неприятелем. Наездники сбрасывали камни, но должного эффекта Теор не
заметил. Он вдруг вспомнил свои эксперименты с луком и стрелами,
сделанными по совету Фрезера. В условиях Юпитера это оружие оказалось
неэффективным. А жаль. Взгляд Теора остановился на воине, который,
очевидно, намеревался атаковать его.
ниарцев. Их щиты и роговые доспехи в основном защищали их от ударов, но
натиск был остановлен. Теор увидел, как справа от него при столкновении с
гигантом у кого-то треснуло древко копья. Улунт-хазул споткнулся; блеснув
на солнце, другое копье вонзилось в его незащищенный живот. Лязг мечей
заглушил его крик. Он успел нанести ответный удар булавой.
пики Теору удалось закрыться щитом. Копье соскользнуло в сторону. Теор тут
же ударил топором. Удар пришелся по плечевому щитку. Воин зарычал и
попытался пырнуть Теора в горло. С трудом удалось отбить копье в сторону.
Могучей хваткой улунт-хазул вцепился в запястье Теора. Тот поднял щит и
ударил ребром по руке врага. Хватка ослабла. Используя паузу, Теор дважды
ударил топором по шлему противника. Улунт-хазул зашатался.
удара того сотрясло. Огромное серое тело съежилось. Хлынула кровь. Еще
живой, улунт-хазул осел на землю. Напиравший сзади воин переступил через
него и бросился к Теору.
противостояла другой. Задние ряды каждой из сторон тыкали друг в друга
копьями. Стоявшие впереди рубились и кололись. Теор поскользнулся в крови.
Это было счастливое падение. Над тем местом, где он только что стоял,
просвистел нож. Он поднялся на передних ногах и попытался встать. Воина
уже не было - сражение поглотило его. Теор встал, чтобы вступить в
поединок со следующим врагом. Они стали обмениваться ударами топоров, но
Теор ощутил, как тают его силы.
промахнулся. Улунт-хазул ухмыльнулся и стал напирать на него. Теор почти
не осознавал опасности. Он не мог слышать - скорее он почувствовал, что
передатчик на его груди ожил.
щитом, Теор протиснулся между попиравших его ног. "Если это действительно
важно. Ведь я не имею права уйти."
линию. Теперь его окружали собственные воины. Игнорируя их ошеломленные
взгляды, он встал и рванулся назад. Никак не удавалось отделаться от
образа Волфило.
обрыва. Мозг Фрезера погрузился в красную ночь. Нить сознания продолжала
биться, отдаваясь нестерпимой болью. Из страха перед смертью он заставлял
себя ползти, приподнявшись на локтях, но снова и снова скатывался в
гудящий поток. Когда сознание наконец вернулось к нему, он с вялым
удивлением понял, что прошло всего несколько минут.
обзора, еще не было видно ракеты. Но радар уже предупредил о ее
приближении. Конвульсивным движением он включил рулевые двигатели.
"Олимпия" начала вращаться, поворачиваясь носом к Юпитеру. Другие планеты
исчезли с экранов. Были лишь чудовищные образы облаков - желтых,
коричневых со всеми их оттенками. За этой занавеской бушевала буря. Котел
молний диаметром в десятки тысяч миль. В поле зрения попал горизонт.
Фрезер прекратил вращение и включил главный двигатель. Снова собственный
вес чуть не задавил его. Рычаг скорости и тело пульсировали в такт
двигателю.
замедление, чтобы при входе в нее не раскололся корпус корабля.
Фрезер украдкой посмотрел на Лорейн. Она потеряла сознание более часа
назад. Ее лицо было испачкано кровью из носа. Он даже не знал, дышит ли
она.
можем расколоться при ударе, если только ракета не собьет нас раньше." Он
знал, что в этот предсмертный час должен подумать о Еве. Но вхождение в
атмосферу под правильным углом требовало большого внимания. Он был слишком
уставшим и разбитым от этого перелета.
Больше он ничего не видел.
незначительным, что в кабине почти не ощущалось повышение температуры. До
красноты накалилась лишь внешняя обшивка корабля. Пройдя некоторое
расстояние, корабль столкнулся со слоем, который при такой скорости вел
себя, как твердая эластичная поверхность. Огромными рваными прыжками, как
камень по поверхности воды, "Олимпия" огибала кривую горизонта. Схемы
наведения ракеты не были настолько интеллектуальными, чтобы предвидеть это
и изменить курс заблаговременно. Она летела по прямой, как искусственный
метеорит. Сначала было содрано внешнее покрытие ракеты. Затем взорвалась
химическая боеголовка. Ночь Юпитера поглотила эту короткую, вялую вспышку
света, а раскаты грома - звук взрыва. Быстро теряя скорость, "Олимпия"
снижалась по спирали. Малиновое сияние ее корпуса исчезло в холоде
стратосферы. Сильный ветер болтал его из стороны в сторону и наполнял
своим завыванием. Это пробудило Фрезера. Изо всех сил пытаясь прийти в
себя, он вспомнил, что перед окончательным рывком вниз ему следует выйти
из "штопора". Он включил двигатели. Кажется, прошла целая вечность, пока
он вырулил и увидел звезды. Понятно было лишь то, что ему больно.
открытого космоса.
ты должен, должен... ты..."
что он увидел после пробуждения, были часы. Прошло двенадцать часов. Он
окинул взглядом кабину. Его изболевшееся тело парило в невесомости. Юпитер
сиял янтарным светом на носовом и левом экранах обзора. Корабль погрузился
в почти нереальную неподвижность. Навстречу плыла Лорейн. Он заметил, что
она уже вытерла кровь и выглядела почти отдохнувшей.
чувство или нет. Слава богу! Я так волновалась! Ты так крепко спал.
уцелели.
предложила ему стимулятор и анальгетик из их скудной аптечки. Он втолкнул
пилюли через пищевой клапан шлема и глотнул воды из встроенной фляги. По
каждой клеточке организма прокатилось блаженство.
камер, чтобы помыться. Размером она была не больше гроба, и человек мог
там только лежать, дышать несколько часов и надеяться на спасение.
Извиваясь, Фрезер растирал себя спиртом, капавшим из отключенного
циркулятора воды. Насколько позволяла переполненная камера, он пытался
очистить костюм и себя. Увы, щетине на его лице суждено было остаться.
Очистить тело от запекшейся крови и пота было так приятно, что он был
готов терпеть любые неудобства.
взглянула на него. В наушниках был слышен ее шепот:
они на краю могилы. - Мы удрали, перехитрив космическую ракету. Возможно,
это впервые с гражданским судном. Мы свободны.
воздух. У нас нет надежды покинуть систему Юпитера. - Она стукнула кулаком
по переборке и полетела в сторону.
Грабб Джеф
Бажанов Олег
Мичурин Артем
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Быков Василий