Ивешки, если только здесь, на самом деле, было колдовство, если оно вообще
было возможно. Он сам постарался убедить себя в этом. Но если он будет
придерживаться того, что верит во все происходящее, то в таком случае, он
должен будет признать себя сумасшедшим.
вперед, - сколько людей живет в Воджводе?
ошеломленный этим вопросом, и у него вышло пять тысяч. Но потом он решил,
что их могло быть и десять.
окружавшем их лесе, в котором осталось одно единственное живое дерево.
остановилось, и была лишь одна, ничем не нарушаемая невыносимая тишина.
шелковистый голос Ивешки. - Моя мать всегда говорила, что гораздо лучше
представить все окружающее тебя в своем воображении, чем увидеть саму
реальность. Вот так я и представляла себе сотни домов с резными фасадами и
разрисованными ставнями. А Воджвод напоминает что-то подобное?
стараясь поизносить слова как можно более обычным тоном, не проявляя
интереса к разговору. - Как и в любом городе.
моя мать, она...
внимательно посмотрел через плечо, чтобы убедиться, нет ли чего-нибудь
сзади него, и в тот же момент туда повернулся и Саша.
Его сердце продолжало учащенно биться. И он увидел, что Ууламетс держал в
своей ладони руку Ивешки, а тень упорно лежала на ней, и теперь была более
отчетливой и глубокой, более глубокой, чем те тени, которые отбрасывали
сидящие за столом Саша и Петр, и даже глубже той, которая покрывала руку
Ууламетса, лежавшую на руке девушки.
что-то: может быть, удерживать ее руками, или встать и освободить
пространство между ней и очагом, но он не знал, что именно будет
правильным в данный момент. Но через одно или два мгновенья показалось,
что тень становиться меньше.
умирать. Пожалуйста, не отпускай меня.
воскликнул: - Ивешка!
неуверенно искала рукав Ууламетса. Она дотронулась, ощупывая его, как это
могут делать только слепые, и сказала:
взглянула в угол.
подниматься из-за стола, направляясь за мечом.
них и на Сашу, который очень тихо тоже встал на ноги.
верить, что вторая попытка будет удачной, так как водяной, на самом деле,
очень недолюбливает мечи, и что это созданье не имеет никакой силы над
сидящей среди них девушкой. - Ведь ты, помнится, сказал, что не имеет
значения, день стоит или ночь.
дверь.
придерживая Ивешку за плечи. - Но давайте сначала думать о том, чего мы не
хотели бы иметь здесь. Как, по силам нам это? Давайте все будем думать об
этом очень упорно.
убирается в свою темную нору, а темный лохматый шар преследует его. Он
очень желал, чтобы солнце ранним утром нашло водяного и превратило его в
сморщенные беспомощные остатки змеиной кожи. Он желал этого изо всех сил,
какие только мог отыскать в себе. И в этот момент почувствовал, как сашина
ладонь с силой сжимает его руку.
могут зайти очень далеко и даже быть неуправляемыми, особенно те из них,
которые направлены на достижение всяческого вреда.
оставляя ему лишь удивление о произошедшем, и склонил его к мысли, что
ничего не случилось вообще...
напуганная Ивешка, по-прежнему держащаяся за руку отца.
худшее позади.
происходящее. Он стоял среди комнаты, ощущая рукоятку меча как нечто
инородное и скорее до глупого неуместное в этой обстановке, и его не
покидало постоянное чувство, что в любой момент этот мир может сам
перетряхнуть себя и вернуться назад к обычным человеческим законам.
Ууламетс по-прежнему похлопывал Ивешку по плечу, приговаривая:
Саши, то он выглядел гораздо менее спокойным.
своих планах слабо укрепленным окнам и явно непрочной двери.
меч себе на пояс, чтобы в будущем не сделать без него и лишнего шага по
комнате, имея, видимо, внутреннее убеждение что находящиеся здесь два
колдуна и один призрак не могли придумать никакой подходящей защиты. Он
взял с полки чашку, отыскал под столом кувшин и налил себе вполне
приличную порцию водки: у него не было сил просто так уснуть в столь
напряженную ночь, ни сейчас, ни впоследствии, и если на то пошло, то не
было никакого желания то и дело просыпаться от преследовавших его ночных
кошмаров, где его хватали чьи-то руки или обвивали леденящие кольца или
что бы то ни было еще, что могло возникнуть в его воспаленном мозге.
его внутреннее внимание было сосредоточено на том, как уберечь ее от
возвращения в пещеру, заваленную скелетами и костями, Бог знает. Петр взял
в руки чашку и подошел поближе к очагу, чтобы ощутить тепло огня, усевшись
там на кровать Ивешки, в то время как Саша убирал со стола, а старик
продолжал сидеть рядом с дочерью, вполголоса разговаривая о чем-то.
понял из разговора, что Ивешка очень боится водяного, а Ууламетс старался
заверить ее, что они сумеют справиться с ним...
на его меч и на него самого, отправляющегося во все темные закоулки
окружающего леса, чего он, сделав это уже дважды, вполне возможно мог и не
осилить.
его навострить уши и задержать очередной глоток едва ли не на середине.
Она сказала:
думаю, что он-то все и сделал, чтобы разрушить всю нашу жизнь, все, что
произошло и с мамой, и с Кави, и все-все... Я думаю, что это он заставил
ее так ненавидеть меня...
пришла сюда с востока и оставалась здесь почти целый год. Когда ее родной
народ вновь проходил через эти места, она ушла с ними. Вот и все. Она не
хотела ровным счетом ничего ни от меня, ни от этого места. - В этот
момент, как успел заметить, бросив в их сторону настороженный взгляд Петр,
Ууламетс приклонил голову дочери к своему плечу, словно соединяя бледное
золото с поблескивающей снежной белизной.
обратной силы, оно работает только вперед. Ведь я учил тебя, и не только
этому.
живое и заставил его горько раскаяться на ее счет. Ему захотелось, на
самом деле, сделать хоть что-нибудь действительно реальное, как, например,
предложить им всем сесть утром в лодку да отправиться в Киев, где вся
Шломо Вульф
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Андреев Николай
Василенко Иван
Пехов Алексей