изложении Шара.
и потревоженные песчаные зерна потекли под ним в обратном направлении
широким ручьем. За гребнем отмели, поднимаясь к самому небу, сквозь
мерцающую зеленую полутьму проглядывали переплетенные стебли водорослевых
джунглей. Это и была их цель - расстояние еще не позволяло различить
прилепившиеся к стеблям крепости флосков, однако большая часть пути
осталась теперь позади, Свет в поднебесье казался слишком ярким; Лавон
прищурился, но продолжал рассекать воду быстрыми сильными взмахами
перепончатых рук и ног. Армия, не отставая, перевалила гребень все в том
же четком строю.
параболоидом, ось которого нацелилась в самое сердце джунглей. Стали видны
и крепости - до создания армии Лавона они были, пожалуй, единственным
примером сотрудничества, с каким когда-либо сталкивался этот мир. Крепости
состояли из множества бурых трубок, суженных к основанию и примыкающих
одна к другой под самыми причудливыми углами; получалась постройка,
изящная, как ветвящийся коралл. И в устье каждой трубки сидела коловратка,
флоск, отличающаяся от других всеедов четырехлепестковым, как у клевера
венчиком, а также гибким отростком, который поднимается над серединой
туловища и служит для скатывания шариков из слюны и аккуратного
прилаживания их, едва они затвердеют, на место.
закрадываться сомнения. Постройки были само совершенство; и этот каменный
цветок распускался здесь каждое лето задолго до Первого пробуждения,
задолго до человека. Но что-то неладное происходило сегодня с водой
поднебесья - она была слишком теплой, навевала сон. Флоски беспрестанно
гудели, высунувшись из своих трубок. Все выглядело, как всегда, как
повелось от века; их предприятие - бред, нашествие заведомо обречено на
провал...
означавшее, что они без устали засасывают все проплывающее мимо, разом
оборвалось; лишь пылинки танцевали над крепостью в лучах света.
пока люди не подплывут достаточно близко, и засосали бы их, почти не
встречая сопротивления и прерывая гул лишь затем, чтобы измельчить слишком
крупную добычу. Теперь же они попрятались. Они испугались.
затаились!
в единый оглушительный клич.
внезапно раскрылся клеверный венчик, и гулкий водоворот потянул его в
черную утробу флоска. Он яростно замахнулся и ударил отточенным деревянным
копьем. Острое лезвие глубоко вонзилось меж отороченных ресничками долей.
Коловратка взвизгнула и вжалась поглубже в трубку, прикрывая рану. Лавон с
мрачной решимостью рванулся за ней.
бешено мутил воду, и Лавона швыряло от одной неровной стенки к другой. Он
стиснул зубы и снова ткнул копьем. Оно сразу же впилось во что-то упругое,
и новый вскрик отозвался в ушах звоном. Лавон бил копьем до тех пор, пока
крики не смолкли, и бил еще, пока не заглушил собственный страх.
оттолкнулся и выбросился на свободу, чтобы тут же наскочить на
проплывающего мимо всееда. Это оказался дикран; при виде Лавона он злобно
сжался, готовясь к прыжку. Даже всееды научились кое-чему за последнее
время: дикраны, хорошо воюющие в открытой воде, были для флосков
наилучшими естественными союзниками.
копьем, пытаясь нащупать уязвимое место, но юркий враг не дал ему времени
толком прицелиться. Всеед сам бросился в атаку, гудящий венчик обернулся
вокруг головы, прижал руки к бокам...
наружу, не то разрубив лепестки, не то разорвав их, и увидел отплывающего
Дидина. Мертвая коловратка тихо погружалась на дно.
удостоив его ответом: у Дидина реснички были не такие длинные, как у Пара,
и имитировать человеческую речь он не мог. Да по всей вероятности, и не
хотел: это семейство не отличалось общительностью.
он вновь пустил в ход оружие. Следующие пять минут растянулись, как дурной
сон, но в конце концов он понял, как лучше всего расправляться с
неповоротливыми, жадными флосками. Вместо того, чтобы напрягать все силы,
замахиваясь против течения, можно было отдаться на волю потока, зажав
копье меж ступней острием вниз. Результаты достигались лучшие, чем он смел
надеяться. Копье, которое сам же флоск засасывал во всю силу своей
ловушки, пронзало прячущуюся в трубке червеобразную тварь, возжаждавшую
человеческой плоти, почти навылет.
переместилось куда-то в сторону. Он присел на край трубки и перевел
дыхание, цепляясь за округлые, просвечивающие "кирпичики" стенок и
наблюдая за полем боя. Разобраться в хаосе отдельных стычек было нелегко,
но, насколько он мог судить, коловраткам приходилось туго. Они не сумели
противостоять организованному нападению - ведь по существу они вообще не
обладали разумом.
уничтожая свободно плавающих всеедов целыми стаями. На глазах Лавона
полдесятка коловраток попалось в сети племени Пара, и их, запутавшихся в
нитях трихоцист, безжалостно волокли на дно, где они неизбежно задохнутся.
Не менее удивительно было видеть, что Нок - один из немногих
сопровождавших армию - решил отхлестать извивающегося ротара своим в
сущности безобидным щупальцем; всеед был настолько ошарашен, что и не
подумал сопротивляться.
Шара, протянул руку и втащил запыхавшегося старика на край отвоеванной
трубки. На лицо Шара было страшно взглянуть - такое на нем отражалось
потрясение, такое горе.
исторических пластин - или даже обе?
дыханием.
спрятал в опустевшей крепостной трубке. А первую обронил - ту самую, что
едва начал расшифровывать. Она пошла на дно, а я не мог кинуться за ней
вдогонку. Все, что я мог, - следить, как она, крутясь, падает во тьму.
Цеди теперь ил хоть до скончания веков - все равно ее не найдешь.
отсвете вод, Шар выглядел одновременно трогательно и нелепо. Лавон не
знал, что и сказать; даже он понимал, что потеря была большой, а может, и
невосполнимой, что зияющий провал вместо воспоминаний о днях,
предшествовавших Первому пробуждению, теперь, вероятно, никогда не будет
заполнен. А уж какие чувства обуревали Шара - о том можно было только
догадываться.
прыгуны удирают - те, что остались в живых. Правда, в замке еще есть
флоски, прячутся где-то во тьме. Вот если бы выманить их оттуда...
затея может еще провалиться, если флоски благополучно попрячутся в дальних
норах. В конце концов, грандиозная бойня была сегодня отнюдь не главной
задачей - люди задумали овладеть крепостью в целом.
темнота, в воде стоял зловонный запах флосков, но после секундного
замешательства Лавон на ощупь отыскал проход в соседнюю трубку. Не
составляло труда догадаться, куда двигаться дальше: стенки шли наклонно,
все постройки флосков неизменно сходились на конус и отличались одна от
другой только диаметром.
Однако, заметив, что вода у очередного прохода бурлит, и услышав
приглушенные возгласы и назойливый гул, он остановился и ударил в
отверстие копьем. Коловратка издала пронзительный испуганный крик и
дернулась всем телом, поневоле потеряв сцепление с трубкой - ведь
захватный орган у флосков находится в нижней части тела. Лавон усмехнулся
и поплыл дальше. Люди у устья трубки довершат остальное.
обследовали ветвь за ветвью, нападая на пораженных всеедов сзади,
принуждая их отпускать захват - чтобы воины наверху легко справились с
ними, когда собственная тяга венчиков вытянет флосков наверх. Конусная
форма трубок не давала всеедам развернуться для ответной атаки, тем более
не позволяла им последовать за нападающими по лабиринтам крепости: каждый
флоск от рождения до смерти занимал одну и ту же камору и никогда не
Глуховский Дмитрий
Василенко Иван
Посняков Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия