случаях, может плохо подействовать на то, что находилось под столом, или
на то, что находилось за окном, хотя и не знал доподлинно, каковы были
истинные законы неестественного, окружавшего его. Поэтому он не мог ни на
что решиться, даже тогда, когда услышал, как заскрипели доски на крыльце.
Так он и сидел, как дурак. С одной стороны от него был Петр, по другую в
своей кровати - Ууламетс, и оба беспокойно ворочались во сне.
Сашу, но с другой стороны заставило его сердце перевернуться от страха,
потому что все происходившее было самой настоящей реальностью. Как только
Ууламетс спустил ноги, сашино горло сжалось от попытки предупредить его,
однако то, что находилось под кроватью не причинило ему вреда: вместо
этого оно выбралось оттуда и с помощью лап, похожих на человеческие руки,
забралось на кровать. Ууламетс же встал, сделал несколько шагов босыми
ногами по полу, а затем остановился, оглядываясь и прислушиваясь к полной
тишине в доме.
сторону. - На крыльце.
прислушивался.
мешок и начал наполнять его чем-то сухим и коричневатым на вид. Саша
подумал, что это наверняка был мох. - Дважды за одну ночь. Она становится
слишком настойчивой. Или здесь дело в чем-то еще.
кровать.
"оно" коснулось ног Ууламетса и начало карабкаться вверх по ножке стола.
черные глазки поблескивали всякий раз когда оно поглядывало на тлеющие
угли. У этого странного существа была гладкая мордочка, черный, похожий на
кошачий, нос, а рот и челюсти имели явно человеческие формы, и все оно
напоминало большой сбитый из пыли черный шар, усеянный в беспорядке
торчащей шерстью, как раз такой, какой может выгрести метла из-под
домашней мебели.
складывал в мешок многочисленные горшочки и старался получше переложить их
мхом. В этот момент ставни вновь затрещали, и существо, сидевшее на столе,
повернулось на едва видимых ногах и зашипело.
высвечивали гримасу боли, отражавшуюся на его лице, а, возможно, и страха.
Саша был не вполне уверен в этом. Он поднялся на ноги, тогда как Петр спал
словно мертвый.
уже не раз, что, несомненно, были еще большие секреты и тайны, чем те,
которые Ууламетс записывал в свою книгу, и все, случившееся в этом месте,
было гораздо серьезнее, чем простой случай с утопленницей. Ууламетс
использует их, как нередко говорил Петр, в качестве наживки для призрака,
и Саша подозревал, что здесь было не только отчаяние убитого горем отца.
Возможно, это мнение было слишком пристрастным, ведь на самом деле, он
просто не знал, до какой степени отчаяния может быть доведен человек, но
по своим собственным представлениям он полагал, что если человек может
самым бессердечным образом третировать своих гостей, получая от них нужную
ему выгоду... такой человек был очень похож на дядю Федора.
опасность для нас остается все та же.
сдавался Саша, - ведь сейчас, кроме всего, мы можем свалиться в реку.
у себя дома, - хрипло проговорил Ууламетс. - Никогда не впускай. Никогда
не впускай ее в этот дом. Делай только то, что я говорю. Разбуди его и
запомни, что у нас нет выбора. Или ты глух и нем к опасности, в которой мы
оказались? Или ты просто дурак?
шар немедленно зашипел и подскочил к потолку и там, перепрыгивая с одной
балки на другую, скрылся в темноте. В этот момент на своем месте начал
ворочаться Петр, который так и спал, свалившись у теплых камней и не
выпуская из рук меча.
Ильич. Мы уже готовы.
между вдохом и выдохом.
сделать что-то, или хотя бы сказать... Но он все еще не мог понять,
находится ли он сам под действием колдовства, или это щемящее чувство,
которое убеждало его в правоте слов Ууламетса, исходило из его собственных
ощущений. - Мы очень быстро должны идти, - сказал старик, начиная
одеваться. Когда он пересек комнату, отыскивая на кровати свою одежду, на
потолочных балках послышалась какая-то возня, сверху свалилась покрытая
плесенью корзина и, подпрыгивая, покатилась по полу.
освобожденный от ножен. Саше показалось, что Петр был слегка испуган, хотя
об истинной причине его испуга догадаться было трудно: то ли Петр
находился под действием таких же, как и Саша, ощущений, то ли эта возня
под потолком вывела его из себя.
Саша молча стоял, одетый во все, кроме кафтана, а Петр все еще поправлял
волосы, которые лезли ему на глаза.
место, в ножны. Он поднялся на ноги. Волосы же его продолжали торчать во
все стороны. Он взглянул на Сашу, и в этот момент отблески углей и
падающие тени придали его лицу выражение безнадежности и отчаяния. Он
начал задавать ему вопросы, на которые у того не было ответов.
порог, а мы должны отправиться туда, где по его представлениям она
находится постоянно. В противном случае нас ждет непоправимая беда, и
самое худшее будет, если она войдет в этот дом.
принесла лучшего результата. Он выглядел опустошенным и недоумевающим, как
человек, которого только что разбудили, нарушив крепкий сон, или оторвали
от скверных сновидений.
себе под нос, покачивая головой. - Батюшки мои, конечно. Это чудесный
план: прямо в полночь мы отправимся на поиски призрака и его дерева.
опустошенным, но рука еще крепче вцепилась в меч.
рядом с ним.
говорит... - Петр неожиданно затряс головой и взглянул на Ууламетса.
ожидая, что старик разразится гневом. Но Ууламетс лишь коротко заметил:
Старик снял с колышка свой кафтан и накинул его на плечи. - Это может быть
весьма пагубным для тебя, а в конечном счете, и для всех нас. - Он начал
просовывать веревку от щеколды в отверстие на двери, с тихим бормотаньем,
напоминающим пение, как он обычно делал, а затем сказал, обращаясь к Саше:
- Принеси мой мешок, малый. И постарайся быть с ним поосторожней.
всем происходящем сторону Петра, но либо смелость, либо глупость удержали
его от этого - он так и не понял, что именно было здесь главным. Он
подхватил мешок, который старик весь вечер чем-то набивал, а тот взял в
руки свой посох и поднял щеколду.
последовали за ним.
словом ничего, до тех пор, пока дворовик не прошмыгнул между ногами у
Петра, которому пришлось буквально задушить внутри себя громкий крик,
готовый вырваться в ночную тишину.
меча, когда вырвавшееся на свободу существо исчезло где-то за изгородью.
дверь, а сам уже начал спускаться вниз по настилу. Когда он спустился к
самому его основанию, то спросил: - Ты видишь что-нибудь? Или, может быть,
ты что-нибудь чувствуешь?
показал рукой на стоящий прямо перед ними лес.
постукивали, он уверенно двинулся через двор впереди всех, толкнул рукой
Лондон Джек
Никитин Юрий
Верещагин Олег
Акунин Борис
Грабб Джеф
Херберт Фрэнк