Чтение 30–й страницы книги ~Под знаком мантикоры~

- Мы боялись. Ждали, когда все утихнет.

- Тот человек... - произнесла Лукреция, - доставший бумаги... Шейр обещал ему защиту. Когда г'ьето тего умер, я попыталась связаться с тем посредником. Но он был уже мертв. Его тоже убили.

- Вы знаете его имя?

- Я знала, где он живет. И звание. Он был лейтенантом.

- Я не слышал, чтобы в последнее время убивали офицеров, - недоверчиво прищурил глаза Фернан.

- Убийство или несчастный случай... какая разница, сеньор, если итог один? - хмуро бросил отец Лукреции. - Утоп, упал с лошади или подавился печеньем... Если дело обтяпать мастерски, никто не подкопается.

- Я не успела ничего узнать.

- И слава Спасителю. Тебя могли убить.

- Но убили его! И еще я слышала, что чужеземца, который с ним разговаривал, зарезали прямо на улице.

- Ка-а-акого чужеземца?

- Андрадца, сеньор.

- Жерар де Альтеньи?!

- Не знаю. Наверное, да. Я слышала, что он посол.

Пр-р-риехали! Фернан мысленно выругался.. Определенно все становилось на свои места. А точнее, наоборот... запутывалось еще сильнее. Один и тот же человек вначале передает бумаги Шейру, затем разговаривает с послом об Ордене Мантикоры - и в итоге все трое умирают. Разгадка была прямо под носом, но маркиз не мог ее разглядеть.

- Лейтенант разговаривал с послом?

- Да. Он приезжал к нему в дом. Я как раз набралась смелости, чтобы войти и...

- Вот они. - Из комнаты Лукреции вышел ее брат и принес маленький ящичек.

Фернан откинул крышку и достал документы. Они были двух видов. Тонкая часть - пожелтевшие и потрескавшиеся от времени листы. Всего шесть штук. Очень мелкие, едва различимые из-за ветхости бумаги буквы. Скорее всего, именно это и есть то, что Святой Агусто списал из дневников самого Великомученика Себастьяна. Толстая часть стопки - белая и совсем новая бумага. И почерк другой - крупный и размашистый. Тут не экономили и не мельчили. В глаза бросилось огромное количество цифр.

- Что там? - с любопытством спросила Рийна.

- Не знаю, - вздохнул "василиск" и протянул жене один из листков. - На этом языке я читать не умею. Староиренийский. Точнее, староцерковный.

- Вижу. Здесь я тоже бессильна.

Собственно говоря, это был язык времен Спасителя. Выдержки из дневников Великомученика Себастьяна написаны на староцерковном. Да и эти бумаги с цифрами... Дураку понятно, что их написали недавно, но и тут использовали древний язык. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Фернан давно уже знал, что почти вся внутри церковная переписка ведется на староиренийском. В мирской жизни его мало кто помнит, и за сохранность тайн, поведанных бумагам, можно не опасаться.

- Рийна, а Шейр знал этот язык.

- У него было достаточно времени и любознательности, чтобы выучить.

- Боюсь, что у меня этого времени нет.

Они покинули дом мастера Луиго, когда стемнело. Перед уходом, несмотря на протесты хозяина, Фернан оставил на столе тугой кошелек, а Рийна передала Лукреции перстень с изумрудом. Для девочки.

Дождь уже не падал с небес сплошной стеной и стучал по шляпе маркиза с ленивой грацией сытого тигра. Было свежо и сыро. Рийна ежилась, куталась в плащ и молчала.

- О чем ты думаешь?

Она посмотрела на него, откинула капюшон и неожиданно улыбнулась:

- О Шейре. То, что сегодня случилось, - настоящее чудо! У него есть дочь! А ведь я думала, что кузен - последний в семье шан Гарьердес. И она уцелела! Ты понимаешь, что это значит для нашего рода и клана?!

Фернан понимал. Что поделать, если у ламий род соперничает с родом, а клан с кланом? Каждая потеря кровной ветви наносит урон престижу того или иного клана, а значит, снижает шансы глав рода на руководящие посты, влияние среди своих соотечественников и нарушает межклановую иерархию, что для зеленоглазых горцев, слишком болезненно относящихся к чести и долгу, смерти подобно.

- Мы обязательно позаботимся о девочке. - Это были единственные слова, которые сейчас следовало произнести.

- Что ты намерен делать с бумагами?

- Докопаться до истины.

- И это после того, что из-за них случилось?

- Именно поэтому я и хочу все узнать.

- Мне это не нравится. - Он не видел ее лица, ламия вновь набросила капюшон, но маркиз почувствовал, как она нахмурилась.

- Знаю. - Он совсем по-мальчишески усмехнулся.

- И я боюсь.

Фернан промолчал. Жена редко признавалась в том, что чего-то боится. Это не в обычаях ламий.

- Надеюсь, у вас хватит мозгов не сообщать о находке кардиналу, сеньор? - пробурчала Рийна, поняв, что муж не отступит. - Если только клирики прознают...

Продолжения не требовалось.

- После разгадки я уничтожу документы.

- Даже несмотря на то что это святая реликвия?

- Сколь она свята? Все экземпляры, кроме этого, вкупе с оригиналами дневников были уничтожены по приказу Папы много веков назад. Этот уцелел лишь потому, что его надежно спрятали. Понимаю, что глупо лезть в церковные тайны, но это следует сделать. Иначе я перестану себя уважать.

- Вот за это я тебя и люблю, - неожиданно сказала она

- За что? - не понял Фернан.

- За то, что, в отличие от многих, ты еще способен на безумные и совершенно дурацкие поступки.

- Ты не путаешь меня с де Армунгом? Рийна звонко рассмеялась:

- И после этого ты еще пытаешься отрицать, что не загонишь меня в гроб?! Да мне на роду написано умереть из-за любимого мужчины!

- Не говори так, - неожиданно серьезно бросил Фернан.

- Не буду, - легко согласилась она. - И все же... что ты намерен делать с бумагами?

- Перевести их. Отец Рито мог бы это сделать, он хороший человек, но в этом деле я не рискну связываться даже со Святым Джеронимо*[Согласно Святой книге, этот человек был первым священником новой веры и одним из сподвижников Спасителя. Был захвачен слугами Искусителя и, несмотря на ужасные пытки, отказался раскрыть доверенную ему Спасителем тайну об убежище истинно верующих Джеронимо связали и бросили в море]. У меня есть знакомый. Бывший профессор Университета города Боллоде. Буду надеяться на него.

- А если он начнет молоть языком?

- Нет. Он знает, что я его из-под земли достану. Живым или мертвым.

- Хорошая вещь - дурная слава, - хохотнула Рийна.

- Если ею разумно пользоваться, - подхватил Фернан и тут же осекся, одновременно натягивая поводья Снежной и выхватывая шпагу.

На дороге стояли люди. Человек тридцать. Черные плащи, шляпы, полумаски. Все вооружены. В небольшой арке, что располагалась по соседству с улицей, маркиз увидел мерцающие огоньки фитилей. Там до поры до времени прятались мушкетеры.

"Вляпались! - молнией пронеслось в голове Фернана. - Неужели кто-то был столь ловок, что успел узнать о бумагах?!"

Гвардейцы де Вольга не зря получали деньги. Они не растерялись и каким-то совершенно непостижимым образом оказались между неизвестными и теми, кого обязаны защищать. Сейчас телохранители маркиза походили на рассерженных котов. Вот только вместо когтей взведенные арбалеты и тяжелые шпаги.

Прошло десять секунд. Двадцать. Никто не двигался, не стрелял и не размахивал клинками.

- Кажется, нас изучают, - прошептала Рийна, пряча под плащом один из тяжелых льедских пистолетов.

- Их меньше, чем мы рассчитывали, - удивленно произнесла одна из масок.

- В чем дело, господа? - Фернан старался, чтобы его голос звучал спокойно. - Не кажется ли вам, что невежливо без причины преграждать дорогу и тем паче угрожать оружием?

- Назовите себя!

Если это за ними, то реальные имена несут смерть. Если же это всего лишь сторонники короля или герцога Лосского, вышедшие на ночную охоту, - то шансы пятьдесят на пятьдесят.

"Правду!" - шепнул маркизу внутренний голос.

- Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа с супругой.

- Проклятье! - выругалась первая маска.

- Если это имя, то оно несмешное! Извольте назваться! Или мы имеем дело с разбойниками?

- Тугисто, принеси факел. Господа, кажется, произошло досаднейшее недоразумение. Я Филипп Сержо де Льедес барон де Стази.

У Фернана отлегло от сердца. Семейка Льедес! Те самые ушлые хитрецы, что как-то раз нагрянули в Роперру и освободили одного из своих родственничков. Один из самых больших родов Таргеры, но, по счастью, в данный момент соблюдавший нейтралитет.

Нейтралитет... Ха! Стоило Льедесам почувствовать, что запахло выгодой или ветер переменился, они без всяких сомнений меняли сюзерена на нового. Маркизу повезло, ничего личного де Льедесы к роду де Суоза не имели, да и по всему было видно, что сегодня они ошиблись.

Прибежал солдат с шипящим от дождя факелом. Осветил группу маркиза. Рийна сбросила капюшон, давая себя рассмотреть.

- Довольно, Тугисто! Не свети благородным господам в лицо.

Люди де Льедеса, поняв это распоряжение как сигнал к отбою, расслабились и в большинстве своем скрылись во мраке.

- Сеньор... Сеньора... - Барон, так и не сняв маски, убрал клинок и поклонился. - Еще раз приношу свои искренние извинения и молю простить нас за эту досадную ошибку. Нашу грубость оправдывает только то, что ночью улицы темны. Мы ждали не вас.

- Отрадно знать, что вы вначале спрашиваете, а потом стреляете, - громко сказал Фернан.

- Вас было гораздо меньше, чем мы ожидали. Наш девиз - "Осторожность!", - хмыкнула одна из масок. - Мы прощены?

"А герб - змея", - про себя подумала Рийна, но сохранила невозмутимость. Сейчас не время предаваться эмоциям. Ламия даже капюшон не набросила, пусть эти люди видят ее спокойствие.

- Все допускают неприятные ошибки. Главное - вовремя их исправлять. Но теперь, когда ситуация разъяснилась, мы можем проехать?

- Разумеется! Освободите дорогу, остолопы! Доброй ночи, господа.

- Кстати, - как бы между прочим спросил Фернан, когда Снежная поравнялась с бароном, - я думал, что род де Льедес сохраняет нейтралитет и не является сторонником Его Величества или Его Светлости сеньора Лосского.

- Так и есть. Просто сегодня мы ищем маленькую выгоду. - Барон заговорщически усмехнулся.

Похоже, он и не собирался ничего скрывать. Как это похоже на де Льедесов! Они всегда уверены в себе.

- Тогда кого вы тут ждете? Если, конечно, я имею право задать подобный вопрос?

- О! От контрразведки таких секретов не утаишь. Вы завтра все равно узнаете. Род графов де Амоков задолжал нам кровью.

Де Льедес не только уверен в себе, он еще и круглый дурак, раз рассказывает об этом, а Фернан не терпел дураков. Впрочем, какое дело маркизу до де Амоков? Он с ними никогда не общался.

- Будьте осторожны, барон. Стража не дремлет. Счастливой охоты.

- Стражи здесь не будет еще час. Все любят звонкие этудо, знаете ли... А осторожность не требуется. Тридцать человек против восемнадцати - вполне выигрышная ситуация.

"В особенности если ты нападаешь из засады и у тебя в рукаве спрятан пяток мушкетеров".

- Может, вы желаете поучаствовать в забаве? - неожиданно предложил барон.

- Нет, благодарю вас. Доброй ночи.

- Доброй. Надеюсь, вы посетите мой загородный особняк? Приглашаю вас на обед. Скажем, на следующей неделе?

- Всенепременно. Вы очень любезны.

Фернан скорее отобедает с кардиналом, чем с подобным ничтожеством.

Они оставили засаду позади и свернули на соседнюю улочку. Теперь трое гвардейцев ехали впереди, а двое вместе с Абоми - сзади. Де Льедесы заставили вспомнить об осторожности.

Лошади шли шагом.

- Предложения принимаются? - нарушила молчание Рийна.

- Я и так знаю, что ты хочешь сказать.

- И? - Она попыталась поймать его взгляд.

- Мне нет никакого дела до де Амоков. Мне они не сделали ничего хорошего. Лично я их не знаю и пользы от того, чтобы лезть в петлю, не вижу. К тому же это может быть опасно. Так что как рассудительный, осторожный и циничный человек, я говорю - нет. С другой стороны... Мне нет никакого дела до де Льедесов. Они мне тоже ничего хорошего не сделали. К тому же я давно не люблю этих мерзавцев за их чрезмерную наглость и жадность. А теперь еще и на обед надо ехать... Если рассуждать дальше, то де Амоки мне ничего плохого не сделали. Я слышал, что старый граф хороший военный и у него в подчинении целый полк рейтар. Довольно внушительная сила в умелых руках. А еще говорят, что сеньор де Амок хороший художник. Если он будет к нам благосклонен, то, быть может, согласится нарисовать твой портрет.

- Опр-р-ределенно это причина, чтобы избавить его от смерти в лапах де Льедесов, - хмыкнула ламия. - Больше всего на свете я мечтаю о том, чтобы глупая картина с моим изображением висела в спальне! Ну что? Разворачиваем лошадей?

- Мало того, - словно не слыша жену, продолжил Фернан, - если к этому делу подойти с умом и творчески, то можно убить двух зайцев - приобрести верного друга и умерить аппетиты обнаглевших де Льедесов. Так что как расчетливый, циничный и рискующий человек, я говорю - да. У нас может получиться.

- Так поворачиваем? - нетерпеливо спросила Рийна.

- Ни к чему, мы приехали. - Маркиз остановил Снежную у какого-то грязного и узкого проулка. - По этой кишке как раз зайдем де Льедесам в спину. Алмано...

- Я все понял, сеньор. - Командир гвардейцев был сообразительным парнем. - Но следует кого-то оставить с лошадьми.

- С ними ничего не случится. Слушай, что ты должен сделать. Скачи до площади Плясок Лока. Там свернешь на ту улочку, по которой мы совсем недавно ехали. Если судьба будет к нам благосклонна, перехвати людей де Амока прежде, чем они угодят в капкан. Скажи, что мы им поможем.

- Все сделаю, сеньор.

- Не мешкай.

Стена дождя скрыла Алмано и его лошадь.

- А если граф окажется очень осторожным и не полезет в лисью нору? Или же просто не поверит?

- Поверит. Как я слышал, он игрок и сквитаться с де Льедесами посчитает хорошим ходом.

Рийна, удерживая пистолет в левой руке, вытащила из седельной сумки еще один и передала его мужу. Фернан тут же спрятал оружие под плащ. Эта пара пистолетов стоила ему целого состояния. Новое изобретение льедских мастеров - колесный замок, заменивший фитиль. Такое оружие появилось меньше полугода назад, производилось поштучно и стоило баснословных денег. Кстати, весь полк рейтар де Амока, по слухам, перешел именно на это вооружение. Откуда у графа взялось столько денег, Фернан даже не пытался гадать.

В переулке воняло нечистотами и было темно хоть глаз выколи. Жаль, что нельзя зажечь не то что факел, но даже фонарь. Огонь могут увидеть. Передвигались осторожно, стараясь не шуметь. Дождь с новой силой загремел по крышам. Впереди шла Рийна. Она, в отличие от остальных, прекрасно видела в темноте. За ламией следовал Абоми. Его массивная фигура полностью закрывала просвет переулка. Иногда слуге приходилось в буквальном смысле протискиваться между стенами. Наконец дома разошлись в стороны, проулок стал гораздо шире, и Рийна подала знак остановиться.

- Двое...

Фернан усиленно решал, как снять караульных, чтобы об этом не узнали остальные враги. Несмотря на всю бесшумность арбалета и дождь, поглощающий большинство звуков, щелчок тетивы могут услышать. Да и в темноте сложно выстрелить точно. При неудаче раненый враг поднимет тревогу.

- Талела, я справлюсь.

- Хорошо.

Абоми растворился в ночной мгле. Минуту ничего не происходило, затем раздалась едва слышная возня, впрочем тут же стихшая.

- Путь свободен, - объявил слуга.

Двое караульных лежали на мокрой мостовой со свернутыми шеями. Абоми убил их голыми руками. Один из гвардейцев тихо выругался и посмотрел на немногословного чернокожего с уважением.

До улицы, где находилась засада де Льедеса, было рукой подать. Отряд пошел еще осторожнее, и спустя минуту впереди показались спины врагов. Напротив находилась арка, где прятались мушкетеры.

Время текло медленно. Кто-то из сидящих в засаде тихонько выругался, проклиная дождь. Фернан нехорошо усмехнулся. Охотники даже не предполагают, что стали добычей. Маркиз коснулся руки ламии, привлекая ее внимание. Она кивнула и ответила легким рукопожатием.

В отдалении послышался стук лошадиных копыт. Фернан очень надеялся, что Алмано успел предупредить графа. Иначе их всех ждут очень большие неприятности. Абоми, находясь за гвардейцами, зажег фонарь с маслом. Спины солдат скрывали от сидевших в засаде врагов огонек. Впрочем, ни один из людей де Льедеса и не думал оборачиваться. Все их внимание было приковано к приближающемуся отряду.

Абоми тихо шептал молитву на своем языке. Что же. Самое время начать молиться.

Ближе. Еще ближе. Еще... Еще...

Еще...

- Давай! - рявкнул Фернан, и Абоми зашвырнул масляный фонарь в арку, где прятались мушкетеры.

Расчет маркиза основывался на том, что вытекшее из разбитого фонаря и вспыхнувшее масло осветит стрелков - и это даст команде "василиска" куда больший шанс истребить мушкетеров. Действительность превзошла все ожидания Фернана.

Огонь из разбитого фонаря неожиданно взметнулся к потолку арки, на мгновение приняв облик сотканного из пламени рогатого существа. То ли козла, то ли барана, "василиск" так и не понял. Вот только вместо обычной головы у твари был пылающий человеческий череп. Раздались вопли ужаса. Непонятно откуда взявшееся огненное чудовище просуществовало не больше двух секунд. Затем оно лопнуло. Раздался упругий удар, и во все стороны плеснуло жидким огнем ярко-оранжевого цвета.

Внезапная вспышка ослепила Рийну, и та, вскрикнув, закрыла глаза руками. Пламя в одно мгновение сожрало мушкетеров и еще по крайней мере шестерых людей де Льедеса, ближе всех находившихся к злосчастной арке. Огненная бездна разверзлась всего лишь на секунду и исчезла так же неожиданно, как и появилась, оставив после себя обугленные стены и человеческие останки.

И в этот момент из-за поворота появились всадники.

Гвардейцы де Вольга были ошеломлены появлением неведомого существа, но не побежали.

А вот люди де Льедеса не были столь мужественными. Кажется, они настолько перепугались, что полностью потеряли способность соображать. С воплями "Смерть!" враги бросились на всадников.

Люди де Амока, а это были именно они, оказались готовы к подобному повороту событий, а потому убийц встретили с "распростертыми объятиями". Граф разработал собственную стратегию борьбы с теми, кому ночами не сидится дома.

Рейтары скакали в построении по три лошади в шеренге. За спиной каждого всадника сидел еще один человек.

Врагов встретил пистолетный огонь. А если учесть, что у каждого из рейтаров в седельных сумках было по четыре пистолета, то с лошади можно было безостановочно произвести ровно восемь выстрелов. Итого с трех лошадей - двадцать четыре выстрела. А с такого расстояния при всем желании не промажешь.

Сизый пороховой дым стал затягивать улочку, но Фернан смог разглядеть, что отстрелявшиеся всадники спокойно, словно находясь на учениях, повернули назад, уступая свое место следующей лошадиной тройке.

Просто. Безжалостно.

Избиение продолжилось, и враги, оставляя на мостовой тела товарищей, обратились в бегство.

Хладнокровно. Спокойно. Отрепетировано.

В спину отступавшим, словно серп по колосьям, ударил свинцовый дождь. Сквозь пороховую завесу уже ничего нельзя было разглядеть. Чуть меньше десятка выживших бежали в сторону спасительного проулка. К лошадям.

Фернан знал, что никто не должен уйти. К Искусителю всех свидетелей!

- Огонь! - бросил он.

Одновременно щелкнули арбалеты гвардейцев. Пистолеты в руках маркиза и Рийны рявкнули. Отдача от тяжелого оружия оказалась болезненной. Ствол подбросило вверх, в ноздри ударил едкий запах пороха.

Рийна попала, а вот Фернан промазал. Из пороховой пелены, точно возмездие, выскочили рейтары. Сверкнули обнаженные палаши.

- К стене! Живо! - отдала приказ капитан "Лунного крокодила".

Вполне разумная предосторожность - ночью все кошки серы и лихие ребята могут в горячке боя обознаться. Маркиз тоже считал, что неприятно получить от новых союзников клинком промеж глаз.

Ни один из уцелевших не успел добежать до Фернана. Последнего врага зарубили в пяти шагах от вжавшейся в стену Рийны. Только тут маркиз увидел, что один их всадников не кто иной, как Алмано.