Пейдж подумал - а так ли это? Не содействует ли сама вера сомнению в себе?
Все в порядке, если у тебя есть нечто, во что ты можешь верить. Но когда
вера в человечество - в целом - автоматически приводит к негуманности по
отношению к отдельным людям, что-то наверняка идет неправильно. Неужели
храмовый колокол должен звучать без перерыва, пока не расколется и не
приведет всех поклоняющихся ему в ужас?
тех, кто ей следует? Верующие - обычно весьма пугающи, как люди. Как
истинно Правоверные, так и гуманитарии.
заодно - время защитить себя. Ничего путного из его проб грунта не вышло.
Совершенно очевидно, что бактериальная флора юпитерианских лун не имела
достаточно времени, чтобы стать богатой. И состояла сейчас всего лишь из
выносливых спор некоторых бацилл, которых можно было найти даже в
метеоритах. Посевы оказались скудными и не показали ничего, что не было бы
известно уже многие годы. Что с самого начала и предсказывалось
статистикой для исследований такого рода.
какое-то расследование. И надвигается слишком быстро, чтобы пустить его
под откос каким-либо способом, известным менеджерам кампании. Сообщения из
офиса "Пфицнера" в Вашингтоне, а на самом деле вашингтонского
подразделения Межпланетного Агентства - агентства по связям с
общественностью, поддерживаемого "Пфицнером" - ежедневно поступали в
штаб-квартиру фирмы. Но совершенно очевидно, что они оказывались не
слишком информативными. Пейдж пришел к мысли, что существовала какая-то
тайна у этого расследования, хотя ни Ганн, ни Энн не хотели о ней
говорить.
день. После чего - станция на Прозерпине. И возможно, приказ, который
будет издан по результатам расследования, и оставит полковника в этой дыре
до скончания жизни.
она была приемлемой, и уловки стоили победы в игре. Для них ложь и
манипулирование жизнями других являлись необходимыми и справедливыми. Но
когда предстояло лечь на стол последней карте, Пейдж понял, что нет в нем
необходимой самоотверженности. Не оставалось ему какого-то иного, лучшего
образа действий, кроме того жалкого, что основывался на инстинкте
самосохранения.
постарается использовать все известное ему, чтобы очистить себя, как
только расследование коснется его лично. Судя по слухам, проводить его
будет сенатор Уэгонер. Достаточно странно, если учесть, что Уэгонер и
Мак-Хайнери числились смертельными политическими врагами. Но, должно быть,
Мак-Хайнери смог наконец подмять его под себя? И он, сенатор, прибудет
завтра. Если Пейдж аккуратно подготовится к его появлению, то сможет
изложить факты и навсегда покинуть "Пфицнер". Сможет вновь очутиться в
космосе. Без необходимости когда-либо снова встретиться лицом к лицу с
Хэлом Ганном или Энн Эббот. А что к тому времени произойдет с проектом
"Пфицнера" - будет уже давними новостями, когда он окажется на станции
Прозерпина. Более чем трехмесячной давности.
беспокоить.
который уже занял Уэгонер - словно приговоренный, идущий на расстрел.
комнаты. Ибо, не успев осознать то, что Энн уже была в комнате, он услышал
слова Уэгонера:
допуск по секретности на вас, а также новые приказы. Вы можете забыть о
Прозерпине. Вы, мисс Эббот и я - отправляемся на Юпитер. Сегодня вечером.
же касается Энн, то она, похоже, находилась в состоянии легкого шока. Из
того немногого, что Пейдж смог, как ему казалось, понять - полковник
заключил, что девушка ожидала происшедшего столь же мало, как и он сам.
настороженности, нетерпения, и легкого самодовольства одновременно. Словно
она думала, что знает то, что собирается сказать Уэгонер. Но когда Уэгонер
упомянул Юпитер, она повернулась и посмотрела на него, словно из сенатора
он превратился в боксирующего кенгуру, прямо под взорами смотрящих с
портретов Отцов-Основателей "Пфицнера". Что-то явно было не так. После
длинного списка столь очевидно ошибочных вещей, сказанное не несло в себе
смысла. И что-то определенно пошло не так.
направлении, с правой стороны, где сидел Пейдж, стал виден фейерверк.
Ракеты расцветали яркими и красочными вспышками, и, казалось, вырывались
из самого сердца Манхэттена. Пейдж удивился, но вспомнил, как факт,
вызванный к существованию из дурацкого сна, что сегодня последняя ночь
Воскрешения Правоверных, проводившегося на стадионе острова Рэндоллз.
Фейерверк устраивался в честь второго Пришествия, которого, как уверены
Правоверные, теперь уже недолго осталось ждать.
- напевал эти строки. Строчки из "Тристана и Изольды". Но он вместо того
подумал об страшноватых средневековых гравюрах с сюжетами Второго
Пришествия, на которых Христос стоит в углу картины и на него никто не
обращает внимания. Зато люди столпились в почтении у ног Антихриста, чье
лицо, в туманной дымке памяти Пейджа, представляло собой странное
сочетание черт Фрэнсиса Кс.Мак-Хайнери и Блисса Уэгонера.
появляться и расти слова:
что Земля - плоская. Но Пейдж сейчас направлялся на Юпитер - планету быть
может и не совсем круглую. Но все же более круглую, чем Земля Правоверных.
В поисках, если вам нравится, бессмертия, в которое он тоже верил. Пейдж
подумал, с привкусом желчи: ЭТО ТРЕБУЕТ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ.
расстоянии слово внутри нее почти ослепляло, беззвучно взорвалась
бело-голубым пламенем над городом. Пламя гласило:
призрачное пятно в гаснущем свете вспышки, было заинтересованно повернуто
к окну. Она тоже наблюдала за фейерверком. Пейдж наклонился вперед и
осторожно поцеловал ее в слегка раскрытые губы, совсем забыв про Уэгонера.
И спустя какой-то замерзший миг, он почувствовал, что на ее губах сейчас
та самая улыбка, которая еще при первом появлении столь поразила его. Но
теперь она была уже мягкой, дающей. И на некоторое время мир растаял.
на сидение. Кэдди резко свернул с шоссе на север. И частица сияния, бывшая
последней на сетчатке глаза, исчезла в дрейфующих пурпурных пятнах,
подобных тех, что оставляет солнце или Юпитер. Конечно, Энн даже не
подозревает, что он собирался удрать от нее на станцию Прозерпина. Но
каким-то чудесным образом он очутился здесь, в этом кадиллаке. ЭНН, ЭНН, Я
ХОЧУ ВЕРИТЬ, ПОМОГИ МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МОЕГО НЕВЕРИЯ.
между водителем и охранниками. Вместо того, чтобы направиться прямо к
Административному Корпусу, машина искусно повернула налево и поехала вдоль
изгороди из колючей проволоки. Затем она двинулась назад по направлению к
городу, к темным пространствам запасных стартовых площадок. Тем не менее,
и здесь не было полной темноты. Впереди, пока еще вдали, на бетонной
площадке перед ангаром луч прожектора выхватывал из мглы сверкающую иглу,
взметнувшуюся вверх прямо в его центре.
стеклянный барьер - одно стекло между ним и водителем и второе - между
водителем и миром. Светящейся иглой оказался корабль, который однако не
Буджолд Лоис
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Никитин Юрий