Чтение 29–й страницы книги ~Когда дьявол пляшет~

- Что за чертовщина происходит? - окликнула Кэлли. Она лежала на животе в пяти метрах от входной двери.

- Все чисто! - воскликнул Папа О'Нил, поднялся на ноги и побежал к дому. - Внутрь!

- Это было то, что я думаю? - спросила Кэлли, когда они оказались внутри.

- Ядерный взрыв, - ответил Папа О'Нил. - Скорее всего грохнула "ШеДо" корпуса; направление и сила примерно соответствуют, если я правильно помню.

Кэлли опередила его на переходе из дома в бункер и принялась надевать свою кевларовую броню.

- У нас тут ничего не рассчитано на атомные взрывы, Деда.

- Знаю, - сказал он и повернулся к пульту управления минными полями и электроникой, прежде чем надеть собственное снаряжение. - Хуже всего не знать, что происходит.

Он переключался с одной камеры на другую, но большинство из них не работало.

- Чертов ЭМИ.

- И что будем делать? - спросила Кэлли.

О'Нил подумал над этим. Если ядерный взрыв был только один, особенно если это "ШеДо", то все могло оказаться не так уж плохо. Это зависело, разумеется, от того, где находилась установка, когда она грохнула. Но Стене это не должно было повредить. Оттуда еще доносились звуки сражения; по крайней мере тяжелого оружия. То могли быть и послины.

Выбора, в сущности, было два. План А предусматривал скорчиться в бункере, стрелять по всему, что появится в поле зрения, и дожидаться, пока армия не выбьет послинов. План Б предусматривал удирать со всех ног. Поскольку ферма принадлежала семье уже несколько поколений, план Б не привлекал.

Не зная состояния корпуса, он не знал, какой план задействовать. Он поднял трубку установленного в бункере телефона, но гудка слышно не было. Он мог подняться на гребень, откуда был виден корпус, но это означало либо идти вдвоем, либо оставить Кэлли одну. И при потенциально возможном продолжении атомной бомбардировки покидать бункер было бы не слишком разумно. В конце концов он решил просто переждать.

- Мы остаемся здесь, - сказал он и вытащил из шкафчика упаковку полевого рациона. - Жареная ветчина и сыр у нас будут завтра.

- Ага, - ухмыльнулась Кэлли. - Поскольку завтра будет другой день.

Она посмотрела на упаковку своего пайка и скривилась.

- Давай меняться.

* * *

- Прюитт, поднимай орудие, БЫСТРО!

Майор Роберт Митчелл уселся на командирское сиденье и начал пристегивать ремни и переключать все тумблеры в положение "Вкл". насколько мог быстро.

- Но, сэр! - откликнулся стрелок, отрывая взгляд от своего "Визора"* [Карманный компьютер серии "Палм"]. - Это как раз то место, где Бан-Бан потерял память, и его удерживали ребята, которые думали...

Существовала особая причина, по которой лобовую броню "ШеДо" Девять, неофициально называемой теперь "Бан-Бан", украшал рисунок гигантского, размером в два этажа, бело-коричневого кролика с обвислыми ушами и пружинным складным ножом в лапе. Потребовалось несколько часов, чтобы объяснить новому командиру и его, и подпись "Давай потанцуем, послинчик!". Почитав комикс и сам подсев на него, командир пусть и неохотно, но согласился оставить рисунок. В некоторых корпусах такое дозволялось, в некоторых нет, и им еще предстояло выяснить, что представляет собой командир нового корпуса. Как оказалось, у них не было времени даже доложить о себе командованию корпуса, прежде чем фекальные массы соприкоснулись с лопастями вентилятора.

- БЫСТРО, Прюитт! - заорал майор. - Заряжай! Четырнадцатого атакуют! Я не знаю, что они...

- Майор! - позвала уорент-офицер Инди, высунувшись из ремонтного люка. - Не двигайте машину!

- Почему нет? - спросил майор. - Увалень, мы "под парами"?

- Входим в режим, сэр, - откликнулся рядовой Ривз. Рядовой был крупным, с бледным одутловатым лицом и несколько заторможенный, отсюда и прозвище. Но водить "ШеДо" умел хорошо. Из чрева танка доносился лязг соединяющихся массивных деталей и механизмов.

