не видно. С платформы свисала рука. Она могла принадлежать
кому угодно, только не мальчишке. Большая, будто обтянутая
пергаментом, сморщенным от огня. У человека на деревянном
кругу были длинные-длинные, спутанные ветром белые космы.
Ребята наклонились над ним. Глаза закрыты и как будто
ссохлись. Нос заострился - так обтянула его кожа. Губы
выцветшими лепестками едва прикрывали сжатые зубы. Тело под
одеждой казалось тщедушным, но совсем не по-детски. Это был
старик, но не обычный старый человек, умерший лет в
девяносто, или очень старый, доживший до ста десяти, нет,
это был какой-то совершенно ветхозаветный старик невозможных
лет.
лягушка-альбинос. От него исходил едва различимый запах
ночных болот и древних египетских гробниц, наверное, так
пахли полотнища, в которые заворачивали набальзамированных
фараонов. Какой-то музейный экспонат, вынутый из витрины.
продолжал усыхать на глазах, быстро, очень быстро.
потом они бежали, поддерживая друг друга, с трудом загребая
стопудовыми подошвами чугунные листья, окаменевшую траву и
свинцовую пыль...
мотыльков. Неподалеку чуть слышно сипела старая газовая
будка. Двое мальчишек забились в тесную телефонную кабину.
Они крепко держались друг за друга и вздрагивали при каждом
ночном шорохе.
были прибыть с минуты на минуту.
невероятные планы. Они сейчас пойдут домой, лягут спать,
уснут и все забудут. Нет! Отправятся на товарном поезде на
запад. Нет! Ведь если м-р Кугер сообразит, что это они его
так отделали, тот старик, та египетская мумия, в которую он
превратился, будет гоняться за ними по всему свету, рано или
поздно догонит и разорвет в клочки. Так, споря и трясясь,
они и оказались в телефонной кабине, и вот уже мимо с
включенной сиреной пробирается полицейская машина, а за ней
и "скорая помощь". В обеих машинах заметили перепуганных
пацанов, стучащих зубами в мутном от мотыльков свете фонаря.
показывал дорогу и болтал при этом без умолку.
вовсе. Ей-богу, жаль, что так получилось! - Он уставился
на черные шатры и замолчал.
призрачно-белом и двое мальчишек, не поймешь в чем в
последний раз повернули, огибая Чертово Колесо, и
остановились перед каруселью.
Звездный свет мерцал на медных копьях. И больше - ничего.
Ему лет сто пятьдесят было, а то и двести, он и умирал от
этого.
почему не триста?
крикнул: - Мистер Кугер! Мы помощь привели!
хлопали и трепетали перед входом. Полицейские посмотрели
вверх. "МИСТЕР СКЕЛЕТ. ПЫЛЬНАЯ ВЕДЬМА. СОКРУШИТЕЛЬ.
ВЕЗУВИО, ПЬЮЩИЙ ЛАВУ", - танцевали огромные буквы, каждая на
отдельном вымпеле.
львиный дух.
пришлось перешагнуть через скрещенные тени от шестов,
преграждавшие дорогу к высоким чудным подмосткам. Там за
карточным столиком собралась невиданная компания. Карты в
руках и на столе переливались оранжевым, ярко-зеленым и
солнечно-желтым цветами. На них можно было разобрать
изображения каких-то бледных зверей и крылатых людей.
Игроков было четверо: подбоченившийся Скелет, Дутик,
которого спускали каждую ночь и надували каждое утро,
уродливый лилипут по имени Бородавка, а рядом с ним и вовсе
какая-то мелюзга, то ли гном, то ли урод, не поймешь,
вцепился в карты узловатыми, изуродованными артритом
пальцами.
насчет рук... Знакомые руки... Кто? Когда? Где? Ладно,
не вспомнить. Он перевел взгляд в глубину шатра. Там стоял
сеньор Гильотини при полном параде. Весь в черном, в черных
сапогах до колен, черный капюшон на голове, - стоит возле
своего детища и руки на груди сложил. Голодный гильотинный
нож высоко поднят - сплошные блики и метеорный блеск. Так и
хочет ринуться вниз. А там уже приготовлена кукла. Лежит и
ждет своей участи. Еще дальше стоит Сокрушитель - сплошные
железные мышцы и стальные жилы, хоть сейчас готов сокрушить
кому-нибудь челюсть или согнуть подкову. Тут же
расположился и Везувио с истертым языком и сожженными
зубами. Больше того, он находился при исполнении
обязанностей и как раз допивал каменную чашу с лавой. По
своду шатра перебегали багровые и малиновые отсветы.
Неподалеку, каждый в своей будке, тридцать других уродцев
наблюдали за игрой огней, дюжиной маленьких огненных солнц,
бегавших над краями чаши. Везувио заметил посетителей и
вылил остатки в бочку с водой. Шарахнулся пар. Все
застыло. Даже противный зудящий звук, с самого начала
наполнявший балаган, смолк.
стены с полосатым шершнем в руке стоял обнаженный до пояса
м-р Дарк, Человек-в-Картинках. Вытатуированные орды
струились по его плечам. Используя шершня как иглу, он
завершал очередной рисунок на левой ладони. Насекомое
перестало жужжать, м-р Дарк повернулся к вошедшим. Но Вилли
смотрел не на него.
помещался Электрический Стул. Зажатый его проводами и
скобами, сидел давешний старик. Там, на сломанной карусели,
он выглядел каким-то скомканным, а здесь его распрямили, и
он важно ожидал удара молнии от своего последнего трона.
вскочил. Бородавка по- блошиному сиганул в кучу опилок.
Карлик выронил карты и принялся вращать пустыми идиотскими
глазищами.
с ним! Продавец громоотводов - вот это кто! Каким же
ужасным колдовством вбили его в эту скрюченную плоть
недомерка? Торговец громоотводами..."
замечательной слаженностью. Сеньор Гильотини прокашлялся и
дернул рычаг. Лезвие ястребом скользнуло вниз.
Шелест-стук-хруст-удар! Отсеченная голова куклы упала в
корзину. Вилли мог бы поклясться, что лицо куклы, как в
зеркале, напоминает его собственное, но ни за какие коврижки
он не полез бы в корзину проверять свое подозрение. За этим
событием последовало другое.
гроб будки, нажал на что-то. Щелкнул какой-то зубец под
вывеской:
Жюль Верн
Браун Дэн
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк