все. Но патрульных тревожила судьба их коллег, которые, ни о чем не
подозревая, отправились в будущее (как это произошло с самим Эверардом).
Если они не возвратятся до того, как история будет исправлена, то исчезнут
навсегда.
впрочем, надеясь на успех. Он в категорической форме предупредил
спасателей: в их распоряжении сутки локального времени, и ни секундой
больше.
Разумеется, в первую очередь уцелевшие обязаны восстановить
"первоначальную" мировую линию. Но есть и долг перед наукой. Им
представилась уникальная возможность, и они просто обязаны изучить
внезапно открывшийся вариант развития человечества. Необходимо детальное
антропологическое обследование (всего-то несколько лет!), и только
потом...
мало, чтобы так рисковать.
характер вмешательства в историю. Горячие дискуссии шли непрерывно. В
какой-то момент, выглянув в окно, за которым стояла доисторическая ночь,
Эверард позавидовал саблезубым тиграм: им жилось куда легче, чем их
обезьяноподобным преемникам.
бутылку спиртного и осушил ее вместе с ван Сараваком.
различные века в будущем. Десяток патрульных удалось вызволить из более
или менее неприятных ситуаций, другим уже, по-видимому, ничем нельзя было
помочь (пропало человек двадцать). Информация, добытая разведгруппой,
оказалась куда существеннее. Выяснилось, что в Альпах к Ганнибалу
присоединились два гельвета-наемника, которые втерлись затем к нему в
доверие. После войны они заняли в Карфагене высокие посты. Фронтос и
Химилко (так они назвались) фактически прибрали к рукам правительство,
организовали убийство Ганнибала и жили с поражающей воображение роскошью.
Один из патрульных видел их дворцы и их самих.
мой взгляд они смахивают на нелдориан из 205-го тысячелетия.
Патрулю немало хлопот.
Тицина или нет, значения не имеет. Все равно, захватить их в Альпах
дьявольски трудно: можно устроить такой переполох, из-за которого будущее
изменится ничуть не меньше. Важно, что скорее всего именно они
ликвидировали Сципионов: вот здесь нам и следует вмешаться.
большой педант, развернул карту и принялся читать лекцию о сражении, за
которым следил с воздуха (из-за низкой облачности ему пришлось
воспользоваться инфракрасным телескопом).
сражения была решена, когда они обратились в бегство, но последовавшая за
этим неразбериха нам, безусловно, на руку. Ладно, придется незаметно
окружить поле битвы, но, по-моему, непосредственно участвовать в бою могут
лишь два агента. Эти приятели наверняка ожидают противодействия и будут
настороже. Александрийское управление снабдит меня и Питера
соответствующими костюмами.
предоставлена мне!
честь? Рисковать жизнью, чтобы уничтожить целый мир вроде нашего - со
всеми его обитателями?
я.
патрульных, но здесь, среди копий и стрел, это было слабым утешением.
Холодный свистящий ветер гнал низкие тучи, накрапывал дождь. В солнечной
Италии стояла поздняя осень.
крови грязи. На нем были панцирь, шлем и поножи, в левой руке - римский
щит, с пояса свисал меч. Но в правой руке он сжимал парализующий пистолет.
Ван Саравак в таком же снаряжении шел вразвалку позади него, поблескивая
глазами из-под колыхавшегося командирского плюмажа.
людей, топот и ржание лошадей, потерявших всадников, свист стрел. В седлах
оставались лишь разведчики да несколько начальников (обычное дело для
эпох, когда еще не изобрели стремян: после первой же атаки почти вся
конница превращалась в пехоту). Карфагеняне наступали, врубаясь в
прогибавшиеся под их напором римские линии. Кое-где сражение переходило в
отдельные рукопашные схватки: воины с проклятиями рубили друг друга.
римским войском, туда, где вдалеке блестели орлы. За шлемами и грудами
трупов он разглядел победно развевавшееся багровое знамя. На фоне серого
неба в той же стороне замаячили исполинские силуэты: поднимая хоботы и
трубя, в бой двинулись слоны.
не соревнование в героизме. Война - это растерянные люди: грязные, потные,
задыхающиеся и истекающие кровью.
корчился худощавый смуглолицый юноша - пращник-карфагенянин. Но сидевший
рядом с ним коренастый римский крестьянин не обращал на него никакого
внимания, недоуменно уставившись на обрубок своей руки.
минуты на минуту.
В голове мелькнуло: ему всегда хотелось, чтобы победил Ганнибал. В
холодной и деловитой алчности Рима было что-то отталкивающее. И вот он
здесь, пытается спасти будущую Империю. Да, жизнь преподносит и не такие
сюрпризы.
немногих порядочных людей, уцелевших в этой войне.
людские волны разбиваются о скалу, только двигались не они, а скала -
неуклонно, с ревом и криками, с блеском окровавленных мечей...
римский ветеран плюнул на землю, расставил пошире ноги и дрался, не
отступая ни на шаг, пока его не сразили. Пронзительно трубя, слоны
Ганнибала медленно брели вперед. Карфагеняне держали строй, наступая под
леденящий душу грохот барабанов.
военачальников. Высоко поднимая значки легионов, они что-то кричали, но
из-за грохота битвы их никто не слышал.
к нему:
обомлели, кто-то заорал, и они бросились врассыпную.
щиты.
одного воина, крючковатый нос другого. Зазвенев, от его шлема отлетело
копье. Он пригнулся и побежал.
споткнулся о труп и упал. На него тут же свалился римлянин. Ван Саравак
выругался и помог товарищу подняться. По его руке полоснул меч.
остановился, с трудом переводя дыхание, и попытался что-нибудь разглядеть
сквозь завесу мелкого дождя. Блеснули мокрые доспехи - сюда скакал галопом
отряд римских всадников. Их кони были по шею измазаны грязью. Должно быть,
сын, будущий Сципион Африканский, спешил на помощь отцу. От стука копыт
дрожала земля.
Отряд карфагенян скакал к тому месту, где шел бой вокруг римских орлов. Во
главе скакали двое - высокие, с рублеными лицами - нелдориане! На них были
солдатские доспехи, но каждый держал пистолет с длинным узким стволом.
доспехов заскрипели.
Кто-то из всадников предупреждающе крикнул. Два сумасшедших римлянина!
Эверард увидел, как он ухмыльнулся в бороду. Нелдорианин поднял бластер.
Эверард бросился на землю. Смертоносный бело-голубой луч прошипел там, где
он только что стоял. Ответный выстрел - и африканская лошадь опрокинулась
Афанасьев Роман
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Василенко Иван
Шилова Юлия
Афанасьев Роман