выпячивая огромное брюхо, сказал:
рабочих. Ведь каждый каппа прежде всего защищает свои собственные
интересы, так уж мы устроены... И кроме того, положение осложняется еще
одним обстоятельством. Дело в том, что и я, Гэр, не свободен в своих
действиях. Как по-вашему, кто руководит мною? Моя супруга. Прекрасная
госпожа Гэр.
я.
откровенно я могу, конечно, только с вами - поскольку вы не каппа.
которую мы вели семь лет назад, началась действительно из-за самки.
соседние государства...
своем роде государством в этом мире. Гэр рассказал мне, что испокон веков
потенциальными противниками капп были выдры. Вооружение и оснащение выдр
ни в чем не уступает вооружению и оснащению, которым располагают каппы.
Этот разговор о войнах между каппами и выдрами очень заинтересовал меня.
Действительно, тот факт, что каппы имеют в лице выдр сильного противника,
не был известен ни автору "Суйко-коряку", ни тем более автору Кунио
Янагида, автору "Сборника народных легенд Ямасима".
стороны непрерывно шпионили друг за другом. Ведь мы испытывали панический
страх перед выдрами, а выдры точно так же боялись нас. И вот в такое время
некий выдра, проживавший в нашей стране, нанес визит супружеской чете.
Между тем самка в этой чете как раз замышляла убийство мужа. Он был
изрядным распутником, и, кроме того, жизнь его была застрахована, что
тоже, вероятно, не в малой степени искушало самку.
его извергом, но, на мой взгляд, он не столько изверг, сколько несчастный
сумасшедший с извращенными половым воображением, ему вечно мерещились
преследования со стороны самок... Так вот, жена подсыпала ему в какао
цианистого калия. Не знаю, как уж это получилось, но только чашка с ядом
оказалась перед гостем-выдрой. Выдра выпил и, конечно, издох. И тогда...
шестьдесят девять тысяч пятьсот капп! Но эти потери ничтожны по сравнению
с потерями противника. Кроме выдры, у нас не увидишь никакого другого
меха. Я же во время войны помимо производства стекла, занимался поставками
на фронт каменноугольного шлака.
питаться чем угодно.
на полях сражения... У нас в Японии такую вашу деятельность заклеймили бы
позором.
говорю об этом, никто больше позорить меня не станет. Знаете, как говорит
философ Магг? "О содеянном тобою зле скажи сам, и зло исчезнет само
собой..." Заметьте, кстати, что двигало мною не одно лишь стремление к
наживе, но и благородное чувство патриотизма!
произнес, словно декламируя на сцене:
бесстрастно добавил:
смеха сквозь слезы. И именно тогда я обнаружил, что давно ненавижу этого
директора стекольной фирмы. Но предо мною был уже не крупнейший
капиталист, а самый обыкновенный каппа. Я извлек из вазы букет зимних роз
и, протянув его Гэру, сказал:
эти цветы и отправляйтесь домой.
произнес шепотом:
премию.
мог ни презирать, ни ненавидеть.
угнетает?
курил сигарету, а Рапп с растерянным видом, закинув ногу на ногу и опустив
голову так, что не видно было его сгнившего клюва, глядел на пол.
гнусавым голосом. - Стою я это сегодня у окна и так, между прочим, говорю
тихонько: "Ого, вот уж и росянки-мухоловки расцвели..." И что вы думаете,
сестра моя вдруг разъярилась и на меня набросилась: "Это что же, мол, ты
меня мухоловкой считаешь?" И пошла меня пилить. Тут же к ней
присоединилась и мать, которая ее всегда поддерживает.
сестре?
гоняется за самцами. Ну, в ссору вмешалась тетка - она вечно не в ладах с
матерью. Скандал разгорелся ужасный. Услыхал нас вечно пьяный отец и
принялся лупить всех без разбора. В довершении всего мой младший братишка,
воспользовавшись суматохой, стащил у матери кошелек с деньгами и удрал...
не то в кино, не то еще куда-то. А я... Я уже...
что мне стало жаль его. Само собой разумеется и то, что я тут же вспомнил,
как презирает систему семейных отношений поэт Токк. Я похлопал Раппа по
плечу и стал по мере своих сил и возможностей утешать его.
расстраиваться.
Токку, а?
порвать с семьей.
поэтом у я мог отважиться повести Раппа в дом этого великого музыканта.
Крабак жил гораздо роскошнее, чем, скажем, Токк, хотя, конечно, не так
роскошно, как капиталист Гэр. В его комнате, битком набитой всевозможными
безделушками - терракотовыми статуэтками и персидской керамикой, -
помещался турецкий диван, и сам Крабак обычно восседал на этом диване под
собственным портретом, играя со своими детишками. Но на этот раз он был
почему-то один. Он сидел с мрачным видом, скрестив на груди руки. Пол у
его ног был усыпан клочьями бумаги. Рапп вместе с поэтом Токком
неоднократно, должно быть, встречался с Крабаком, но сейчас увидев, что
Крабак не в духе, перетрусил и, отвесив ему робкий поклон, молча присел в
углу.
нравится этот кретин критик? Объявил, что моя лирика никуда не годится по
сравнению с лирикой Токка!
утверждает, что по сравнению с Рокком я ничто, меня нельзя даже назвать
музыкантом!
сожалению, он не состоял членом клуба сверхчеловеков, и я не имел случая с
ним побеседовать. Но его характерную физиономию со вздернутым клювом я
хорошо знал по фотографиям в газетах.
хватает современной страстности, которая льется через край в твоей музыке.
статуэток, с размаху швырнул ее на пол. Перепуганный Рапп взвизгнул и
бросился было наутек, но Крабак жестом предложил нам успокоиться, а затем
холодно сказал:
Конюшевский Владислав
Верещагин Олег
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Майер Стефани
Афанасьев Роман