бесчисленных солнц - холодный водопад Млечного Пути. Европа повисла над
черными вершинами гор Гленна. Город сиял, как белая кость. Линкор смутно
вырисовывался за стенами укрепления, подобно чудовищу, упавшему на эту
землю. А над ними Юпитер заполнял свою третью четверть. Планета пылала. В
пятнадцать раз больше, чем Луна, видимая с Земли, и несравненно ярче.
Темный алмаз, опоясанный медными, кобальтовыми и малахитовыми полосами.
Колоссальное помутнение Южной Тропической Туманности захватывало ночную
сторону, более тусклую. Темная лава на Ганимеде мерцала. Край ледника,
показавшийся за цепью гор, казалось, танцует под звездами.
несколько маленьких поселений, состоящих из одной-двух семей. Они добывали
металл в горах или лед на полях.
несколько часов мы будем в безопасности.
ублюдки, вон там, не ослабят своего внимания.
прочерченные через скалы, показывали доступный путь. Они находились уже в
двух милях от Авроры и были недалеко от кратера Апачи, который должен был
скрыть их от постороннего взгляда. Склон кратера виднелся впереди,
зубчатые вершины его были освещены Юпитером, а основание находилось в
тени.
разразился угрозами:
остановитесь!
(еще действовала таблетка), с трудом увидел очертания такой же машины в
миле позади.
которого вы напали. И мы послали наряд вооруженных солдат в погоню за
вами. Остановитесь!
купола. Он закричал им:
этой местности. Так что беги домой, сынок.
изменник?
на север. Стоя на корме, Теор глядел на серые волны, отделявшие его от
берега. Там было видно движение сухопутных войск - красная масса фермеров
с кивающими остриями блестящих шлемов и знаменами, развевающимися на
ветру. Над головами идущих кружили форгары, маневрируя между рыжеватыми
облаками. За ними на целую милю растянулся обоз из груженых повозок,
смутно напоминавших шестиногих чешуйчатых тапиров. Некоторые из них тащили
за собой платформы. Они отличались от повозок. Из-за плохих дорог колеса
мало использовались на зыбкой поверхности Юпитера. Емкости, наполненные
газом, держали платформу над поверхностью. Топот ног доносился, как
отдаленный барабанный бой, заглушая плеск волн и скрип весел. Позади
покрытые кустарником склоны поднимались к долинам Медалона, терявшимся в
тумане.
попрощался на рассвете. Она не высказывала своих опасений вслух, а ласками
попыталась отвлечь Теора от тягостных мыслей. Она носила в чреве их
первого ребенка.
закончил свои расчеты? Насколько мы превосходим их в силе?
наследный отец. Но они профессиональные воины, а мы нет.
четырехгранник взмыл в воздух.
дней хода.
оставила педали и взбиралась на палубу. Все отдыхали, облокотившись на
борт. На какое-то время корабль стал игрушкой на волнах. Затем начала
работать другая смена. Завертелись ремни и колесные весла по бокам
широкого корпуса окунулись в воду. Рулевой поправил румпель, и судно
двинулось дальше.
двигательная система была эффективней, чем весла, для такой большой
галеры. Колеса служили в качестве волнорезов - преимущество немалое на
планете, где волны движутся на шестьдесят процентов быстрее, чем на Земле.
Ниарцы умели обращаться с парусами, но применяли их редко, так как в такой
плотной атмосфере практически не было ветров.
сот патрулей на границах сдерживали натиск варваров. Было бы лучше для
нас, чтобы каждый в Медалоне умел сражаться.
остался невозмутим. Это означало бы перерастание конфликтов в постоянную
войну. Сам он, конечно, понимал разницу.
превращающееся в кратер вулкана, или сель, сметающий селение с лица земли,
- это было не одно и то же, что активные поиски смерти. Он пытался
подкрепить свою решимость воспоминаниями об охотничьих экспедициях, когда
приходилось встречать опасность с одним копьем или топором в руках. Но
ничего кроме бегства в голову не приходило. Пульсирующие мышцы под кожей,
свист рассекаемого воздуха над головой, с треском раздвигающиеся и жалящие
кусты, сдерживающие его бег по бескрайней равнине. Он надеялся, что не
испугается, когда начнется сражение.
Человек наследует половину черт своей расы. Теор же сохранил лишь их
третью часть. Он был индивидуалистом. Личностью, осознающей себя. Но и то,
и другое было ему присуще в меньшей степени, чем типичному представителю
человечества. Его волновал не столько страх, сколько чувство ошибочности
того, что произошло и того, что еще должно было произойти. Это мучило его
на чисто биологическом уровне.
запахом их пота:
чтобы освоить эти земли? Мы можем превратиться в племя дикарей. Даже хуже,
так как утратили многие из их искусств. - Элькор вскинул голову. - Лучше
умереть!
мысль о возможности такого исхода. Спускаясь по трапу на палубу мимо
отдыхавшей смены гребцов, он достал из-за пояса некое подобие арфы и
прошелся пальцами по струнам. В такт стихам, доносившимся из трюма, по
кораблю разлилась мелодия заздравной песни. Получилась ниарская
сентиментальная баллада. На носовой палубе не было никого, кроме
сигнальщика. Не обращая на него внимания, Теор нагнулся и прислонился к
статуе на носу судна. Арфа трепетала под его пальцами.
палубу. - Теор, это Марк. Где ты?
можно было ожидать. - Это действительно ты?
выживания. Мое молчание повлияло на что-нибудь?
противостоять им, пытаясь ослабить их до того как они двинутся вглубь
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Орлов Алекс
Якубенко Николай
Конюшевский Владислав
Березин Федор