Намного хуже. Пожалуй, он даже надеялся на Ивешку, которая вот-вот
вернется и сама будет иметь дело с этим созданьем, потому что Саша явно не
мог ничего с ним поделать.
отклонилась от его лица и, минуя его, потянулась к Саше, а затем медленно
потащила их обоих вперед, поскольку Саша еще сильнее вцепился пальцами в
рукав Петра, так что рукав грозил оторваться. Вокруг затрещали настоящие
сучки, как только их таинственный страж наклонился еще ниже.
неумолимого усилия, с которым лесовик, теперь он был уверен в этом, тащил
Сашу к себе. В отчаянии вместо этого Петр ухватился рукой за шишковатое
покрытое серой корой запястье. Но его рука тут же была схвачена, а затем
усилие возросло, вселяя в него ужас. В следующее мгновенье и вторая его
рука оказалась в капкане, Саша был отброшен в сторону, и неведомая сила
потянула Петра к стволу.
вцепились человеческие руки, усилие которых показалось ему не слишком
сильным. Он попытался оттолкнуть их, надеясь что ему удастся освободиться,
но все, что он пытался сбросить с себя, было лишь густым переплетением
податливых сучков. - Саша... хватай меч! Хватай меч!
потащили его вверх, и трудно было понять, пытается ли Саша просто
удержаться за него или все-таки пытается добраться до оружия. Малыш
залаял, а затем завизжал как побитая дворняжка в тот самый момент, когда
Петр почувствовал, как сашины руки соскользнули с его пояса, а потом и с
ноги, по мере того как, переплетенный густыми мелкими ветками, он исчезал
в кустах.
руку, но при этом с удвоенным усилием продолжало удерживать его с помощью
второй руки, ощупывая его с ног до головы шишковатыми пальцами-сучками и
обнюхивая. Так он и висел, крепко схваченный за одно плечо, но при попытке
вырваться или ударить своего противника ощущал резкую боль в ребрах и
плече, сопровождаемую приступами удушья. Вот пальцы остановились на его
лице, и он почувствовал, как все ближе и ближе склоняются над ним огромные
коричневые глаза с неимоверно глубокими черными зрачками, кроме которых он
уже ничего не мог видеть.
даже в его кости, и почувствовал, что его вновь сжимают две руки, чуть
слабее, но вполне уверенно. - Да, вполне подходящий.
если мы и нарушили границы твоих владений, то мы определенно не имели
никаких намерений...
прозвучали эти слова. Он продолжал смотреть во все глаза на страшилище, не
имея никакого представления о том, что было с Сашей: что он делает,
сохранил ли он рассудок, да и жив ли он вообще. И тогда он быстро сказал,
стараясь сдержать прерывающееся дыхание: - Мы и сами с большой радостью
ушли бы отсюда...
восприняты его слова. Оно показалось абсолютно незнакомым ему и было более
совершенным, чем у Ивешки. В какой-то момент он был готов даже закричать
от внутренней боли, но уже в следующий, почти теряя сознание,
почувствовал, как его ноги коснулись земли и слегка подрагивали, набирая
силы, чтобы удержать его, хотя он не имел понятия, откуда эти силы могли
появиться в нем.
усилия.
ему эта неизвестная пульсирующая в его жилах сила, и с отчаянным желанием
и надеждой уберечь мальчика от подобных испытаний. Саша был здесь, совсем
рядом, но продолжал стоять словно в оцепенении, даже когда Петр тронул его
рукой. Он подумал было о том, чтобы утащить его с этого места силой, но
почувствовал такой непреодолимый страх, что у него тут же перехватило дух.
Ведь он отпустил тебя, и значит, все хорошо. Можешь продолжать путь.
туда, где в лесной чаще все еще стоял хранитель леса, и почувствовал, как
у него задрожали колени. В этот момент он ощутил, что у них нет шансов на
спасенье, если ему придется иметь дело с лесовиком. - Послушай, -
обратился он к нему. - Саша не совершал никакой ошибки. Просто есть один
колдун, который и затащил нас сюда. Он сбежал по непонятным для нас
причинам, а Ивешка пытается всего лишь уберечь его от бессмысленной и
нелепой смерти. Никто из нас не хотел специально приходить сюда, и никто
не хотел ничего другого, кроме как отыскать здесь этого старика и отвести
его домой.
беседуя с этим существом, ничем не отличающимся от обычного развесистого
дерева, чувствуя волнение в груди, и пытался поверить в то, что он был в
здравом уме, пытался заставить себя поверить в леших, один из которых, как
он был уверен, находился сейчас перед ним, и он не хотел позволить ему
дурачить себя, прикидываясь безобидным деревом, и позволить ему
расправиться с Сашей...
завладел тем, что давало Петру шансы на жизнь, и пытался вырвать у него
это, пытаясь прикинуться чем-то другим. Именно это сейчас отчетливо
понимал Петр, точно так же как он понимал и то, что лесной призрак не
проявлял в своих попытках полной силы, чтобы они, не дай Бог, не устроили
в его владениях какого-нибудь беспорядка.
он не понимал, как и почему все происходящее задевало его.
придерживая рукой то, что было не более как обычной веткой, хотя при этом
и рука, и глаза пытались доказать ему, что он был глупцом, разговаривая с
этим чертовым деревом, в то время как Саша был изнурен до того, что
вот-вот мог лишиться рассудка, а на свете никогда не существовало ни
русалок, ни чего-либо другого, им подобного. - Боже правый! - воскликнул
он, пытаясь встряхнуть ее. - Да слышишь ли ты меня, будь ты проклят!
говорил, что существует обязательная граница между колдовским миром и
обычными людьми, а потому вполне возможно, что теперь лесовик знал о
присутствии здесь Петра не многим больше того, чем Петр мог видеть, как
тот выглядел, на самом деле. Саша по-прежнему стоял на том же месте,
беспомощный и притихший, а Ивешка и Малыш были невидимы для него, если
только, а он все еще продолжал так думать, они вообще существовали.
отделяющий его от странного волшебного мира и возвращающий его снова в
разумный мир обычных вещей, но при этом отнимающий у него Сашу.
причинять хоть какой-то вред этому лесу... - Ему частенько приходилось
обращаться к суду по самым безнадежным делам, касающимся нарушения законов
местными землевладельцами в Воджводе, и поэтому он посчитал данный случай
очень похожим на них. - Никто из нас никогда не собирался ступить на эту
землю, за исключением вот этого созданья, которое... - Он начал разговор
так, будто дело касалось имущественных прав... - пыталось выманить своего
отца. Она следовала за нами все время от старой переправы, но ведь у нее
нет собственных сил на этот путь, и она не может продолжать его без того,
чтобы позаимствовать что-то...
зашевелилась. Сучки сомкнулись вокруг его запястья, превращая его в
пленника. Лесовик открыл свои глаза и уставился на него.
предоставляя ей свою силу. Это довольно глупо.
нас, ни кого-то еще в этом лесу. Ни она, ни Саша.
которое распространилось во все стороны от его запястья. Но он тут же
замер, напуганный такой внезапной переменой. Он понимал, что сейчас его
изучают и снаружи и изнутри с такой доскональностью, которая никому и не
снилась, и ему казалось, что сейчас это вызвано скорее интересом, нежели
злобой и гневом.
по-прежнему остаешься глупцом.
слегка качнулся и указал одной из своих многочисленных сучкообразных
отростков в сторону явно различимого скопления тумана, проступавшего
сквозь листья. - Но ведь у нее нет сердца: она забирает его у твоего
приятеля. И в ней нет жизни, поэтому она забирает твою, и его, и мою. -
Петр ощущал, как суковатые руки продолжают ощупывать его с головы до ног,
но теперь он чувствовал спокойствие и безопасность, и у него даже
мелькнула мысль, что это могла быть еще одна ложь, возможно более опасная
нежели у Ивешки. - Я бы узнал, если бы ты захотел обмануть меня, - сказал
лесовик, и Петр с полной очевидностью поверил, что это было правдой. Через
мгновенье, когда волна благодушия накатилась на Петра подобно холодной
воде, его собеседник продолжил, обдавая его легким теплым ветерком: - А
знаешь ли ты, к примеру, что сделал твой приятель?
Лукьяненко Сергей
Орлов Алекс
Махров Алексей
Муркок Майкл