доверял им: ведь это по их милости сотни и тысячи подобных Дункану шли на
войну, на смерть. Возможно поэтому Ставрос не стремился к тому, чтобы
переговорить по душам с Дунканом, и обращался с ним как с бессловесной
мебелью. Регулы расправлялись со слишком строптивыми или недостаточно
сообразительными молодыми помощниками быстро и безжалостно, словно
всего-навсего меняли обстановку в комнате.
юноша лежал и думал, что за одной дверью стоит на часах регул, чью жизнь
он не способен понять, а за другой дверью лежит человек, мысли которого
для него не менее загадочны, и этот человек учится мыслить, как регулы, у
которых старшие внушают ужас молодым.
терялся в догадках, как подобные мысли могли прийти ему в голову.
Длительное заключение Дункана, постоянная необходимость подавлять свои
эмоции - неудивительно, что в его мозгу поселился безотчетный страх.
Ставрос.
которые он уже мог узнавать, понял, что близится окончание. Ставрос слушал
и запоминал. Теперь старик мог бы воспроизвести весь текст по памяти.
лента кончилась, - наша шестичасовая свобода началась. Может, вы хотите,
чтобы я принес что-нибудь из библиотеки или амбулатории?
провести отпущенное им время вне каюты, ходить, двигаться. Но Ставрос
запретил ему появляться там, где можно встретить регулов, запретил ему
попытки сближения с командой. Дункан понимал, что подобный запрет - всего
лишь предосторожность, не дающая регулам возможности проникнуть в душевный
мир землян. - "Пусть мы остаемся загадкой для них", - сказал однажды
Ставрос. Но было невыносимо сидеть здесь, когда часы свободы утекали
прочь.
секундного колебания, он протянул Дункану одну из лент. - Вот, прошу
прощения. Найди мне следующую по каталогу и принеси обе назад. Прогуляйся.
тот понял его желание. Но Ставрос уже снова погрузился в свои занятия,
окружающее для него больше не существовало. Дункан немного подождал, а
затем через свою комнату вышел в коридор.
чувствуя себя чуть ли не на свободе, хотя его окружали стены. Каюты
регулов были маленькими, тесными, места в них хватало лишь для тележек.
Все вещи размещались так, чтобы их можно было достать сидя. Дункан подавил
в себе желание потянуться, упругой походкой пошел по коридору в большой
холл. В коридоре он не встретил регулов.
того, здесь была расположена библиотека. Было бы проще, подумал Дункан,
встроить консоль управления библиотекой в их комнате, тогда им вообще
можно было бы не выходить. Но он был рад, что регулы так не сделали. А
может, на корабле есть пассажиры, которые тоже пользуются библиотекой. Он
этого не знал. Дункан прочел витиеватые обозначения на кассете, которую он
держал в руках, и выбил на перфокарте номер следующей кассеты.
щели. Затем Дункан вложил кассету в множительный аппарат и машина
принялась печатать лист за листом - текст, транскрипция и перевод. Дункан
нетерпеливо ходил по холлу, поглядывая на часы. Машина работала гораздо
медленнее, чем подобные машины, сделанные землянами. Они такие же, как
регулы, - подумал Дункан. Чтобы заполнить время, он стал рассматривать
экран дисплея на стене холла. Там высвечивался курс корабля. Изредка
картина менялась. И тогда на экране возникали странные ландшафты. Это были
миры, где жили регулы. Но на этих изображениях не было видно ни живых
существ, ни строений. Все было предусмотрено, чтобы земляне как можно
меньше узнали о регулах. Затем на экране снова высвечивался курс корабля,
летящего в звездных просторах. Дункан смотрел на карту и думал, что их
изоляция - это как бы переход от той жизни, которую он знал раньше, к той
жизни, которую трудно себе представить, но которая ждет его впереди. Ведь
о том месте, куда они летели, им было известно лишь его название на языке
регулов.
вернулся к машине. Машина остановилась на середине печати, получив сигнал
приоритета. Кто-то из Старших прервал ее работу, чтобы получить какую-то
важную информацию. Материалы Дункана застряли на полпути. Он нажал кнопку
на панели машины, чтобы запустить ее, но сигнал приоритета горел
по-прежнему, и библиотека работала на кого-то другого.
а окончание застряло в машине. Он мог уйти, аккуратно отрезав распечатку,
а мог и подождать, пока машина освободится и закончит работу. Дункан решил
остаться. Возможно вся задержка произошла из-за того, что он заказал
печать, весьма редко используемый режим работы. Слухи утверждали, что
регулы вообще не пользуются письменностью, но оказалось, что это не так. У
них была тщательно разработанная и сложная система письма. Но эта
библиотека предназначалась, в основном, для прослушивания материалов,
большая часть которых хранилась здесь в виде звукозаписей на магнитных
лентах и дисках. Говорили также, и это подтверждалось наблюдениями, что
регулам не нужно слушать ленту более одного раза.
методы обмана.
всецело полагающихся на записи, изобретающих сложные машины, чтобы
запоминать то, что любой регул запомнит с первого раза, которые не могли
всего-навсего выучить язык.
вспоминал их маленькие поросячьи глазки, в которых светились мысли,
эмоции. Дункану становилось не по себе, когда он вспоминал, что эти юноши,
если, конечно, их не убьют собственные родители, в несколько раз переживут
человека и будут помнить каждое мгновение своей жизни. И этот бай Хулаг,
который командует регулами, кораблем и зоной, куда они летят, тоже помнит
все.
строгое расписание, по которому он и Ставрос жили здесь, вездесущие
машины, которые делали регулов такими же физически сильными как и земляне.
Его возмущали постоянные мелкие придирки; возмущало презрение, с которым
регулы относились к землянам.
соседями. Думать, что человек может стать регулом, может что-то выиграть,
если будет приспосабливаться к их образу жизни - это ужасная ошибка.
сверкающей хромом, мягкой, словно бархат, тюрьме.
беспомощные без своих машин, регулы жили подобно огромным бесформенным
паразитам на стальных телах своих машин. И Ставрос жестоко ошибается, если
думает, что сможет подкупить регулов, дав им какие-нибудь достижения новой
цивилизации. Регулы презирают землян, мозг которых способен забывать; чья
память - это бумага, магнитные ленты и пленки.
слишком велика. Ставрос, в отличие от него, был ученым. Но зато у Дункана
был громадный опыт, и этот опыт кричал, что ему угрожает смертельная
опасность.
он был вне себя оттого, что машина работала так медленно. Это было глупо и
бессмысленно, и Дункан буквально через секунду раскаялся в своем поступке:
сигнал приоритета погас. Дункан с ужасом подумал, что он сломал что-нибудь
внутри и тем самым помешал какому-то высокопоставленному регулу.
готово. Кассета выскочила из гнезда в полном порядке. Дункан собрал все
материалы, а затем, уже повернувшись к выходу, бросил взгляд на дисплей,
где в очередной раз сменилось изображение. Их корабль находился в системе
какой-то звезды. Планет было семь и корабль направлялся ко второй из них.
стороне другим курсом. Они находились в планетной системе, заселенной,
освоенной области, вблизи Кесрит. Время снова начало свой бег. Словно
почувствовав близкое окончание путешествия, сердце Дункана бешено
забилось. Скоро они прибудут туда, куда летели; до планеты, цели их
путешествия, осталось уже совсем немного. Теперь, как следовало из отметок
времени на экране, посадка в космопорте Кесрит была делом одной недели.
Они прилетели!
внимания, решив, что это идет молодой регул, чтобы отругать его за
задержку. Но внезапно он понял, что эта уверенная поступь вовсе не похожа
на мелкие шажки регула или старческую походку Ставроса. Он повернулся, и с
ужасом увидел того, кто не был ни регулом, ни человеком.
мантию, украшенную множеством мелких сверкающих дисков. Мри. Кел'ен.
Золотые глаза поверх черной вуали удивленно поблескивали. Узкая бронзовая
рука потянулась к ножу на поясе и нерешительно застыла.