Чтение 9–й страницы книги ~Хтон~

Он прервался. Ответ Атона дошел до него. Он закрыл усталые глаза,
отгораживаясь от боли.

- Я должен взять другую, - заявил Атон.

Старик не пытался спорить в открытую.

- Она сильная и красивая, - сказал он. - Я видел ее. На всей Хвее нет
пары лучше вас. Она ничуть не похожа на... опустившихся нерях из последних
Династий. Ты бы... ее полюбил.

Атон опустил голову, стыдясь за себя и за отца. Аврелий никогда в
жизни не унижался до просьбы, но сейчас, похоже, был к этому близок.

- Она - песня, прерванная песня в лесу, - сказал Атон, пытаясь
объяснить то, что объяснить невозможно. Неужели он боялся связи с местной
девушкой? Он тут же отбросил эту мысль. - Она поцеловала меня и подарила
мне хвею, я не могу любить другую.

Аврелий застыл. До этого Атон не говорил ему о лесной нимфе. Брачные
обряды среди Династий не отрицали необходимости любви; скорее даже
настаивали на ней. Ритуал с хвеей ее гарантировал. Атон не мог жениться
без отцовского одобрения, но и не обязан был брать женщину, которую не
любил.

- Покажи ее мне, - сказал наконец Аврелий. На большее он согласиться
не мог. Если бы Атон привел свою нимфу домой, отец ее бы одобрил; если
нет, для Атона было делом чести согласиться на выбранную отцом невесту.

Двадцать один год, и музыка, по которой он тосковал, прозвучала
вновь. Она была воздушна и призрачна, но достаточно отчетлива для его
жаждущего слуха. Атон поспешил к лесу, пересекая поля как можно быстрей,
но не причиняя хвеям вреда.

Аврелий помахал ему рукой с соседнего поля. Он был не в силах
работать ежедневно, но на этот раз оказался в поле. Он хотел познакомиться
с нимфой, и Атон, в сущности, согласился. Сгорая от нетерпения, Атон ждал,
пока отец догонит его.

Это была та самая прерванная песня, даже деревья склонявшая своим
очарованием. Она разрасталась - лютня и сопрано, - будоража кровь Атона,
великим обещанием. На сей раз, на сей раз...

Песня оборвалась.

Атон пробежал мимо колодца, оставив Аврелия позади. Ворвался на
поляну.

Слишком поздно. Поляна была пуста.

Атон замер неподвижно, стараясь различить звуки ее ухода, но не
услышал ничего, кроме шагов отца. Она ушла.

Задыхаясь и пошатываясь, подошел Аврелий. Его глаза обежали поляну,
останавливаясь на пне, земле, деревьях. Он указал рукой.

С одной стороны гнилого пня сухая листва была откинута, обнажив
пористую глину. На ней каким-то острым предметом торопливо и коряво были
начертаны знаки.

Атон вгляделся.

- З-Л-О-Б-А, - прочитал он по буквам. - Что это значит?

Аврелий опустился на пень, разглядывая загадочные буквы. Его дыхание
стало неровным, руки затряслись; Атон с оставшимся без ответа состраданием
понял, что быстрая ходьба усилила его лихорадку.

- Я не был уверен, - прошептал Аврелий странным извиняющимся тоном.

Атон вопросительно посмотрел на него.

Аврелий оторвал взгляд от земли и с трудом произнес:

- Это клеймо миньонетки.

Взволнованный и пораженный исчезновением нимфы, Атон взглянул на небо
Хвеи. Что ее напугало? Действительно ли она - создание, не предназначенное
для глаз скептика?

- Миньонетка?

- Когда человек отправился в космос, он взял с собой свои легенды, -
сказал Аврелий. - Как и сам человек, они менялись, но их ассортимент
оставался один и тот же. Ты слышал об ужасных тафисах, пожирающих
космокорабли без остатка; о ксестских людях-пауках, чьи паутинные картины
вызывают обман чувств; о живом аде Хтона, где высшее богатство и ужас
творят вечную любовь. А это... легенда о миньонетке. Миньонетка - сирена,
бессмертная фея несказанной красоты и величия, способная постичь
сокровенную страсть мужчины. Несчастен тот, кто полюбит ее... если можно
назвать любовью очарование, вызванное ее прелестью. Говорят... говорят,
если мужчина сможет сдержать свои чувства и вырвать ее поцелуй, тогда
миньонетка полюбит его - и это страшнейшая судьба из всех.

Столь длинного и искреннего монолога Атон из уст отца еще не слышал.

- Но она была здесь. Это... это неправда.

Аврелий сидел неподвижно, крепко закрыв глаза.

- Нельзя, Атон, относиться к легендам с пренебрежением. Миньонетка
была здесь. Злоба... она приходила за тобой...

- Благодарю, - раздраженно оборвал его Атон. - Этот дух, этот
призрак, этот миф приходил забрать маленького мальчика, который верит, в
него...

- Попытайся понять, сынок...

- Я все понимаю! Здесь была девушка, да... девушка, играющая в свои
игры, разукрашенная и артистичная, готовая очаровать сельского мальчишку
простака...

- Нет, Атон. Должен тебе сказать, что она...

- К черту твои объяснения! - взорвался Атон, не обращая внимания на
боль, исказившую отцовское лицо. - Я не хочу, чтобы ты защищал ни мою
глупость, ни похотливые позы какой-то иномирянской сирены. Красивая
женщина не сблизится с невинным деревенским мальчишкой... если, конечно,
она не намерена завлечь его и посмеяться над его телячьей наивностью и
неопытностью...

Но пока Атон гремел мечами перед беспомощным отцом, он подспудно
постигал мрачную истину: он любил лесную нимфу, неважно, кто она и что
сделала. Рядом с ней все женщины казались тряпичными куклами с
подрисованными улыбками и накладными грудями, с глупым хихиканьем и
отвратительными выделениями. Этого было достаточно; так или иначе, нимфа
разбила скорлупу его существования. Он должен покинуть Хвею. Он отправится
в космос, найдет ее и точно установит, кто она такая. Четырнадцать лет
тоски просто так не отбросить: даже если Династия - Пятые, а человек -
Атон. И на сей раз он встретится лицом к лицу с ней, лицом к лицу с
истиной.

Аврелий, такой разговорчивый несколько минут назад, сидел теперь
неподвижно. Его била лихорадка. Был ли это последний приступ? Нет, человек
жил. Оставалась ли в силе обусловленная помолвка его сына? Да, она должна
произойти... но нужно подождать.

- Если я вернусь, - сказал Атон.

Старик не разыгрывал смятения.

- Мы будем ждать тебя, хвеи и я, - согласился Аврелий, открыв наконец
глаза.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГРАНАТ

$ 400

Червеобразно извиваясь в камне, пещерные туннели вели все ниже и
ниже. Горячая лава давным-давно пробуравила здесь эти соты; зажатая внутри
планеты она то и дело вырывалась наружу, оставляя за собой бесконечные
каналы.

"Как может быть все заперто, - думал Атон, - если ветер так легко
носится по пещерам? Наверняка горячий поток откуда-то исходит и где-то
обретает свободу. А где убегает ветер, может убежать и человек".

Но на сильной узкой спине Счетовода, наполовину скрытой мехом, ответа
не было. Расспрашивать бесполезно. Даже в этой тюрьме-могиле упоминание о
миньонетке вызывает страх и ненависть. В нижних пещерах безопаснее вообще
не заводить о ней разговор.

В самом низу на плоском камне сидит страж. Рядом с ним был закреплен
толстый канат, привязанный к большой корзине. Счетовод заговорил, и страж
поднялся. Вдвоем они оттащили камень в сторону, и Атон увидел дыру: это и
есть вход в нижние пещеры.

Счетовод бросил туда корзину, и веревка уползла вслед за ней. Атон
залез в дыру, ухватился за канат и, зажав книгу между ног, на руках стал
спускаться в иной мир. Последний взгляд на лицо, смотревшее сверху: "Увижу
ли я тебя снова, суеверный выскочка? Не похоже".

Он двигался осторожно, с трудом удерживая равновесие из-за меха,
наполненного водой, и книги и лишенный возможности глянуть вниз.
Действительно ли здесь место высадки, или его обманным путем отправили
прямо в печь? Глупец ли он, доверившийся человеку, чья девушка...

Метрах в десяти от дыры он коснулся ногами пола. Канат и корзина
взвились вверх, едва он их отпустил. Камень вернулся на старое место, и во
второй раз Атон оказался в неведомом аду.

По крайней мере, здесь был свет - такие же фосфоресцирующие стены.
Был и ветер; он бессознательно боролся с ним на канате. Нижние пещеры, в
конце концов, обитаемы.

- Вот гранат. Держи.

Атон обернулся к говорившему. Рослый мужчина, сантиметров на семь
выше его. Его тело, хотя и склонное к полноте, впечатляло мускулатурой; на
плече он держал тяжелый обоюдоострый топор. Лицо обрамляли мохнатые волосы
и борода каштанового цвета.

Атон поднял руку, чтобы поймать брошенный ему блеснувший камешек.