Чтение 4–й страницы книги ~Врата Иврел~

нагромождения гигантских камней.

Теперь уже не было никаких сомнений, что эти каменные громады были
когда-то воздвигнуты здесь руками кваджлинов. Это была долина Моргейн: он
узнал ее по песням, сказаниям и сказкам, которые ему доводилось слышать
раньше. Это было место, которое вызывало тяжесть на сердце у тех, кому
доводилось проезжать здесь даже в ясный полдень. Люди из земли Карш-Эндар
старались всегда объезжать его. А сейчас клонящееся к закату солнце
скрылось за стайкой плотных облаков, сползающих с горных вершин,
возвышавшихся за его спиной.

Он с трудом осмелился взглянуть вверх, туда, где два каменных столба
венчали конический холм, называемый в легендах и песнях Могилой Моргейн.
Опускающееся солнце тут же затрепетало в его глазах, словно бабочка в
паутине, разрываясь и подрагивая. Это был Колдовской Огонь, подобный
большому огню, который появлялся на вершине Иврел, где великий властелин
Хеймура показывал, что сила кваджлинов еще не иссякла и время освобождения
от них не пришло.

Вейни завернулся в тонкий, превратившийся в лохмотья плащ и пустил
истощенную лошадь быстрой иноходью, стараясь побыстрее миновать
нагромождения колдовских камней у основания холма. Колдунья с огненными
волосами ввергла людей Эндара-Карша в войну, швырнув половину Срединных
Царств в лапы чародея. Невозможно было понять что порождало охватившее
Вейни тягостное чувство. Было трудно даже дышать. То ли это Камни
действовали на него, то ли его собственные воспоминания о Моргейн?

Ему иногда казалось, что копыта лошади выбивают размеренный ритм
старинных стихов, которые эхом отдавались в его голове. Он плохо помнил
сами стихи, память сохранила лишь неполное содержание этой старинной
легенды.

...В год, когда Хеймуром правил Фай,

Пять Чужестранцев к нему прискакали...

Трое из них были темноволосы,

Золото Солнца и снег горных вершин

Головы двух других покрывали.

Самой красивой была снежная белизна,

Но роковой оказалась та красота,

Прокляты были все, кто слушал ее тогда...

Мужчины исчезли все,

Лишь волки остались в лесах...

Дурная песня в таком месте и в такой час была плохим
предзнаменованием. Все эти годы, с тех пор, как пред миром впервые
предстали белые как снег волосы Моргейн, можно было часто слышать от
слабоумных людей, которые якобы видели ее, в то время как большинство
считало, что она спит, ожидая случая, чтобы уничтожить новые поколения
мужчин, точно так же, как она уничтожила в свое время людей Эндара в
долине Айрен.

Если этот холм на самом деле хранил останки Моргейн, то это место
было самым подходящим для ее жестокой нечеловеческой крови. Даже деревья
вокруг ссохлись, будто сама природа реагировала на присутствие Камней, как
чистая душа страдает и чахнет при приближении дьявола. Вершина холма была
совершенно голой, ни одно дерево не росло там.

Вейни был рад, когда все-таки миновал узкую дорогу у подножья холма и
оставил позади устрашающее пространство долины Камней.

Небольшое стадо оленей резво пронеслось по свежему снегу.

Он быстро схватился за лук и слабеющей рукой пустил стрелу в
ближайшего оленя. Стрела, однако, пошла неточно и лишь слегка задела бок
животного.

Раненый олень бросился бежать, не разбирая дороги и окрашивая снег
яркими пятнами крови. Вейни решил, что вторая стрела не исправит
положения, и только наблюдал, как олень скрывается среди каменных столбов
в долине Моргейн.

Продолжая пристально вглядываться в долину, он окончательно понял,
что лишь кваджлины могли создать все эти монументальные нагромождения,
которые с трудом можно было считать архитектурой. Его взгляд неожиданно
привлекло какое-то странное движение на холме. Оно было столь неуловимым,
что ему даже пришлось поднести к лицу тыльную сторону ладони, чтобы,
прикрыв глаза, сквозь неплотно сжатые пальцы сфокусировать изображение.
Солнце быстро садилось, погружаясь в темноту новой волны облаков,
спускающихся с гор и заволакивающих большую часть неба сзади него.

Он вновь взглянул на каменные столбы и на катящееся вниз солнце,
мерцающее словно лужа расплавленного золота, в которую были вдавлены
каменные изваяния.

И в этом дрожащем и ярко пылающем золотом закате сначала появилась
голова лошади, а потом сама лошадь и всадник. Белый всадник на серой
лошади четко вырисовывался на янтарном колеблющемся солнечном диске. Вейни
даже прикрыл глаза, ослепленный этим зрелищем.

Тем временем всадник спустился с заснеженного холма вдоль его теневой
стороны. Эффект неестественной белизны создавался белым плащом и облаком
от дыхания, которое мгновенно образовывалось в морозном воздухе.

Он понимал, что может пришпорить коня и ускакать, но все время
чувствовал странную слабость, как будто был разбужен посреди одного сна и
тут же погружен в середину другого.

Он взглянул на загорелое лицо женщины под меховым капюшоном и увидел
белые волосы, белые брови и серые глаза, подобные облакам, надвигающимся с
востока.

- Здравствуй, - сказала она, обращаясь к нему, очень тихо и спокойно.
В этот момент Вейни успел заметить, что на сером седле, чуть ниже ее
колена, висит большой меч с позолоченной рукояткой в форме дракона, а
сбруя ее лошади явно была изготовлена в земле Корис. Он был абсолютно
уверен в своих предположениях на ее счет, так как хорошо помнил ее
описание по старинным легендам и по рассказам в Книге племени Ила.

- Я направляюсь на север, - сказала женщина низким голосом, в котором
чувствовался легкий акцент. - А тебе, кажется, в другую сторону? Но солнце
уже клонится к закату, и я хочу отправиться с тобой.

- Я знаю, кто ты, - сказал он.

Белые брови изогнулись в недоумении.

- Разве ты охотишься за мной?

- Нет, - ответил он, чувствуя, что лед, обволакивающий его сердце,
опускается еще ниже, и с трудом находя слова для ответа.

- А как тебя зовут?

- Я Вейни из рода Нхи и близкий по крови народу Мориджа.

- Но имя Вейни не характерно для Мориджа.

Старая гордость уколола его. Имя действительно принадлежало народу
Корис, откуда вышла его мать. Но только постепенно он рассказал ей обо
всем, что с ним приключилось, и как он, голодный и ослабевший, оказался
около этого странного холма. То, что произошло на самой его вершине, Вейни
теперь относил только за счет собственной усталости и голода и считал, что
эта женщина из какого-то богатого и знатного рода просто встретилась ему
на дороге, а то, как она появилась на самом деле, он вообще не помнил.

Однако она была здесь, и он видел, что она по меньшей мере наполовину
относится к кваджлинам, прежде всего потому, что чувствует себя как дома в
этой снежной пустыне с мертвыми деревьями.

- Я знаю одно место, - сказала она, - где нет такого сильного ветра.
Пойдем, я покажу тебе, где это.

Она повернула серую лошадь к югу, в ту сторону, куда направлялся и
он. Ощущение сна, охватившее его, пока не проходило. Сумерки между тем
надвигались, подгоняемые плотной завесой облаков. Исчезающая временами
Моргейн, подобно сказочному духу, виднелась впереди, но серая лошадь
оставляла следы, по которым Вейни мог находить дорогу.

Они объехали холм и увидели стадо оленей, которые кормились там с
подветренной стороны. Это была первая удача, которая выпала ему за
несколько дней. Он взялся за лук.

Но прежде чем Вейни успел натянуть его, яркая вспышка света подобно
молнии соскользнула с вытянутой руки Моргейн, и олень тут же свалился
замертво. Остальные убежали.

Моргейн показала рукой, что им нужно повернуть направо.

- Там есть пещера, где можно найти приют. Я уже пользовалась ей
раньше. Только прежде захвати с собой оленины. Она, я думаю, нам
пригодится. Даже за самой маленькой охотой должен следовать приятный
заслуженный отдых.

И она направилась вверх по склону. Он же достал нож и приготовился
выполнять просьбу, хотя и не очень любил заниматься разделкой туш. Он
обратил внимание на то, что на теле оленя нигде не было видно ран, и
только небольшие капли крови, вытекавшие из ноздрей, окрашивали белый
снег. И вид этой красной крови на белом снегу мгновенно разбил сон и
заставил трепетать все его существо. Ему не нравился подобный способ
убийства. Казалось, животное глядит на него широко открытыми глазами,
продолжая находиться в глубоком сне, подобном тому, который только что
охватывал его самого.

Он оглянулся через плечо. Моргейн стояла на гребне холма, держа в
руках поводья, и поджидала его. Первые хлопья снега пронеслись в воздухе
вместе с усиливающимся ветром.

Вейни вонзил нож в тушу, отвернувшись, чтобы не видеть этих широко
открытых глаз под ветвистыми рогами.