Чтение 2–й страницы книги ~Книга вымышленных существ~

Знаменитый писатель Роберт Луис Стивенсон утверждал, что ему удалось
приспособить своих брауни к литературному делу. Когда он спит, они, мол,
внушают ему фантастические сюжеты, например удивительное превращение
доктора Джекилла в демонического Хайда, и тот эпизод в "Олалье", где
юноша, потомок древнего испанского рода, кусает руку своей сестры.

БЕГЕМОТ

За четыре века до христианской эры слово "бегемот" означало либо
огромного слона или гиппопотама, либо немыслимую и пугающую помесь этих
двух животных; ныне бегемот точно определен десятью знаменитыми стихами
(Иов. 40:10-19), которые описывают его и внушают представление о его
громадности. Все прочее - это домыслы или филология.

Слово "бегемот" - множественное число; речь идет (как уверяют нас
филологи) о множественном интенсивном древнееврейского слова "б'гемах",
означающего "скотина". Как говорит фрай Луис де Леон в своем пояснении к
"Книге Иова": "Бегемот" - древнееврейское слово, как если бы сказать
"скоты"; по общему мнению всех их ученых, оно означает слона, названного
так за его безобразную огромность, словно бы одно животное равно многим".
Напомним любопытный факт: во множественном числе употребляется также имя
Бога, "Элохим", в первом стихе Ветхого завета, хотя управляемый им глагол
стоит в единственном числе ("В начале сотворил Боги небо и землю"), и эта
форма была названа "множественным величия или полноты..." [Аналогично в
"Грамматике" Испанской Королевской Академии сказано: "Хотя "мы", по
природе своей, число множественное, оно может относиться к существительным
в единственном числе, когда говорят о самих себе особы высокого положения,
напр.: "Мы, дон Луис Бельюга, милостию Божией и Святого Апостолического
Престола Епископ Картахены".]

Вот стихи, описывающие "бегемота", в дословном переводе фрая Луиса де
Леона, который стремился "сохранить латинский смысл и еврейский дух,
наделенный неким величием":

"10. Видишь, вот бегемот; траву он ест, как вол.

11. Вот, его сила в чреслах его, и крепость его в пупе его чрева.

12. Поворачивает хвостом своим, как кедром, жилы на его причинных
частях переплетены.

13. Кости у него, как медные трубы, как железные прутья.

14. Это верх путей Божиих, лишь тот, кто его сотворил, коснется его
ножом [Это величайшее из чудес божиих, но Бог, сотворивший его, уничтожит
его].

15. Горы рождают для него траву, и там все звери полевые играют.

16. Он пасется в тени, под кровом тростника и в сырых болотах.

17. Тенистые деревья покрывают его своей тенью, ивы при ручьях
окружают его.

18. Вот, он выпьет всю реку, и ты не дивись; и он уверен, что весь
Иордан устремится ко рту его.

19. В глазах его какой крючок возьмет его; кто острым багром проколет
ему нос".

Для пояснения приведем еще перевод Сиприано де Валеры:

10. Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как
вол.

11. Вот его сила в чреслах его, и крепость его в мускулах чрева его.

12. Поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его
переплетены.

13. Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья.

14. Это верх путей Божиих: только сотворивший его может приблизить к
нему меч свой.

15. Горы приносят ему пищу, а там все звери полевые играют.

16. Он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в
болотах.

17. Тенистые дерева покрывают его своею тенью; ивы при ручьях
окружают его.

18. Вот, он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы
Иордан устремился ко рту его.

19. Возьмет ли кто его в глазах его и проколет ли ему нос багром?"

БУРАК

Первый стих семнадцатой главы Корана гласит: "Хвала тому, кто перенес
ночью Своего раба из мечети неприкосновенной в мечеть отдаленнейшую,
вокруг которой мы благословили, чтобы показать ему из наших знамений".
Комментаторы объясняют, что восхваляемый - это Бог, раб - это Магомет,
мечеть неприкосновенная - это Мекка, мечеть отдаленнейшая - это Храм
Иерусалимский и из Иерусалима пророк был вознесен на седьмое небо. В более
древних версиях легенды Магомета ведет некий человек или ангел; в более
поздних - упоминается небесное животное, размером крупнее осла и меньше
мула. Это животное - Бурак, чье имя означает "сияющий". Согласно Бертону,
мусульмане Индии обычно изображают его с человеческим лицом, ослиными
ушами, туловищем лошади и хвостом павлина.

В одной из исламских легенд говорится, что Бурак, покидая землю
опрокинул наполненный водою кувшин. Пророк был вознесен на седьмое небо и
побеседовал на каждом небе с патриархами и ангелами, там обитающими, и
пересек Единство, и ощутил холод, от которого его сердце заледенело, но
тут Господь хлопнул его по плечу. Время людей несоизмеримо со временем
Бога; возвратясь, Пророк подхватил кувшин, из которого еще не пролилась ни
одна капля.

Мигель Асин Паласиос рассказывает об одном мурсийском мистике XIII
века, который в аллегории под названием "Книга о ночном путешествии к
Величию Благороднейшего" сделал Бурака символом божественной любви. В
другом тексте упоминают "Бурака чистых помыслов".

ВАСИЛИСК

С течением веков василиск (известный также под названием "кокатрис")
становился все более безобразным и пугающим, а в наше время о нем и вовсе
забыли. Название его происходит из греческого языка и означает "царек"; по
мнению Плиния Старшего (VIII, 21), это змея с "белым пятном на голове,
похожим на корону или диадему". В средние века он становится четырехногим
петухом с короной, желтыми перьями, большими колючими крыльями и змеиным
хвостом, который завершается крючком или же второй петушиной головой.
Изменение облика отразилось в изменении названия: Чосер в "The Parson's
Tale" говорит о василикоке ("василикок убивает людей ядом своего
взгляда"). Одна из гравюр, иллюстрирующая "Естественную историю змей и
драконов" Альдрованди, наделяет василиска чешуей вместо перьев и восемью
ногами. (Согласно Младшей Эдде, у Одинова коня Слейпнира также было восемь
ног.)

Что в василиске остается неизменным, так эти убийственное действие
его взгляда и его яда. Глаза горгон обращали живых существ в камень; Лукан
рассказывает нам, что из крови одной из них произошли все змеи Ливии -
аспид, амфисбена, аммодит и василиск. Приводим соответствующие пассажи из
книги IX "Фарсалии":

В теле ее губительный яд впервые природа

Произвела: из горла тогда шипящие змеи

Выползли, жалом своим трепеща с пронзительным свистом.

И по спине у нее разметались, как женские косы

Плечи хлестали они ликованием полным Медузы.

Встали над хмурым челом, поднявшись дыбом, гадюки,

Яд извивался из них, когда волосы дева чесала.

Что было пользы проткнуть копьем василиска.

Мурру несчастному? Яд мгновенно по древку разлился.

В руку всосался ему; поспешно меч обнаживши,

Он ее тотчас отсек, у плеча отделивши от тела.

И, наблюдая пример своей собственной смерти ужасной,

Смотрит, живой, как гибнет рука.

Василиск обитает в пустыне, или, точнее, он создает пустыню. Птицы
падают мертвыми к его ногам, и плоды земные чернеют и гниют; вода
источников, в которых он утоляет свою жажду, становится отравленной. О
том, что одним своим взглядом он раскалывает скалы и сжигает траву,
свидетельствует Плиний. Из всех животных одна лишь ласка не боится этого
чудовища и может напасть на него спереди; было также поверье, что
василиска повергает в смятенье крик петуха. Опытные путешественники,
прежде чем углубиться в неизведанные края, благоразумно запасались либо
петухом в клетке, либо лаской. Другим оружием было зеркало: василиска
убивает его собственное отражение.

Исидор Севильский и составители "Speculum Triplex" ("Тройного
зеркала") отвергают легенды Лукана и искали рационального объяснения
природы василиска. (Отрицать его существование они не могли, ибо в
Вульгате древнееврейское слово "тсефа", название ядовитого
пресмыкающегося, переведено как "кокатрис".) Наибольшее признание получила
теория об уродливом яйце, снесенном петухом и высиженном змеей или жабой.
В семнадцатом веке сэр Томас Браун счел это объяснение стоять же
неестественным, как самого василиска. В те же годы примерно Кеведо написал
свой романе "Василиск", где говорится: