Ууламетс всегда старался быть выносливее человека любого возраста.
испуганный.
оставалось делать, как обхватив себя покрепче за ребра обеими руками,
попытаться собрать оставшиеся в нем силу и разум, и обдумать насколько он
был прав, собираясь спорить со стариком, нуждающимся в отдыхе, и знает ли
о его занятии Ууламетс.
предрассветной дымке, а Ивешка стояла все так же, как неутомимо простояла
всю ночь, но выглядела такой тусклой и бледной, что различить ее было
гораздо труднее, чем паутину в первых утренних лучах, падающих сквозь
листья.
помочь ей. Она все еще продолжает держаться, но вот-вот должна начать
слабеть. И может быть, даже рассудком.
вынуждая ее обращаться к лесу или каким-то способом трогать Петра: он тем
не менее не был уверен, что она прекратит это. Он так же не был уверен и в
том, что даже размышления об этом могли быть вполне безопасны для него.
Поэтому он очень хотел разбудить Ууламетса, но очень боялся поспешных
решений, тем более, что пока ничего не случилось.
сердце дало сбой, будто пропустило несколько ударов. Он в панике взглянул
в сторону Ивешки, защищая ее со всей силой, на какую был сейчас способен.
спящего Петра. Голова его пошла кругом, как только он вспомнил о том, что
тот спал совершенно беспомощный. И тут же подумал, что если бы у нее
хватило рассудка во всем слушаться Петра...
от внезапного пробуждения, только тер глаза да поглядывал в сторону, прямо
через затухающий костер.
другую сторону.
свою волю, чтобы вернуть его обратно.
его запнуться. Он почувствовал, что это произошло, и осознав происходящее,
ощутил, что его уверенность улетучивается.
явным намерением отправиться вслед за Петром. Но Ууламетс ухватил его за
руку, используя его как опору для того чтобы подняться.
попытался было освободиться от него.
Верно? И ее еще меньше в том случае, если мы вдвоем отправимся на их
розыски прямо сейчас? Он найдет ее скорее, чем я.
Ууламетса, но тот продолжал удерживать его. Он чувствовал, что не
справится с ним, и при этом дрожал от охвативших его противоречий. -
Останови его!
сделал до этого, ты даже не знаешь, где находишься, и хочешь бежать,
вытаращив глаза, без вещей, да еще к тому же один. Вот какую прекрасную
помощь ты оказываешь кое-кому. Собирай вещи, или ты намерен так и стоять
здесь, пока мы не потеряли его?
тем, что удерживал его на месте, и он не мог преодолеть этой силы, а чем
дольше спорили бы они, тем дальше мог уйти Петр, и поэтому Саша опустился
на колени и начал собирать свои и оставленные Петром вещи, пока Ууламетс
искал книгу и свой посох.
напоминая призрака, в то время как Саша еле поспевал за ним с двумя
связками вещей, пытаясь припомнить, в которой из них что лежало, на тот
случай, если он отважится оставить вещи Петра на дороге, когда его силы
иссякнут и он не сможет тащить и то и другое, продираясь через густые
заросли.
раздвигать в стороны переплетавшиеся ветки, с которых на него сыпались
мелкие холодные капли, наполняя влагой окружающий воздух. - Я догоню.
Ууламетс, оставляя его все в той же растерянности: внимание мальчика было
по-прежнему рассредоточено между поклажей, ветками, бьющими прямо в его
лицо, и пробиравшим едва не до костей холодом от падавших с листьев
водяных капель.
Бога, позови на помощь или сделай хоть что-нибудь!
Ивешка все-таки украла часть его сил, и он едва не свалился на землю. Он
уже не мог тащить поклажу в обеих руках, и поэтому остановился. Постукивая
от холода зубами и не обращая внимания на падающие сверху холодные капли,
он залез в корзину Петра. Из нее он выбрал всю еду, которая могла
поместиться в его корзине, прихватил оба одеяла и проклятый кувшин с
водкой, который боялся потерять больше всего на свете. Затем перевязал
вещи, закинул узел себе на плечи и пошел насколько мог быстро, прикрывая
лицо руками и не обращая внимания на царапины.
неожиданно показалось, что Ууламетс вообще не озабочен безопасностью
Петра, если только его смерть сможет спасти жизнь Ивешки.
поздно думать о ком-то еще...
прямо через заросли терна, раскинувшиеся среди высоких деревьев.
вздумай идти дальше.
неожиданно вытянул вперед свой посох, чтобы остановить его, как раз в тот
момент, когда земля поехала у него под ногами и ее куски упали в воду,
которая была незаметна в густой тени окружавших ее деревьев.
Отец, уж не ушла ли она в воду.
оказался полон. Если бы эта вода была хотя бы к северу от Киева, Петр
Ильич, разумеется не свалился бы в нее, а, скорее всего, вошел сам. Но в
каком месте была эта, он не имел ни малейшего понятия.
благодаря дневному свету: он очень надеялся, что это именно так, и
продолжил свой путь вдоль ручья с возрастающей уверенностью, что она
должна была следовать в том же направлении.
без вещей, которые так опрометчиво оставил, и все и меньше был уверен в
том, что знает дорогу назад, туда, где оставались Саша и старик, но имел
полную уверенность в том, что Ивешка направилась прямо к Черневогу.
учитывая и то, что они сами заблудились в этом проклятом лесу, нельзя было
уже и помышлять о спасении любого из них, коль скоро дело дошло до
открытого столкновения колдовских сил в форме, которую больше всего
предпочитает их враг, которому, может быть, помог даже сам Петр, да еще
при содействии водяного и Бог знает кого еще.
промахом Петр все больше и больше чувствовал неудобство в его обществе,
хотя и надеялся, что старик, по крайней мере, имел некоторый запас сил,
хотя бы для того, чтобы защитить самого себя и Сашу, если считать что Саша
находился всегда рядом с ним и во всем помогал ему. В то время такой
обычный человек, как он сам...
дальше думать подобным образом, очень жалеть себя и чувствовать зло и
обиду по отношению к Илье Ууламетсу. Но в его симпатиях и антипатиях было
слишком много своенравия и глупости, чтобы он мог тратить время на досаду
и раздражение. Приняв угрюмый и мрачный вид, он убеждал сам себя, что,
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Свержин Владимир
Акунин Борис
Маккарти Кормак