обращаясь ни к Карле, ни к Крису. - Сначала отпрыск Кингстон-Троопов - а
теперь этот парень. Карла! Ты мозг нашей семьи. Тебе когда-нибудь
приходило в голову, что эта легенда о форте как-то связана с обучением?
меня это не касалось. А теперь Крис сказал за меня.
поручено, а кончилось тем, что ты учишь меня. Даже Амальфи не знает этого
аспекта сказки о форте, готов поклясться - и когда он его услышит, в
системе образования произойдет настоящий переворот.
своем! Пусть другие боятся призраков - ты знаешь о них единственное, что
следует знать: неважно, какого рода эти призраки, но они не имеют никакого
отношения к мертвым. Люди ВСЕГДА боятся самих себя.
о дверной косяк, он взревел и выскочил из комнаты, оставив Криса
похолодевшим от страха.
подобно нападающему носорогу, и имело ли это какое-нибудь отношение к
обучению. Для него самого последствия были малоприятны. Занятия
становились все труднее, и Отцы Города, слепые и бесстрастные, в
чудовищном темпе наращивали запас его знаний, не беспокоясь о том,
понимает ли он их.
невероятная физическая усталость. Во время краткого перерыва Крис
заикнулся об этом.
НЕСИЛЬНЫХ ПРИСТУПОВ БОЛИ ЗА ВРЕМЯ ЗАНЯТИЯ. ЕСЛИ БОЛЬ НЕ ПРОХОДИТ,
ОБРАТИТЕСЬ В МЕДИЦИНСКУЮ СЛУЖБУ.
гражданства по состоянию здоровья. И все же Крису казалось, что ощущения,
испытываемые им, вряд ли можно назвать "несильными приступами". Что
делать, если Медицинская Служба пугала его больше, чем болезнь? Андерсонов
он тоже не хотел беспокоить - он причинил им довольно неприятностей.
старой гарпии, которая редко разговаривала на ином языке, кроме языка
логарифмов и символьной логики. Крис удерживался от этого страшного шага
несколько недель; но в конце концов был вынужден его сделать. Хотя сейчас
у него не было особых проблем со здоровьем, его мучила неотвязная мысль,
что Отцы Города вот-вот его погубят; еще один факт, и ему придется плохо.
заговорить с ней после занятий. - Крис, Отцов Города не интересует твое
благо; наверное, ты это знаешь. Для них важно только одно: выживание
города. Это главная цель. Люди их вообще не интересуют: в конце концов,
наши ОТЦЫ - всего лишь машины. Они не будут заботиться о тебе.
Бразиллер, какую пользу получит город, если они меня совсем доконают? Я
стараюсь, честное слово. Но им этого недостаточно. Они продолжают пичкать
меня сведениями, которых Я НЕ ПОНИМАЮ!
восемнадцать, и они зондируют тебя в надежде найти какой-нибудь ход к
твоим талантам - искру, которая со временем может превратиться в ценную
специальность.
отыщут; в таких вещах Отцы Города никогда не ошибаются. Но Крис, милый,
нельзя ожидать, что это будет для тебя легко. Истинные знания всегда
трудно приобрести - и теперь, когда машины считают, что от тебя
действительно может быть какая-то польза городу...
сказала доктор Бразиллер. - Но я уже встречалась с подобным раньше. Они не
стали бы давать тебе такую нагрузку, если бы не подозревали, что ты на
что-то годен. Они и пытаются выяснить, на что, и если ты не намереваешься
сдаться прямо сейчас, то должен это вытерпеть. Не удивительно, что у тебя
плохое самочувствие. Я тоже от этого болела; меня и сейчас тошнит, когда я
вспоминаю, а ведь прошло восемьдесят лет.
чем раньше... старой, слабой, глубоко несчастной и - почему-то - красивой.
произнесла доктор Бразиллер, обращаясь к бумагам, грудой наваленным на
столе. - Я хотела стать композитором. Но Отцы Города не слышали о женщине,
добившейся успеха в этой области... с таким аргументом трудно спорить.
Нет, Крис, раз попав в лапы машин, ты станешь тем, чем они тебя сделают.
Единственная альтернатива - стать пассажиром, то есть вообще никем не
стать. Не удивительно, что ты страдаешь. Но Крис - сопротивляйся,
отбивайся! Не позволяй этим ящикам взять над тобой верх! Покажи им язык.
Они пока ведут исследование, и как только мы узнаем, чего они хотят,
сможем послать их к черту. Я помогу тебе, как умею - Я НЕНАВИЖУ ПОДОБНЫЕ
ВЕЩИ. Но сначала мы должны узнать, чего они добиваются. У тебя хватит силы
воли, Крис?
единственная надежда. Они хотят выяснить, на что ты способен. Ты должен
показать им это. Как только они выяснят, ты станешь гражданином - но до
той поры, как бы трудно не пришлось, никто тебе не сможет помочь. Все
будет зависеть от тебя и только от тебя.
более убедительным, если бы мог разглядеть в себе хоть малейший признак
какого-нибудь дарования - любого дарования - пробудившегося благодаря
грубому содействию машин. Впрочем, недавно они уцепились за его интерес к
истории - но какой от нее прок на борту бродячего города? Отцы Города сами
выполняли роль городских историков, являлись городской библиотекой,
бухгалтерией, школами и большей частью правительства. Для преподавания
этого предмета не требовался живой человек, и, насколько понимал Крис,
история для гражданина кочующего города могла быть лишь хобби, не более.
требовалось. Он был обязан сдавать невероятно трудные экзамены,
показывавшие, насколько хорошо он усвоил безграничное количество фактов,
которые Отцы Города неустанно в него запихивали. Теперь история давалась
не только с точки зрения бродячих городов. Целые системы мировой и
межзвездной истории - Макиавелли, Плутарх, Тацит, Гиббон, Парето, Маркс,
Шпенглер, Сартон, Тойнби, Дюран и множество других - устремлялись сквозь
серый газ в его голову, без всякой жалости и с явным безразличием к тому,
что все они коренным образом противоречили друг другу в самых важных
вопросах.
забывание невозможным, но в наказание превратилась вся жизнь, уже
немыслимая без уверенности, что, хотя сегодняшняя доза была дьявольской,
завтрашняя будет еще хуже.
машины и не живые, но они не лишены знания человеческой психологии. Они
прекрасно знают, что некоторые ученики лучше реагируют на поощрение, чем
на наказание, а других должен подстегивать страх. Вторые обычно менее
умны, и это машины тоже знают; как могут они НЕ ЗНАТЬ, имея опыт стольких
поколений? Тебе повезло, что они отнесли тебя к первой категории.
Крис.
твоими успехами. Это немалая уступка, Крис.
если бы вместо этого мне давали леденцы.
в кочующем городе. Она, чуть натянуто, сказала лишь:
наказаний. Они справедливы, но ничего не знают о милосердии, и
снисходительность к детям им абсолютно чужда - отчасти поэтому я здесь.
месяцы. Только Крис, казалось, не продвинулся ни на йоту.
встречи Пигги заявил, что мало беспокоится о том, что с ним случится,
когда ему стукнет восемнадцать, в результате оказалось, что он этим немало
озабочен. Ситуация для него теперь была практически безнадежной, Пигги
переполняла крикливая самоуверенность, и изъяснялся он не иначе как
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Корнев Павел
Глуховский Дмитрий
Курылев Олег