понимаю, как она могла существовать в предыдущей Реальности.
стечение обстоятельств. Так вы возьмете пленки?
новой Реальности? Неужели это возможно?
Социолога:
телом Техника.
выражение.
словно эти исследования и в самом деле представляют для него чисто
академический интерес. Любой ценой он должен скрыть огромную,
непереносимую радость, захлестнувшую его при мысли о том, что Нойс не
существует в новой Реальности.
хотелось убедиться в непроницаемости завесы Темпорального поля,
отделяющего Колодец Времени от Вечности. Он боялся, что Социолог Вой может
подглядывать за ним. В последние недели он то и дело оглядывался, не
прячется ли кто-нибудь у него за спиной - это движение стало уже
привычным, чуть ли не рефлекторным.
будущее. Сидя на диванчике, он смотрел на Счетчик Столетий, показания
которого сменяли друг друга с такой быстротой, что трудно было разобрать
отдельные цифры. Хотя капсула двигалась почти с предельной скоростью,
путешествие должно было занять несколько биочасов. Времени на размышления
было хоть отбавляй.
характер его преступления стал совсем другим.
внутренней рифмой привязалась к нему и зажужжала в его мозгу, словно
крупная осенняя муха, бьющаяся о стекло: все ближе к Финжи... все ближе к
Финжи...
постарался избежать немедленной встречи с Финжи. Не успели Врата Времени
захлопнуться за ним, как угрызения совести начали терзать его с новой
силой. Нарушение клятвы, казавшееся в 482-м безделицей, в стенах Вечности
представлялось тяжким преступлением.
своей комнате. Ему нужно было выиграть время, чтобы осмыслить происшедшее
и прийти в себя. Но Финжи не оставил его в покое. Не прошло и часа после
отправки донесения, как он вызвал Харлана по видеофону. Пухлая физиономия
Вычислителя строго глядела с экрана.
отчет, сэр, - возразил Харлан. - Не все ли равно, где я буду дожидаться
нового назначения.
руке, поднес их ближе к лицу и, прищурясь, стал вглядываться в сложный
узор перфорации. - Едва ли можно считать отчет полным. Вы разрешите мне
зайти к вам?
бесцеремонно напрашивался в гости, отказ мог смахивать на неповиновение.
Более того, этот отказ явился бы замаскированным признанием вины, чего
больная совесть Харлана никак не могла допустить.
телеса Финжи казались чуждым эпикурейским элементом. Родной век Харлана
тяготел к спартанскому стилю, и Харлан на всю жизнь сохранил вкус к
простоте. Несколько стульев из гнутых металлических трубок с сиденьем из
пластика, которому искусственно, но не слишком искусно была придана
фактура дерева. В углу стоял предмет, вид которого никак не вязался с
принятым в Секторе стилем.
пальчиком по его поверхности, как бы проверяя, из чего она сделана. - Что
это за материал? - Дерево, сэр.
пользуются в вашем родном Столетии? - Да, сэр.
которым касался дерева, о ткань одежды. - Но все равно подобное тяготение
к родной культуре представляется мне неуместным. Истинный Вечный
приспосабливается к любой обстановке, в которую он попадает. Взять, к
примеру, меня. За последние пять лет мне не довелось и двух раз поесть из
энергетической посуды. - Он вздохнул. - А если бы вы знали, как противно
есть пищу, соприкасавшуюся с веществом. Но я не сдаюсь, Техник, я не
сдаюсь.
спросил:
спросить у Финжи, не противно ли ему, что его руки прикасаются сейчас к
веществу его собственного зада, не хочется ли ему заменить одежду и
некоторые части тела чистым и благородным силовым полем?
штучки на них - книги?
например, изданы в 20-м Столетии. Только, пожалуйста, будьте осторожны,
если вы захотите на них взглянуть. Хотя они были восстановлены и пропитаны
специальным составом, их страницы очень ломки. С ними нужно очень
аккуратно обращаться.
них сохранилась подлинная пыль Первобытных веков. - Он фыркнул. -
Настоящие книги, чудовищно! Со страницами из целлюлозы - вы ведь не
станете этого отрицать?
Харлан глубоко вздохнул, стараясь сохранить спокойствие. Было бы нелепо
отождествлять себя с этими книгами, воспринимать насмешку над ними как
издевку над собой.
разговора, - все содержание этих книг может быть переснято на два метра
пленки и уместиться на кончике пальца. О чем они, эти книги?
- Вы умеете читать Первобытные книги? - Здесь всего лишь несколько томов
из моей полной коллекции, - с гордостью ответил Харлан. - Ни одна
библиотека в Вечности не может соперничать с ней.
о своем увлечении Первобытной историей. Удивляюсь, как только ваш
Наставник позволил вам интересоваться подобной чепухой. Совершенно
бессмысленная трата энергии.
из себя, лишить его способности хладнокровно рассуждать. Этого нельзя было
допустить.
на нем. - Как я уже сказал вам - ваш отчет далеко не полон. - В каком
отношении, сэр? Спокойствие! Спокойствие! Финжи криво усмехнулся:
него был виноватый. - Бросьте, Техник! Вы ведь провели значительное время
в обществе молодой девицы. Во всяком случае, обязаны были провести по
Инструкции. Надеюсь, вы не осмелились нарушить Инструкцию?
задело даже открытое сомнение в его профессиональной честности.
женщиной?
пересохли.
следовало знать, что никого не интересует мнение Наблюдателя.
никак не соответствовал мягкому тону его слов.
ввела его в заблуждение, но привычное чувство долга взяло верх.
Обязанностью Наблюдателя было сообщать абсолютно все, не умалчивая никаких
подробностей. Наблюдатель не был человеком; он был просто щупальцем,
закинутым Вечностью в воды Времени, щупальцем, которое осязало окружающий
мир и затем втягивалось обратно. Словно отвечая затверженный урок, Харлан
начал рассказ о событиях, не включенных им в донесение. Тренированная
память Наблюдателя помогала ему слово в слово повторять разговоры,
воспроизводя интонацию и выражения лиц. Рассказывая, он словно заново все
переживал и совсем упустил из виду, что настойчивый допрос Финжи и
Лукьяненко Сергей
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия