Эритро все такое мирное, спокойное, красивое. На Роторе всегда было ужасно
шумно: куда ни пойдешь, везде воздух дрожит и сотрясается от звуков, а
мощные звуковые волны так и бьют по твоим и без того уставшим барабанным
перепонкам. Должно быть, еще хуже на Земле. Там восемь миллиардов человек,
триллионы животных, всякие грозы и штормы, потоки воды, которые то льют с
неба, то наступают на сушу с моря. Как-то Марлена начала слушать запись,
которая так и называлась - "Шумы Земли", вздрогнула и почти сразу выключила.
А здесь, на Эритро, дивная тишина.
бросила в воду; раздался негромкий всплеск. Звуки присутствуют на Эритро, но
их так мало и все они такие негромкие, что только подчеркивают прелесть
царящей на планете тишины. Марлена поставила ногу на мягкий глинистый грунт
совсем рядом с потоком. Под ногой еле слышно приглушенно вздохнуло, и там
остался нечеткий отпечаток ступни. Марлена нагнулась, набрала в ладони воды
и выплеснула на грунт прямо перед собой. Мгновенно появились темные влажные
пятна - темно-красные на розовом фоне. На то же место она налила еще немного
воды, наступила правой ногой на образовавшееся темное пятно и отступила в
сторону. Теперь след стал более глубоким. На дне ручья изредка попадались
крупные камни. По ним Марлена перешла на другой берег и пошла чуть быстрее,
широко размахивая руками и всей грудью вдыхая воздух Эритро. Конечно, она
знала, что здесь кислорода немного меньше, чем на Роторе, поэтому если
побежишь, то быстро устанешь. Но у нее не было желания бежать. Когда бежишь,
многого не замечаешь. А она хотела видеть все! Марлена оглянулась на
огромный купол станции. Пока еще его было видно очень хорошо, особенно
полукруглую обсерваторию на крыше. Почему-то купол раздражал ее. Хотелось
уйти далеко, так далеко, чтобы, сколько ни поворачивайся, не было бы видно
ничего, кроме линии горизонта, пусть и неровной, только без этих чуждых
планете рукотворных сооружений. И чтобы вообще не было никаких следов
человека, только она и Эритро!
подальше и ее не будет видно? Нет, сразу же начнутся возражения, уговоры. В
любом случае на станции будут принимать сигнал ее излучателя и поймут, что
она жива, здорова и просто гуляет. Даже если ее будут звать, то отвечать не
надо. В конце концов, могут они ее оставить в покое хотя бы ненадолго?)
Глаза Марлены постепенно привыкали к освещенной розовым светом Немезиды
поверхности планеты. Оказывается, Эритро совсем не монотонно-розовый; что-то
здесь было более светлым, что-то более темным, а иногда появлялись пурпурные
и оранжевые, даже почти желтые тона. Со временем тут можно научиться видеть
не меньшее богатство цветов, чем на Роторе; только здесь все цвета и оттенки
были умиротворяющими, успокаивающими.
сады, построят города? Интересно, они испортят планету или нет? Может быть,
уроков Земли окажется достаточно и у людей хватит разума, чтобы на этой
планете пойти совсем другим путем и превратить ее в нечто такое, что было бы
гораздо ближе к желаниям и стремлениям их сердец?
представления, идеи; они без конца будут спорить друг с другом и пытаться
совместить несовместимое. Не лучше ли оставить Эритро таким, какой он есть?
касается Марлены, то она бы не расставалась с ней никогда. Эритро согревал
ее. Марлена не понимала, почему это так, но факт оставался фактом: здесь она
чувствовала себя лучше, чем даже на Роторе. Может быть, это всего лишь
подсознательная память о Земле? Может быть, у нее в генах заложено желание
жить на огромной планете? Такое желание никак не может исполниться в
крохотном искусственном поселении, кружащем в космосе. Нет, этого не может
быть. Во-первых, между Землей и Эритро нет ничего общего, кроме размеров.
Во-вторых, если такое желание заложено в ее генах, почему его нет у других
людей? Но какое-то объяснение должно же быть. Марлена резко тряхнула
головой, как будто хотела прояснить мысли, покрутилась на одном месте,
рассматривая бесконечную равнину. Странно, что планета не казалась мертвой.
На Роторе есть и зеленые поля, и фруктовые сады, там везде прямые линии и
углы домов и всяких сооружений, а здесь, на Эритро, от горизонта до
горизонта одна и та же неровная поверхность, усеянная камнями и обломками
скал всех размеров и самых невероятных форм, будто разбросанных небрежной
рукой неведомого гиганта, а между камней и вокруг них то там, то здесь текут
ручейки и небольшие речки. И вообще ни одного живого существа, если не
считать мириады крохотных, похожих на бактерии клеток, которые поглощают
энергию красного света Немезиды и поддерживают постоянное содержание
кислорода в атмосфере.
сотни миллиардов лет, экономно расходуя свою энергию и следя за тем, чтобы
все эти годы крохотные прокариоты планеты жили в тепле и не терпели никаких
неудобств. Сначала потухнет освещающее Землю Солнце, потом исчезнут все
другие яркие звезды, даже более молодые, чем Солнце, а Немезида по-прежнему
будет светить, Эритро будет все так же крутиться вокруг Мегаса, и все те же
прокариоты будут рождаться, жить и умирать.
и ломать его. Да, но ведь и Марлена не может жить одна на Эритро; ей нужны
еда и люди, с которыми можно было бы общаться.
чтобы недолго повидаться с людьми, а все остальное время лучше проводить
одной на Эритро. А если за ней потянутся и другие? Как она сможет помешать
им? Пусть их будет всего несколько человек, не разрушат ли они этот Эдем? Не
разрушается ли он и сейчас, потому что она - только одна она - осмелилась
прийти сюда?
сможет ли она заставить эту непривычную атмосферу донести крик до ее ушей.
могло быть эха, поэтому на планете сразу воцарилась прежняя полная тишина.
горизонте. На станцию уже можно было почти не обращать внимания, но Марлене
хотелось, чтобы ее вообще не было видно, чтобы здесь были только Эритро и
она.
что ветер чуть-чуть усиливается. Впрочем, все равно он почти не ощущался,
холоднее от него не стало, и вообще в нем не было ничего неприятного. Скорее
Марлена услышала тихое "А-а-а-а..." Марлена радостно повторила: "А-а-а-а..."
- и с любопытством посмотрела на небо. Синоптики сказали, что день будет
ясным. Неужели на Эритро бывают неожиданные ураганы? Неужели сейчас
поднимется сильный ветер и здесь станет неуютно? Неужели скоро по небу
побегут тучи и пойдет дождь, и она не успеет вернуться на станцию? Нет,
этого не может быть. Это такая же глупость, как и мысль о метеоритах.
Конечно, на Эритро иногда идут дожди, но сейчас по темному чистому небу
лениво тащились только два-три прозрачных розовых облачка; они никак не
могли предвещать бурю.
оказался почему-то более сложным, и Марлена нахмурилась. Что бы могло
издавать такой звук? Уж, конечно, не ветер сам по себе. Он мог бы завывать,
если бы на его пути попадалось какое-нибудь препятствие, но здесь, сколько
ни вглядывайся, не было ничего похожего.
втором. Марлена непонимающе огляделась. Откуда исходили эти звуки? Чтобы
получился звук, что-то должно вибрировать, но она ничего не чувствовала,
ничего не видела. Эритро казался пустым и молчаливым, он никак не мог
издавать звуки.
будто звук рождался прямо в ее голове. У Марлены сжалось сердце; она
вздрогнула и почувствовала, что на руках появилась гусиная кожа.
Громче. Еще отчетливей. В нем неожиданно появилась какая-то уверенность, как
будто он практиковался и сам чувствовал, что становится четче и четче.
не может произносить согласные, пытается назвать ее по имени. Эта мысль
оказалась будто дополнительным толчком, высвободившим энергию звука.
Впрочем, может быть, дело было в том, что у Марлены обострилось воображение,
но она совершенно отчетливо услышала:
руками и, стараясь не произносить ни одного звука, мысленно назвала себя -
Марлена. Тотчас же в ответ она услышала:
Оринеля, которого она не видела с того дня, когда еще на Роторе рассказала
ему о своих опасениях, о том, что Земля скоро погибнет. Но он же остался на
поселении! Да и Марлена теперь лишь изредка вспоминала о нем, правда, всегда
с болью.
Вообще, как можно слышать человеческий голос, если здесь никого нет?
Эритро, которая не должна ее затронуть - она так была в этом уверена!
Марлена бросилась к станции. Она бежала, не выбирая дороги, не замечая
ничего вокруг. Она даже не знала, что кричала на бегу.
Прозоров Александр
Ибсен Генрик
Бажанов Олег
Адамов Григорий
Зыков Виталий
Круз Андрей