ниже, они тесно прижимались друг к другу, балконы нависали над узкими
улочками, так что была видна лишь узкая полоска пурпурного неба. Живя в
лучшие времена, когда почва не была такой сухой, строители вымостили
улочки булыжником. Копыта Адзеля громко стучали о камни. Это был тихий
квартал: закутанные в плащи туземцы быстро проходили мимо с какими-то
тайными поручениями, а где-то плакала невидимая арфа. Бредя по дороге,
спускавшейся к бывшему морскому дну, Адзель то и дело оглядывался на
красноватые скалы над городом. Оказавшись у останков пристани среди
зарослей тростника, где блестело озеро Урши, Патрик остановился.
Приемопередатчик на его шее ожил, оттуда донесся голос Фалькейна.
икрананкийцев, сидящих на корточках у входа, выронила чашки и исчезла
внутри дома.
Фалькейном по-латыни.
безопасная. Это... заклинание против злых духов, прежде чем войти в
незнакомый дом.
за лапу. С таким же успехом он мог пытаться стронуть гору.
добры ко мне, я не хочу быть невежливым.
хриплыми зазывными приглашениями скользнула проститутка, но, увидев, кто
это, отступила. Патрик засмеялся.
нас достаточно своих в Железном Доме.
плетеными столиками, где сидели постоянные посетители, сверкнули ножи.
Факелы, торчащие из подсвечников, бросали неверный колеблющийся свет -
тусклый и красный для Адзеля, яркий для туземцев - на непрочную одежду, на
птичьи лица, на немигающие глаза. Патрик опустил свой флаг и поднял руки.
гвардии, я много раз бывал здесь. А это гость императора. Он большой, но
вежливый и не влечет за собой никаких демонов. Пусть будут прокляты все
демоны.
вернулись к своим напиткам, хотя искоса бросали взгляды на вновь
прибывших, а их разговор теперь, несомненно, вертелся вокруг
драконоподобного чужака. Патрик отыскал стул без спинки, а Адзель уселся
рядом с ним прямо на грязный пол. Владелец набрался храбрости и спросил,
что им угодно. И когда Патрик указал на Адзеля и сказал: "Напои его!", -
икрананкиец поднял голову, подсчитал возможную прибыль и радостно потер
руки.
перегнанную из неземных фруктов, была не слабее концентрированной серной
кислоты, но имела отличный сухой вкус. Адзель для пробы отпил около литра.
хорошо платят, не могу за это поругать сидящего на Звере.
Доме?
штаб-квартира фратрии. Но семейные живут в своих домах по всему Новому
городу, отправляются на наши ранчо или куда захотят. Обычно, выйдя замуж,
женщины откладывают в сторону оружие. Мужчины ежегодно участвуют в учениях
и, конечно, в случае войны объединяют свои силы.
дома станут врагами императора.
поднимемся, от Гарри Смита до самого маленького барабанщика, и насадим его
голову на копье. К тому же много жен и детей ушло с ними. Это обычное
дело, если предстоит долгая осада или война. Женщины отлично охраняют
лагерь, они хорошо справляются со слабосильными икрананкийцами, они наши
квартирьеры, наши... - Патрик не скоро закончил перечисление их функций. -
На Земле в таких примитивных условиях это вряд ли было возможно. Но здесь
местные микробы не заражают людей. До появления профилактических
медицинских средств эпидемии косили армии сильнее, чем битвы.
так тесно связаны, быть в конфликте со своими родственниками.
дражайший Смит? Увы, фратрии во времена его молодости не были так сильны.
В те годы он никогда не решился бы выступить такого, как Торн. - Патрик
осушил стакан и приказал наполнить его вновь. - Но гвардия Железного Дома
в достаточной мере повинуется своим офицерам, чтобы остаться нейтральной.
Карпс после ее возвращения.
Стефу!
больше осмелели. Вскоре один из почитателей Патрика, полупьяный
икрананкиец, подошел к их столу и сказал:
познакомиться с вами.
посетителей. Вначале они пели, потом обсуждали ситуацию в Рангакоре - не
очень горячо, ибо никто в Старом городе не беспокоился за судьбу
императора. Потом трое или четверо подрались - это окончательно растопило
лед - и все начали произносить тосты. Пили за свои фратрии, за
проституток, снующих между ними, за помин души доброго короля Аграна, за
реку Джанджех, которая поддерживает жизнь в Катандаране, за озеро Урши,
которое приняло в свои глубины столько бесчувственных тел, за Хафа
Патрика, так как он платил за выпивку, и, наконец, они потеряли счет
застольным воздаяниям. Выпивка была дешевой, а кошелек Патрика толст.
Веселье кончилось только тогда, когда большинство собутыльников уснуло
прямо на полу.
гибкими, чем хотелось бы, хвост казался слишком тяжелым, а непроизвольное
покачивание из стороны в сторону мешало думать. Взмахами хвоста он
переломал большую часть мебели. Но владелец не возражал: он тоже лежал
пьяным.
зовет...
ик!.. заблуждаетесь. Не нужно впадать в ошибку и отожде... ставлять
нирвану с аннигиляцией... - Он не был фанатиком, но чувствовал, что этот
отличный парень, бредущий рядом, должен быть посвящен в таинства буддизма.
Поэтому всю дорогу назад он разглагольствовал. Патрик пел песни. Туземцы
шарахались от них.
кармой...
на него. Они были вблизи ворот Нового города.
протрезвел. На самом ли деле он пил столько же, сколько остальные? Адзель
этого не заметил. - Идите сами.
настолько. Еще было не время для сна, в этот час обычно все бодрствовали.
удалился. Какое чуждое место! Мысли Адзеля обрели сентиментальную
направленность и обратились к Водену, к дорогим широким равнинам под
бриллиантовым ярким солнцем, где копыта несли его километр за
километром... а после охоты костер, друзья и самки. И все это так далеко
от него. Его семья сблизилась с фактором Лиги, они хотели, чтобы он
получил современное образование. И он получил его и теперь так изменился,
что никогда уже не почувствует себя как дома среди охотников. Вкус к
сексуальным отношениям он не утратил: его стимулировал запах самок в
период течки. Но сладостное чувство обладания, чистота и невинность ушли
навсегда. Он вытер глаза и побрел дальше, покачиваясь из стороны в
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Ильин Андрей
Буркатовский Сергей
Пехов Алексей
Корнев Павел