Пол АНДЕРСОН

ТАУ НОЛЬ

- Смотрите - вон там. Поднимается над Рукой Бога. Это он?

- Думаю, да. Это наш корабль.

Они были последними посетителями. Парк Миллеса закрывался. Большую
часть послеполуденного времени они бродили среди скульптур. Он был в
восторге от первого знакомства с ними, она говорила молчаливое "прощай"
тому, что было частью ее жизни. Им повезло с погодой. Лето было на исходе,
но в этот день на Земле ярко светило солнце, дул легкий ветерок, который
заставлял танцевать тени листвы на стенах вилл. Звонко журчали фонтаны.

Когда солнце зашло, в парке как будто все ожило. Казалось, что
дельфины кувыркаются в волнах, Пегас рвется в небо, Фолк Филбайтер
высматривает потерянного внука, а лошадь его в этот миг споткнулась,
переходя брод. Орфей прислушивается, юные сестры обнимаются, воскреснув -
и все это беззвучно, ибо взгляду наблюдателя было доступно лишь краткое
мгновение их жизни. Хотя время, в котором существовали статуи, было ничуть
не менее реальным, чем зимнее время.

- Как будто они живы и предназначены звездам, а мы должны остаться
позади и постареть, - пробормотала Ингрид Линдгрен.

Шарль Реймон не слышал ее слов. Он стоял на каменных плитах под
пожелтевшими березами и смотрел на "Леонору Кристину". Наверху колонны,
которая служила ей опорой, Рука Бога, возносящая ввысь Гений Человека,
рисовалась силуэтом на фоне зеленовато-синих сумерек. Позади нее крошечная
звездочка быстро пересекла небосклон и скрылась.

- Вы уверены, что это не какой-нибудь спутник? - в тишине спросила
Линдгрен. - Я не думала, что мы сможем увидеть...

Реймон выразительно поднял бровь.

- Вы - первый помощник, и вы не знаете, где находится наш корабль и
что он делает?

Он говорил по-шведски с акцентом, как и на большинстве других языков,
резко меняя интонацию. Эта манера говорить подчеркнула иронию его слов.

- Я не навигационный офицер, - сказала она, защищаясь. - Притом я
постаралась, насколько возможно, выбросить все дела из головы. Вам бы тоже
следовало так поступить. Нам предстоит этим заниматься много лет. - Она
потянулась к нему. Ее тон смягчился. - Прошу вас. Давайте не будем портить
этот вечер.

Реймон пожал плечами.

- Простите. Я не хотел.

К ним подошел служащий, остановился и почтительно произнес:

- Извините пожалуйста, но нам пора закрывать.

- О! - Линдгрен вздрогнула от неожиданности, бросила взгляд на часы и
посмотрела на террасы. Там не было никого - если не считать тех живых
существ, которых Карл Миллес воплотил в камень и металл три века назад. -
О да, конечно, давно пора. Я просто не отдавала себе отчета, как поздно.

Служащий поклонился.

- Поскольку леди и джентльмен явно желали этого, я оставил их одних в
парке после того, как остальные посетители ушли.

- Значит, вы нас знаете, - сказала Линдгрен.

- Кто же не знает?

Во взгляде служащего читалось восхищение. Она была высокой, хорошо
сложенной, с правильными чертами лица и широко расставленными голубыми
глазами. Волосы ее были подстрижены коротко, чуть ниже мочек ушей. Ее
одежда была более изысканной, чем обычно носили вне службы женщины,
работающие в космосе. Богатые мягкие оттенки и ниспадающие складки
неосредневекового стиля очень шли ей.

Реймон представлял собой резкий контраст - коренастый, темноволосый
мужчина с суровым выражением лица, со шрамом на лбу. На нем были прямая
туника и брюки, которые ничем не отличались от униформы.

- Спасибо, что вы нам не стали мешать, - сказал он скорее из
вежливости.

- Я подумал, что вы наверняка не хотите, чтобы вам докучали, -
ответил служащий. - Без сомнения, вас узнали многие, но поступили так же.

- Мы, шведы, воспитанные люди, - улыбнулась Линдгрен Реймону.

- Не буду спорить, - сказал ее спутник. - Трудно вести себя иначе,
когда вы повсюду в Солнечной системе. - Он сделал паузу. - Тому, кто
правит миром, лучше проявлять вежливость. Римляне в свое время были
вежливы. Пилат, например.

Отповедь Реймона привела служащего в замешательство. Линдгрен немного
резко заявила:

- Я сказала "alskvardig", а не "artig". ("Воспитанные", а не
"вежливые"). - Она протянула руку. - Благодарю вас.

- Не стоит благодарности, мисс первый помощник Линдгрен, - ответил
служащий. - Пусть ваше путешествие будет удачным, и вы благополучно
вернетесь домой.

- Если путешествие будет действительно удачным, - напомнила она, - мы
никогда не вернемся домой. Если мы вернемся... - она оборвала фразу. Он к
тому времени будет в могиле. - Еще раз спасибо вам, - повторила она
невысокому человечку средних лет. - До свидания, - сказала она парку.

Реймон обменялся со служащим рукопожатием и что-то пробормотал. Они с
Линдгрен вышли из парка.

Высокие стены бросали тень на тротуар. Прохожих почти не было. Шаги
отдавались гулким эхом. Через некоторое время Линдгрен заметила:

- Мне все-таки интересно, действительно мы видели наш корабль? Мы
находимся на большой широте. А даже бассердовский корабль не настолько
велик и ярок, чтобы его можно было рассмотреть в сиянии заката.

- Корабль достаточно велик и ярок, когда расправлены перепонки
черпающих полей, - сказал Реймон. - Его перевели вчера на асимметричную
орбиту, это входит в финальное тестирование. Перед нашим отбытием его
переведут обратно в плоскость эклиптики.

- Я знаю, я читала программу. Но я не понимаю, зачем ежесекундно
думать о том, что происходит с кораблем. Ведь мы еще два месяца будем
здесь. Зачем вам все это знать?

- Я всего лишь констебль, - губы Реймона скривились в ухмылке. -
Скажем так: я практикуюсь в том, чтобы быть всегда начеку.

Она искоса глянула на него. Взгляд ее стал испытующим. Они вышли на
эспланаду, к воде. По ту сторону один за другим загорались огни Стокгольма
по мере того, как ночь от домов и деревьев поднималась вверх. Но канал
оставался почти зеркален, и в небе, кроме Юпитера, светилось пока лишь
несколько искр. Было еще достаточно светло.

Реймон присел на корточки и подтянул нанятую ими лодку.
Якоря-присоски на тросах прочно крепили ее к бетону. Реймон получил
специальную лицензию, позволяющую ему парковаться практически где угодно -
настолько важным событием была межзвездная экспедиция. Он и Линдгрен
провели утро, совершая круиз вокруг Архипелага. Несколько часов среди
зелени: дома, словно выросшие на островах, как и деревья - такая же
неотъемлемая их часть; паруса, чайки и сверкание волн. На Бете Девы будет
мне приятно, и уж совсем ничего хорошего не ждет их на пути туда.

- Я начинаю чувствовать, какой же вы для меня незнакомец, Карл, -
медленно произнесла Линдгрен. - Вы всегда такой?

- Что? Моя биография зарегистрирована. Каждый может ее прочесть.

Лодка стукнулась об эспланаду. Реймон спрыгнул вниз на кубрик. Крепко
держа трос одной рукой, он подал другую своей спутнице. Она оперлась, и
его рука слегка дрогнула под ее весом.

Линдгрен села на скамью около руля. Реймон поворачивал
якорь-присоску. Межмолекулярные связи уступили с легким чмокающим звуком,
который прозвучал как ответ на плеск воды.

- Да, я думаю, что мы все выучили наизусть официальные биографии друг
друга, - кивнула она. - Ваша биография - это абсолютный минимум, которым
вы сумели отделаться при опросе.

(Шарль Жан Реймон. Статус гражданства межпланетный. Тридцать пять
лет. Родился в Антарктике, но не в одной из лучших колоний; на подземных
уровнях Полигорска. Мальчика, отец которого умер рано, ждали только
бедность и неприятности. Юношей он каким-то образом попал на Марс и
переменил множество работ, пока не начались беспорядки. Затем он сражался
с "Зебрами" и так проявил себя, что впоследствии Лунный Спасательный
Корпус предложил ему должность. Там он завершил свое образование и быстро
продвинулся в чине. Будучи полковником, он много работал над
усовершенствованием полицейского подразделения. Когда он вызвался
участвовать в экспедиции, Управляющее Бюро с радостью приняло его).

- Ничего личного, - заметила Линдгрен. - Вы что, и на психологических
тестах рассказываете официальную версию?

Реймон прошел вперед и отсоединил носовой якорь. Он ловко спрятал оба
якоря, взялся за руль и запустил мотор. Магнитный двигатель работал
бесшумно, но лодка тотчас рванулась вперед с большой скоростью. Реймон
смотрел прямо перед собой.

- Какое это для вас имеет значение? - спросил он.

- Мы будем вместе много лет. Очень может быть, что до конца наших
жизней.

- В таком случае, почему вы решили провести со мной этот день?

- Вы сами меня пригласили.

- После того, как вы позвонили мне в отель. Вам пришлось справиться в
отделе регистрации команды, чтобы выяснить, где я остановился.

Парк Миллеса исчез в быстро сгущающейся тьме за кормой. В свете огней
вдоль канала не было видно, покраснела Линдгрен, или нет. Однако она