менее подходящая Джезебел.
мое полное имя.
сказал он.
значит, что в жизни вы тоже должны стать моим врагом.
совпадению она перестала быть для него просто милой разливальщицей пунша.
А потом оказалось, что она и жизнерадостна, и добра, и, наконец даже
миловидна. Особенно ему пришелся по душе ее веселый нрав. Его собственный
скептицизм нуждался в противоядии.
вытянутого лица.
Нет, не может быть. И вообще если бы ты вечно улыбался, как заводной,
вроде меня, на двоих этого было бы слишком много. Оставайся самим собой,
Лайдж, и не давай мне слишком отрываться от земли.
заявление на небольшую квартиру для новобрачных и получил разрешение
въехать в нее после женитьбы. Он показал ей ордер и сказал:
не нравится.
оно пришлось по душе.
начисто изменила ей, и это тоже было связано с ее именем. Это произошло на
первом году их совместной жизни, еще до рождения ребенка. "Быть может, -
вспоминал Бейли, - она стала такой раздражительной, потому что ждала
Бентли?"
на работе.
однажды она ему.
холостяков.
Бейли?
потому, что его соученик Джулиус Эндерби обошел его еще на одну ступеньку
по служебной лестнице. А может быть, ему просто надоело смотреть, как она
подделывается под свое имя, хотя у нее нет ни малейшего сходства с
Иезавелью.
забудь-ка ты свое имя и оставайся сама собой.
такой, как ты думаешь. Библейская Джезебел старалась быть верной и хорошей
женой и вообще не позволяла себе лишнего.
что это значит.
Ахав, умер, царем стал ее сын. Один из его военачальников восстал против
него, убил его и отправился в Израиль, где жила старая царица. Она узнала
об этом и поняла, что он хочет убить ее тоже. В своей гордыне и отваге она
нарумянила лицо и оделась в свои лучшие одежды, чтобы встретить его как
подобает надменной и непокорной царице. Он приказал выбросить ее из окна
дворца, и она погибла; по-моему, она умерла достойно. Именно это и имеют
ввиду люди, когда говорят "нарумяненная Джезебел", - знают ее историю или
нет.
кушетку поодаль от него. - Я теперь знаю всю правду и не желаю, чтобы меня
дурачили. Поэтому я прочитала о ней. Все-таки она была испорченной
женщиной, Лайдж.
(Несколько лет спустя он оставил эту привычку, потому что Джесси сказала,
что с его длинным лицом и грустными карими глазами он напоминает старую
корову, жующую неприятную жвачку, которую она не может проглотить, но и не
хочет выплюнуть.) - А если хочешь знать ее версию, то я могу кое-что тебе
рассказать. Она уважала религию своих предков, которые жили на этой земле
еще задолго до прихода иудеев. У иудеев был свой бог, больше того - это
был особый, единственный бог. Они хотели, чтобы ему поклонялись все без
исключения.
В конце концов, если новая вера отличалась более высокой моралью, старая
приносила ей большее эмоциональное удовлетворение. Тот факт, что она
истребила пророков, лишь подтверждает, что она была детищем своего
времени. В те дни именно таким способом и обращали в свою веру. Если ты
читала "Книгу царств", то должна помнить, что Илия - на нашему Илайдж (на
этот раз мой тезка) - состязался с восьмьюстами пятьюдесятью пророками
Ваала в том, кто сумеет вызвать небесный огонь. Илайдж победил и тут же
приказал толпе убить восемьсот пятьдесят ваалитов. Что и было сделано.
никто его не трогал, а лишь отказался продать царю своей виноградник.
Тогда Джезебел устроила так, что люди нарушили клятву и обвинили Навуфея в
богохульстве или еще в чем-то.
справиться. Если бы городу понадобилась его собственность и даже если бы
это случилось в медиевальные времена, суд приказал бы ему освободить ее, а
то и применил бы силу и уплатил бы ему разумную сумму. У царя Ахава не
было другого выхода. И все же решение Джезебел было неверным. Ее
единственное оправдание в том, что Ахав был тогда ужасно расстроен, и ей
казалось, что ее любовь к мужу важнее благополучия Навуфея. Так вот я и
говорю, она была образцом преданной же...
субэтерных видеозалах, в раздражении перехода из зала в зал и расходуя
свою двухместную норму (а кстати, и норму мужа).
с ним разговаривать.
сокрушительный удар. Ей прежде казалось, что ее имя таит в себе что-то
интригующе порочное. Оно было как бы приятным вознаграждением за ее
спорное, слишком уж респектабельное прошлое. Оно несло в себе аромат
безнравственности, и Джесси его обожала.
именем ни Лайджу, ни своим друзьям, ни, как он догадывался, даже самой
себе. Ее звали Джесси, и она стала подписываться этим именем.
спустя между ними установились прежние отношения. И как бы они потом не
ссорились, они никогда не касались этого больного места.
скоро должна была стать матерью. Она оставила свое место помощника
диетолога в столовой А-23 из сектора и от вынужденного безделья
развлекалась тем, что занималась приготовлениями к рождению ребенка.
взял на дом. (Если учесть, что скоро появится еще один рот, и что Джесси
перестала получать жалованье, и что перспектива его выдвижения на
административный пост остается, как всегда, неопределенной, лишняя работа
на дому не помешает.)
подрастет, подберет себе второе имя на свой вкус.
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Шекли Роберт
Ильин Андрей
Сертаков Виталий