- Сигнала нет! - крикнул Прюитт. - Сенсоры не работают. Думаю, это каму... Вау! Большой пик ЭМИ! Там хуже, чем даже когда Бан-Бану не дали посмотреть "Пляжный патруль"!

- Сломать камуфляж! - откликнулся Митчелл. - Лидар на ручное управление.

- Сэр! - в отчаянии воскликнула уорент. - Именно это я пытаюсь сказать: каму-пена еще не встала. Пока она не застынет, она... вязкая. Нагрейте ее, и она затвердеет; если она запечатает сенсоры, у нас не будет системы обнаружения. Они застынут напрочь, пока сюда не прибудет команда техников с огромным количеством растворителя. Я их отключила вручную в целях предосторожности.

- О черт! - сказал Митчелл. Схематичное изображение на его экране поступало из секции обработки информации во все еще далеком тылу корпуса. Там, в свою очередь, получали информацию от сенсоров переднего развертывания и уцелевшего личного состава, и видно было, как первые ряды волны послинов вливаются в Ущелье под прикрытием "Лэмпри" и К-Деков. - У нас тут серьезная проблема. Дельные предложения здорово помогут, мисс Инди.

- Наверное, мы можем включить ходовые траки, - с расстроенной гримасой ответила уорент-офицер. - Если они и застынут, мощности хватит, чтобы разломать пластик. То же самое с вращением башни. Но пока состав не застынет, мы не можем использовать автоматику наведения и стрельбы. И он может воспрепятствовать поднятию ствола. Так что мы не сможем ни поднять, ни опустить его.

- Так что нам делать, мисс Инди? - терпеливо спросил Митчелл.

- Нужно не двигать сенсоры или ствол примерно еще двадцать минут, сэр, - сказала инженер. - У нас в любом случае проблема с контролем диагностики ствола; я работаю над этим.

- А у нас растворитель есть? - спросил Митчелл.

- У меня есть пара пятигаллонных* [1 галлон равен 3, 785 литра] ведер, - призналась Инди. - Но это означает выбраться на крышу и поливать им антенну. И я не думаю, что смогу смыть всю эту липкую дрянь; нам придется либо дождаться, пока она не застынет, либо найти заправочный пункт, который сможет облить нас бензином с головы до ног.

- Прюитт, помоги уоренту, - сказал Митчелл. - После того, как загонишь снаряд в ствол. Увалень, вытаскивай нас отсюда.

- Есть, сэр! - отозвался рядовой и включил ходовую часть. - Некая облитая пеной, облажавшаяся, безоружная "ШеДо" уносит ноги.

- Вы хотите, чтобы я забрался на верхушку Бан-Бана на ходу? - спросил стрелок.

- Надеюсь, до этого не дойдет, - ответил майор и взял микрофон окликнуть отряд сопровождения. - Но если придется, смотри на это, как на очередное приключения Торга и Рифф.

Немного подумав, он принялся искать частоты грузовиков с боеприпасами Четырнадцатого; если им удастся это пережить, им понадобится больше восьми снарядов.

- Мне она больше напоминает Зоу, - пожал плечами стрелок и нажал кнопку заряжания первого снаряда. - Это только мне так кажется, или кто-нибудь еще находит странным называть ее "Мисс Инди"?

- Прюитт, заткнись и иди помогай уоренту. - Он покачал головой и снова посмотрел на схему. Посадочные модули, больше не встречая противодействия, двигались теперь в расслабленной манере с намерением подавить всякое сопротивление в долине.

- Насколько еще хреновее этот день может стать?

* * *

- Может ли этот день пойти еще хуже? - спросил Оростан, глядя на грибовидное облако над Ущельем. - Пакалостал, отвечай!

- Я не думаю, что Пакалостал когда-либо еще ответит, оолт'ондай, - сказал Чолоста'ан. - Я подозреваю, большинство тенаралов погибло.

- Тра нах толл! - выругался Оростан. - Демоны Огня и Неба свидетели, я ненавижу людей!

- О, все не так плохо, - философски заметил Чолоста'ан. - Мы потеряли только два корабля, Стена пала и большинство солдат людей не стоят у нас на пути. Это фактически может даже ускорить дело.

- Тенаралы предполагалось использовать также против металлических трешкринов, - прорычал Оростан.

- Мы займемся ими, если не будет другого выхода, - с покорностью судьбе хлопнул Чолоста'ан гребнем.

- Займемся, конечно, - сказал Оростан. - Хорошо, все корабли проследовали в Ущелье. Время фазы два.

Ущелье Рабун, Джорджия, Соединенные Штаты, Сол III

26 сентября 2009 г., суббота, 13:09 восточного поясного времени

Майор Райан отлепил ладони от ушей и потряс головой в попытке избавиться от звона в них.

- Богом клянусь, когда-нибудь я все же перестану забывать затычки для ушей, - простонал он.

- Вы в порядке, майор? - спросила специалист, разделившая с ним бункер.

- Что? - прокричал Райан, поднимаясь на ноги. Голос солдата звучал так, словно она говорила со дна колодца.

- Я спросила, в порядке ли вы! - прокричала специалист, вынимая из ушей беруши. - Лично я несколько потрясена.

- В порядке, - прокричал Райан. - Пора посмотреть, что осталось.

Один угол бункера осыпался, но в остальном дот остался цел, и дверной проем был блокирован лишь частично. Пробравшись через него ползком, Райан выглянул наружу, и взору его открылась картина разрушения.

Живописная школа на вершине холма была раскатана в лепешку. Кирпичи от нее усеивали весь западный склон холма, наряду с прочими менее узнаваемыми обломками. Райан увидел, как немногие уцелевшие выползали из дотов или, в одном невероятном случае, просто сидели на развалинах. Но с любой практической точки зрения штаба корпуса больше не существовало. Он не представлял, что случилось со штабами трех дивизий, но для него сейчас это не играло особой роли. Как ни крути, корпус побежит обязательно, единственный вопрос - что в этой ситуации делать лично ему.

Он посмотрел на специалиста, которая вылезла из бункера и уселась сверху, разглядывая картину опустошения с выражением интереса на лице.

- Какая у вас специальность... - Он посмотрел на табличку с именем на груди и задрал брови. - Киткей? Китта?

- Проблемы с моей фамилией, майор? - с широкой улыбкой проорала специалист. - Это имя коренных американцев. Произносится Кит-а-кутт. А не - и я хочу сразу это разъяснить - не Киттикэт.

- О'кей, - смущенно отозвался Райан. - А впрочем, моего сержанта в Ококване звали Леон...

- Я штабная машинистка, сэр, - громко ответила солдат. - Вы знаете, должно быть, взорвалась не вся антиматерия в этой штуке. Иначе этот дот развалился бы, как шалаш.

- Штабные машинистки о вещах такого рода обычно знают мало, - заметил Райан. Ударная волна повалила забор вокруг автопарка, поэтому он пошел не в ворота, а через пролом.

- Я прочитала кучу уставов и инструкций.

- Угум. Полагаю, именно поэтому вы побежали к доту, когда они начали долбить "ШеДо"?

- А то, - ухмыльнулась она в ответ. - Я помогала строить эти штуки, так что черта с два я дам им пропасть впустую!

- Что ж, если мы не собираемся пропасть впустую, нам нужно шевелить ногами, - прокомментировал Райан и зашагал вниз по холму.

- Куда вы... мы идем? - спросила она. - И не следует ли нам... ну, не знаю, организовать что-то вроде обороны?

- Нет, - сказал Райан. - Примерно минут через пять до остальных подразделений поддержки дойдет, что сюда идут послины, и остановить их нечем. Когда это случится, они в панике бросятся наутек. А это означает, на всех дорогах возникнет давка.

Он открыл дверцу первого же относительно целого "Хаммера" и попытался его завести. После замены предохранителей мотор завелся.

- Что мы собираемся сделать, так это поехать к ближайшему складу боеприпасов, - продолжил он. - По пути подберем еще примерно четверых. А затем направимся в сторону холмов.

- Как я и думала, - сказала она, садясь с другой стороны. - Удираем.

- Нет, - осклабился он. - На холмах дороги круче. Потому как на складе боеприпасов мы заберем столько взрывчатки, сколько влезет в этот драндулет...

* * *

Мюллер вышел из своей комнаты на улицу и посмотрел на долину, как только по горам заметалось эхо первых ударов оружия космического базирования. "ШеДо" ему не была видна, но он видел сполохи ее выстрела и след от летящей "серебряной пули". Тем не менее было ясно, что речь идет о большом наступлении, и он потер подбородок, раздумывая о предстоящем задании. Во время массированного наступления от разведгрупп мало толку. Но эти послины уже отошли от накатанной схемы тем, что для штурма Стены применили посадочные модули.

Из казармы высыпали остальные сержанты, и он постоял некоторое время, пока не увидел летающие танки послинов.

- ПИР, - сказал он и поднял запястье так, чтобы устройство могло их зафиксировать. - Видишь их?

- Вижу, сержант Мюллер. Сообщаю вам, что целью этого оружия является "ШеДо" Четырнадцать. Учитывая их вооружение и количество заходов, вполне вероятно, что они пробьют систему защиты.

- Выведи карту передовых рубежей корпуса, - сказал он и посмотрел на голограмму. - Наложи вероятную зону разрушений при катастрофическом варианте уничтожения "ШеДо".

Результат не внушал оптимизма; если... когда "ШеДо" взлетит на воздух, она выпустит корпусу кишки.

- Вот гадство! - пробормотал он. - Соедини меня с сержант-майором Мосовичем... и позаботься-ка, чтобы об этом узнал и генерал Хорнер.

* * *

Хорнер поглядел на собственную голограмму и покачал головой. Звонок из штаба Восточного корпуса и в самом деле проинформировал его о положении в Ущелье, и ему пришлось признать, что оно довольно хреновое. Он припомнил одно из своих любимых высказываний на такие моменты, сформулированное одним из немногих по-настоящему умелых британских генералов Второй мировой войны, в том смысле, что ситуация никогда не является настолько хорошей или настолько плохой, как о ней можно судить по первым докладам. В данном случае то, что сейчас происходило в Ущелье, выглядело скорее катастрофой, чем окончанием войны.

Он также знал, что даже генерированная ПИРом карта не отражала всей реальности. И никогда не помешает расспросить наблюдателя, который находится на месте действия.

- ПИР, где в этом бардаке сержант-майор Мосович?

- Сержант-майор Мосович находится примерно в четырех милях к западу от общежития несемейных сержантов корпуса...

- Соедини меня с ним, пожалуйста.

* * *

Мосович поправил лямки рюкзака, когда группа достигла вершины гребня. Отсюда легко просматривался поток машин, указывавший, что корпус находился в процессе "отхода со всех ног". Не то чтобы он их винил; взрыв "ШеДо" был достаточно плох сам по себе, но он видел и группу посадочных модулей, роящихся в главной долине Ущелья; без работоспособной установки "ШеДо" противопоставить им было нечего.

- Сержант-майор! - прочирикал ПИР. - Генерал Хорнер на связи.

- Соедини, - вздохнул Мосович. - Здравия желаю, сэр.

- Я обратил внимание, вы не произнесли "Добрый день", сержант. - ПИР вывел голограмму офицера в далекой ставке, с его обычной натянутой и мрачной улыбкой. - Расскажите, что происходит.

- Удираем во весь опор, сэр, - сказал Мосович. - Мы поднимаемся вверх по холмам, затем постараемся спуститься наискось вниз и рассмотреть их, когда они пройдут мимо нас или, если все пройдет, как я задумал, попытаемся оторваться на запад. ПИР оценивает их поток в сто тысяч в час, и это в целом совпадает с моей прикидкой, судя по тому, что мне отсюда видно. И мы видели летающие танки; ПИРы их засняли. Я также не вижу, чтобы корпус сжимался в кулак, сэр. И прямо к северу находится подгород; боюсь, он остался без прикрытия, сэр. И сказать по правде, сэр, мне это совсем не нравится.

- Мне тоже, сержант-майор, - ответил Хорнер. - В обычных условиях корпус в определенном месте ожидало бы подкрепление, но этот район...

Он пожал плечами.

- Отмечается также и факт, что с явной целью поддержки этого наступления по всему восточному побережью послины двинулись вперед по всем проходам, ущельям и дорогам. Небольшое нападение имеет место даже в Шенандоа между Роаноком и Фронт-Роялем. В такой обстановке я ожидаю и другие мелкие атаки. И я не сильно удивлюсь, если мы потеряем больше одного подгорода в ходе этой кампании; раньше мы никогда не испытывали такое давление.

- Это... не есть хорошо, - сказал Мосович. - Помимо прочего, у нас много заводов в Шенандоа, так ведь?

- Нет, не хорошо, - согласился Хорнер. - В том районе, где они сейчас, фактически находятся три "ШеДо"; к несчастью, все они еще только строятся, и ни у одного нет орудия; похоже, мы потеряем их построенными наполовину. Четыре месяца работы псу под хвост. Двигайтесь, как сочтете нужным, сержант-майор. Если нам понадобится перебросить вас куда-нибудь, я свяжусь с вами.

- Могу я спросить о ваших намерениях, сэр? - осторожно осведомился сержант-майор. - В смысле, в этой местности.

- Скорее всего я попытаюсь закупорить дыру, - сказал Хорнер. - Восточное командование двигает войска перекрыть ведущие оттуда дороги; одна оправившаяся дивизия к востоку от Ноксвилля развернулась и давит вперед. Но это Ущелье - что устье воронки; как только ты преодолел проход, дальше дороги открыты во всех направлениях. Перекрыть их все будет трудно при таком напоре послинов; лучше заткнуть Ущелье заново и затем разобраться с модулями по мере сил и возможностей.

- Закупорить дыру будет... трудно, сэр, - сказал Мосович, качая головой. - Любая часть там окажется под ударом со всех сторон; вылезти наружу пытаются, вероятно, все пять миллионов послинов, которые сейчас есть в Джорджии. Почти миллион окажется у ребят за спиной, да плюс модули в воздухе... Почти кто угодно испарится, что капля воды на горячей сковородке. Со всем должным уважением.

- Вы правы, сержант-майор, - с очень натянутой улыбкой произнес Хорнер. - Почти кто угодно.

Ужель с грозой пройдет наш гнев, ужель простим и

Ужель увидеть снова мы хотим,

Как ловко и легко они опять наверх вползут

С изяществом, присущим только им?

"Месопотамия"

Редьярд Киплинг (1917)

[Перевод В. Дымшица]

Гарнизон Ньюрай, Пенсильвания, Соединенные Штаты, Сол III

26 сентября 2009 г., суббота, 14:05 восточного поясного времени

Майк коснулся значка следующего электронного письма в очереди. Оно пришло от Мишель, его младшей дочери, и голограмма начала воспроизводить послание. Мишель эвакуировали с планеты вместе с четырьмя миллионами прочих членов семей персонала Флота из разных стран. Официальным предлогом служило стремление избавить персонал Флота от беспокойства по поводу безопасности своих детей. Однако, поскольку из каждой флотской "семьи" взяли только по одному ребенку, очевидной причиной являлось создание островка человечества в случае гибели Земли. Временами, когда Майк пребывал в особо циничном расположении духа, он размышлял, не служили ли они также заложниками, чтобы обеспечить благопристойное поведение Флота. На воспитании индоев находился по меньшей мере один ребенок каждого военнослужащего; в случае необходимости дарелам не составит труда устроить "несчастный случай".

Мишель посылала ему письма каждую неделю, не спрашивая его мнения насчет этого. За последний год они становились, все прохладнее и прохладнее. Не от раздражения или злости на него, просто... лишенными эмоций. Он начал беспокоиться достаточно, чтобы захотеть упомянуть об этом, но пришел к заключению, что ни черта не может с этим поделать с расстояния в восемьдесят четыре световых года.

В отличие от сестры-блондинки, Мишель была брюнеткой, и что хуже всего, похоже, она унаследовала нос своего отца. Однако за исключением носа, она начала становиться вылитой копией Шэрон О'Нил, вплоть до голоса. Иногда Майку стоило больших трудов помнить, что он имеет дело с дочерью; время от времени Шэрон разговаривала таким же холодным отстраненным тоном, когда отношения портились.

- Добрый день, отец, - начала она с небольшим кивком. - Из интересного на этой неделе было четыре пункта...

Большей частью она одевалась теперь по моде индоев, и их стандартное облачение чем-то напоминало френч Мао Цзэдуна. В сочетании с невыразительной монотонностью ее речи это было все равно что слушать неряшливо сконструированного робота; она могла бы предварительно написать черновик и добавить больше эмоций. Индои представляли собой почти агрессивно неэгоистичную расу, возводя подчинение индивида обществу чуть ли не в ранг религии. Вероятно, именно их влияние делало ее такой отдаленной, такой чужой.

Он осознал, что пропустил, о чем она говорила, и перемотал запись назад. Комментарии по поводу старых земных новостей, сообщение о финальном сражении за Ирмансул - в его ПИРе хранился рапорт-отчет о сражении, и более полный, чем у нее - обсуждение повышения статуса, смысл которого от него ускользал, какого-то индоя, о котором он не слышал. Ему иногда приходило в голову, что в качестве почетного лорда индоев, на уровне герцога или даже великого герцога, ему вообще-то следовало больше интересоваться событиями в обществе индоев. С другой стороны, большинство клеток его мозга эти дни, казалось, целиком посвятили себя изысканию лучших методов истребления послинов.

Он понял, что его снова занесло в сторону и что он пропустил что-то важное; она казалась почти ожившей на мгновение. А-а...

"Четвертым, и последним пунктом, который этот индивид имеет доложить, является прием к обучению на вторую ступень сохон. Сохон, как тебе должно быть известно, есть сфера технической метафизики индоев. Ты, разумеется, имеешь подготовку по индивидуальной подгонке скафандров, которая является специализированной формой второй ступени сохон. Однако, насколько представляется возможным установить, этот индивид является первым человеком, допущенным без ограничения ко второй ступени сохон. Есть основания полагать, что в конце концов может быть достигнута четвертая, или даже пятая, ступень сохон. Есть основания надеяться, что и это, и последующие достижения могут внести положительную лепту в увеличение значимости Клана О'Нилов.

Таковы четыре пункта, представлявшие интерес на этой неделе. В ожидании твоего ответа, Мишель О'Нил".

Майк прослушал эту часть дважды и покачал головой. Он в целом представлял, о чем она говорит, но детали от него ускользали. Одна из связанных с ГалТехом проблем заключалась в том, что индои изготавливали все индивидуально для каждого отдельного клиента. Люди, даже те, кто, подобно О'Нилу, обладал некоторой подготовкой в отношении техники процесса, в целом называли это "шаманством", но реально все происходило, конечно, по-другому. По причине того, что индои занимались микропроизводством на атомном уровне буквально тысячи лет, их метод изготовления заключался в использовании роев наннитов, которые в специальных емкостях строили предметы атом за атомом. Это наделяло их способностью создавать материалы, которые противоречили многим "незыблемым фактам" естествознания; нанниты могли заставить атомы проделывать вещи, вероятность которых была крайне низка при любом другом методе.

Однако процесс не поддавался контролю даже со стороны наиболее передовых компьютеров. Наилучшее управление наннитами достигалось посредством чего-то вроде прямого нейронного интерфейса. Отдельные индои, или обычно группа, рассаживались вокруг чана и... манипулировали наннитами. Это не было процессом прямой передачи мысли: наннитам задавалось общее направление, а затем... позволялось воспользоваться мозгом отдельной личности в качестве удаленного процессора. Подгонка скафандров в основном заключалась в том, чтобы стоять совершенно неподвижно, в состоянии своеобразной медитации, и концентрироваться на "настройке" скафандра на владельца; все остальное делали нанниты и персоналия скафандра.

Как он это, однако, понимал, проблема с большинством форм класса два и выше состояла в том, что отдельной личности или команде требовалось представлять себе изготавливаемый объект в мельчайших подробностях, вплоть до понимания ориентации молекул всех индивидуальных компонентов. Цикл изготовления скафандра, к примеру, занимал шесть месяцев и включал один процесс шестой ступени с участием гранд-мастера сохон и десятков индоев низших ступеней, которые одновременно медитировали в метаконцентрации и представляли себе его совершенный образ, вплоть до последнего атома. Вот почему скафандр стоил почти как фрегат.

Ему пришлось признать, что мысль, будто человек может подняться до сохой второго класса, особенно в возрасте одиннадцати лет, пускай даже и такой выдающийся человек как его дочь, с трудом укладывалась в голове.

Он принялся раздумывать над уместным ответом. Если написать слишком позитивно, слишком эмоционально, она может посчитать это упреком за свою собственную отстраненность. С другой стороны, если он предстанет излишне деревянным, она может посчитать то же самое. В конце концов он сдался и не стал сдерживаться.