами, способны разбивать кости покойников, как молоток каленые лесные орехи.

Гхолы, особенно гхолы одиночки, трусливы, а поэтому не шибко опасны для взрослого человека, исключая те случаи, когда он по глупости решает уснуть возле старого могильника. А вот ребенка, даже десятилетнего, oдинокий гхол порвет запросто.

Ситуация резко меняется, когда гхолы собираются в стаю, поголодав перед этим длительное время. То, что случается с тварями, когда они находятся в состоянии безумного голода, можно охарактеризовать словами - им попросту сносит колпак. В седые века прошлого известны были случаи, когда гхолы сбивались в огромные стаи и стирали с лица земли целые деревни. А уж сказку о двух рыцарях, которые отправлялись на какую-то войну, а наткнулись на шестерку год не кушавших гхолов, знает каждый ребенок. От рыцарей, как и следовало этого ожидать, остались только их доспехи, да и то порядком подпорченные.

Чего уж говорить о двух связанных пленниках? Гхолы, три недели не державшие во рту ни кусочка, от нас даже косточек не оставят.

У одного из гхолов, вцепившегося ручонками в прутья решетки и зырящего на нас, как на самую большую ценность в мире, изо рта потекла липкая струйка слюны.

У-у-у, как все запущено. Как они друг друга-то еще не умудрились съесть?

Гхол бросил на меня плотоядный взгляд и, склонив голову набок, насмешливо чирикнул. Сейчас тварь была очень похожа на птенца какой-то невиданной птицы. Хотя на самом деле с птицами гхолов объединяет только одно: их дурацкое чириканье. Внешне же гхолы больше похожи на очень несчастных и довольно безобидных, пускай местами и странноватых, существ. Маленького роста, не больше новорожденного младенца, с пепельно-серой гладкой кожей, огромными плошками кроваво-красных глаз, непропорционально большой головой, маленьким тельцем, выпирающим животом, коротенькими кривыми ножками, длинными тонкими ручками и редкими желтоватыми зубами, гхолы могли вызвать у ни разу не видевших их и не знающих, с чем они столкнулись, жалость или смех, но никак не страх. Это погубило многих самоуверенных горе-смельчаков, которые умудрились повернуться спиной к такому с виду безобидному, но уж очень голодному гхолу.

- Съем! - вдруг произнес один из гхолов, смотря прямо на нас. - Съем-съем-съем! Съем! Ага! Съем!

У гхолов, как и у огров, имеются в башке какие-то крохи мозгов. И если огры из самой могущественной расы Сиалы, единственной расы Темной Эпохи, дожившей до наших дней, расы, создавшей первую новую магию мира - шаманство и страшный Кронк-а-Мор, превратились в тупых и крайне свирепых чудовищ, то гхолы, наоборот, из века в век умнели. К счастью, слишком медленно. Гхолы могли запоминать и повторять отдельные слова не хуже заморских попугаев, и были намного умнее обезьян, которых иногда можно видеть в балаганах на Рыночной площади.

- Съем! - в последний раз сообщил нам гхол и скрылся во мраке.

Два других последовали примеру маленького говоруна, оставив четвертого сторожить у решетки. Гхол вцепился в нее руками, несколько раз дернул, а затем разочарованно зашипел

- Ты посмотри, какие у паренька когти, - довольно нервно сказал я Угрю.

Да и как тут не нервничать, зная, что Лиловый Нос в любой момент может дернуть рычаг и поднять решетку, которая сейчас являлась единственным, что отделяло нас от встречи с богами.

- Это для того, чтобы могильные плиты подцеплять. Не смотри на их рост, Гаррет. Гхолы сильны и, чтобы добраться до покойника, порой вытворяют на кладбищах такие вещи, что лучше не рассказывать, - немного помолчав, произнес Угорь.

- Вещи? Какие вещи? - Мне очень хотелось пить и желательно, чтобы это была не вода, а вино.

- Я же говорю - лучше не рассказывать. Спи, Гаррет.

Я посмотрел на Угря как на умалишенного.

- Нет, я абсолютно серьезен. Спи, делать нам все равно нечего.

- Уснуть, когда под боком такое соседство? Это не для меня!

- Ну как знаешь.

Угорь закрыл глаза. Этот ван Арглад как-там-его отличался просто железными нервами. Не удивлюсь, что Угорь уснул бы, даже если бы за его спиной стоял сам Неназываемый.

А, Сагот! Неужели Миралисса со всем своим хваленым шаманством так и не сможет нас обнаружить и меня cожрут эти мелкие гады? Я вновь посмотрел на гхола, стоявшего на посту возле решетки. Все демоны тьмы! Сколько же в нем этой вонючей слюны? Если гхолы раздумают нас жрать (что очень маловероятно), то тогда мы просто утонем в их слюне или же задохнемся от ее вони.

Гхол, заметив, что я смотрю на него, отчего-то занервничал и чирикнул. Тут же из тьмы показался другой гхол, бросил на нас подозрительный взгляд, проверяя, не собирается ли завтрак смыться, и, убедившись, что все спокойно, вновь пропал во мраке.

Ого! Да они нас пасут! Гхолы решили поиграть перед едой в охотничьи игры.

"Вальдер, - мысленно позвал я архимага. - Вальдер, ты здесь?"

Нет ответа.

Насколько я знал из сна прошлой жизни Вальдера, он просто ненавидел гхолов, поэтому я очень сильно надеялся, что Вальдер в крайнем случае изжарит тварей.

"Вальдер!"

Нет ответа. Архимаг на этот раз вмешиваться не намерен. А жаль, я бы с радостью глянул на поджаренного гхола. Поджаренные намного безобиднее сырых и живых.

Я скорчил гхолу-постовому рожу. Тот, как заправское зеркало, скорчил ответную морду, и, надо сказать, у трупоеда это получилось намного лучше и... страшнее.

* * *

Прошло чуть больше четырех часов с тех пор, как я познакомился с очаровательной семейкой голодных гхолов, а Угорь так и не соизволил проснуться. Гхолы за это время успели два раза сменить часовых. Часовые старательно торчали на виду, таращили красные глаза, иногда угрожающе шипели, чирикали, пускали слюну, пробовали решетку на съедобность и нервировали намного лучше, чем целый отряд продажных стражников, застукавших меня в неподходящий момент в сокровищнице одного графа. В общем, ребята развлекались как могли, пока это им не надоело и очередной стражник-гхол (видно, самый умный из всей четверки), поняв, что я никуда не денусь, отошел от решетки и скрылся во мраке. Но у меня все равно оставалось ощущение, что из темноты за мной наблюдают очень внимательные и очень голодные глаза.

Солнце уже давным-давно сияло на небе, и лучи копьями света влетали в узенькое решетчатое окошко, расположенное под самым потолком камеры. Солнечные лучи падали на середину пола, образуя на нем ровный круг света. Время уходит сквозь пальцы, как золотой песок, и ничто не может замедлить его бег. А сейчас время работает не на нас.

Поначалу я даже не обратил внимания на писк, раздавшийся где-то над моей головой. Зато на него обратили внимание гхолы и Угорь. Первые, встревоженные неизвестными звуками, прилипли к решетке, а второй резко распахнул глаза, будто он и не спал вовсе.

- Хвала всем богам! - выдохнул воин, и я увидел радость, проступившую сквозь обычную маску спокойствия и невозмутимости.

Я повернул голову в сторону окошка, откуда исходил этот тоненький писк.

- Линг! - воскликнул я.

- Точно. А это значит, что ребята нас отыскали!

- Эй! Есть тут кто? - неожиданно раздался из окошка голос Сурка.