солнечном свете пламя казалось бледным. Появился дым - это загорелся
разделяющий газовые ячейки пластик. Словно усталый метеор, пылающий
дирижабль медленно ушел к волнам.
только как перерезать оставшиеся абордажные тросы и оставить десант на
произвол судьбы. Их капитан не знал, что на "Дельфине" было только два
змея. Пару раз с дирижабля ударили в отместку из катапульт, потом ветер
быстро понес его к корме. Маурийский парусник, выпрямившись, закачался на
ровном киле.
устраивало ни первое, ни второе. Он поднял мегафон:
на палубу, где еще кипело сражение.
основных и полдюжины малых гарпунов.
Опасаться перегрузки не было причин. "Дельфин", как любой маурийский
парусник, строился с расчетом на полной самообеспечение в плавании.
Парусник уже не раз укрощал могучих китов, подтягивая морских великанов к
борту. Дирижабль был пушинкой в сравнении с ними. Но нужно было спешить,
пока команда не поняла, что происходит, и не отыскала способа освободить
корабль.
матросы. Руори спрыгнул на палубу, заметил, как на одном матроса насел
небоход с мечом, и ударом топора в затылок раскроил налетчику череп. Бой
был недолгим, силы были не в пользу людей Неба. Но полдюжины матросов
получили тяжелые ранения. Руори приказал бросать уцелевших пиратов в
лазарет, а своих раненых отправил вниз, к анальгетикам, антибиотикам и
воркующим доньитам. Потом бистро подготовил команду к следующему этапу.
не опасны. Пираты, грозно потрясая оружием, выстроились на галерее.
Количеством они раза в три-четыре превосходили команду "Дельфина". Руори
узнал одного, высокого, с соломенными волосами, с которым дрался возле
дворца. Это было словно во сне.
захватить.
керамического сопла ударило пламя. Дым, запах горящего жира и мяса,
страшные крики. Когда Руори прекратил огонь, островитянам открылась
картина, от которой даже у ветеранов противокорсарного патруля побледнели
смуглые лица. Маурийцы не страдали сентиментальностью, просто не любили
причинять боль другим людям.
поток воды. Зашипел начавший тлеть тростник гондолы.
тросам, чтобы оказаться в первых рядах абордажной команды. Сопротивления
им не оказали. Оставшиеся в живых пираты стояли, опустив руки, словно
каменные, забыв про оружие. Из них вышибло боевой дух.
Среди них был и знакомый Руори светловолосый гигант. В левой руке блестел
кинжал Руори, правая, кажется, была выведена из строя.
жалкое подобие боевого призыва.
споткнулся. Он не успел упасть, когда тупой стороной топора Руори поймал
его шею. Небоход рухнул на пол гондолы, дернулся, попробовал встать и
опять упал.
ремень и начал стягивать руки и ноги вместе, как дикому кабану.
дирижабль был в его руках. Руори открыл дверцу, ведущую к носу. Очевидно,
там располагался эквивалент мостика.
собственной крови.
слепая, глаза смотрели сквозь Руори.
вы на борту... я бы никогда не рискнул...
должны возвращаться в город?
вышла на палубу, споткнулась и подошла к перилам. Ветер играл волосами и
разорванным платьем.
достаточно тонкие навыки. Руори чувствовал, что тридцать человек его
команды едва справляются с пилотированием. Опытный небоход уже заранее
знал, где и когда следует ожидать восходящих или нисходящих потоков. Ему
достаточно было бросить взгляд на сушу или воду внизу. Он мог оценить
высоту, на которой дует нужные ветер, мог плавно поднимать или опускать
судно. Он даже мог бы вести воздушный корабль против ветра галсами, хотя и
медленно из-за сильного обратного дрейфа.
Руори вернулся на мостик и начал командовать через переговорную трубу.
Суша приближалась. "Дельфин" шел за ними на половине парусов. Здорово
посмеются над аэронавтами Руори - дирижабль тащился со скоростью улитки.
Но Руори не улыбнулся при этой мысли и не стал готовить заранее смешной
ответ, как он сделал бы еще вчера. Треза тихо сидела за спиной.
нарушить тягостное молчание.
не упомянул что-нибудь достаточно интересное?
нас, - двигателями, машинами, сплавами, энергией. Словно от этого они
переставали быть бандой грязных дикарей.
опасаться, что она решила остановить свое сердце. Впрочем, вспомнил он,
эта обычная для маурийцев практика едва ли была известна в Мейко.
головы.
сказала она. - Ради всем святого, оставьте меня в покое!
любой стране. В Мейко ребенка растили исключительно родители. В отличие от
островных детей, он не проводил половины времени с бесчисленными
родственниками. Поэтому родители психологически значили здесь гораздо
больше. По крайней мере, это было единственное объяснение, которое
приходило в голову Руори.
Неба. Три против одного... Да, если им будет сопутствовать успех, это
станет легендой для людей Моря. Руори понимал, что может испытывать то те
бесшабашное удовольствие, как и во время катания на волнах в шторм, или
ведя парусник в тайфун, или охотясь на акул. Любой из этих
головокружительно-рискованных видов спорта в случае успеха означал славу и
любовь девушек. Он слышал, как поют его люди - ритмичная боевая песня,
военный ритм, хлопки и топанье ногами. Но в его собственном сердце царила
антарктическая зима.
встретить врага профессионально. Он облачил отборную команду в одежды,
отобранные у небоходов. Быстрый взгляд мог и не заметить разницу между
фальшивыми и подлинными каньонцами.
трубу:
видел, что гарпун вонзился во вражескую гондолу почти точно посередине.
сами не загорелись.
меч-рыбу.
катапульты. Одна попала в газовый мешок, но пара пробитых ячеек погоды не
делала.
Посняков Андрей
Андреев Николай
Суворов Виктор
Черепнин Владимир
Афанасьев Роман
Самойлова Елена