Чтение 9–й страницы книги ~Тонгор и Пираты Таракуса~

чтобы раздавить это змеиное гнездо, сравнять с землей пиратский
город, и не успокоится, пока не увидит предводителя корсаров на
виселице или обезглавленным на плахе.

Вскоре другая мысль пришла ему в голову. А что, если
Каштару нужен не выкуп -- ведь пиратское государство и так не
бедствовало, -- а нечто другое, например, трон Царгола? Что,
если Каштар Красный Волк решил присоединить Царгол к пиратскому
царству? Такое предположение не выглядело совсем уж невероятно.
Карм Карвус надеялся, что у придворных хватит мужества выбрать
меньшее из зол и сохранить свободу городу, даже обрекая таким
образом своего князя на медленную и мучительную смерть от рук
палачей.

В этих раздумьях Карм Карвус проводил дни заточения и ждал
возможности вырваться на свободу, надеясь, что такой случай
подвернется. Он даже не догадывался о размахе заговора Каштара
против Шести Городов...

x x x

Наконец монотонное существование узника было нарушено
чем-то необычным.

Карм Карвус уже пробудился от тяжелого, беспокойного сна,
выполнил серию физических упражнений, поддерживающих его в
форме, и теперь заканчивал обычную утреннюю трапезу, состоящую
из кислого вина, черного хлеба и заплесневелого сыра. Поев, он
растянулся на жестком ложе и стал решать в уме теоремы древнего
лемурийского философа Тантона Альтхаарского. Вдруг его
размышления были прерваны звуком шагов. Лязгнули клинки,
послышалось шуршание одежды...

В тот же миг князь весь обратился в слух и ожидание.
Тюремщики, естественно, обезоружили его, но, не заковав в цепи,
предоставили свободу в пределах его камеры. Было вполне
вероятно, что за дверью окажется не так много людей, чтобы с
ними нельзя было справиться узнику, жаждущему вырваться на
свободу. ведь наверняка они ожидают найти в темнице
сломленного, ослабевшего, поникшего и безвольного узника. Если
так, то тюремщиков Таракуса ждал сюрприз, ибо их встретил
полный сил, готовый к бою и жаждущий отмщений воин.

Ключ с лязгом повернулся в замке. Заскрипели ржавые петли,
и тяжелая дверь камеры открылась. Свет факелов залил помещение
-- свет, слишком яркий, просто ослепительный, для того, кто
провел множество дней и ночей в кромешной темноте.
Прищурившись, Карм Карвус разглядел семерых стражников с
палашами наготове. Принц с трудом подавил стон отчаяния: у него
не было никаких шансов. Броситься одному, без оружия на семерых
вооруженных и готовых к сопротивлению противников -- чистое
безумие.

Командовал стражниками человек с волевым лицом, которое
могло бы быть красивым, если бы не безобразный шрам от удара
саблей, пересекавший щеку от уха до подбородка и изогнувший
губы в страшном подобии улыбки. Он приказал принцу выйти из
камеры в коридор, где того сразу же окружили со всех сторон
стражники с обнаженными клинками.

Карма Карвуса провели вдоль ряда камер, таких же, как и
та, где он провел столько дней и ночей. Некоторые были заняты,
некоторые пусты. Во многих были лишь прикованные скелеты или
обезумевшие от долгих лет одиночества и темноты
полулюди-полузвери.

По винтовой лестнице процессия поднялась на другой этаж
огромного замка. Молчаливый командир стражников не изъявил
желания объяснить Карму Карвусу причину этого перемещения. Со
своей стороны, гордый князь не снизошел до того, чтобы
обратиться к тюремщику с вопросом. Он шел широким шагом, высоко
подняв голову и расправив плечи, словно не узник под конвоем, а
король со свитой.

Дворец вождя пиратов был невероятно роскошен. Корзины и
ларцы с драгоценностями стояли тут и там, словно бесполезные
безделушки. Тончайшей работы ковры были раскиданы по полу. По
углам стояли, а то и валялись никому не нужные статуэтки из
золота и слоновой кости, чеканные кубки. Мебель тут была из
самых дорогих пород дерева...

Пираты мало походили один на другого. Они были выходцами
из десятков городов и стран. Но все они выглядели давно не
мытыми и не бритыми. У всех в ушах висели золотые серьги, а
пальцы украшали перстни с самоцветами. Они носили дорогие
наряды из парчи, бархата и шелка, украшенные золотыми пряжками
и застежками. Но вся эта роскошь была залита маслом, заляпана
грязью, а поверх всего -- покрыта пятнами от пролитого вина.
Пиратский дворец, казалось, ломился от сказочных богатств, но,
похоже, здесь им не придавали особого значения.

Наконец процессия оказалась в одном из центральных залов,
освещенном стоящими на полу свечами толщиной с человеческое
тело. В ярком золотистом свете Карм Карвус увидел стройного,
элегантного человека в красных шелковых штанах и рубахе,
обтягивающих тело, как хорошая перчатка облегает руку. Этот
человек восседал на помосте в красивом кресле, вырезанном из
цельного бивня невиданных размеров слона-великана. Этого
человека с сальными волосами, перевязанными шелковым шнурком, и
с пальцами, каждый из которых украшало по перстню, Карм Карвус
сразу узнал. Это был Каштар Красный Волк, повелитель города
пиратов.

Они долго глядели друг на друга, не произнося ни слова.
Пиратский король был одновременно ленив и напряжен -- словно
отдыхающий, но прислушивающийся к окружающим звукам кот. Кожа
на его лице цветом походила на старый пергамент, а глаза горели
холодным черным пламенем. На лице его застыло выражение
жестокого пренебрежения. В ухе висела серьга с огромным
рубином.

На нижней ступени помоста стоял другой человек, чье
странное одеяние привлекло внимание Карма Карвуса. незнакомец
был высок, его череп -- гладко выбрит, а глаза, словно
стеклянные, ничего не выражали и смотрели в одну точку.
Странный человек был одет в серую хламиду, похожую на одеяние
жреца какого-то неизвестного бога. Таинственные иероглифы на
незнакомом князю Царгола языке алой шелковой нитью были вышиты
на груди стоящего у подножия трона человека.

Карм Карвус догадался, кто это. Трудно было ошибиться. Это
был Белшатла -- придворный колдун империи Каштара, пиратского
короля.

Наконец Каштар улыбнулся и насмешливо склонился в поклоне.
Его голос был тих и полон издевки:

-- Ну, мой дорогой князь, я надеюсь, что вы нашли свои
палаты весьма сносными, а наше гостеприимство вполне достойным?

-- Я нашел твое гостеприимство именно таким, каким оно и
должно быть, -- спокойно ответил Карм Карвус.

-- Великолепно, великолепно! -- кивнул предводитель
пиратов. -- Я совсем зачах от скуки. Боюсь, мои приятели и
придворные -- Слишком грубая и неотесанная компания для
цивилизованного человека и едва ли подходят для общения с
князем. Я надеюсь, что вы позабавите меня, мой гость.

-- Должен признать, что я бы предпочел компанию самых
грязных отбросов человеческого общества, каковыми являются твои
подчиненные, чем общество такой кровавой свиньи, как ты. Боюсь,
ты не вписываешься в мои представления о цивилизованном
человеке.

Черный огонь вспыхнул в глазах одетого в красное
предводителя пиратов, а рука его крепко сжала золотую,
украшенную драгоценными камнями рукоятку длинного тонкого меча.
Побледнев, Каштар с видимым усилием обуздал свой гнев и
продолжил все тем же сладким голосом:

-- великолепно! Потрясающе! Я же тебе говорил, Белшатла,
что почтенный гость позабавит нас. Ну что ж, князь, вы уже
начинаете отрабатывать оказанное вам гостеприимство.

Бритоголовый колдун ничего не ответил Каштару. Карм Карвус
тоже не стал продолжать разговор, а просто стоял, глядя куда-то
мимо Красного Волка.

Глаза Каштара внимательно изучали Карма Карвуса.

-- Я полагаю, досточтимый князь, вы провели много времени,
раздумывая над тем, что привело вас в наш гостеприимный дом, и
почему вам был оказан такой любезный прием. Вас ведь немало
удивило такое положение вещей, не так ли?

-- Ничуть, -- столь же спокойно ответил Карм Карвус. --
Разве беспомощное животное размышляет, оказавшись в загоне
мясника? Оно несомненно знает, что попадет на бойню. В моем
случае я оказался в хлеву, называемым тобой дворцом, только по
одной причине: тебе нужен выкуп. Я уверен в этом, ибо ты не кто
иной, как самый обыкновенный преступник.

И вновь спокойные слова пленника разозлили Каштара. Вновь
вспыхнули черные глаза пирата, вновь дернулась рука, чтобы
сжать рукоять меча.

-- Дерзкие, отчаянно дерзкие слова для того, кто целиком в