месяцев, проведенных в космосе. Но насколько он мог определить, после
того, как название стало привычным, каждый третий из тех, с кем Пейдж
встречался на планетах - либо собирал пробы грунта для фирмы, либо знал
того, кто этим занимается. Слухи, служившие единственным источником
информации среди космонавтов, давали понять, что компания вовлечена в
важную правительственную работу. В этом, конечно, нет ничего необычного в
наш Век Обороны. Но Пейдж знал уже достаточно много, чтобы подозревать -
"Пфицнер" является чем-то особым. Чем-то громадным, наверное, столь же
эпохальным, как и исторический Манхэттенский проект. И куда более
секретным.
целиком.
успеет. Жаль. Но теперь у меня есть немного свободного времени,
полковник...
Рассел, я рад провести вас по нашему маленькому предприятию. Кстати, мое
имя Гарольд Ганн, я - вице-президент "Пфицнера", отвечающий за экспорт.
руках пакетики. Ганн с благоговением взял их и положил в карман своего
пиджака. - Но все же с удовольствием ознакомлюсь с лабораториями.
внутри.
ожидал. Прежде всего, Ганн показал ему комнаты, где поступающие пробы
классифицировались и затем распределялись по соответствующим лабораториям.
В первой из них, отмеренные части проб грунта опускались в литровые колбы
с дистиллированной водой, взбалтывались для равномерного распределения и
затем проходили сквозь серию растворений. Полученные растворы затем
вливались в экспериментальные колбы на специально наклоненных бумажных
листах с агаром, и в чашки Петри, содержащие разнообразие питательных
сред, которые затем помещались в инкубатор.
не можем трогать. Но вы и сами все ясно видите через стекло - мы переносим
растворы с чашек Петри и косого агара на новые разновидности питательных
сред, - пояснял Ганн. - Так вот, у всякого микроорганизма, обнаруженного в
пробах грунта, имеется целый набор собственных штаммов. И мы делаем так,
чтобы каждый штамм выделялся только в одну питательную среду и смешения не
происходило.
размерах, - заметил Пейдж. - Как же вы проверяете действие этих самых
выделений на бактерии?
в центре и четырьмя желобками, веером расходящимися от кружочков? Так вот,
каждый желобок содержит среду, выделенную одним чистым штаммом. Если на
всех желобках появляются быстроразвивающиеся бактериальные колонии, значит
выделения наших штаммов не содержат никакого антибиотика, действующего на
бактерии. Если же на одном или нескольких желобках колонии не появились,
или они отстают в росте по отношению к другим, значит есть надежда.
применялись уже против целого спектра опасных микроорганизмов. Как пояснил
Ганн, примерно девяносто процентов антимикробных средств отсеивалось
здесь. Либо по причине их недостаточной активности, либо из-за
дублирования свойств уже широко известных антибиотиков.
зависит от обстоятельств, - добавил Ганн. - Антибиотик, проявляющий ЛЮБУЮ
активность против туберкулезной палочки или против возбудителя болезни
Хансена - проказы - всегда представляет для нас интерес. Даже если он и не
атакует никакой другой болезнетворный микроорганизм.
тесты, отправляются на миниатюрный опытный заводик, где микроорганизмы,
производящие их, высеваются для работы в отлично вентилируемой
ферментативной цистерне. И из этого бурлящего водного раствора извлекаются
в относительно больших количествах неочищенные лекарства. Затем они
проходят очистку и отправляются в фармакологические лаборатории для
проведения испытаний на животных.
антибиотики, - продолжил Ганн. - Большинство из них оказываются слишком
токсичными для внутреннего и даже наружного употребления человеком. Мы уже
тысячи раз уничтожали бациллу Хансена в лабораторных колбах, но при этом
обнаруживали, что антибиотик гораздо смертоноснее для жизни, чем сама
проказа. Но как только мы удостоверяемся, что лекарство не токсично, или
его токсичность намного меньше терапевтической эффективности, в конце
концов оно отправляется в наши аптеки, в больницы и отдельным врачам для
клинических испытаний. Кроме того, в нашем распоряжении - вирусологическая
лаборатория в Вермонте, где мы испытываем наши новые лекарства против
таких вирусных инфекций, как лихорадка и обычная простуда. Небезопасно
такой лаборатории работать в столь густонаселенном районе, как Бронкс.
как я вижу, на эти трудности идти необходимо. Вы разработали технологию
проверки проб грунта здесь?
открыватель стрептомицина, разработал базовую процедуру многие десятилетия
назад. Мы - далеко не первая фирма, массированно использующая этот метод.
Один из наших конкурентов сделал то же самое и открыл антибиотик широкого
спектра, названный хлорамфениколом, спустя едва лишь год после начала
работы. Что и убедило всех - нам лучше принять такую технологию прежде,
чем нас окончательно вытеснят с рынка. И как оказалось - это неплохая
вещь. Иначе бы никто так и не открыл тетрациклин, оказавшийся одним
наиболее многоцелевых антибиотиков, когда-либо прошедших тесты.
ребенка, куда более громкий, чем ранее. И это не было плачем годовалого
ребенка, а скорее походило на придыхание новорожденного.
необходимо провести черту. Нет, просто у одной из наших лаборанток
проблемы с няней. Поэтому мы разрешили ей брать ребенка с собой на работу,
пока она не подыщет лучшего выхода.
сообразительность. Это объяснение выскочило из "гида" подобно чеку,
вылетающему из кассового аппарата, без всяких признаков предварительного
раздумья. И не вина в том Ганна, что Пейдж, до того, как отправиться в
космос, пять лет был женат, и мог отличить крик ребенка достаточно
большого, чтоб его можно было таскать на работу, от хныканья младенца,
появившегося на свет несколько дней назад.
для новорожденного - ведь вокруг такое множество болезнетворных микробов,
ядовитых дезинфектантов и прочих вредных веществ?
заявить, что у нашего персонала - куда более скромный среднегодичный
уровень заболеваемости, чем тот, который вы найдете на любом промышленном
предприятии схожего размера. Хотя бы просто потому, что мы знаем проблему.
А теперь, если мы пройдем вот в эту дверь, полковник Рассел, то увидим
последний этап. Основной цех, где мы производим лекарства уже серийно,
после того, как они прошли апробацию.
производство аскомицин?
образом скрыть свой интерес.
А могу я спросить вас, полковник Рассел, как случилось, что вы...
затруднительно ответить, так полностью и не прозвучал. Над головой
Гарольда Ганна пробудился к жизни ящичек переговорного устройства:
с соответствующим, хотя и очень малым количеством вежливого сожаления.
Боюсь, мне придется резко сократить нашу экскурсию, полковник Рассел. Вы
уже могли видеть, что за собрание важных персон у нас сегодня на фабрике.
И мы ждали только доктора Эббота, чтобы начать очень важную встречу. Если
вы меня извините...
показалось, лишь несколько секунд, Ганн спокойно вернул его в приемную,
откуда они и начали.
предложение, которое я хотел бы представить на ваше рассмотрение. Не
будете ли вы так добры отужинать со мною сегодня вечером?
космонавтов, полковник Рассел, и на меня они уже не производят
впечатления. Более того, я не расскажу вам ничего сверх того, что вы
услышали от мистера Ганна. Так что нет никакой необходимости тратить на
меня свои деньги или время отпуска. До свидания.
вам так нравится, я намерен причинить вам неприятности. Если вы уже прежде
встречали космонавтов, то вы знаете, что они любят независимость. Не то,
Посняков Андрей
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий