Облаке. Ты обещал, Джон.
секретом. Но и сама Ди, и Хэзлтон прекрасно знали жестокий и справедливый
закон бродяг. И даже если бы закона этого не было, Амальфи все равно вел
бы себя точно так же. Его непоколебимая стойкость не оставляла в этом
никаких сомнений. До знаменательного разговора с Хэзлтоном во время
пребывания в джунглях, когда мэр поведал ему о своих чувствах, ни
управляющий, ни Ди в течение добрых трех веков не подозревали, что дела
обстоят таким образом.
женщиной. Как любой женщине, ей было явно недостаточно лишь знать, что она
любима. Она готова была заставить этот факт работать.
что кризис уже миновал, оставив после себя лишь преданность, бесполезную и
для нее самой, и для Амальфи. Едва ли она догадывалась о том, что образ ее
уже вытеснен из сознания мэра ни кем иным, как феодальным пахарем Карстом,
в наивных речах которого Амальфи услышал те трогательные вопросы, которые
когда-то без устали задавала ему сама Ди. Разве могла понять девушка, что
теперь, оставив за плечами тысячу напряженных лет своей жизни, Амальфи
был, наконец, в состоянии отвечать на любые вопросы. Если бы кто-нибудь
сказал Ди, что только сейчас мэр вступает в пору истинной зрелости, она,
наверняка рассмеялась бы. Мэр и сам не смог удержать улыбки, когда к нему
пришло понимание этого.
тысячелетие и продолжаю это занятие. Если ты хоть немного поможешь мне,
эта планета станет нашим домом. Эта планета - лучшая из всех, которые мы
встречали по пути сюда. Скоро все убедятся в этом, хотя, я уверен, пара
преимуществ не станет очевидной, пока ты не увидишь здешние созвездия
зимой, а еще больше достоинств проявится в беге столетий. Единственное,
чего я не могу обещать сейчас, это немедленного дара.
же знаешь. Но так трудно быть терпеливой.
однажды на планете Он я уже подумывал об этом. Оглядываясь назад, я не
нахожу проблему такой уж сложной.
вмешался Хэзлтон. - Все население города, возможно, исключая только тебя,
готово по первому слову броситься на захват планеты. Ты же всем внушил,
что каждый мужчина и женщина, каждая кошка будут здесь хозяевами. Если ты
не позволишь сделать это сейчас, тебе следует подумать о том, какой
работой их занять.
эксплуатации местных жителей. Все должно быть так, будто для нас это
обычная краткая остановка для работы. Никаких огородов и садов. Нам надо
наполнить нефтерезервуары, восстановить запасы воды и штаммов
х_л_о_р_е_л_л_ы_ из местных источников гетерозиса. В последний раз, когда
я слышал об этом, мы все еще использовали штамм Тх-71105 Хлореллы
пиреноидозы. Это слишком высокотемпературная водоросль для планеты с
сезоном зимы, как эта.
тебе и удастся одурачить, но неужели ты думаешь, что сможешь обмануть
собственных горожан? Ну что, например, ты собираешься делать с городскими
полицейскими? Вся команда сержанта Андерсона уверена, что им никогда
больше не придется участвовать в военных действиях. Девять десятых из них
мечтают о том, чтобы скинуть свою узду и стать фермерами. Что я,
по-твоему, должен сказать им?
растерялся Амальфи. - Пускай уничтожат все посевы.
характерно для него, вернулся назад: ему пришла третья мысль.
Прокторы заподозрят нас в желании потеснить их? Да и что они могли бы
сделать, если бы это соответствовало действительности?
Они прекрасно знают, каким он должен быть и настаивают на его соблюдении
до последней буквы, включая и пункт о том, что по его истечении город
должен покинуть планету. Как тебе известно, это совершенно невозможно.
Взлететь мы не сможем, однако, до последней минуты будем делать вид, что
собираемся уйти.
однако управляющий будто не заметил этого.
сказал Амальфи, снова надевая наушники. - Попытаемся понять. Но кое-что
мне известно.
словно окутывающем воздух легким плащом, голоса и зрительные образы,
изливающиеся из ячеек памяти Отцов Города, оказывали гипнотическое
воздействие даже на самых подготовленных посетителей. Амальфи ощущал на
себе это давление, отчасти неприятное потому, что ничего нового для себя
он уже почерпнуть не мог. Возникавшие знакомые картины стремились
завладеть его внимание с силой и яркостью реальных впечатлений.
наблюдателя, обнаружил одного, стоявшего рядом с ним. Интересно, подумал
Амальфи, сколько времени он уже здесь находится - или, соответственно,
сколько времени провел здесь сам Амальфи, затянутый в учебный транс.
привели сюда. Он мне нужен.
медсестры, резко повернулся к стене; встроенные в стену конструкции,
приоткрывшись, выдвинули ему навстречу высокий металлический бокал.
Наблюдатель принял его и пошел через комнату, пробираясь среди
многочисленных кушеток. Большинство из них обычно пустовали: чтобы довести
обычного несмышленого ребенка до уровня, когда он мог спокойно
ориентироваться в тензорном исчислении, требовалось не более пятисот
часов. Однако сейчас кушетки были заняты, причем некоторые из них -
детьми.
нашептывал: "Некоторые города, ставшие бандитами, не проводят обычную
политику пиратства и не совершают налетов. Они осели в затерянных мирах и
установили там тиранические режимы. Большинство из них полиции Земли
удалось свергнуть: города никогда не были особенно сильными в военном
отношении. Тем из них, кому удалось выдержать первый натиск, иногда по
особым политическим причинам позволяли остаться у власти, однако, на
коммерческую деятельность все равно накладывался запрет. Некоторые из этих
нежелательных империй, возможно, и сегодня еще остаются в пределах земной
юрисдикции. Наиболее известный пример этих рецидивов империализма -
уничтожение Тора Пять. Там орудовал один из первых городов-Бродяг,
напоминавший отлично вооруженную крепость. Еще в древности он получил
прозвище "Бешеные Псы". Этот эпитет, распространенный как среди бродяг,
так и среди населения планеты, связан, в основном с..."
взглянул на Карста. Серв сильно изменился. Едва ли в нем можно было узнать
вымученную карикатуру на человека, загорелого, обветренного, перемазанного
грязью и огрубевшего так, что больно было на него смотреть. Сейчас,
свернувшись, словно эмбрион, клубком на кушетке, он скорее напоминал
невинного, неопытного юношу. Прошлое Карста - и вряд ли оно могло быть
солиднее (несмотря на то, что, по словам Карста, его нынешняя жена Эдит
была по счету уже пятой, совершенно очевидно, что ему едва лишь минуло
двадцать лет), являлось столь монотонным и непримечательным, что при
первой возможности он избавился от него, сбросив, словно изношенный
костюм. Он, как понял Амальфи, был в гораздо большей степени ребенком,
нежели любой ребенок бродяг.
проснувшись, сел на кушетке, вопросительно уставившись на Амальфи голубыми
глазами. Наблюдатель протянул ему анодированный алюминиевый бокал,
наполненный холодной жидкостью, и Карст принялся молча поглощать
содержимое. Острый напиток заставил его чихнуть. Словно кот, он чихнул
быстро и, казалось, не заметил этого.
только ухватываю суть, все, подобно цветку, сразу же раскрывается передо
мной. Лорд Амальфи, Прокторы утверждают, что ГМТ спустился с неба на
облаке. Вчера я просто верил в это, а сегодня, мне кажется, я понимаю.
городе уже много сервов. Все они учатся здесь - оглянись вокруг. Изучают
они не только основы физики и культурную морфологию. Все они знакомятся с
понятием "свобода", начиная с самой первой ее составляющей - свободы
ненавидеть.
для чего-то разбудили меня...
ты сможешь опознать его. Это один из Прокторов. Он задумал что-то
чертовски странное, так нам с Хэзлтоном кажется, но мы не можем понять, в
чем оно заключается. Поможешь нам?
запротестовал наблюдатель. - Пробуждение от гипнотического транса может
Смит Кордвейнер
Шилова Юлия
Земляной Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия