леших. Малыш в этот момент уже никому не мог помочь. - Малыш не должен был
бы оставлять его...
Ууламетс, и тут же начал собирать свои вещи. - Малыш! А ну, иди сюда!
перестал быть в поле их зрения.
поиски. Он знал от Ууламетса, что Малыш был очень труден в обращении и
очень пуглив, он был способен вернуться к ним в любой момент, а сейчас,
скорее всего, он отправился в то место, куда может попасть лишь подобное
ему волшебное созданье, но не может проникнуть никакой колдун.
укладывая свои пожитки, сказал:
оказаться там. Собирайся и пойдем.
вполне удачно. Саша же пытался удержать себя от паники, пока они как можно
быстрее пробирались вдоль заросшего берега, используя ручей в качестве
проводника.
самого никогда в жизни не посещала столь ужасная мысль, высказал
предположения о том, что может сделать колдун с обычным человеком, таким
как Петр, если этот колдун одержим чувством мести: кто бы из них не был
автором этой мысли, он не пытался долго останавливаться на ней, но Саша
был уверен, что он пытался это сделать, может быть, потому, что его
собственное воображение так выросло и стало столь ужасным с тех пор, как
он и учитель Ууламетс проделали около ночного костра обряд кровопускания,
который оставил его голову забитой массой самых разных вещей, о которых он
никогда не хотел ничего знать и которые теперь понимал слишком быстро, что
казалось ужасным даже для Ууламетса, который все время говорил ему о том,
чтобы он успокоился и перестал думать о нем.
здравым умом пытался ничем не ограничивать его. Он только говорил ему:
"Расти, малый!", и Саша пытался как можно более строго следовать этому
совету, чтобы стать мужчиной, таким, каким, по его представлению, мужчина
и должен быть...
кого-нибудь.
считал, что Петр просто плохой человек, неуправляемый и своенравный.
нет, и вы должны учитывать это.
разговаривать с Ууламетсом: "Ты был бы богаче, если бы рядом с тобой был
кто-нибудь похожий на Петра, и ты не был бы одинок всю жизнь, если бы был
кто-то похожий на тебя".
тем временем, старик продолжал думать о своем: "Мне же достаточно своих
собственных". В этот момент он вспомнил Драгу, вспомнил о том, как красива
она была и как ради нее он едва не совершил одну из своих ошибок: хотел
вернуть назад свое сердце, много-много лет назад, и она могла получить
власть над ним.
не думать об этом: такие мысли очень раздражали старика, как будто за все
эти годы он никогда не вспоминал об этом чувстве, пока этот проклятый
парень, как думал о нем Ууламетс, не заставил его вспомнить столь давние
события...
перескакивали в его голове одна за другой. Вот отец Ууламетса, когда тот
был еще совсем маленьким, ведет его в лесную глушь и оставляет у старухи,
которая слыла колдуньей и полусумасшедшей...
дядю Федора, который вряд ли мог подумать о таком: желание причинить
кому-то вред, желание убедить кого-то в том, что он неудачник и никчемный
человек, и последнее, вытекающее отсюда желание - умереть...
пробирались через подлесок. - Тебе бы пожить у старухи Маленки.
Сумасшедшая и злая, как сама зима. - Ууламетс задумался об Ивешке, и о
том, как он ошибся в ней: он, на самом деле, хотел выучить ее как обычного
ребенка. Но в этом и была его ошибка: дочь оказалась такой же своевольной,
как Драга.
большей части лишь сердцу, был готов уничтожить их обоих, вопреки всем
полученным советам.
единственным намерением дать ему еще один урок...
почему-то не ударил его в лицо, а вместо этого схватил его за воротник,
собираясь, видимо, побить его так, как это делал его учитель, для его
собственной и всего окружающего пользы, пока он не научится понимать
разницу между вещами и перестанет быть порхающим верхоглядом...
проведенное рядом с Федором Мисаровым, который не задумывался ни над чем и
в половину того, чем приходилось это Саше...
которых не понимал и сам старик, за исключением, может быть, того, что это
было временное наваждение, которое и заставило его выйти из себя: Ууламетс
не хотел, чтобы люди с симпатией относились к нему или ожидали от него
чего-то такого, что колдун по доброй воле не мог быть должен никому, ни
своей дочери, ни ученику, и разумеется никак ни такому легкомысленному
негодяю, каким был Петр Кочевиков...
пробормотал Ууламетс. - Тебе бы лучше взяться за ум, да считать его
мертвым, поскольку он, как-никак, твоя слабость, малый. Ведь ты порой
уклоняешься от принятия решений потому, что ты слишком мягок и слишком
слаб, и единственная радость, которую ты можешь доставить мне за
оставшееся время нашего путешествия, малый, будет заключаться в том, чтобы
ты наблюдал за окружающим нас лесом, смотрел на листья, думал об этих
листьях и ни о чем другом кроме этих листьев, ты слышишь меня? Иначе, если
твой друг все-таки жив, ты уничтожишь самую последнюю нашу возможность
сделать хоть что-нибудь полезное.
именно говорил старик, основываясь на собственном опыте: отбрось сомненья,
перестань играть словами, не держись за прошлое. Поэтому он пытался
заставить себя думать о деревьях, о листьях, о шуме ветра: иногда и в этих
случаях Ууламетс с раздражением возвращал его назад, он думал о том, что
окружавшие их призраки вновь исчезли, и что бы их отсутствие могло
значить.
сил за руку. - Вертопрах, думай ни о чем.
после этого и в никуда, в то время как вокруг них сгустился мрак, в
воздухе похолодало, и дождь с легким стуком забарабанил по листьям.
терпелив и старайся не шуметь.
то от каждой водяной капли, то от хитрого жемчужного узора водяных брызг
на свежем листе или на ветке, от всего что попадалось им на глаза, или
отражалось в мыслях. Они по-прежнему были здесь, но их желания были ничто,
и благодаря этому в лесу стояла абсолютная тишина.
Миновав заросли кустов, они оказались среди мертвого участка, где деревья
были мертвы так давно, что их голые, лишенные коры ветки побелели, а на
стволах кое-где следы коры еще виднелись.
получив однажды такой дар, он мог бы вернуться домой, к обычным людям,
чтобы защитить их. Ничего не желать, ничего не хотеть, только ждать,
наблюдать и позволять этому свершаться.
лес был не просто мертвым, но был мертвым на большом протяжении времени.
Теперь их путеводный ручей бежал меж берегов, покрытых бесплодной землей,
совершенно безжизненных, не было видно не только мха или старых листьев,
но даже лишайников на деревьях. Мертвая земля, безжизненная пыль, которую
дождь превращал в обычную грязь...
задавал ему вопросов, только ему хотелось знать, как это старик мог
запомнить ее... И он припомнил, что много лет назад еще действовал
перевоз, а где-то здесь в лесу был дом Маленки, которая и была учителем
Ууламетса...
могло быть то время, когда здесь шла торговля и было много пришлого
люда...
Ууламетса, потому что даже подобные мысли были опасны.
Бажанов Олег
Конюшевский Владислав
Акунин Борис
Березин Федор
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк