Ари. Но дело не терпит отлагательства. Оно должно двигаться.
ему следует разузнать, каковы текущие цены на натуральный кофе. Ведь хотя
это и дорогое излишество, он может себе такое позволить, даже при двух
сотнях за полкило, что составляло стоимость перевозки от Земли до Сайтиин.
Другая часть его мозга все твердила, что где-то здесь спрятана камера, и
еще - что все преимущества, которые он видел в смерти Арианы Эмори,
оказались воображаемыми.
очень умен. Ему пришлось начать с самого начала изучение его повадок так,
как он изучал Эмори. Этот человек представлял собой шифр, неизвестную
величину, находящуюся на территории, куда не мог проникнуть ни один его
наблюдатель. Только Уоррик. А Уоррик был для них потерян. Это было ясно.
трубка в лаборатории, ход истории сдвинулся.
добиться быстрых успехов, если им удастся избежать вовлечения в борьбу, в
которой не окажется победителя и которая не сбросит экспансионистов.
"схвачены". Проект Надежда, возможно, будет финансироваться, но дальнейшие
экспансии и колонизации могут стать предметом более интенсивных дебатов.
Можно представить период урегулирования внутри Резьюн, как и вне ее. Когда
вырвутся на свободу личности, находившиеся в Резьюн в течение почти
шестидесятилетнего периода под контролем автократического режима Эмори (не
было сомнения, кто в Резьюн директорствовал над директором даже после
того, как она оставила пост) и начнут борьбу за власть внутри
административной структуры.
тех, что имелись в Совете.
Могущественная Наука... получала новичка в качестве главы - чертовски
проницательного, но все-таки новичка, не имевшего аппарата,
поддерживающего его. Пока не имеющего. Двое из пяти Экспансионистов
сменились в этом году, а Илья Богданович, которому было все сто тридцать
два, уже пошатывался.
обязанности из Резьюн, выразил соболезнование семье и вышел, размышляя о
возможности, об очень реальной возможности центристского большинства в
Совете.
Вопрос Мерино. Едва ли он мог вернуться и задать его. На самом деле ему не
хотелось делать это, поскольку весьма вероятно, что то распоряжение
исходило из службы безопасности Резьюн, именно из-за указанных Наем
причин. С точки зрения морали оно было отвратительно. Но это распоряжение
не было таким, точнее - было не совсем таким, будто бы эйзи, служившие
Ариане Эмори в течение большей части из ее ста двадцати лет, были
безвредны. Он понимал, что от подобной потери возникали серьезные
психологические последствия. Никакой человек, воспитанный как гражданин,
возможно, не мог осознавать ее воздействия (за исключением, разве что,
персонала, постоянно работающего с эйзи). Он обсудит этот вопрос с
Уорриком. Спросит Уоррика, было ли оправданно такое действие. И не думает
ли Уоррик, что и в самом деле сама Эмори поместила распоряжение в
компьютер.
Эмори. Этим заканчивалась книга. В этом вопросе не было смысла, инстинкт
советовал не поднимать его.
голоса избирателей. И не жалуйся на жару.
чашку. Он пришел с визитом вежливости, а Най сказал:
Фаргоне. Относительно проекта Рубина. И Надежды. У тебя есть время?
какой бы то ни было вопрос без своих адъютантов, без документов, в
кабинете, не проверенном его персоналом. Но тот же самый инстинкт, который
предупреждал его об опасности, говорил ему, что это его единственный шанс
провести серьезные переговоры с оппозицией. Без ведома Корэйна.
Но выбора нет. Дела могут выскользнуть из-под контроля так быстро... - Он
отпил кофе. - Ты знаешь, я собираюсь претендовать на место Ари.
Уоррика, как руководителя - это двойной удар. Не только для нас. Для
Союза. Для наших национальных интересов, Ты понимаешь, что я имею допуск к
делам высшей степени секретности. Такой же, как у Ари. Я должен иметь его.
Я не прошу тебя отвечать, но я действительно связан с твоими проектами -
во время войны я работал с твоими предшественниками.
документам. И ты скрываешь их от расследования.
вопросов персоналу по поводу тех проектов, за исключением личных
переговоров с человеком, имеющим такой же допуск. Нет нужды волноваться о
возможных утечках информации, адмирал. Как и о суде.
вероятно здесь имелась записывающая аппаратура, и ему следовало прояснить
свою реакцию.
послужил шантаж и сексуальные злоупотребления. Его сын, ты понимаешь. В
сложной ситуации, которая - между нами - может мальчику сильно повредить.
Соглашение с Уорриком и простое: лаборатория, в которой он сможет
продолжить свою работу. Но мы не согласны на Фаргоне. Она должна
находиться на Сайтиин, однако я разговаривал с Корэйном.
о политике. Ты знаешь, адмирал, и я знаю, что к этому делу привязаны
радикальные элементы. Существуют люди, которые намереваются покопаться в
показаниях свидетелей, последних можно психоскопировать, и перечитывать
снова и снова. Некоторые разделы показаний Джастина Уоррика, касающиеся
фаргонского проекта, следовало бы засекретить.
какие-то утечки информации, адмирал, все они исходили от Джордана Уоррика.
И, честно говоря, если дело дойдет до суда, то, я боюсь, что ниточки
потянутся в весьма деликатные сферы. Но если мы уберем из расшифровки
слишком многое, то это вызовет иные подозрения - в некоторых умах - не так
ли?
разрабатывает ленты эйзи, ты понимаешь. Непростой субъект. Однако,
возможно, он не отдавал себе отчет, что располагает секретной информацией.
Поэтому мы и обратились в офис Лу, когда нам потребовалась помощь для
вытаскивания его оттуда. Нам он нужен был живым, чтобы переинструктировать
его в том случае, если мы упустили что-нибудь. Случайно и к счастью во
время акции подумали о похитителях. Обо всех. Мы так полагаем. Но мы не
превышали наши полномочия, когда мы рассказали Лу о том, что эйзи
представлял риск для безопасности. Я полагаю, что поток событий оказался
слишком быстрым для всех нас. Ари собиралась отправить меня в город с
докладом для Лу. К несчастью.
эйзи и Рочера...
ее, вот и все. Но когда она оказалась серьезно ранена, он понял, что он
убил шанс своего перевода на Фаргон. Так что он убил ее и попытался
сделать все похожим на случайность. Это не было совершенно хладнокровно,
но и не совсем наоборот. Он ненавидел ее. Я боюсь, что у Ари имелась
серьезная слабость, когда дело касалось подростков. Великий ум.
Соответственно эксцентрические пороки. Честно говоря, мы бы хотели
избежать вынесения этой стороны жизни Ари на широкое обозрение. Заговоры -
нет. Не было заговоров. Ты можешь порасспросить Уоррика сам, если хочешь.
Или его сына. У нас есть его показания, полученные в процессе психоскопии.
Не Джордана уоррика, естественно, а его сына, и из них совершенно ясно,
что происходило. Имеются также видеозаписи, очень ясные. Мы не собираемся
их стирать. Но они не должны попасть к службам новостей. Я боюсь, что это
очень старая история. Шантаж. Оскорбленный отец. Скрытность, приведшая к
убийству.
виду.
виду, предполагает заключение Джордана Уоррика в его собственной
Глуховский Дмитрий
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Трубников Александр