подтверждала это. Петр кивнул с явной неохотой и нахмурился.
то время как старик продолжал что-то бубнить в другом углу комнаты. Саша
подошел ближе и уселся на корточках около огня, прислонив метлу к каменной
кладке печи. - Учитель Ууламетс сказал, что ей было всего шестнадцать лет,
и он до сих пор не знает, что произошло, на самом деле: была ли это лишь
простая случайность, или что-то другое. Если она просто утонула, это одно
дело: с таким типом русалок очень плохо иметь дело. Но если она утопилась,
то это еще хуже.
между своих ног.
об этом. И что же она делает с ними?
Саша. Тем не менее мальчик сказал:
сказать это. Они...
не знаем.
хмурым видом взглянул на меч, который все еще сжимал в ладони.
желание И если им очень долго ничего не попадается, то они просто увядают.
Но если они пробуждаются, особенно самые неистовые из них, то они
становятся чрезвычайно опасными. И ведь не только она охотится здесь,
кроме нее есть еще водяной.
охраняющий лес. Эти таинственные существа есть в каждом уголке,
окружающего нас пространства. Они подкарауливают нас везде, и каждое из
этих привидений выражает свое неудовольствие и требует выкупа. - Он
покачал головой. - Полнейшее безрассудство с их стороны, должен сказать.
только и делали, что дожидались именно хорошей шутки.
напоминающее реверанс. - Весь мир ненавидит легкомыслие. Пожалуй, я
исправлю эту ошибку и извинюсь перед первым же лешим, которого встречу
здесь.
будь добрым малым. Сегодня у меня была очень тяжелая ночь.
после короткой паузы взял ее и вскоре вернулся с наполненной почти
наполовину. Петр уселся поудобней и выпил, прислушиваясь к потрескиванию
углей и к звукам доносившимся из-за стола, где старый Ууламетс не то
что-то напевал, не то просто бормотал себе под нос, смешивая очередное
зелье в своих горшках.
руки на груди, а Петр, глядя на него, мрачно подумал, что если Саша хотя
бы до некоторой степени был сведущ в колдовстве, то наверняка он улавливал
какой-то особый смысл в занятиях старика. Разумеется, что при этом на его
лице не было ни самодовольства, ни самоуверенности.
образом весь запас удобств, которые можно было получить в теперешней
ситуации, и закрыл глаза. Он пытался хоть немного отдохнуть без
воспоминаний о белом облаке...
лицо молодой девушки, очень бледное и безнадежно несчастное. У нее были
красивые длинные волосы, маленький подбородок и огромные глаза, которые
смотрели на него и с тоской, и с гневом...
ошибки, и ему было трудно даже вообразить, чем он мог так провиниться,
хотя и признался, продолжая рассуждать сам с собой, что, разумеется, грехи
у него были. Это заговорила его внутренняя совесть, которая слегка
освежила его память против всякого на то желания. Он вспомнил не об одной
дюжине шальных проделок, в которых принимал участие в Воджводе. Но его
подсознание мгновенно поправило его, заставляя вспомнить о сущности ее
натуры, и его тут же охватило чувство протеста: он не причинил ей никакого
вреда, а она упорно продолжала преследовать его.
представить Сашу той компании, где обычно сам проводил время, или
посвятить Сашу во многие вещи, которые представляли для него личный
интерес. Он не мог отчетливо выразить причины такого отношения, за
исключением, может быть, того, что это привело бы в смущение их обоих. Она
была так молода и так похожа на Сашу, что он воспринимал ее облик не
иначе, как выражение оскорбленной невинности, а поэтому преследование с ее
стороны казалось ему гораздо менее опасным, нежели мстительное недоверие
подлеца или негодяя.
Ведь он не совершил никакого греха, повторяя ошибки собственного отца: тот
не оставил ему иного, положительного примера.
ему порой казалось, что было слишком для молодой девушки, с которой он не
собирался разделять постель.
этом смысле становился просто невыносимым для него...
пришел в себя. Он увидел, что лежит прямо против тлеющего очага, все еще
излучавшего тепло, но несмотря на это принялся яростно вытирать свое лицо
и шею.
полутемной комнате, освещаемой мерцающим заревом тлеющих углей, и понял,
что за руку его держал всего-навсего Саша, а холодная вода, стекающая по
его шее, была реальностью лишь в его ощущениях.
сторону кровати старика. Ему все еще казалось, его окружает ледяная вода.
плечами. Поеживаясь, он обернул старое, но сухое одеяло вокруг своей шеи.
- Мне довелось ухаживать за многими женщинами, но самой преданной из них
оказалась мертвая девица.
этой дрожью.
обхватил себя для верности руками. Только через какое-то время он осознал,
что Саша давно уже сидел рядом с ним.
подумал он, то морально он имел право поверить Саше Мисарову, именно Саше,
подумал он, а не Ууламетсу.
менее, придвинул его поближе к себе, на случай тех немногих ситуаций,
которые он действительно понимал.
деревянные части дома, услышал слабые звуки, издаваемые спящим Петром,
которого он разглядел в слабых отблесках тлеющих углей, и который явно
испытывал страдания.
замерло, когда он увидел, как что-то черное скользнуло под стол через всю
комнату. Это могла быть обманом тусклого освещения: именно это и удержало
его, чтобы немедленно разбудить Петра. В следующий момент под этим столом
оказалась пара маленьких поблескивающих глаз, глаз, которые неподвижно
остановились на нем, удерживая на месте, так что он боялся даже вздохнуть.
Что-то с дребезгом ударило в ставень, наверное ветер.
что Саша остался в недоумении, видел ли он вообще что-нибудь. Он все еще
боялся пошевельнуться.
конце дома.
встряхнул его, но Петр так и не проснулся. Саша же, с одной стороны, был
бы рад разбудить его, а с другой - нет, из-за боязни, что Петр может
выкинуть какую-нибудь глупость, а шум, обязательно возникающий в таких
Сапковский Анджей
Шилова Юлия
Лондон Джек
Маккарти Кормак
Конюшевский Владислав
Бажанов Олег